Однажды ночью...

   Дико морозная, но очень красивая ночь. Звезды, как большие фонари, светят на Землю. У  редких прохожих с поднятыми воротниками пальто и опущенными ушами шапок, под ногами скрипит снег. Пустые улицы извиваются узкими дорожками для машин и тропинками для людей. Фонари отражаются в искрящемся снеге и подмигивают раскачивающему их ветру. Клубы пара вылетают из распахнувшихся на секунду дверей подъезда и оставляют прохожего наедине с морозом. В тишине раздается скрип снега и бормотание внутри воротника : "Бррр!Холодно!".
        Хорошо в такую ночь сидеть дома, читать книжки, поглядывать на замерзшее и покрытое морозным узором стекло. Приятно, что ты не должен никуда идти, что все дела сделаны и вся семья дома.
         Около приёмного отделения больницы, к которому то и дело подъезжают машины со страдальцами, стоит небольшое темное здание. За вечер около него намело большие сугробы. Окна замерзли так, что стали неотличимы от снега. Стоит себе домик и не движется в нем ни одна занавеска.                А внутри -  чуть теплее чем снаружи, но зато абсолютно темно и нет ветра. Тишина как в могиле. Собственно это и есть могила, но временная. Это морг. Стоят пустые мраморные столы, на которых сейчас нет покойников. Тихо гудят холодильные шкафы. И именно в них должны лежать неподвижные тела. Может быть там и лежат тела. Но что это за размеренные звуки раздаются в одном из шкафов? Звуки какие-то очень знакомые, но совершенно не подходящие ко всей окружающей строгой и несколько жутковатой обстановке морга.
"Да, нет! Не может быть!" Да тут любой человек сойдёт с ума от страшно неподходящей мысли... Ну не может же никто жевать в холодильном шкафу для покойников!  Но ведь жуёт... И опять жует...А в соседнем шкафу кто-то начал кашлять...Это морг  или какая-то столовая одновременно со спальней?
Мрак, тишина, Хрум-хрум...Кхе-кхе...Звякнуло стекло...Неужели еще в одном ящике лежит ещё один живой покойник? Моргу не привыкать к запаху спирта, но чтоб вот с такими добавками сивухи! От этого же и умереть можно!
Голос - Простите,  ради Бога! Меня зовут Аристарх Емельянович...Я старый и больной... не поделитесь ли кусочком хлеба? А то я залез сюда без припасов...а я голодный...
Бас- Ага! Голодный и наверно костлявый!
голос- Конечно костлявый. А какой ещё может сюда залезть! Эх, если бы не мороз...спал бы я сейчас где-нибудь в приличном месте!  А теперь все места позакрывали, экономят тепло. Только в морге и спасаюсь. Но, голодный уже давно...с утра субботы.
Бас- Слышь-ка костлявый Аристарх! Если из ящика сможешь вылезти и меня вытащишь из моего - дам поесть!
голос - Я-то сейчас...а Вы-то где?
Бас- Третий ящик от пола в левой стойке. Я полный человек. Как сюда залез и сам не пойму.  А вылезти не получается! Вытащишь - подкормлю! А ты случаем не пьяный? Запах какой-то...А то я пьяных-то не очень...Какие-то они непредсказуемые и глупые...
Хриплый - Сам ты глупый! залез в морг трезвым и с едой...Очень умён, нечего сказать. А ты Емельяныч, не дрейфь, у меня и закуска для тебя найдется. Ты ведь пить скорее всего не будешь? Голос-то какой-то не из наших...Небось в бомжи из профессоров попал? Чего молчишь-то? Не дрейфь, я свой...из програмистов. Меня отовсюду попёрли из-за моей высокой квалификации - больше начальников соображал! И дочка попёрла, когда я пить начал с безделья. Теперь иногда тут и отлёживаюсь.
Грохот отразился от всех стен секционного зала. Наверно выпал один из ящиков:  с уважаемым профессором римского права старинного университета. Светлее не становилось, но движение уже началось.
Бас- Слышь, Аристарх! Ты чего грохочешь как танк в переулке? Тихо вылезти не можешь? Гляди...сейчас сторож придет и из-за тебя все околеем на морозе! Тащи меня отсюда поскорее!
Голос -- Ох, простите великодушно! Я и сам не рад, что так вышло. Знатно же я приложился об Ваш шкаф. Это ведь Ваш шкаф так зазвенел?
Хриплый - Это мой! Его левый, а мой правый. Да тебе-то какая разница? Тащи и оттуда и отсюда. Слышь, толстый, а ты-то из каковских?
