Она

Она брела по серым октябрьским улочкам, по мокрому асфальту. Временами начинал моросить колючий холодный дождь.

Она снова где-то забыла свой зонтик. В руках её был потрескавшийся от времени чемоданчик со всеми необходимыми, который больно оттягивал ей руки - с таким ведь быстро не побежишь.

Она уже вся промокла и продрогла. В озябшей руке Она сжимала небольшую смятую бумажку с адресом. "Улица Тургенева, 13. Елена" - еще раз прочитала Она. "Елена, Елена... Как сейчас меня встретит эта Елена?" Они виделись десять лет назад, и та встреча была не из приятных.

- Почему люди так плохо относятся ко мне? - причитала Она, вглядываясь в спешащих к своим тёплым, уютным домам прохожих. - Почему избегают встречи со мной? Чего они только не придумывают... Одна вот, например, в прошлом году пластику сделала - думала, я её не узнаю и пройду мимо. Ох уж эти люди!

- Да что, я одна такая? - пыталась приободрить Она себя - вот, судебным приставам тоже ведь не рады...

Большая холодная капля упала ей за воротник. Она поёжилась.
Мимо промчалась "скорая", оглушая всё вокруг леденящим душу звуком сирены. "Скорая помощь" вот жизнь спасает - а кому хочется, чтобы сейчас она спешила именно к нему?"

"Ох, да сколько же зонтиков я уже потеряла?"
"Ничего ли не забыла я для Елены?"
"Не любят меня люди, не любят. А что я сделаю, профессия у меня такая. Хотя глухая покорность ещё гаже..."

Так, ворча и охая, шлёпая по дребезжащим от дождя лужам, Она шла и шла, пока не прочла на облупившейся от времени вывеске: улица Тургенева. Дождь почти перестал, но холодный октябрьский ветер пробирал, казалось, до самых внутренностей.

Тургенева, 13. Она позвонила в дверь. Никого. Телефон Она тоже потеряла, и ей ничего не оставалось делать, как только сесть на сырое крыльцо и, прижав к себе свой старый чемоданчик, ждать.
Она снова предалась размышлениям о том, кого ещё люди не любят и не ждут, хотя они так им нужны. Внутри захолодело так, что уже не было сил даже дрожать от холода. Она ёжилась, поднимая повыше воротник своего пальто. Дождливое небо погружало город в сумерки, и уже казалось, что и Она, и крыльцо, на котором Она сидела, и всё вокруг - стало одного -серого цвета.

И вдруг посреди всего этого уныния раздался звонкий, с оттенками молодости, голос:
- Ой, простите, я кажется запнулась о вас, вы к кому?
Включился фонарь у дерева напротив.
- А, это ты? - Елена сразу узнала её, и в её голосе вдруг потухли нотки молодости. - Значит всё, ты приехала...
- Да, - быстро, оправдываясь, заговорила Она. - Ты писала мне, просила не беспокоить тебя еще десять лет. но они закончились три дня назад. Я поспешила к тебе, но, похоже, ты тоже мне не рада.

Елена вдруг звонко рассмеялась: - Да куда ж без тебя? Пропусти, я открою дверь. Десять лет, десять лет... - как бы эхом повторяла Елена. - А кажется, будто я писала тебе только вчера. Ну не оставлять же тебя на улице, тем более в такую погоду! - уже тоном хозяйки сказала Елена - проходи, раздевайся! Будем пить горячий чай, и отогревать тебя.

Чуть позже, сидя в тёплой, уютной кухне, и попивая чай, Она начала оглядывать всё вокруг. От каждой вазочки, салфетки, кружки веяло чем-то тёплым, родным. У неё слипались веки, но Она смотрела на Елену, и что-то мягкое, пушистое, окутывало её.

Елена практически не изменилась за эти годы. Такое же живое лицо, твёрдый, но добрый взгляд её больших глаз. А на светло-льняных волосах седина так искусно маскируется, что кажется, краски осени её не коснулись .
- Я приезжала к тебе несколько раз за эти десять лет, но так ни разу тебя и не застала. От соседей я узнавала, где ты была, и понимала, что ждать тебя бесполезно.
- Я знаю, - сказала Елена - нужно было помочь сыну, когда его дочь заболела, и я уезжала к ним. А потом жила у своей мамы, пока... - Слёзы подступили к её глазам, но она, мотнув головой, как будто стряхнула с себя что-то печальное и тяжёлое. И не заметно смахнула тонкими пальцами слёзы.

