Портрет Екатерины Долгоруковой - Юрьевской

1. НОВОГОДНИЙ СЮРПРИЗ.

   Говорят, что в новогоднюю пору чудеса сбываются... В данном случае одно из них сбылось, поскольку раскрыта, на мой взгляд, тайна портрета таинственной  "Незнакомки"  работы Крамского. Долгое время предполагалось, что "Русская Джоконда" - так иногда называют эту картину, могла быть портретом морганатической супруги российского императора Александра II Екатерины Долгоруковой,  впоследствии Юрьевской.

   Существовали по этому поводу некоторые сомнения, о которых я напишу дальше, но все же, в основном считалось, что это она. Например, даже известный искусствовед Ирина Чижова, предположила, что это Долгорукова, основываясь на работе известного художника Литвиенко " Александр II на маневрах".

   Утверждалось это на основании того, что Долгорукова, изображенная на этом полотне рядом с императором, одета в такое же пальто и шляпку, как и на полотне Крамского. Но ведь это всего лишь могла быть дань моде того времени. Не смущало исследователей то, что на полотне Крамского изображена женщина явно восточного типа, брюнетка с темными глазами, блеск которых не могли скрыть ни длинные ресницы, ни полуопушенные веки...

   А ведь Екатерина Долгорукова , судя по фотографиям и акварельному портрету неизвестного художника,  была голубоглазой женщиной с каштановыми волосами  совсем не восточной наружности. И вот  разгадка найдена, поскольку в декабре 2017 года на аукционе продан портрет Екатерины Долгорукой работы Маковского. Голубоглазая модель атрибутирована именно как жена императора Александра II. И вот как это произошло:

2.  ПОРТРЕТ НА АУКЦИОНЕ.

"   Аукционный дом Stockholms Auktionsverk продал портрет Екатерины Долгоруковой, с 1880 года - светлейшей княгини Юрьевской, морганатической супруги царя Александра II, кисти художника Константина Маковского продан в среду в Стокгольме за рекордные 11 млн крон ($1,304 млн), который долгое время считался утраченным. Известно, что стартовая цена лота была определена в 3 млн шведских крон ($353 тыс.). Она выросла почти в четыре раза. За право обладать картиной боролись сразу несколько покупателей. Последний раз картина был представлена на выставке в Санкт-Петербурге в 1913 году, и лишь летом этого года вновь найдена в частной коллекции в Стокгольме.

Как рассказывали эксперты-искусствоведы, в Скандинавии гораздо чаще, чем в других странах Европы, можно обнаружить шедевры русского искусства, поскольку они находятся в частных коллекциях, не связанных с международным рынком. При этом северные государства имеют тесные исторические связи с Россией.

На портрете изображена Екатерина Долгорукова, любовница, а впоследствии - морганатическая супруга императора Александра II. Царь влюбился в 17-летнюю девушку в 1864 году. Еще до замужества Екатерина родила императору четырех детей. Пара вступила в брак вскоре после смерти законной жены Марии Александровны летом 1880 года, через несколько месяцев Екатерине был пожалован титул светлейшей княгини Юрьевской.

Установить личность изображенной на картине дамы помогли не только ее сходство с известными фотографиями княгини - голубоглазой и темноволосой, с тонкими губами, округлым подбородком и характерной формой носа, но и другие факты. В частности, это дата - 1880. В своих мемуарах сын художника Сергей Маковский упоминает голубой капюшон княгини Юрьевской, в котором она позировала художнику, что совпадает с цветом изображенной на портрете одежды.

   15.12.2017 "

   Как видите, это и есть тот новогодний сюрприз, о котором я писала. Здесь упоминается, что портрет написан в 1880 году. А ведь именно в этом году императрицы Марии Александровны не стало, и император поспешил жениться на Долгорукой, у которой от него уже было четверо детей. А в 1881 году он был убит террористами. Как бы предвидя скорую гибель, Александр II поспешил заключить брак с любимой женщиной, но императрицей ее объявить не спешил. Впоследствии  Екатерина с детьми уехала жить в Ниццу, где император купил для нее виллу.
   Там же она и была похоронена рядом с сестрой, красавицей Марией Берг. Сестры были похожи. Мария, судя по портрету итальянского художника Микели, была белокурой красавицей с голубыми глазами. В свое время она выполняла роль почтальона, передавая письма от Катеньки к императору и наоборот.
Известно, что Екатерина даже ревновала Марию к Александру II, но впоследствии сестры помирились.

