Внезапное приключение Часть I Старая труба

Илья Ходаков
при скромном участии Игоря Ходакова
Приехали мы, значит, с папой из деревни – с каникул зимних, а в городе-то шум, гам да толкотня, и еще пыхтение машин. Не то что в деревне: тишина, свежий воздух. Все какое-то размеренное и неспешащее. Остановился и слушаешь. Что слушаешь? Да тишину и слушаешь. Самую настоящую. Звенящую. Лишь где-то, за деревьями, бежит-журчит из-за оттепели не успевшая спрятаться подо льдом река, да ветер шумит в дали. Благодать. А тут, в городе, грохот и суета, все спешат куда-то, торопятся по делам разным. И вот чтобы сразу не включаться в этот неугомонный ритм, с его ранними, в сумраке, подъемами в школу и на работу, мы с папой отправились в наш чкаловский лес, погулять, о деревне вспомнить, о Зиме, нами найденной, и тишиной насладиться. Бредем, слушаем как синицы песни свои поют, да на едва снегом припорошенные сосны с елями глядим, белок высматриваем.
Вдруг чувствую, что проваливаюсь я под снег. Глянул под ноги – действительно, проваливаюсь. Странно – снег-то, из-за запоздавшей зимы, неглубокий везде. Ну, я конечно отскочил от этого места и завопил:
– Эй, пап! Гляди!
Он глянул и тут как вскрикнет. Ну, думаю: значит, не померещилось. Вот так стоим мы молча и пялимся на это место, на небольшой котлован похожее. А там, будто по волшебству какому, сама собой уже глубокая яма образовалась, и вдруг папа говорит:
– Смотри-ка!, – и показывает пальцем на дно ямы, – Там вроде что-то торчит.
Я пригляделся:
– Вроде бы да, – говорю, – надо проверить.
И полез я в эту яму, а за мной папа.  Стали мы, по колено в снегу, ладонями откапывать это самое, из снега торчащее. И докопались: перед нами торчал ржавый и полусгнивший колпак какой-то трубы.
– Интересно, – тихо и задумчиво промолвил папа, – на каминную или печную трубу похоже.
Меня словно осенило и я аж подпрыгнул, дернув родителя за рукав:
– А может это она и есть?!
– Что, «она   и есть»? – не понял папа.
– Ну труба и есть, самая настоящая: каминная или печная – подивился я непонятливости отца.
– Ну может, – как-то недоверчиво согласился он.
– Слушай, пап, – не успокаивался я и даже начал приплясывать от нетерпения, – а через трубу эту, если она каминная, можно ведь попасть в сам дом.
– Наверное, только для этого колпак надо снять.
Благодаря тому, что колпак оказался старым и полусгнившим, мы быстро отломали его от кирпичной трубы – только руки в ржавчине и застаревший саже испачкали. Я не без труда пролез внутрь. Внутри, в самой трубе, пахло, морозом, залежавшимся снегом, перемешанным с сажей, и кирпичами. Мне показалось, что лез я, упираясь ногами и руками в стенки трубы, долго, обдирая ладони  о  холодные кирпичи, от прикосновения подошв моих сапогов крошившиеся и гулко осыпавшиеся. Куда? Вот это-то я и хотел узнать. Глаза мои были закрыты и я не ведал, сколько еще ползти. Мне вдруг захотелось вернуться обратно, на свежий воздух, к папе. И в тот момент, когда я, было, совсем отчаялся и уже собрался крикнуть отцу, что труба какая-то бесконечная, я вдруг сорвался и полетел вниз, но даже толком испугаться не успел, как через секунду ноги мои уперлись во что-то твердое. И я понял, что наконец-то добрался до выхода из трубы, вдыхая носом пыль. Каково же было мое удивление, когда я открыл глаза…
Продолжение следует.
13.01.2018 Чкаловский.