Лестница. Фарсово поле

Громыка сидел перед Янковским. а Янковский стоял перед Громыкой в авансцене спиной к залу.

- Посланник огненной правды.. из ада пришел к нам... изжигающей, так сказать.. что ж, обязаны мы с почтением вашему визиту.. - расплылся в язвительном реверансе мужчина актер выгодных духовных ролей, - визит этот прочистит нас, - он скрючил улыбочку прижатую к зубам, - очищающим огнем... - глаза цепко смотрели на красивые и страшные глаза громыки...
- я давно заждался.. вашего визита... - ответил сухо как пустыня принц творчества.
Актер пристально вгляделся в глаза Громыки и сказал залу:
- нас сожрать хотят... - заключил актер, оглянулся ко всем артистам.
Громыка лениво поднял глаза:
- вас сожрали... но к сожалению не я... - холодно и как-то без злобы ответил тот, кого некоторые называли принцем, а некоторые демоном.
Так он это сказал - спокойно - что все содрогнулись...
- Кто же лопает у нас, кинематограф...? зритель? или тот же, кто и тебя... - переответил янковский..
- я всем Фанты принес!.. и немного Пепсика.. для избранных, - вошел по-Абдуловски нелепо кот с полной охапкой жестяных холодных бутылочек..
посмотрели на него остро, осудительно: - тсс не время, товарищ шерстяной..  - прошипели жестами...
А Янковский оглядел всех. вцепился голубыми кошками глаз в глаза демона и сказал:
- De te fabula narrator..* рыкает демон в овечьей шкуре...
на что в овечьей ответил:
- ты бляцкую шкуру надеваешь в высокодуховных ширмах кинематографа...

Можно было видеть, как заиграли желваки под кожей на скулах актера... и задвигалась жерновом нижняя челюсть.. и глаза его стали еще более цепки.. как рыси. видно было, что невероятных усилий требовалось артисту сдержаться... огонь внутреннего гнева  прошедший волнами по артисту вверх и вниз  вдруг угас... затих как волна
и он сказал,. спокойно.. добро, цепко и без злобы.. ярость его стала проницательностью:
- я знаю, в чем твоя беда,.. воспользуюсь готовым штампом?... - отвлекся он к залу..
зал затаился. замер и громыка - в основном из уважения к выдержанности оппонента. но легкая улыбочка гадости уже наделась на его лице грязным нимбом.

- А что это у вас за приступ Мюнхгаузенщины, господин Барон... вроде мы не в вашем кино тут.. а в другом нейтральном месте
- Фарсово поле.. - подкрякнул Фарада.
- вечно вы заставляете нас подкупаться на эти ваши штучки... проникаться вашим скорбным внутренним миром.

- тсс... тсс, - актер приложил интригующе как сказочник успокоительный палец к губам... и все как-то подчинились... и разом прекратил стрелы обличительных доводов..
он вновь направил винтовки глаз к громыке-обвинителю в кресле.
- я знаю, в чем твоя беда,.. ты слишком веселый. - веселье агрессора - это как звон топора палача.. звучит как церковный колокол.., а голова, что его слышит, в тот же миг в корзину падает как гнилая картошка...
Янковский посмотрел на "картофельные" черты лица осужденного им:
- мда... картошка...
- ...
- а что насчет моей преступной болезненной "мюнхгаузенщины"... - он ухмыльнулся.. - так такой уж я уродился... шитый.... рубленный по солдатскому покрою. черченный по двойным театральным стандартам.  .... - он ухмыльнулся второй раз, - шейте меня по вашим заказам, - и протянул с добротой и великодушием руки в рюшных рукавах к залу. зал был неподвижен.
- у нас всех своя лестница, Олег Степаныч.. и перила на ней разные.. с гвоздями... - замял Збруев. но очень несмело. и без поддержки..

в углу стояла Баба Паша - уборщица этих помещений. отвечала она за чистоту единственной лестницы. и при ключевом слове повела глазами на конец своего орудия - на его вершине торчал заостренный шуруп - вкривь, как застывший в порыве духовной скорби червяк, рвущийся к небу. Хранительница уборки повернула тайком ружье чистоты вдоль оси и убрала червяка с видимости...

http://rghost.ru/15907621 [A. Рыбников. Тема Барона]

заиграла мелодия Рыбникова: "Тема Барона" из фильма "Тот самый Мюнхгаузен"... и все упоенно заслушались.

Показываются глаза Барона Янковского.. совсем как те, которые мы помним в фильме.. чайные и голубые.. полные всепрощающей чистоты и боли.. пронзительности и доброты. и открытый ворот белой рубашки... на миг - над ним то же голубое небо.. и тот же ветер, что раскручивает его неровные неряшливые кудри... солнце на миг озарит его перед вечной дорогой... желтый шар взойдет над холмами и через минуту успеет зайти, прежде чем честный барон вернется обратно..


                вновь тянет цепь узлов
                и череда волокон
                ах как тяжел восход
                в юдоль небесных окон
                ......
                ....
                ....
                уже зовет небесный дом
                уже Божественным теплом
                толкнет... лицо..



- Вас всегда будут называть Бароном... - встала Чурикова со своими самоотверженными глазами, но сейчас они выражали правдиво духовную суть и единство мнений всех в зале..
- да.. да.. господин Барон.. - подтвердил Горин
и зал встал...

картинка продолжалась:
волнуются тысячи крон в его честь... вспенятся тысячи волн и (вроются)\ударятся в побережье, где живет честный барон и его правда. и стаи птиц в поднебесье прошуршат о его чистоте и понесут ее в другие края

- вот так.... - закончил, садясь, Броневой.
- Картошка... - сказал тихо Громыка со странной непонятой пока никем интонацией и посмотрел на всех исподлобья глубокими тяжелыми глазами.


Какой-то человек в черном костюме сидел напротив другого с большой черной шевелюрой, и был такой разговор между них в пустой комнате:
- вжигорь пишет про актеров - хочет на их славе известность сделать..
- человек хочет продлить им жизнь).. подарив им еще один спектакль... - отвечал с легкой улыбкой "шевелюрный"
- даа.. тут уж как посмотреть... с журналистким выкрутоном.... можно на руку их потроха одеть как перчатку и юродствовать петрушичьи а можно...
- ..изысканный бал  их создать и всех их вежливо пригласить..
- а придут-ли они на этот бал?.. вот в чем вопрос....
- если вежливо.. то придут..
- вжигорь.. ты нас не обмаанешь)

_______________________

[* - о тебе басня сказывается]

======================