  Но кто же все же изображен тогда на портрете Крамского? Привожу здесь отрывки из интересного исследования " Уравнения с одной "Неизвестной" Владимира Тихомирова.

3. КЕМ БЫЛА МОДЕЛЬ КРАМСКОГО?

    "Самый таинственный в русском искусстве портрет неизвестной женщины художника Ивана Крамского открывает семейные тайны братьев Третьяковых, основателей Третьяковской галереи.
Уравнения с одной «Неизвестной».

... Неудивительно, что художник Иван Крамской, гуляя по Невскому, так засмотрелся на праздношатающихся щеголей, что едва не угодил под конную пролетку, и лишь грубый окрик кучера-лихача привел его в чувство.

– Куды прешь, господин хороший?!

Крамской отпрыгнул в сторону и оторопел – мимо него в коляске проехала ослепительной красоты женщина с интригующей улыбкой. И сами собой на ум пришли строки из повести «Невский проспект» Гоголя: «Здесь вы встретите улыбку единственную, улыбку верх искусства, иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше адмиралтейского шпица и поднимете ее вверх…»

Не помня себя, Крамской бросился в свою мастерскую на Васильевском острове, что бы успеть зарисовать эту женщину-виденье…

* * *

Такова официальная история создания картины «Неизвестная» Ивана Крамского, которую десятилетиями повторяли гиды Третьяковки.

Правда, не так давно в частной коллекции доктора Душана Фридриха из Праги был найден тот самый эскиз Крамского – и, как оказалось, женщина, чей экипаж якобы едва не раздавил Крамского, совершенно не похожа на «Незнакомку». На эскизе изображена матрона средних лет – высокомерная, спесивая и грубая, которая презрительно смотрит на всех людишек, проплывающих мимо ее коляски. Возможно, этот взгляд действительно поразил художника, решившего написать обличительный портрет столичных madame и высшего общества.

Однако потом Крамской почему-то отказался от своего обличительного замысла, написав совершенно иную женщину – воплощение настоящей загадки, чья легкая улыбка вот уже более столетия будоражит умы зрителей.

Именно из-за этой улыбки «Неизвестную» часто называют «Русской Джокондой», хотя обе эти картины связаны и непростыми женскими судьбами...  Женщина, изображенная на картине Крамского, вне всякого сомнения, видела свой портрет, но по каким-то причинам предпочла скрыть свое имя.

Интересно, что споры о личности «Неизвестной» начались еще на 11 выставке Товарищества передвижников 1883 года, где впервые и была представлена публике эта картина.

«Дама в коляске, в час прогулки по Невскому, от трех до пяти часов пополудни, в бархатном платье с мехом, с величавой смуглой красотой полуцыганского типа…» Так писатель Петр Боборыкин описал новую картину Крамского в «Биржевой газете»...

Уже после революции, когда было снято табу с семейных дел династии Романовых, появилась гипотеза, что под именем «Неизвестной» художник нарисовал портрет Екатерины Долгоруковой – любовницы императора Александра II. Дескать, в 1872 году Екатерина родила государю сына Георгия (впоследствии она родила от царя еще троих детей – сына Бориса, дочерей Ольгу и Екатерину). После рождения дочери Екатерины в 1878 году царь заказал художнику портрет любимой женщины, попросив сохранить все обстоятельства в тайне – роман императора встретил осуждение императорской семьи, и окружение императора разделилось на две партии: партию Долгоруковой и партию наследника престола Александра Александровича. Причем сама Екатерина Михайловна настояла, что бы она была изображена на фоне Аничкова дворца – там, где жил официальный наследник и будущий царь Александр III с придворными. Такой, знаете ли, прозрачный намек.

В мае 1880 года законная супруга царя императрица Мария Александровна скончалась от чахотки, и уже через два месяца Александр II тайно обвенчался с Долгоруковой, которой был присвоен титул светлейшей княгини Юрьевской – прямое указание, что ее древний род ведет начало от Юрия Долгорукого. Но вскоре император Александр II был убит террористами из «Народной Воли», а княгиня Юрьевская с детьми уехала в Ниццу, где царь купил для нее виллу «Жорж».

