Расследование о трусах

Есть такой тип женщин, которым нельзя выпивать на многолюдных вечеринках. Ну, или если уж выпивать, то необходимо брать с собой телохранителя. Потому что если она пришла одна или с подругой, то через несколько часов непременно обнаружит себя на каком-то топчане без трусов. Рядом с ней уже никого валяться не будет. Трусы она найдёт, но вспомнить ничего не сможет. Вот в этом, самом по себе, страшного ничего нет. Страшно она потом сделает сама себе, когда будет изо дня в день пытаться вспомнить, кто и что с ней делал, и всех подозревать, а спросить постесняется.

Именно с такой молодой женщиной, Варей, я познакомился в психосоматическом отделении Склифа. Её там держали после уже второй попытки суицида. Случай Вари оказался более тяжелым, чем у других девочек, которые проснулись после вечеринки без трусов. Ей казалось, что все над ней глумятся, тычут пальцем и шепчутся за спиной. Она практически перестала общаться с людьми, стала пить одна, а потом стала обнаруживать себя в психосоматическом отделении.

Я в это отделение попал по заданию иностранного журнала. Мне заказали халтурку «Эпидемия самоубийств в России. В чём причина»? Мненеджеры журнала сработали великолепно: я ходил по пациентам под видом врача. Кстати, именно историю про Варю редакторы вычеркнули. Им были интереснее другие примеры: о суицидах на почве безработицы, ущемления прав человека и так далее.

Про Варю врач сказал так:

- Она будет изводить себя до тех пор, пока не вспомнит, что там у неё на вечеринке было. Или - пока ей не расскажут. Даже если там всё было ужасно, но она об этом узнает, то она успокоится.

- Я расследую это дело, - сказал я голосом персонажа из мультика «Следствие ведут колобки».

А я на самом деле решил помочь Варе. Я сам по себе знаю, что есть замкнутый круг мысли, который ни один врач не вылечит, если его не разорвать.

Для начала я сказал Варе, что сам был на той вечеринке. Только ничего не видел потому что ушёл с её подругой поцеловаться.

Я был уверен, что Варя приходила с подругой.

- С Олей? – удивилась слегка ожившая Варя.

- Да, и она мне очень понравилась. Дашь её телефон?

После этого я сделал вид, что полностью утратил к Варе интерес. Кстати, она была замкнута настолько, что всю эту историю про трусы рассказывала только психиатрам под гипнозом. Просто иначе они не могли понять, почему девка постоянно вскрывается. А они мне рассказали истории больных перед обходом. Так что Варя, которая ничего мне не рассказывала сама, зацепилась за моё «Я там был», как за крючёк. «Рыбка схватила червячка – половина дела сделана. Будешь ты здоровой, прекратишь вскрываться».

Ну а потом я позвонил Оле и сказал, что её подруга в беде, и нам надо встретиться.

Оля сказала, что с Варей не общалась больше, чем полгода. Варя сбрасывает звонки.

Я был в сложном положении. Если Варю, пока она спала, действительно все трахали, предположим – под хохот и аплодисменты, а потом устроили глум, то мои вопросы этот глум только усилят. Но я все-таки решил Оле рассказать вкратце, что происходит с Варей. Оля очень удивилась. Она реально ничего не видела. И уверена, что там все упоролись так, что никто ничего не помнит, но глума не было и нет. Никто даже не заметил, как Варя ушла.

Мне этого было достаточно. На другой день я приехал в Склиф, чтобы доделать свой репортаж. И я зашел к Варе. Я сказал ей:

- Варя, ты извини, мы все упоротые были. Короче, я не с Олей ушёл. Она сказала, с кем ушла, когда мы встретились вчера, и тогда я вспомнил, что это я с тобой ушёл. И никто на нас не смотрел. И никто даже не заметил, что у тебя со мной что-то было. И, не могу доказать, но ничего я с тобой, скорее всего, не делал. Я, когда упоротый, ничего не делаю. Так, полизал немножко и уснул. Надеюсь, что тебе было приятно, но мы этого не помним. Поспали, а потом у меня корм попросился на улицу. Ну я и пошел на улицу. Никто, кроме тебя и меня, о твоем «позоре» просто не знает. Прости, если хочешь – то я на тебе женюсь.

Варя ударила меня по щеке. И пошла на поправку. История, которая мучила её, оказалась раскрытой. Ей стало легко.

И что любопытно: в том же психосоматическом отделении, в тот же день Варя познакомилась с другим суицидентом. Их выпустили сразу, как только стало очевидно, что новой попытки самоубийства теперь уже точно не будет. 

Они живут уже достаточно давно вместе, и я надеюсь, что живут счастливо. Варя вновь стала ходить на вечеринки. Но – только с ним.