О ереси царебожия и должны ли мы каяться?

Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»? (Иез. 18:2).
 
 
       Царебожие – учение о сакральной, искупительной жертве царя Николая II за грех русского народа, выразившегося в нарушении народом соборной клятвы верности дому Романовых в 1613 году.
       Чтобы понять ошибочность этих взглядов, для начала давайте разберём, кто такие Романовы, как взошли они на престол и была ли клятва? Мы будем поэтапно выстраивать картину нашей истории, пытаясь проанализировать, как получилось, что царизм стал не угоден народу, каково было действительное участие простых людей в свержении монархии и так ли уж виноват был этот народ перед царём, страной и грядущими поколениями?
       Считается, что предки Романовых – выходцы из Пруссии. Возвышение будущих Романовых началось в ХVI веке, когда одна из представительниц этого старинного боярского рода стала женой Ивана Грозного. К началу ХVII века будущий Патриарх и отец первого царя из династии Романовых, Фёдор Никитич, не только оформился, как старший в роду, но, как считают ряд историков, вместе со своей роднёй затеял очень опасную и не менее многообещающую политическую авантюру, возглавив по сути пятую колонну того времени в лице прозападного олигархического клана, заметно поредевшего и ослабленного после опричниных чисток.
       В 1600 году Фёдором Никитичем была предпринята попытка захвата власти, для чего рядом с Кремлём на Варварке (подворье Романовых) Фёдор Никитич стал собирать дворян и боевых холопов со своих вотчин. Однако заговор обнаружили, по лагерю нанесли превентивный удар. Несколько сотен стрельцов атаковали подворье, Романовы были арестованы, а Фёдора Никитича подстригли в монахи с именем Филарет и сослали в Антониево-Сийский монастырь.
       Впрочем, в изложении романовской версии истории государства Российского, прилежно составленной Н.М. Карамзиным данные события описываются не иначе, как поклёп на «невинных страдальцев», ставших жертвой «Борисова ожесточения и бесстыдства», в результате чего «пала на миллионы людей казнь страшная: весною, в 1601 году, небо омрачилось густою тьмою, и дожди лили в течение десяти недель непрестанно так, что жители сельские пришли в ужас: не могли ничем заниматься, ни косить, ни жать; а 15 Августа жестокий мороз повредил, как зеленому хлебу, так и всем плодам незрелым». Как видим, русский народ «согрешил» против Романовых ещё до их избрания на престол и уже тогда был наказан.
       Новый взлёт Романовых начался с эпохи смуты и польско-литовской интервенции на Московское государство. Имеются основания полагать, что бывший романовский холоп Григорий Отрепьев (будущий Лжедмитрий I), ещё в 1600 году во время встречи Фёдора Никитича с польским посланником Сапегой планировался ими в качестве самозванца на Московский престол. В частности, версия причастности Романовых к воцарению Лжедмитрия высказывалась академиками Ключевским, Соловьёвым, профессором Пыжиковым и другими историками. В июне 1605 года Отрепьев въехал в Москву и начал реабилитацию опальной знати, в том числе своих бывших покровителей. Филарет был освобожден из монастырского заточения и возведён в сан митрополита Ростовского, его малолетний сын Михаил произведён в стольники при дворе Лжедмитрия I, а все останки погибших Романовых по приказу польского ставленника были торжественно перезахоронены в Москве. Особенно следует отметить, что самозванец открыто и всенародно назвал условием прибытия в Москву смерть царя Фёдора и оно было выполнено. Царь был задушен вместе со своей матерью, которую, будучи безоружным, пытался защитить от супостатов. После сего гнусного действа самозванца встретили ликованием толпы. В свою очередь убийство Фёдора предшествовало свержению законного Государя всея Руси  Василия IV Шуйского. Все эти клятвопреступления остались без всенародного покаяния.