Что ж, гипотеза действительно любопытная и не лишена определенного  очарования. Однако Юрьеву-Долгорукову в Петербурге хорошо знали, так что, если бы художник действительно нарисовал портрет княгини, то никакой интриги в этом никто бы и не увидел – тем более, что и секретничать уже не было большого смысла. Трагическая гибель императора Александра II от бомбы террористов примирила его наследника с семьей морганатической супруги. Более того, Александр III, исполняя волю отца, купил для Долгоруковой Малый Мраморный дворец в Петербурге, где княгиня устроила открытый для широкой публики музей памяти Александра II. Еще один штришок: великая княжна Ольга Александровна была очень дружна с Ольгой и Екатериной Юрьевскими...

* * *

Ключами к пониманию личности «Неизвестной» являются три соображения.

Во-первых, Иван Крамской не писал «собирательных» портретов. По заказу Павла Михайловича Третьякова – основателя Третьяковской галереи, Иван Крамской много лет подряд писал портреты выдающихся русских писателей, артистов и общественных деятелей – например, Льва Толстого, Салтыкова-Щедрина, врача Боткина.

«Работаю теперь волом, – писал он друзьям. – Завтра, самое позднее послезавтра, кончу проклятых великих людей. Одурел: по три портрета в день…»

Живопись была основным источником дохода Крамского, вынужденного содержать не только семью, но и безденежных коллег-передвижников. Поэтому писать картины «просто так» у Крамского часто не оставалось ни сил, ни времени. Для себя, вернее, для выставок Товарищества Передвижников он писал портреты сельских жителей – например, можно вспомнить серию портретов крестьян («Пасечник», «Мельник», «Полесовщик», «Созерцатель», «Мина Моисеев» и др.), но в том-то и дело, Крамской, выросший среди простых крестьян Воронежской губернии, видел свою художественную миссию в привнесении в изобразительное искусство «правды народной жизни». Высшее же сословие Крамской рассматривал как источник заработка.

Поэтому мы можем со всей уверенностью предположить, что у «Неизвестной» был заказчик – причем для заказчика эта женщина была вовсе не «собирательным образом» (зачем платить огромные деньги за портрет неизвестно кого?!).

Во-вторых, неизвестная была богата. Искусствоведы тщательно проанализировали наряд «Неизвестной», выписанный Крамским со всем знанием дела. Это, пожалуй, единственная работа Крамского, в которой он достигает такой материальной достоверности предметного мира, такой осязаемости и пушистого меха, и синего атласа лент.

Итак, ее наряд – это самый-самый писк моды 1883 года, как пишет крупнейший специалист по истории костюма Раиса Кирсанова. Шляпа «Франциск», отделанная страусиным пером, «шведские» перчатки, сшитые из тончайшей кожи, пальто «Скобелев», украшенное собольим мехом и синими атласными лентами, муфта, золотой браслет. Все эти вещи стоили огромных денег – как сегодня стоят вещи от Луи Виттона, Ральфа Лорена и Оскара де ла Рента. Ни кокотки, ни содержанки таких вещей просто не могли себе позволить. Не могли себе позволить подобного гардероба и представители высшей аристократии, поскольку кодекс неписаных правил исключал строгое следование моде. Представьте такую аналогию: королева Британии вполне может позволить себе скупить всю новую коллекцию Prada или Hermes, но она не будет этого делать, чтобы не показаться в свете вульгарной. ( Отметим здесь золотой браслет, поскольку он будет фигурировать дальше. Н.Е.)...

Наконец, третье соображение: слишком личное отношение к картине Павла Михайловича Третьякова.

Напомним, что Третьяков называл себя другом художника, он заключил с Крамским договор о покупке буквально каждой картины, написанной основателем Товарищества передвижников, и без споров выкладывал огромные деньги, называемые ему художником.

Но Третьяков наотрез отказался покупать «Неизвестную».

Павел Михайлович никогда и никому не объяснял причин своего поступка, заметив лишь однажды, что этой картине никогда не бывать в стенах его галереи.

