Склад ума Хантера Томпсона

                Подарок для новых членов самоубийственного по накалу идиотизма отряда Трейси Лордс и Чэнел Сантини
     Массажируя  " Голос Америки " киянкой месседжа, как минимум, из пяти смыслов и десятка подтекстов, свихнувших бриттов на уныло говножевание сексуалистых домогательств, но уже к пингвинам и обломкам астероидов, я задумался о компаньоне бородатого Негоро, оказавшегося капитаном Себастьяном Перейрой, о великом Альвеце, грузившем черножопых бабуинов каравеллами и галеонами, вспомнил свою же старинную сказочку, где Бэйли Джей вышибла хером дух из президента США, и решил оживить претерпевшего политика и республиканца.
    - Восстань, дядя Альвец, - шаманил я, разводя сигаретный дым руками, нащупывая парик пребывающего в прострации президента, - восстань и узри, что Годохма лишь глаз тебе выбила.
    - Трампу мозги е...шь, - утвердительно проверещала Пикачу, неожиданно появляясь из - под одеяла.
    - Я тебя проклял, отринул и сам по себе, - отмахнулся я от тонкой девки, чем развеселил ее до судорог. Она колотила ножонками по постели, пуская густую слюну на плохо выбритый лобок, откуда торчали какие - то перья, вполне характерные для евреек, думаю. Помнится, крутил я любовь еще с парочкой таких же, так они были покрыты волосней сплошняком, лишь глаза сверкали из зарослей да томик Бродского одиноко хранился в волосяном покрове подмышки. Левой. Под правой рукой холился личный холокост, память предков и злоба дня, все как и должно быть у юрких, как было со времен Экклезиаста и как будет, пока я окончательно не решу вопрос чувством прекрасного, хотя и мое пренебрежение к слившимся игрокам говорит о многом и даже больше. Уж как ползала Машка Шарапова, тряслась и упрашивала, ан нет, шалишь, бля, сука, на х...й. Поздняк метаться, лошадь. Дрочи теперь консервной банкой свою алчность и покрывайся от зависти пупырями.
     - Ты меня и в Заксенхаузен отправлял, - заскулела Пикачу, не имея силы приблизиться, наложен зарок, заклятье страшное, чары великие, - а я все жива.
     - Я этого не знаю, - я пожал плечами, по - прежнему не смотря на нее, чувствовал, что если гляну, то как Хома Брут тут же засохну от нежности. Она такая. Встанет одиноко с сигаретой и - п...дец. Снова любовь и страдания. На хрен такую благотворительность. Лучше Трампу мозг еть.
     - Так знай, - стуканула она меня ноготком по лбу, впиваясь комаром в исстрадавшиеся мысли. Я ведь, если по правде, с ума схожу третий день, понимаю, все осознаю, но люблю вот я ее. - Жива и орудую.
     Она просунула ручку куда следует и надо, пошебуршала и я ощутил : в - натуре.
     Через пять часов мы снова плавали по постели, с трудом переводя прерывистое дыхание, нитеобразный пульс и волосы в разные стороны, у меня как у Нильса торчал вперед хохолок, а очки запотели, очко плавилось от счастья, тапочки же так и стояли у порога.
     - Теперь сказку переделывать придется, - сказал я, закуривая пару сигарет и одну протягивая любимке сестричке. - Там тебя Чикатило сожрал.
     - Слушай, - зашептала она, - а ты хоть помнишь, сколько раз меня ухойдакивали ?
     Я не помнил. Она тоже. Потому стишок.
     - Великий Лютер Кинг, бывало,
     Орудовал елдой впотьмах,
     Внедряясь чорным коленвалом
     И бабы голые в глазах.
     Он говорил об этом Мганге
     В Фейсбуке, Твиттер, Телеграм,
     А далеко на речке Ганге
     Сидел Махатма Чойболсан.
     Сидел, куря добрейший гаш,
     Мечтая о планетном сдвиге,
     Чтоб Жонни Депп и Жеффри Раш
     Снялись в какой бы книге.
     Но, впрочем, подойдет мультфильм,
     И Кидман голая с мандой,
     Нет рифмы снова
     Да и х...й с ней.
     Вот такая вот история любви, девки. Сидите ровно и ждите сигнала.