Кукла Наташа

«Сердечки счастья», как же хороши они сегодня, будто солнышки зажглись на подоконнике и, радостно позвякивая колокольчиками, сообщают о рождении нового дня. А день-то сегодня особенный, и это чувствуется во всём: тёплом ветерке, едва колышущим портьеру; тишайшей музыке листвы и сладком ворковании голубей, нашедших маленький приют под окошком; и даже соседский сеттер сегодня не шумит, а тихо лает в отдалении, – все как будто не спешат будить маленькую виновницу торжества – пятилетнюю Машу. «Машутку» – как её ласково зовут близкие. В доме все ходят на цыпочках, говорят вполголоса и междометиями, потому что день ангела бывает раз в году, и ждать его, ой, как тяжко и длинно.

Мon chou* всё ещё сладко спит, уютно подперев щёку кулачком, её соломенные кудряшки рассыпались на подушке: не связанные ненавистной заколкой, они чувствуют себя прекрасно, как ромашки в поле, – ведь никому не приходит в голову вязать их в снопы. Круглое солнечное личико хозяйки спокойно и радостно той безмятежной радостью, которая бывает только в детстве.

Пройдёт ещё немного времени, и в комнату осторожно заглянет мама – не проснулась ли хозяйка; за ней взволнованно пробасит папа, он по-своему готовился к сегодняшнему празднику, надев «парадную» рубашку с жёстким воротничком и презираемый в будни галстук, который в шутку называет «бабочкой на привязи».

Маша давно не спит, она затаённо ждёт. Sesame, ouvre-toi!* Дверь тихо скрипнет, и в комнату вплывут нежный, едва уловимый аромат распустившихся ландышей и ванильная нотка роз – неуловимый букет маминых любимых духов и пудры из той заветной розовой коробочки, которую она с любопытством и трепетом разглядывала, украдкой заглянув в театральную сумочку. Ой, сколько там интересных вещиц хранится: помада в глянцевом футляре цвета фуксии и красная, яркая, которую так и хочется попробовать – маленькая женщина от природы тянется ко всему прекрасному.

Машины глазки, словно два рысёнка, подсматривают из-под одеяла. Неожиданно что-то колючее касается её щеки, и терпкий папин аромат наполняет душу восторгом. Глаза уже давно открыты от любопытства, мама шепчет что-то ласковое – её голос, такой родной, звучит любимыми нотками возле самого ушка, все самые нежные слова в мире она приготовила дочке. Но та ничего не слышит, её взгляд прикован к огромной коробке с розовыми шариками на крышке и по бокам. Папа торжественно вручает коробку Маше, она с бьющимся сердцем достает оттуда большущую куклу – брюнетку в лаковых туфельках и клетчатом платье с бархатным бантом на плече. И уже знает, что назовёт её Наташей, она давно придумала ей имя. У сестрички Светочки кукла немецкая, ходящая и говорящая, а Маша мечтала о Наташе, похожей на Суок – куклу наследника Тутти из сказки про трёх толстяков.

Она будет ей закапывать глазки, лечить горло и простуду, петь колыбельную для сладких сновидений.

У мамы есть папа, у кошки из двадцать шестой – сиамский друг Дик, попугайчики тёти Лили – вечные неразлучники, и у Машутки есть теперь подружка.

Пройдёт много лет. Машутка вырастет, родит дочку, и подарит ей первую куклу – немного старомодную, смешную, но самую любимую.

 

*«Сердечки счастья» – физалис

*Мon chou – душенька (фр.)

*Sesame, ouvre-toi! – Сезам, откройся! (фр.)