Бас - Не люблю я когда мне тыкают незнакомые забулдыги без прописки и работы, в нетрезвом состоянии. Но, исключительно из уважения к уважаемому Аристарху Емельяновичу, взявшему на себя труд извлечь меня из ставшего неудобным мелкого ящика скажу: знавал и я лучшие времена...не валялся по моргам....бывало сиживал в приличных местах с хорошей кухней...ну и кончилось всё, не скажу чтобы печально, всё-таки жив остался, но вот лежу в морге, в тепле, в отключенном холодильнике и с удовольствием вспоминаю эскалопы, котлеты по киевски, салат Цезарь и кофе с коньяком и сигарой...Да..забыл представиться. Кузьма Фиоклетович Дрёмов, майор, переводчик из спецподразделения по прослушке телефонных линий западных партнеров ВВС России. Знаю 6 языков, пропади они пропадом. Из-за них и погорел. Ох простите....некрасиво выразился.
Хриплый -Аристах! Да тяни ты поскорее! В кои веки в приличной компании оказался...У меня с собой настойки боярышника на троих как раз хватит! А толстый Кузя даст закусить. Поговорить можно будет в тепле, в тишине о моём любимом Платоне, о фантазиях Бредбери....
Голос (Аристарх) Да я тяну. Сам тороплюсь...Сил нет натощак-то... Видите ли у меня развита новая теория развития римской правовой системы... Хотелось бы поговорить об этом, а то напечатать не успел - выгнали...слишком революционная идея! А революции, как известно, пожирают своих родителей! Ну, и меня сожрали... на кафедре...
Кузьма - Да что им, жрать что ли нечего было? Вцепились в костлявого...
Аристарх - Жрать, как Вы изволили выразиться, им хватало...А вот сожрать - это другое удовольствие. И поделом мне, старому дураку! Сам когда-то травил бывшего завкафедрой марксизма-ленинизма. И, как теперь понимаю, зря - он никому ничего плохого не делал и отвечать за всё, что случилось не должен был. Теперь вот и меня тоже съели -а  не надо было революции придумывать. Все ведь хотят жить спокойно. А с моей теорией пришлось бы переучиваться, перестраиваться, привязывать новые взгляды к сегодняшнему моменту...Кому же это понравится? Что-то ваш третий снизу ящик не выдвигается!
Хриплый - Я лежу во втором! А в третьем может какой покойник полный и тяжелый.  Он животом второй и подпёр. Ты второй тяни. А тебе, Емельяныч, так скажу...Ищи во всём хорошего!  Сидел бы ты тихо и ничего бы не придумывал, так и меня бы не узнал, и в морге бы не ночевал, и боярышника бы ни в жисть бы не попробовал...А теперь жизнь раскрывается перед тобой во всей красе...
Кузя - В морге? Действительно,  красиво! И что радует - это уже навсегда.
Хриплый - Да ты Кузя никак пророчествовать начинаешь! Навсегда! Держи карман шире, всё равно в нём нет ничего. А утром Савельич нас всех на мороз и выставит. Там вот и будет - навсегда! Небось, все сюда через Савельича попали?
Кузя- Молодой человек! Во-первых Вы нам не представились...во-вторых я Вам не Кузя - мы с Вами на брудершафт ещё не пили...в-третьих -уважаемого Петра Савельича, можно сказать хозяина этих аппартаментов, я лично знаю много лет и люблю. Мы с ним еще в университете на кафедре скандинавских языков подружились. Светлая,скажу Вам, голова. А слух какой! Диалекты с третьего слова узнавал...Да и сам говорил как прирождённый швед...Жаль..такой талантище для науки пропал!
Хриплый - Тяни, Аристах, тяни! Я, к сожалению помочь тебе не могу - руки заняты. А ну как упущу боярышник. Ведь двухлитровая банка...скользкая,зараза...а, ну, как грохну? Ведь ни посидеть, ни поговорить по человечески, ни вздремнуть в тепле не получится!  Тяни, Аристархушко, милый! Я уж год почти ни с кем и поговорить-то не мог...Среди нашего бездомного братства наверно много приличных людей попадается, да все-то скрывают и образованность и интересы. Боязно! А ну как приварит по башке доморощенный диктатор -пролетарий! Лучше скрываться!
Грохот еще раз разнёс вдребезги тишину покойного места. На свет...т.е. в темноту вылетел обладатель хриплого голоса и боярышника с закуской. Ударившись об угол стола, он хотел высказать всё наболевшее, но, вспомнив, в каком редком обществе он оказался - прикусил язык и только покряхтел. Упавший рядом худенький Аристарх Емельянович тяжело дышал, но даже в его покашливании ощущалась мягкая застенчивая улыбка и удовольствие от проделанной работы. Голоден он был чрезвычайно - все-таки уже ночь с понедельника на вторник, а он как вы знаете уже с субботы... ну, вы знаете! Но ни намекать, ни тем более просить он не мог. Длительное воспитание себя в правилах самоуважения - его сломить не так просто! Подобравшись наощупь к соседней стойке, он начал отсчитывать снизу третий ящик. Голос Кузьмы Фиоклетовича раздался совсем рядом и напугал его
Кузя- Ну, ребята, ну, вытащите меня! Я, кажется, впадаю в паническую атаку, пропади она пропадом. Вообще-то у меня клаустрофобия....думал выдержу одну ночь...Я вчера в парке на лавочке от мороза чуть не околел. А сегодня еще студёнее! Решил - так и так помирать. Так хоть в тепле. Ну и пришёл к Савельичу по старой памяти...Он и сделал, что мог...А тут вы...вытащите меня, ребятушки...Не обижайся, хриплый программист...я не хотел тебя обидеть...просто прошлую жизнь вспомнил...