* * *

Причина для ненависти к «Неизвестной» у Павла Михайловича была более чем серьезной – именно эту женщину он считал виновной в несчастной жизни, а потом и в смерти своего младшего брата Сергея Михайловича Третьякова.

В семье Третьяковых было девять детей, но в истории остались лишь имена двух братьев – Павла и Сергея, совершенно разных по духу и характеру, но делавших общее дело.

Павел был старше на один год, и, всегда серьезный и строгий, он казался полной противоположностью веселому и общительному Сергею. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, между братьями так и не вспыхнуло враждебного соперничества, которое, к сожалению, нередко отмечается между братьями. Напротив, Павел всегда с нежностью относился к Сергею. Как пишет в своих воспоминаниях старшая дочь Павла Михайловича Вера Зилоти, он «души не чаял в брате Сереже. Ведь они остались после смерти отца своего, Михаила Захарьевича, почти мальчиками 16-ти и 17-ти лет»....

   В 1853 году Сергей Михайлович влюбился в 16-летнюю Елизавету Сергеевну из богатого купеческого рода Мазуриных. Тут же сделал предложение, устроив по поводу свадьбы самые веселые балы, которые ежедневно проходили в Толмачах, где жили Третьяковы. Съезжались известные артисты, художники, музыканты.

«Танцевали до упаду, до зари, – пишет Вера Зилоти. – Молодая его жена во время бала раза три переодевалась: то вишневое платье с бриллиантами, то белое атласное с золотыми колосьями на фижмах, то палевое «тюль-иллюзион».

Но счастье молодых длилось недолго – во время родов Елизавета Сергеевна умерла.

Оставшись вдовцом, Сергей Михайлович нашел утешение в коллекционировании живописи, заразив этим увлечением и старшего брата. Вдвоем они могли часами ходить по выставкам, безошибочно угадывая в картинах их настоящую ценность и открывая новые таланты. Правда, Сергей больше уделял внимание европейской живописи и, прежде всего, художникам французской школы.

Зато именно Павел Михайлович Третьяков первым решил создать общедоступный музей национального искусства. Еще в 1860 году (а было ему тогда всего 28 лет) он составил завещание: «Я хотел сделать распоряжение на случай моей смерти… Капитал сто пятьдесят тысяч рублей серебром я завещаю на устройство в Москве художественного музеума или общественной картинной галереи… Более всех обращаюсь с просьбой к брату Сергею; прошу вникнуть в смысл желания моего, не осмеять его, понять… что для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств».

Однако потом хандра оставила Павла Третьякова, и в 1865 году он женился на Вере Николаевне Мамонтовой, которая приходилась двоюродной сестрой известному меценату Савве Мамонтову.

Под влиянием семейного счастья старшего брата воспрянул духом и младший Сергей. В самом конце 1868 года Сергей Михайлович женился на Елене Андреевне Матвеевой – девушке удивительной красоты.

Через четыре дня после свадьбы по дороге в Париж он напишет брату в Москву: «Находясь в чаду счастья, я до сих пор не мог собраться написать тебе, любезный брат. Жена моя так мила и нежна со мной, счастье мое так полно, что передать положительно невозможно, – одним словом: я блаженствую! Дай Бог, чтобы только она была здорова – больше я ничего не желаю»...

К сожалению, на пути семейной идиллии в доме Третьяковых стала антипатия, если не сказать вражда, между Еленой Андреевной и Верой Николаевной.

Возможно, причиной вражды стал горячий характер и южная кровь Елены Андреевны – по своему происхождению она была наполовину гречанкой. (Отметим это обстоятельство-Н.Е.)

Впрочем, кто сейчас может точно сказать, что творилось на сердце этих женщин, сумевших разрушить союз братьев Третьяковых?

Но поначалу все было хорошо. Павел Михайлович занимался торговлей, Сергей Михайлович ушел в политику. В 1868 году Сергей Михайлович становится членом Московского совета торговли и мануфактур. С января 1877 года он московский городской голова. В 1878 году – статский советник, через четыре года – действительный статский советник.

Будучи городским головой, он построил в Москве три новых моста (Устьинский, Краснохолмский и Дорогомиловский), устроил Всероссийскую торгово-промышленную выставку, организовал сбор средств на памятник А.С. Пушкину.

