Заячьи слёзы

Стояла дивная осень. То самое время, когда солнце по-летнему припекает, а по небу плывут, теряя границы, белые кони-птицы. Ветерок колыхал запах опавшей листвы, свежесть, тишь и красоту запоздалого лета.

Белый плюшевый Заяц сидел возле озера, плакал. Ему было очень обидно и грустно. Белка и Медвежонок ушли на пикник отмечать день рождения, а его, Зайца, с собой не позвали.

– Как же так? – жалобным голосом говорил он себе в отражение, шмыгая носом, – Мы же вот, только вчера обсуждали, как это здорово сделать костёр, жарить хлеб, собрать всех друзей… Значит, как бегать по лесу, всем помогать, договариваться с волками, так: давай, Заяц, вперёд, мы в тебя верим! А как день рождения, так – я уже вовсе не друг? Как же так получается? Как-то не хорошо получается… – он тяжко вздохнул и вытер слезу. Это был не первый случай, когда Белка так поступала, но сейчас Зайцу было особенно больно. День рождения. Приготовил подарок, а тут… Что же это за дружба? Ведь, если ты друг, то бежишь по первому зову. А если тебя и другом-то не считают, то это как? Если нужен – иди сюда. А если рядом кто-то другой, интересней, то стой в сторонке, не обижайся и наблюдай, как им всем хорошо? Или, может, я что-то неправильно понял? Но ведь это не в первый раз… значит, я для них не такой уж и друг... ничего не поделаешь. – думал Заяц свои тяжёлые мысли.

Внизу, в тёмной осенней воде плавали юркие рыбы. Ветер сыпал на воду листьями и рыбки всякий раз всплывали попробовать: не занесло ли чего-нибудь вкусненького.

Заяц достал большой каравай, посмотрел на него и вздохнул. Он так старался! Белке так нравился заячий хлеб… Так здорово пахнет... Отломив большой край, Заяц швырнул его рыбам:

– Жуйте! Белка вас угощает! – он шмыгнул носом, уронил слезу в воду.
Рыбки бросились врассыпную, но, почуяв вкуснятину, всё смелей подплывали попробовать. Заяц рвал и крошил ноздреватую мякоть, а румяную верхнюю корку швырнул целиком. И долго, роняя слёзы, смотрел, как рыбы, причмокивая, растаскивают размокающий силуэт белочки в кольце косичек из теста. «Какой красивый хлеб получился! – подумал Заяц – Жаль. Я так мечтал, что Белке понравится мой подарок.» Он тяжело вздохнул и поднял глаза.

На том берегу широкие клёны, озарённые косыми лучами, ярко сияли пунцовыми красками осени. Их отражение мягко струилось в воде рябью упавших листочков. Вдали засыпающий лес сбрасывал потихоньку остатки своей красоты, постепенно чернел.

Отражаясь в воде, плыла огромная – во всё небо – белая черепаха. Она расплывалась и, перебирая в воздухе лапами, превращалась в собаку и в птицу, пока совсем не исчезла. Мягкая после недавних дождей зелёная травка холодила ладошки. Солнечный луч ласково гладил Зайца по голове. «Ничего, так бывает, пройдёт» – словно шептало вечернее солнышко.

Заяц лёг на траву. Лёг, раскинув в стороны лапы-уши, отдался страдающим плюшевым существом тишине осеннего вечера. Было тепло, и ему захотелось вот так вот лежать и лежать, срастаясь с землёй…

Стало спокойно. Мысли замедлились. Тишина. Почти невесомость. И огромное синее небо. Заяц закрыл глаза и почувствовал, что вот теперь он и есть Земля. Букашка копошилась в его белой шёрстке, на заднюю лапу прыгнул кузнечик, над ухом стрекотнула крыльями стрекоза.

А сам он стал вдруг большим, просто огромным и, протянув переднюю лапу в сторону озера, зачерпнул его всё, обнимая вместе со щекотливыми рыбками. Другая лапа стала вдруг лесом, и он услышал, как шепчутся между собою травинки, прорастая прям из него, как тихонько звенят запоздалые колокольчики, раскрывая бутоны. Из задних лап выросли широченные клёны по ту сторону озера, окрасились осенью, зашелестели.

А ещё он вдруг с радостью и немного с обидой увидел, почувствовал на ладошке лесной своей лапы друзей: Белочку и Медвежонка. Они сидели у небольшого костра и жарили на палочках хлеб. Мягкие блики играли на плюшевых мордочках, и Заяц подумал с тоской, что вот они сидят… без него, улыбаются и им хорошо. Без него…

– А жаль, что мы не взяли с нами Зайца, – сказал Медвежонок, поворачивая горбушку другой стороной, – было бы на целого Зайца веселей и интересней.
– Да, Заяц – такой большой друг!
– А как у него хорошо чай со смородиной пить!
– Да, с хлебом!
– А как же так получилось, что мы его не позвали, ведь сегодня твой день рождения?
– Да…, он вроде бы в лес собирался… Вроде бы за грибами…
– Жаль.
Они замолчали, глядя в костёр.
– Наверное, обидится.
– Да, – сказала Белка, – Скорее всего. Он такой… чувствительный…
– Надо было Зайца позвать. День рождения всё-таки…

Они оба вздохнули и уставились на огонь. Хлеб подгорел. Радость ушла. Ведь какая может быть радость, когда где-то там твой друг Заяц грустит и печалится.

А Заяц-Земля вдруг обнял их всех. Огонь костра стал ярче, теплее, а трава под лапами – пушистей и мягче. Деревья из заячьей шерсти запорошили золотым листопадом. И эти листья кружили так медленно, так красиво, словно подарок, спускавшийся с неба.

– Пойдём к Зайцу в гости! – предложил Медвежонок, и они потушили костёр, засыпав песком и камнями.
– Да! Вот придём к нему и скажем с порога, что он самый лучший наш друг!
– И знаешь, что? Давай больше не будем забывать нашего Зайца. Какой бы он ни был, а он всё же друг.
– Давай, – сказала Белка, собрала оставшийся хлеб, и они зашагали из леса.

А Заяц, очнувшись на берегу, неожиданно понял, что все терзания – ерунда. Они были такими тяжёлыми, но растаяли как та черепаха, что летела по небу. Потому, что вот ведь он, Заяц, живой и здоровый. И у него замечательные друзья – Белочка и Медвежонок. И они – будут всегда. И он их, Заяц, так любит!
 
– Ой, надо ж быстрей отправляться домой! А то что же – гости придут, а меня-то там нет! Будет нехорошо. У меня ещё, кажется, сладкие булки остались… с изюмом. – на бегу сказал Заяц, отряхая с себя золотые осенние листья.

Иллюстрация Марии Коноплёвой
https://vk.com/komarik_art