Хриплый говорил с трудом из-за напряжения всех мышц, вытаскивавших ящик с  толстым Кузей из стойки. Рядом суетился и больше мешал, чем помогал, тяжело дышавший профессор.  Но ящик и не думал поддаваться... В темноте начала выстраиваться привычная ненормативная лексика, вылетающая стразу с трёх сторон. То ли она, всегда помогающая сдвинуться с мёртвой точки любому делу, то ли удачное совпадение равнодействующей приложенных усилий - но ящик начал уступать энергии  бедолаг. Сопротивление было сломлено и визг несмазанного металла говорил о близкой победе. Но появилось опасение близкой катастрофы:
Хриплый- Эй , Емельяныч, ты передний край-то поддерживай, а то сейчас как грохнет, так уж действительно Кузю навсегда потеряем. И поговорить-то не успеем.  Тяни, держи и шагай! Понял?
Аристарх - Благодарю Вас за предложенную программу действий! Но и Вам бы не мешало впрячься в процесс извлечения нашего уважаемого полиглота из смертельной ловушки. Только уж Вы будьте поосторожнее с Вашей драгоценной баночкой! Поставьте подальше,но запомните где, а то в этой темноте, неровён час, не дай Бог, разобьём. Должен Вам напомнить, что Вы-то нам так и не успели представиться, а называть Вас по голосовым или профессиональным особенностям лично мне как-то претит.
Кузя- Да тяните вы, ребята, дышать уже не могу. Край гнезда в живот упёрся, больно! Потом и представимся и поговорим, а повезёт и преставимся - уйдем в вечную юдоль от наших несчастий земных!
Хриплый - Ага! Уйдём...я лично предпочитаю уходить с боярышником и потом к нему же и возвращаться! Емельяныч! Ты мужик! Молодец, себя не даёшь в обиду и форсу не  теряешь. Отвечаю - программист из одного очень закрытого заведения, боюсь даже вспомнить его название. Чтоб не  опознали, зовите меня просто - Петрович. А об остальном -  после работы.
Кузя - Какой работы?
Петрович - Да вот тебя-то вытащим и расслабимся... Пошёл,пошёл вперёд! Давай, Емельяныч, поддерживай!
Аристарх (А)- Не удержу! Вместе упадём!
Петрович (П) - Я рядом! Держим! А ты,Кузя, спрыгивай быстрее, а то силы-то кончаются!
Очередной грохот потряс  тишину ко всему привыкшего морга. На бедного Кузю, после его героического прыжка, сверху свалились носилки, на которых он перед этим лежал. Поэтому был не только грохот, но и приглушенный крик с непечатными словами.
П -Да, слышно что человек из армии и языками владеет! Виртуоз! А на шведском тоже сможешь?
К - Иди ты со своим шведским... простите! Был неправ! Но ведь больно же! К сожалению, не сдержался. И забыл поблагодарить своих спасителей! Спасибо! Жаль, что мне вас не видно...
А-  Может быть и хорошо, что не видно... Я когда пришёл, видел в углу при входе стол и три стула рядом. Наверно доктора тоже любят втроём посидеть. Может быть и мы сядем уже?
П- Профессор, дорогой мой! Вы же наверно голодны! Кузя, хватит считать раны, медленно движемся к столу.
Очередной грохот отметил начало движения. Вернее - продолжение движения было отмечено вспышкой грохота из-за упавшей каталки для неподвижных тел. На неё наткнулся ещё не отошедший от предыдущих неприятностей Кузя. Но, на сей раз, он сдержался и, вообще, поразил своих новых друзей сдержанностью и мужеством. Первым на стол наткнулся самый голодный - ему этого очень хотелось. Стулья были разобраны. На столе, как и предполагалось, были обнаружены три граненых стакана.  Из широких карманов (помните? - держи карман шире!) Кузи и Петровича был извлечен провиантский запас. Вот тут-то все разом и вспомнили о боярышнике. Ну, как же его сейчас не хватало!
К. - Петрович, давай!