Крамской, сдружившийся с семейством Третьяковых, в 1880 году пишет специально для Сергея Михайловича портрет Елены Андреевны – картина «Лунная ночь». Посмотрите на портрет этой девушки – это же та самая «Неизвестная».

Дальнейшие события овеяны мраком семейных тайн и недомолвок.

В 1881 году Сергей Михайлович Третьяков, оставив все посты в Москве, переезжает в Санкт-Петербург.

Он занимается какими-то торговыми делами, она – порхает по балам и светским раутам. Недаром Крамской нарисовал ее на фоне Аничкова дворца – заветного сосредоточия великосветской жизни Петербурга, куда мечтала попасть каждая красавица. В одном из писем в мужу Вера Николаевна Третьякова замечает: «Жаль, что жизнь Сережи так грустно устроилась, вечно один дома».

Потом Елена Андреевна уходит от Сергея Михайловича.

Оставшись один, он переезжает в Петергоф, где долго болеет, всеми оставленный.

В Первопрестольную ему уже не доведется приехать – 26 июля 1892 года Сергей Третьяков умрет.

Павлу Михайловичу передадут текст его завещания: «Прошу брата моего Павла Михайловича Третьякова взять для присоединения к своей коллекции, дабы в ней были образцы произведений и иностранных художников, все то, что он найдет нужным, с тем чтобы взятые им художественные произведения получили то назначение, какое он дает своей коллекции».

Судьба Елены Андреевны неизвестна.

* * *

Однако насчет картины «Неизвестная» Третьяков ошибся.

Довольно долгое время картина, отвергнутая Третьяковым, путешествовала по российским городам как экспонат Передвижной выставки – из Петербурга в Москву, далее в Киев, в Харьков и, наконец, Варшава. Там картину покупает некто Клюквист – имя первого владельца «Неизвестной» всплывает лишь в документах посмертной выставки Крамского, скончавшегося в 1887 году. В 1894 году «Неизвестная» появляется на выставке частных владельцев при Первом съезде художников в Москве, но теперь ее владельцем был Павел Иванович Харитоненко – богатый промышленник и коллекционер живописи. После революции семья Харитоненко уехала за границу, а его коллекция была национализирована.

И лишь в 1925 году «Неизвестная» попала в стены Третьяковской галереи, где находится и по сей день.


Автор
Владимир Тихомиров, главный редактор "Исторической правды"

   Итак, Владимир Тихомиров считает, что женщина, изображенная на портрете - жена Сергея Третьякова Елена, красавица греческих кровей. Рискну предположить, что и сам Крамской остался неравнодушен к ее чарам, поскольку  два  его произведения: портрет " Незнакомка " и " Лунная ночь ", на которых изображена красавица Елена, наполнены романтическим настроением, как никакие другие его картины...
 
   Возможно, загадка разгадана, но на картине есть одна небольшая деталь, а именно - золотой браслет, который я упоминала раньше. На портрете Маковского, проданного на аукционе, Екатерина Долгорукова изображена с золотым браслетом на руке. Это, видимо, памятная вещь, поскольку браслет с медальоном, а сама Екатерина упоминает в описи драгоценных подарков, полученных ею от императора, несколько золотых браслетов, некоторые из них -  с медальоном. Интересно, но на руке  " Незнакомки " можно видеть похожий браслет...

4. ЗОЛОТОЙ БРАСЛЕТ.

    В передаче  " Император Александр II и Екатерина Долгорукая - Юрьевская " упоминается опись драгоценных подарком, полученных Екатериной, составленная ею самой :

" Владимир Тольц: Все очень возвышенно. Но, страсти страстями, а это был роман не с кем-нибудь, а с царственной особой. Сохранилась записная книжка Юрьевской, озаглавленная "Сувениры, полученные от моего обожаемого Мунки" (так она называла Александра). Этот список, где указаны даты каждого подарка, создает своеобразную летопись романа. Можно сравнить с датами ключевых событий из ее воспоминаний.

1866

18 апреля. Браслет с маленьким рубином, окруженным мелкими бриллиантами.

11 июля. Кольцо с рубином.

