Последнее письмо глава 8

Такие люди попадаются редко. Наше привычное ежедневное общение скрыто толстым слоем фальши и вранья, и вот когда за твоим смехом человек способен разглядеть что то большее это почему то ужасно пугает. Ты говоришь банальную фразу вроде тех с которых начинается утро, а в ответ тебе шпиль в сердце, типа того " от чего у тебя такая тоска в глазах будто ты сейчас заплачешь". И ты такой давишься утренним бутербродом и понимаешь что эти самые слезы сейчас прорвутся фонтаном. И не важно что время совсем неподходящее, скажем в метро или у кассовой стойки где на тебя смотрит десяток стеклянных глаз и фарфоровых лиц. И почему то этого человека до жути начинаешь ненавидеть. Какого черта спрашивается ты влез в мои внутренности. Ты может дверью ошибся? Сразу чувствуешь себя такой уязвимой и не защищенной. Будто тебя раздели догола прямо посреди площади и разглядывают все неровности. Вот тут складочка жира, а там шрамы, и вон там тоже, господи да она вся в гадких отметинах. И стоишь потерявшись во времени и глубоко зажмурив глаза. Проваливаешься в темноту и думаешь, хотя бы больше никто не смотрел, идешь домой влазишь под одеяло и живешь в нем три дня, пока не затянется свежая рана, а потом думаешь, может не стоило ненавидеть, может хочет достать твою боль с самого самого дна, поверить? Как один зверь лижет раны другого зверя, устраивает ему ночлег, приносит пропитание, тащит в зубах какие то ошметки, прикрыть, защитить, выстроить стену или шалаш, спрятать от случайного снега или дождя, или от хищника. Но люди не звери, все им игры, тут поддеть, там кольнуть, может прикрыть немного, создать иллюзию, а то и вовсе никак, покажет что да, знаю, тебе больно,разведет руками и пройдет мимо, это жизнь,детка, всего лишь жизнь. Когда мне попадались такие люди я шарахалась. Я именно этого и искала, но почему то бежала со всех ног прочь, подальше от правды.
 
Со мной стали происходить странные вещи, так мне казалось. Я просыпалась и чувствовала как меня переполняет нежность. Как она сочится сквозь кожу и сводит пальцы вызывая непреодолимое желание прикасаться. Мне хотелось запустить руки в густые волосы, прикасаться к губам, проводить языком по ключице. Мне было некого любить и все эти желания брались из ниоткуда, это стало такой же потребностью как еда и сон.
 
Мне хотелось позвать кого то в свою жизнь и подарить ему все это, подарить миллион нежных прикосновений. Ласковых как луч весеннего солнца и мягких как тончайший шелк. Но потом я вдруг поняла, никого не зовите в свою жизнь. Кто нужен войдет бесшумно, тихонько прикрыв дверь и непременно босиком, чтобы не оставить следов от ботинок. Он первым делом войдет на кухню и не станет спрашивать где чай. Он не станет развешивать шторы и нарушать покой. Пока вы еще спите он включит любимую музыку, еле слышно. Он как ваше второе Я будет опережать желания и тогда вы поймете как тихо звучит счастье.
 
Я включила Guenter Haas Tales of a Broken Planet и стала ждать. Желание нежности меня не покинуло, нет, но от чего то больше не хотелось плакать.
 
Настроение менялось слишком часто. Сегодня я решила что живу дальше а уже завтра боль снова разливается по телу, это то с чем я не могла справиться, как я не старалась мне ничего не удавалось с этим поделать.
 
Это было невыносимое воспаление. Я почувствовала как он наполнил мои легкие и начала кашлять. Я отхаркивала кусочки его плоти, но никак не могла выплюнуть, они снова и снова размножались внутри меня как вирус.
 
Я снова была там, в городе страха. Чертова Москва. Я знала что в этот день он на работе в сутках. Я всегда знала как он работает, вот уже несколько месяцев как я считала его смены. И все же тревога меня не отпускала, я достигла уровня "паника" как только сошла на Киевском вокзале. Синяя ветка метро, цель Горбушкин дворик и покупка нового телефона. Туда и обратно, не глядя по сторонам. Мне даже не нужно было его видеть, я ощущала его в воздухе, с каплями зимнего дождя. Мне до смерти хотелось курить но головная боль была настолько одуряющей что я не могла себе этого позволить. Все произошло быстро. Добралась, купила, еду обратно. Один воздух знал чего мне стоили эти несколько часов. Я выдыхала миллионы нервных импульсов, извергая в атмосферу тонны беззвучного страха. Этот день сегодня закончится. Просто подождать. Больно значит надо ехать снова, и снова и снова и снова, пока страх не превратится в безразличие. В аптечке теперь тералиджен, в случае нового приступа паники это поможет добраться домой.