Новая жизнь Санчо Панса

Барон Мюнхгаузен сидел у костра с доном Кихотом и его оруженосцем Санчо Панса и повествовал о своих приключениях. Над костром грелся котел, старый испанец охотно слушал немца, а оруженосец следил за костром.
– ... и я на Луне говорю этим аборигенам.
– Это те, трехрукие? – перебил дон Кихот.
Барон кивнул.
– Трехруких людей не бывает, – фыркнул Санчо Панса.
– ... и я им говорю, что приплыву к ним вновь и привезу крокодильи крылья!
– И вы им их привезли?
Барон Мюнхгаузен отхлебнул морковный кофе, вытер усы и грустно покачал головой.
– Вы не смогли найти крокодила? – ехидно спросил оружейник.
– Если бы! – возразил барон. – Крокодилы как водились в долине орущих камней, так и водятся. Беруши в уши и пошел, пока они спят.
– Милорд, вам пудрят голову, – нашептывал Санчо.
– Санчо, будь проще. Мне интересны его рассказы. И что дальше?
– Так я обещал приплыть, – продолжил Мюнхгаузен. – А до этого на ядре летел. А это же ведь разные процессы лететь и плыть. Это сравнимо, сравнимо, – искал он слова.
– Сравнимо с правдой и ложью, – ворчал оруженосец.
– Именно! С языка снял! Великолепный у Вас, милорд, оруженосец!
Дон Кихот смиренно улыбнулся. Оруженосец налил себе супа и начал жадно есть.
– А другой дороги я ведь не знаю. Так и не нашел, когда приплыл.
– А на чем плыл?– спросил рыцарь.
– Конечно на фрегате!
– А что за фрегат? – спросил Панса.
– О, что ни не есть передовой! – с гордостью ответил барон. – Фрегат с мужскими семенниками.
– Это как? – возмутился даже дон Кихот.
– Как у быка! – крепко сжал кулак барон. – Если поток теплый – плывет ровно и спокойно. А если холодно, то все семенники сжимаются, набранное тепло расходуется и фрегат быстрее плывет.
– Милорд, он несет чушь. Не верьте ему.
– Чушь? – громко переспросил дон Кихот. – Да, чушь. Вот как звали тех лунатиков, которые нам попались на пути? Они говорили одно слово: "чушь-чушь, чушь-чушь". И у тебя также. Вообще, что дано головой не может быть чуждо природой. Даже лунатики, даже фрегат, даже мы все. Это естественно.
Санчо Панса закатил глаза. А старый рыцарь, словно ребенок, не отводил глаз с восхищенного барона.
– И Вы сильно расстроились, что их так и не встретили? – перевел тему дон Кихот.
– Разумеется. Но это не был повод унывать. Да что я о себе и о себе. Вот вы, старый рыцарь, милорд, расскажите о своих подвигах. Как ваша война с великанами?
Рыцарь засмущался и отхлебнул морковный кофе.
– С мельницами дрался старый дурак! – сорвался Панса. – Не сидится ему в поместье! Мадрид со смеху с его маразматических путешествий падает. Не сидится старому пердуну в винном погребе! Ему, видишь ли, жизнь во всей красе подавай!
– Реальной жизни, Санчо, – перебил рыцарь.
– И ее тоже! Все приключения на седалище ищете.
– Восьмипалого кролика хотите? Хорошо с рагу пойдет, – отвлеченно сказал барон.
– А-а-а! – заорал оруженосец. – Идиоты! Кретины! Что вы с жизнью делаете! Будьте хоть каплю реалистами!
Тишина окутала собеседников. Кролик выскочил из лап барона Мюнхгаузена и убежал вдаль. Дон Кихот нарушил мудрость тишины.
– Что значит "реалистами", Панса? Вот так мы и живем, каждый своей реальной жизнью.
– А я живу вашей! – закричал оруженосец.
– Так не живи, – сказал барон. – Иди своей дорогой.
– Но он пропадет! – возмутился Панса.
– Санчо, пропадаешь ты.
– Но...
– Отныне никаких "но", Санчо, – сурово произнес дон. – Отныне ты – не мой оруженосец. Прощай.
Санчо Панса сперва с горечью, но потом с облегчением двинулся в путь. Зажил в Мадриде и в каждое полнолуние видел, как барон и милорд скакали на восьмипалых кроликах по небу.
– Свободный Панса – ненужный Санчо, – с горечью осознал неоруженосец. И оставшуюся жизнь с жадностью следил за чудаками. Но однажды на рынке встретив ослика, а на нем скачущего чудака с ведром на голове. Тот кричал, что он собирается в поход на великанов. Жители смеялись, а Санчо напросился в оруженосцы и ведал новому рыцарю как ловить крылатых крокодилов в долине орущих камней, как долететь до Луны, а потом за ней доплыть и как, в конце концов, победить великанов.