29 июля. Браслет с рубином и четырьмя бриллиантами. Открывается. С образом в медальоне. Часы с золотой цепочкой.

27 августа. Браслет с надписью "Да сохранит Тебя Бог", в бриллиантах. Запонки из простого золота. Кольцо Св. Варвары.

30 сентября. Евангелие.

9 октября. Хлыст с драгоценными камнями.

24 ноября. Браслет с круглым жемчугом. Медальон с жемчугом и мелкими бриллиантами. Запонки и брошь с рубинами. Альбом с анютиными глазками.

1867

.... Круглые бронзовые часы. Браслет и брошь с анютиными глазками и бриллиантами, с надписью

30 мая. Браслет с 3 анютиными глазками, разные камни. Медальон с рубином, окруженным бриллиантами.

29 июля. Золотой браслет. Подвеска в восточном стиле с разными камнями. Запонки с "Е.А." из бриллиантов на горном хрустале.

2 октября. Множество вещей для туалета.

6 октября. Браслет с "Semper" из бирюзы. Шпилька с навершием в виде листа плюща.

24 ноября. Башлыки лиловый и черный. Веер в золотой оправе. Подвеска с жемчугом и бриллиантами с часами. Браслет с большим бриллиантом.

24 декабря. Браслет с цепочкой, рубинами и бриллиантами. Серьги с рубинами, окруженными бриллиантами. Опаловая печать в золотой оправе. Статуэтка из саксонского фарфора."

    Обратим здесь внимание на то, что драгоценности, полученные Екатериной в подарок - в основном, браслеты. Серьги, судя по всему, она не носила. Интересно, что и таинственная  " Незнакомка " тоже не носила серьги, а на руке у нее красуются целых два внушительных размеров золотых браслета...
Возможно, где-то  царские подарки и сохранились, тогда можно было бы сравнить эти украшения и сказать что-то более определенное об изображенных разными художниками похожих браслетах.

    Нельзя на упомянуть здесь еще о трогательных отношениях императора и Екатерины. В той же передаче говорится следующее о них:

" Владимир Тольц: В сущности, роман немолодого императора и юной девушки мог бы стать обычной мимолетной связью. Но перерос в серьезные отношения. Почему, на чем держались эти отношения? Впрочем, Оля, сначала расскажите, что там у них было дальше.

Ольга Эдельман: Постоянные ежедневные встречи. Она жила очень уединенно, если царь куда уезжал, отправлялась за ним и селилась поблизости. До его отъезда на войну с турками у них родилось двое детей. По возвращении с войны Александр переселил Екатерину Михайловну в Зимний дворец, в комнаты, расположенные над его апартаментами и соединенные с ними лестницей. Императорскую фамилию все это, разумеется, крайне возмущало. Любопытно, как Юрьевская в мемуарах трактовала появление первенца. Она утверждала, что сложность их положения не позволяла конечно детей, но ее здоровье ухудшалось, и доктор заявил, что единственное, что ее спасет - это родить. "Император, никогда не думавший о себе, но все время обо мне, немедленно последовал указаниям врача, и девять месяцев спустя, Бог послал нам сына".

Владимир Тольц: Может, она в этом пункте лукавила? Хотя тогда действительно бывали причудливые медицинские идеи. Я спрашиваю нашего гостя, Сергея Мироненко: вот вы вчитывались в документы Юрьевской. Какие у вас впечатления об этих романтических отношениях, переросших в семейные?

Сергей Мироненко: Какие могут быть впечатления, когда ты читаешь переписку двух людей, которые безумно, беззаветно влюблены друг в друга? Они могут это выразить на письме. Но накал чувств, который не оставлял их на протяжении нескольких десятилетий, просто поражает. Когда вы читаете пять писем, шесть писем, вы восхищены, что люди так любят друг друга, находят эти слова. Когда вы видите, что они пишут это друг другу месяц за месяцем, у вас возникает какое-то удивление. Когда это 156 или 2001 письмо - какое-то пресыщение, безусловно, у читателя наступает. И задаешься вопросом: а хорошо ли мы представляем себе, что за темперамент был у Александра Второго, что это был человек? И именно поэтому эти письма представляют огромный исторический интерес.