П - Я не помню, где я поставил банку! То есть, знаю что на пол, но ведь отодвинул подальше, чтобы не разбить ненароком. А вот влево или вправо - не помню! А идти-то боюсь. Вдруг ненароком ногой зацеплю.
А - Слушайте! Я же Вас просил запомнить место! Делать нечего,  будем рассуждать логически! Я Вас вытащил и мы пошли к левой стойке. Там Кузя вывалился, но ничего не разбил! Запаха нет! Значит будем искать у правой стойки! Кузю посылать нельзя - ему тяжело: он полный и с травмами. Тебя, Петрович, посылать не стоит - ты уже принял. Беру ответственность на себя, но я поползу, а чтобы я не сбился с курса, вы мне будете подавать звуковые сигналы. Ну, например петь...ну, романс, что ли, какой-нибудь. Ну, "Отцвели уж давно..." знаете? Запевайте, я пополз!
Люди! Вы даже не знаете какого зрелища вы лишились! В секционном зале замерзающего морга в почти абсолютной темноте два дико фальшивящих мужика пели с глубоким чувством, похожим на какое-то шаманское заклинание. Около них ползал по не очень чистому полу голодный профессор римского права в поисках бормотухи, настоенной на боярышнике. Эх, хоть бы одним глазком посмотреть на такое! Но ведь темно, ничего не видно...
А - Да перестаньте же вопить! Сторожа разбудите! Здесь я уже... и банка на столе! Я ещё в студентах был самым шустрым на потоке.
И они с великими предосторожностями, в темноте, наполнили гранённые, пододвинули к себе по кусочку еды ( Аристарху Емельяновичу, ввиду его очень голодного состояния и в награду за героический поступок дали побольше) и...
П.- нет мои дорогие! Без тоста нельзя! Я скажу? (двое молча кивнули в темноте). Мы прожили замечательную жизнь! А то, что в результате мы оказались в тёмном морге холодной студёной ночью - что ж... все здесь будут! Вот за это равенство и предлагаю выпить! (стаканы наощупь привычно нашли друг друга и тихо звякнули). Только сивуха у меня очень крепкая, вы не очень-то спешите. Ведь и поговорить очень хочется. Соскучился я по разговору! Будьте здоровы!
Аристарх только понюхал свой стакан - ему тоже хотелось поговорить. А как же! Ведь в своей последней работе (на своей последней работе!) он ухитрился доказать, что римская империя пала вовсе не от варваров , а из-за коррупции и отсутствия великих целей. Все всё начали тащить на себя и... империя рухнула. Его конечно погнали отовсюду - решили, что он намекает на сегодня и на нас. Как старик ни отбивался - не помогло! Но ведь так хочется об этом рассказать! А тут целых два интеллигентных слушателя. Радость-то какая! Но и ответственность! Так хочется, чтобы они всё правильно поняли. А пока, поэтому, надо сохранить мозг трезвым, но покушать - обязательно.
Петрович, конечно глотнул из стакана, но немного. Помнил он, как учил его начальник секретного отдела неназываемого института, что с ним будет, если он только подумает раскрыть рот. Именно после этого урока он и стал никому ненужным бомжом. Поэтому - выпил - и молчи! Но так и ему хотелось рассказать об искусственном интелекте, о нейронных сетях, о прорывах в современном программировании. О том, что и ему довелось принимать во всём этом самое непосредственное участие. Он, конечно, никому не скажет, что три его теории, подкреплённые его же программами, но за подписью директора института и двух его замов, оказались очередной ступенькой в познании человечеством самого себя. Молчи-и-и! И можно выпить еще глоточек.
Кузьма - это человек с железной волей и чудовищной работоспособностью. Наклонившись над стаканом, он пытался представить дивный аромат  коньяка "Нистру", который когда-то ему привозили еженедельно из Кишинева. И котлеты  по киевски из "Арагви". Господи! И всего этого пришлось лишиться по профессиональной причине - услышал на переговорах то, чего он не должен был слышать. Так ведь мало того, что услышал...ещё  и доложил, куда следует о том, что слышал! Выгнали отовсюду сразу с волчьим билетом и без права на работу с языками. А другого знания у него нет. Теперь боится слова сказать, да поздно! Выпил немного и ...как бы не сболтнуть чего... отставил стакан в сторону. Поесть хлебушка, да подкормить Аристарха Емельяновича - как-то всё по человечески.
И тут Аристарх начал свою речь....
К утру, когда через замерзшие стекла в морг упали солнечные лучи ( а как же, мороз - значит антициклон и, поэтому, солнечно) всем уже всё было ясно и всем было хорошо. Три старых и умных спали, положив головы на чисто подъеденный стол. Между ними стояла пустая банка (ну, вы знаете!). И в этот момент в зал вошел бодрой походкой  сам санитар Савельич. В руке у него был свежий хлеб и бутылка дешёвой водки. Ему тоже хотелось и было о чём поговорить....