- Итак, давай сразу о деле. Сколько у нас времени?
- Ну.. я не знаю точно... - пробормотала Она. - Может...
- Хорошо, - перебила Елена. - Я рада, что ты пришла, не важно сколько времени у нас есть. Да-да, я рада, мы многое должны успеть с тобой! Слушай мои планы, я уже думала о том, чем мы займёмся, когда ты придешь.
- Может завтра? - совсем уже сонным голосом сказала Она, - тепло так разморило её, что ей не хотелось уже ни шевелиться, ни думать.
- Нет! - решительно сказала Елена. - Не знаю как тебе, но мне дорога каждая минута. Итак, послушай, я совсем недавно оставила работу, и теперь хочу заняться тем, на что никак не хватало времени. Я хочу рисовать... Знаешь, я записалась в школу-студию, это всего в 15-ти минутах езды от сюда на метро... Мы будем учить испанский - без пауз продолжала Елена - всегда нравился этот язык, и встречаясь с испанцами за границей я дала себе слово выучить когда-нибудь его.
Елена всё говорила и говорила, а Она сквозь сонное облако сознания уже едва улавливала смысл. И только как молоточки стучали её слова: "Она рада, что я пришла, рада... И улыбка расплавилась на её захмелевшем от тепла лице.

Вдруг тон Елены стал жестким и деловым, так что погружавшееся в сон сознание вдруг включилось как лампочка.
Елена говорила тоном судьи, который оглашает нерадостный и неблагоприятный вердикт:
- У меня есть уговор, который Ты не должна нарушать никогда, ни при каких условиях.
- Да, я слушаю.
- Поскольку мы будем жить вместе какое-то время, ты хорошо изучишь меня, будешь знать все мои слабости и недостатки. Когда ко мне в гости будут приходить мои дети и мои друзья, никто из них не должен узнать, что я часто не сплю ночами. Они не должны знать о чём я плачу по ночам... и фамилию моего врача...Кстати и на танцы, мы тоже не сможем ходить с тобой, - она приподняла подол своего нарядного платья и показала распухшие от артрита колени.

- И да, - продолжала говорить Елена - не обижайся, но когда у меня будут гости, я не хочу, чтобы они знали, что Ты живёшь у меня. Когда я не одна, не выходи пожалуйста из своей комнаты...и даже когда я настолько привыкну к тебе и перестану тебя замечать, а ты забудешь мою просьбу и покажешься... прошу, не говори им пока, кем Ты мне приходишься.
- Хорошо, - сказала Она - я кое, что принесла тебе... И Она указала жестом на свой потрескавшийся чемоданчик.
- Ой, мне пока ничего твоего не нужно, - сказала Елена - убери это вон туда под кровать...

Шли годы, яркие насыщенные. Они выучили испанский, нарисовали много картин, даже съездили один раз в Испанию...Она едва поспевала за Еленой первое время, но потом всё чаще оставалась дома. Пила чай и, укутавшись в плед, сидя в удобном мягком кресле, Она не то читала, не то мечтала..

Прошли годы... и Елены вдруг не стало, а ведь болела она тяжело только одну неделю.
И ей всё казалось, что Елена снова справится, откроет свои большие добрые глаза и, смеясь, скажет:
- Испугалась? Я не собираюсь залёживаться!
Она плакала и собирала свои вещи. Достала из под кровати свой старый чемоданчик. Сложила туда трость, единственное, что пригодилось её дорогой Елене.

Она шла по улице. Яркое солнце и добрые воспоминания грели её сердце. "Хорошо, что у меня остались несколько фотографий Елены, я сохраню их."

В руках у неё был листочек с новым адресом: "Переулок Октябрьский 15, Мария Скляр."
"Какая она, эта Мария? Будет ли с ней так же легко как с Еленой?"

Старость поставила свой чемоданчик на залитую солнцем мостовую. Совсем недалеко раскинулась набережная. Старость любовалась весенней зеленью, вдыхала такой свежий. теплый, насыщенный ароматами воздух.

Она снова потеряла зонтик... Но это было уже не важно, ведь сегодня так греет солнце.