Когда речь шла о том, что мы получим эти письма, задавался вопрос: а есть ли там исторически значимые события? Обсуждали ли они, например, внутреннюю политику, какого министра назначить, какого министра отставить? Есть ли там что-то, что в традиционном смысле является источником для постижения истории? Практически там ничего такого нет. Но есть чувства, которые выражены с такой силой и с такой обнаженностью. Кстати, эти письма целиком читать очень трудно, у Юрьевской чудовищный почерк, ее письма читать очень трудно. Переписка в основном, 99% на французском языке. Александра читать легче, потому что у него почерк хороший. Так вот прочесть шесть тысяч писем - это практически задача нереальная. Но когда читаешь, начинаешь понимать, что не только какие-то рескрипты, которые подписывал Александр, не только его официальные письма, но это нужно осознать, нужно понять, что это был за человек, какой упорный, какой полный внутренних страстей, которые в нем, действительно, это просто вулкан страстей, который он вынужден был обуздывать. И теперь, может быть, понятно упорство, с каким он проводил свои великие реформы, ничто не могло его остановить на этом пути. Так что поле для историка просто огромное здесь.

Ольга Эдельман: Сакраментальный женский вопрос: чем Юрьевская удерживала Александра? Сама она отвечала так: во-первых, она была вне интриг, Александр ей доверял и делился своими мыслями. Во-вторых, с ней он впервые в жизни был окружен женской заботой.

Всякий житейский комфорт был нему незнаком до тех дней, когда Бог послал нам эту любовь, изменившую нашу жизнь. Не было никого, ни в его семье, ни среди окружения, кто бы заботился о нем; все было лишь фальшь, комедия и корысть. Кроме меня, он никому не жаловался. Он мог легко переносить холод, и никто не давал себе труда избавить его от сквозняков. Его кровать была жесткая, как камень; я заменила ее на кровать с пружинным матрасом, который его потряс, и я заботилась, чтобы постель каждый вечер согревали. Понемногу все эти удобства устраивались, и он бывал тронут до слез каждым проявлением моего внимания.

Ольга Эдельман: Катя утепляла его мундиры, следила за его лекарствами и прочее. Это правда, что самодержец всероссийский не был всем этим мелким, бытовым вниманием избалован. Царскую бытовую неустроенность отмечали многие, знавшие изнанку дворцовой жизни, и не только при Александре II...

Ольга Эдельман: В 1880 году случилось то, чего так долго ждала Екатерина Долгорукая: умерла императрица Мария Александровна, и едва выждав месяц, Александр тайно обвенчался, дав жене фамилию Юрьевская. Он бы ее и короновал, но не успел. После его гибели Юрьевская, отношения которой с императорской фамилией были не радужные, уехала за границу. Занималась детьми. Умерла она в Ницце в 1922 году. В некрологе отмечалось, что в Ницце она славилась не как морганатическая жена русского царя, а заботой о бездомных животных, добилась устройства специального водоема, чтобы собакам и кошкам было где попить в жару."
    Не доказывает ли последнее обстоятельство, что Екатерина была доброй и заботливой женщиной, сумевшей окружить императора домашним уютом, которого ему так недоставало. На мой взгляд, картина Маковского, проданная на аукционе в Стокгольме, гораздо ближе к образу  молодой и влюбленной женщины, чем несколько демонический образ  таинственной " Незнакомки " с картины
Крамского.

НА КОЛЛАЖЕ: ВЕРХНИЙ РЯД СЛЕВА НАПРАВО: ПОРТРЕТ РАБОТЫ МАКОВСКОГО С АУКЦИОНА В СТОКГОЛЬМЕ; " НЕЗНАКОМКА " КРАМСКОГО, ЭСКИЗ К КАРТИНЕ " НЕЗНАКОМКА ".

НИЖНИЙ РЯД: ПОРТРЕТ МАРИИ, СЕСТРЫ ЕКАТЕРИНЫ ДОЛГОРУКОВОЙ РАБОТЫ МИКЕЛЕ, КАРТИНА КРАМСКОГО " ЛУННАЯ НОЧЬ ", ЗОЛОТЫЕ БРАСЛЕТЫ НА КАРТИНЕ КРАМСКОГО.