       После убийства Лжедмитрия I, который, кстати, был венчан на царство и в этом смысле так же оказался убитым «помазанником Божьим», Филарет сохранил своё положение, а со времени продвижения к Москве Лжедмитрия II, в Тушинском лагере, будучи как бы в плену, возвысился до «наречённого патриарха». Когда же разочарованный всём происходящим, польский король Сигизмунд лично возглавил поход на Москву, Филарет и здесь оказался кстати: он не стал возражать против идеи поставить на Московский престол сына польского короля Владислава, выступил переговорщиком об условиях вступления инородца на русский престол, а поддержавшие это решение московские бояре вновь запустили в Москву поляков. Наконец, всем происходящим окончательно разочаровался русский народ. Он восстал и под предводительством гражданина Минина и князя Пожарского взял штурмом Китай-город, заперев польский гарнизон в Кремле. Когда поляки решили сдаться, то среди них оказался будущий царь Михаил Романов вместе с матерью.
       Как же произошло избрание Михаила на царство и каково было действительное участие в этом русского народа? После того, как ополченцы выбили поляков из Кремля, многие из них разошлись по своим землям, восстанавливать разорённые хозяйства. В свою очередь выходцам из тушинского лагеря, людям некоренным, по сути, идти было некуда. Москва была наводнена бандами казаков, которые вели себя развязанно, подстать завоевателям – вся эта публика и сыграла решающую роль на Земском соборе 1613 года.
       Справедливости ради, главным кандидатом на царский трон должно было стать князю Пожарскому: несравненно более родовитому нежели Романовы, не только не запятнавшему себя связями с оккупантами, но и сыгравшему важную роль в освобождении русской земли. Однако Пожарский был заблокирован в своём подворье. Предвыборная компания проходила в условиях гражданской войны и непримиримости различных кланов. В добавок к тому польские войска стояли в Смоленске, шведские в Новгороде. Однако предложения отложить избрание царя до достижения относительного мира и «народного единства», которых не было, но почему то празднуется в наши дни 4 ноября, жёстко пресекались.
       Кандидатура Михаила Романова была выдвинута казаками – они были повязаны с «тушинским вором», но служили Лжедмитрию в купе с Филаретом Романовым, отчего рассчитывали на прощение и поддержку. Бояре не желали видеть на престоле худородного Романова. Тогда 21 февраля казаки ворвались в Кремль, обвинили бояр в намерении узурпировать власть, после чего вышли на Лобное место Московского Кремля и вместе с толпой черни присягнули Михаилу. Это решение и будет узаконено Земским собором. Таким образом, на Руси восторжествовала власовщина образца ХVII века, когда на штыках предателей в лице казачества, к власти пришли первые Романовы, пользовавшиеся весьма странной поддержкой и защитой самозванцев и интервентов и в якобы «предательстве» которых нас всех обвиняют и предлагают каяться.
       Хотя причины, мотивы и обстоятельства избрания Романовых высказываются самые разнообразные и вероятнее всего здесь имел место некий компромисс между противоборствующими сторонами, важно отметить следующее. Разумеется, даже в случае чистоплотности Земского собора и непогрешимости Романовых – до времени референдумов и прямых всенародных выборов было ещё далеко. Народ поставили в известность о решении собора, разослав по землям соответствующие грамоты, но и это обстоятельство не является определяющим. Поелику мы рассуждаем о ереси, следует рассмотреть эти события в вероучительной плоскости. Даже если бы весь народ от мала до велика встал на колени и присягнул в верности царю, какое отношение это их личное решение имело бы к людям, родившимся столетия спустя?
       Человек не может держать ответ перед Богом за клятвы ли, грехи и прочие поступки других людей. Каждый ответственен лишь за личные решения и собственную жизнь.
       Так и в веке XIX. Присягал ли в душе каждый русский человек вместе с сановниками и войсками октябре (н.с. ноябре) 1894 года Николаю II? Думаю, что нет, а если бы и клялся в верности, что с того?
       Верным всегда быть и без остатка нужно только Богу. И царю быть верным должно, если он сам живёт по Божьи и по божьи управляет страной, но и в этом случае одно примерное управление, не исключает другое примерное управление в зависимости от складывающихся реалий времени. Слепая верность любой клятве превращает предмет клятвы в идол. Именно это обстоятельство, в сущности, подменило царём Бога, уровняло верность царю и верность Богу, как верность папе и верность Христу в католичестве, и легло в основание ереси царебожия. Сама идея того, что страдания народа происходят главным образом не от личных прегрешений, а от нарушения кем то данной клятвы выглядит не только не состоятельно, но и аморально, поскольку предлагает рассматривать этот «грех» как особый, почти метафизический, более тяжкий всех прочих. Аморально наказывать невиновного человека, ибо не может считаться виновным тот, кто не имел ни какой возможности повлиять на вменяемое этому человеку в вину. Что скажем о судье, который заключил в тюрьму человека за поступки совершёнными далёкими предками? Здесь же подобное предлагается думать о всемилостивом Боге.
