72. Перо

Прыткие язычки пламени прыгали по углям в ловком танце, гибко сливаясь в один пламень и разбиваясь потом на десятки искр. Сухая береза умиротворенно мурчала, потрескивала, нежась под огненными ножками и сладко наслаждалась теплом. Маленькие искорки, оторвавшись от веселого хоровода, вспархивали легкими фейерверками к темному небу, взрывались там, словно сверхновые, опьяненные своей мощью и гасли, лениво и грациозно опадая пеплом на мягкую летнюю землю, исходящую паром и запахом травы.
Вокруг костра был лес и человек.
Лес жил своей жизнью: кричал, трещал, подвывал, переговаривался на сотне языков, шуршал листьями в кронах, шептал колыбельные.
Человек молчал.
Иногда в его руках появлялась длинная палка, которая бесцеремонно вторгалась в веселые огненные танцы костра, трогала разомлевшую березу, заставляя ее стыдно вспыхивать багровым румянцем углей.
Над костром призрачной, неслышной тенью пронеся образ совы, различимый только благодаря закрывшимся на секунду стеснительно звездам на темном ночном небе. Медленно к костру спланировало перо. Оно тоже танцевало, разрываемое противоречиями теплого воздуха, заставляющего лететь и своей сутью земного существа. Костер обнял совиное перо, и оно с радостью закружилось в хороводе с языками пламени, исчезая, испаряясь в безумной вспышке последнего веселья.
Человек думал. Он заметил перо и вспомнил, как танцевал с другими людьми, так же сгорая, а потом возрождался, раскрывал крылья и будто отрывался от земли, воспаряя в темное ночное небо. Его движения были легки и изящны, он был пером, он был искрой, он был языком пламени.
Человек улыбнулся, с кряхтением поднялся с теплой земли и медленно, согнувшись, заковылял с лесной поляны с костром. Сегодня он разменял восьмой десяток.