Империада падение империи концовка

Буржуазная революция свершилась, Николай перестал быть императором, но это нисколько не повлияло на отношение полковника Романова с его семьёй. Казалось, в этот момент они чаще стали молиться за него, говорить, что любят главу семейства. Это придавало сил Ники принимать новые обстоятельства и смиряться. Скоро семью Романовых отправили на корабле Русь в Тобольск, подальше от обоих столиц.
… Было очень туманно и холодно,  небо было покрыто пеленой утренних туч. Алексей и девочки молились в этот момент вместе, а Николай и Александра встали раньше детей и уже кончили молитву, поэтому вышли на палубу.
Николай накинул на плечи жены белую шаль, заботливо обнял и тихо спросил:
— Милая, я так виноват перед тобой и детьми, простишь ли ты меня? И что с нами дальше будет?
Александра Фёдоровна склонила голову на плечо мужа и ответила:
— Родной мой, я уже простила, ты не виноват. Мы все будем молиться, и Господь нам поможет…
В Тобольске жизнь текла спокойно и размеренно: под стражей ходили в церковь, сами готовили и убирали, пятеро слуг помогали в этом, Николай и Алексей сами пилили дрова. Они были вместе, и Господь сиял солнцем в их душе, поэтому скромность быта и труд их не удручали, а единственной мечтой их было то, чтобы их отпустили на прогулку без конвоя.
Веселья добавила Настя, желая, чтобы в семье не было уныния, а лазурные очи её родителей, брата и сестёр снова засияли.
Во-первых, они с Марией украсили их скоромный дом иконами, рисунками Марии и фотографиями счастливых моментов.
Во-вторых, Настя организовала спектакль, до того смешной, что даже Александра Фёдоровна сквозь боль смеялась…
Но девочки переболели корью: скудное питание снизило иммунитет. И только родительскими слезами и молитвами эти четыре невинных Ангела с лучезарными взглядами снова встали на ноги.
А потом к власти пришли большевики, перевезли ссыльную семью в Екатеринбург, и начался настоящий ад: вся семья ходила в грязных лохмотьях, постоянно под стражей большевиков-нахалов, от которых святым приходилось выслушивать грязные шутки и насмешки.
А ещё бывшая царская семья голодала: ложка была одна, и кушать нужно было по очереди, а иногда большевики опускали руки в ту простую кашу, которую хотела покушать семья.
А вот ещё один показательный случай…
…Шёл мелкий снег, небо было необычного, фиалкового оттенка, вокруг витала прохлада, и снежный ветер неприятно колол щёки.
Через полчаса они были в доме Ипатьева, девочки принесли дрова, затопили печь, вся семья, прижавшись к друг другу, легли на полу  поближе к теплу.
— Милый, детям бы  покушать, а то они тают на глазах… — пожаловалась Александра Фёдоровна.
Николай встал и  направился к конвоирам.
— Служивые, может, у вас есть что-то съедобное?
Большевики коварно переглянулись и спросили:
— Что, буржуй, проголодался?
— Да я не себе, а детям… — спокойно ответил Николай.
— О, детям — это святое! Держи хлеб, посмотрим, как ты разделишь этот кусок на пятерых! — низменно посмеялся большевик, но кусок хлеба дал.
Николай шёл и не знал, что же делать: на пятерых, действительно, этого ломтя не хватит.
Увидев хлеб, все несказанно обрадовались, но Николай минорно предложил:
— Доченьки мои родные, пригожие, вы извините меня, но этого не хватит на всех. Давайте отдадим хлеб Алексею, всё-таки он болеет…
Все сначала замолчали. Николай смотрел на голодных худеньких детей и чуть не плакал, но тут все девочки, как одна, обняли отца и произнесли:
— Конечно, Алексею! Он младший и он болеет, а мы с Божьей Христовой помощью потерпим…
А на следующий день один большевик попытался сделать другую подлость: добиться любви от Марии Николаевны. Даже в саже прекрасна была царевна Ангелов с нежно-лазурным светозарным взглядом. Отец спас дочь от позора, дав поленом большевику по голове, но ночью друзья того большевика избили Николая, а Мария сбрила волосы, чтобы не нравиться солдатам.
Николай лежал на холодном полу, вытирая кровь с носа и молился, чтобы большевики не тронули хотя бы честь его дочерей, чтобы легче было перенести эти страдания его семье.
Николай встал с пола, отряхнулся, вытер кровь с лица и сел на крыльцо. К ним рядом села Мария, вид её был  измождённый от болезни и тяжёлого труда.
— Радость моя, иди спать… — сказал тихо Николай, но дочь его не послушалась.
— Папа, тебя из-за меня избили? — вытирая рукавом  кровоподтёки на лице отца, спросила Мария.
— Не имеет значения, родненькая моя...
— Мы живём в холоде и голоде, конвоиры большевиков ходят за нами по пятам, что будет дальше, папа? Мне страшно…  — заплакала Мария.
Николай обнял дочь, погладил по мягкой щетине на голове и ответил:
— Надо уповать на Господа Бога Христа, больше у нас нет выхода. Эх, если бы ты знала, как я вас всех люблю: и тебя, и Алексея, и Настюшу, и Олю с Таней, и маму вашу! Но я совершил непоправимые ошибки, мне очень жаль, что за них придётся расплачиваться и вам…
— Что ты такое говоришь, папа! Мы жить друг без друга не можем и все разделим наше общее горе! Мы должны быть благодарны Христу за то, что мы вместе! — воскликнула Мария, и глаза её засияли каким-то святым светом.
— Я всегда знал, что у меня дети — Ангелы — прослезился Николай — но уже светает, иди и хоть немного поспи…
… Но семья Николая не озлобилась: они  молились за Россию и за своих конвоиров, а Александра Фёдоровна лечила лекарствами доктора Боткина большевика, который простудился. Юноша очень подружился за это время с этой святой семьёй, полюбил и девочек со светозарными очами и чертами Ангелов, подружился с ясноглазым Алексеем, и с Александрой и Николаем.
Наконец, выздоровев, юноша решил уйти от соратников в другую страну, в монастырь, и молиться за семью Николая.
… Быть может, это длилось долго, но антибольшевицкие силы приближались к городу, и было принято решение о расстреле бывшей царской семьи…
… Семья Романовых, конечно, догадывались о своей участи, и поэтому на последней церковной службе лица их сияли Ангельским или апостольским, но не земным светом, а глаза сияли, как роса в Эдеме: так до слёз молилась семья. Правда, девочки заплакали, когда батюшка читал молитвы за усопших. Не пожили девочки, не примерили платья невесты, а примерят вскоре златые хитоны Ангелов…
Этим вечером царскую семью с пятью верными слугами расстреляли в тёмном подвале Ипатьева дома, но теперь вся семья радуется вечной радостью в раю, а нам подают пример верности Господу Христу, Родине и семье.
                Эпилог
На этом закончена история Российской империи, потом наше отечество драгоценное будет именоваться 70 лет СССР, и история в этом периоде будет так же интересна, как и в том, который охватывает моя книга. Теперь  наша святая Родина именуется Российской Федерацией.  И Россия будет существовать вечно, пока мы её любим, и какой будет наша великая держава, решать только нам.