       Быть может монархия и является лучшей из всех форм правления, но она не является обязательным для всех божьим установлением. Более того, воцарение библейского Саула – первого царя Израиля стало результатом отвержения израильтянами Бога, нежелавшими, чтобы Бог «царствовал над ними» (1 Цар. 8:7).
       Может ли свержение царя привести к пролитию крови, войнам, прочим бедам, падению уровня жизни? Может. Но вовсе не потому, что Богу непременно надобно, чтобы у народа был царь, и пока Он не принудит людей к избранию царя, не даст им счастливой жизни, будет мстить и наказывать. Богу нужно, чтобы мы жили по совести. Вот, что сделает нашу жизнь богоугодной и способно установить мир на земле. Наказываем же мы сами себя и не за формальное нарушение клятвы, а за неверие, за жадность, за распущенность, за лицемерие… Не изменит форма правления к лучшему нашу жизнь без изменения каждого себя.
       Учтём и то обстоятельство, что претензии Собора на утверждение династии вовсе не безусловны.
       Так, например, автор популярных учебников по истории России Евгений Спицын ссылается на своих коллег профессора Скрынникова, Вышегородцева, выдвинувших «...вполне законное предположение, что на Земском соборе 1613 г. был избран только новый царь, но не новая династия». Династия Романовых закрепится на престоле позже.
       Кроме того, последним представителем династии Романовых на царском престоле России была Елизавета. Пётр III, от которого происходят все последующие так называемые Романовы, стал родоначальником новой Гольштейн-Готторпской династии. Приставку «Романовы» в данном случае справедливо считать самоназванием.
       Уместным будет коснутся анализа оригинального текста Грамоты. Дело в том, текст Соборной клятвы 1613 года взятый на вооружение царебожниками является её кратким изложением и, как мы дальше удостоверимся, весьма искажённым.
       Истоки новодела доподлинно не ясны, вероятно он имел эмигрантское происхождение: текст Грамоты сократили с целью удобства его распространения, но с достаточной уверенностью можно говорить, что в царской России его не знали. Листовки с клятвой имели широкое хождение ещё в конце прошлого века и вероятно представляли собой перепечатки с канадского журнала «Имперский вестник» 1989 года. Затем текст клятвы появился в газете «Земщина» №11 в октябре 1990 года. В свою очередь, так называемый, Архивский оригинал Грамоты, хранящийся в Российском Государственном Архиве Древних Актов хорошо известен исследователям по научному изданию от 1906 г. с предисловием С.А. Белокурова в котором приводится полный тест Утвержденной Соборной Грамоты 1613 г.
       Анализ двух тестов (краткого и оригинального) выявляют серьёзные разночтения между ними. Ключевая фраза новодела «Заповедано, чтобы избранник Божий, царь Михаил Федорович Романов был родоначальником правителей на Руси из рода в род, с ответственностью в своих делах перед единым Небесным Царем, и кто же пойдет против сего Соборного Постановления – Царь ли, Патриарх ли, и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в будущем, отлучен бо будет он от Святая Троицы» в оригинале отсутствует, на что, в частности обратил внимание известный церковный исследователь Сергей Фомин. Конечно, дословно, этого текста и не могло быть, в виду кратости изложения. Но о чём же идёт речь в оригинале? Вместо «заповеди», высказывается надежда Собора о даровании благочестивого царя и «...чтоб, по милости Божии, вперед их царская степень утвердилася на веки...» из рода в род.
       Обратим так же внимание, что авторы подлога присваивают себе дерзость вершить суд Божий не только в сём веке, но и по Втором Пришествии Христа. Они уравнивают нарушение клятвы верности царю с хулой на Духа Святого: «Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:31-32). Под угрозой проклятия эта ересь преподносится как заповедь: «Заповедано, чтобы избранник Божий...» и дальше по тексту. Впрочем и хула на Духа Святого, то есть неприятие очевидной истины, как и всякий грех простится, в случае покаяния. Здесь же мы имеем дело с нечто, не только не церковным, но антицерковным, антихристианским. На сие остаётся добавить только одно: фараонам всех времён, императорам римским и византийским, и самому Папе Римскому с догматом о своём примате далеко до величия русского царя из рода Романовых. Кстати, по версии подложной клятвы, проклятию должен был подлежать и сам император, отрёкшийся от престола.
       Справедливости ради, надо сказать, что подписанты оригинальной грамоты не далеко ушли от современных царебожников,  постановив для тех кто «... не похощет послушати сего соборново уложения.., и начнет глаголати ина и молву в людех чинити...» тот подлежит извержению из священного или мирского чина  «...и от церкви Божии отлучен и святых Христовых Таин приобщения, яко расколник церкви Божия и всего православнаго хрестьянства мятежник, и разорител закону Божию.., не буди на нем благословение отныне и до века».
       Однако, не абсурдно ли адресовать эти слова людям живущим в XXI веке, родившимся  много позже того как династия Романовых оборвалась трагическим образом на Николае Александровиче де-факто, даже если кто и не признаёт это обстоятельство де-юре? Аналогичным образом оборвались династии Рюриков, Годуновых, Шуйских. Напомню, Фёдора Годунова убили, а Василия Шуйского свергли и выдали врагу. На Руси проходило множество соборов, связанных с избранием на царство, и текст клятвенной части Утвержденной Грамоты 1613 года в своих формулах повторяет клятвенную часть аналогичной Грамоты образца 1598 года, утвердившей на царство Бориса Годунова. Но члены Земского Собора 1613 года почему то не объявили себя и народ клятвопреступниками, не призвали к всенародному покаянию, не отлучили себя от Церкви не лишили себя боярских и княжеских чинов. Предыдущая соборная клятва была снята последующей, по сути формально, в то время как много больше стоит прославление последнего русского императора в чине святых. Что ещё нужно царебожникам для успокоения? Не иначе как воскресить убиенного царя и воздвигнуть его на трон. 
       Далее. Ужели в феврале 1917 года вся Русская Православная Церковь в одночасье решилась благодати священства и вообще прекратила своё существование, по причине того, что все члены её включая будущих новомучеников перестали быть христианами, но обратились раскольников, мятежников и разорителей закона божьего, как это следует из Грамоты, и все мы до ныне, включая самих царебожников, являемся таковыми? Оставим ответы на эти вопросы царебожникам. Мы ещё коснемся непосредственно анализа ереси о царе-искупителе, а пока продолжим исторический экскурс. 
       Справедливо отвергая мистическое, вневременное понимание клятвы, рассмотрим этот аспект в простой, человеческой плоскости. Можем ли мы сказать, что в начале XX века, русский народ не понял, не оценил, предал своего венценосного благодетеля, оборвал его планы на пути к славе и процветанию Отечества? Для этого надо вновь вернутся назад и проследить историю государства Российского от первых Романовых на царском престоле.
       В сущности, русский народ в период правления Романовых не был хозяином на собственной земле. Правящая династия подарила наши земли и русский народ полякам, литовцам, немцам, выходцам с территории современной Украины и примкнувшим к ним местной знати, которые беспощадно грабили и насиловали простой народ, составлявший подавляющую часть населения страны. А для этого Романовы начали постепенное, но неуклонное закабаление крестьян по образцу Речи Посполитой, в конце концов низведя крестьянство до положения скота.
       Раба можно было продать, проиграть, заложить, выменять.., разделяя семьи, отнимая от матери дитя, как это делали фашисты на оккупированных территориях. Безнаказанно убить, изнасиловать, пытать… Помещик имел право сослать крестьянина на каторгу, при этом крестьянин не имел права пожаловаться на своего хозяина императору или императрице, то есть «отцу» и «матушке», ведь именно так рисуют царебожники и прочие современные монархисты модель царской России, где всё «чинно и благообразно», монарх – отец, народ – дети. Странно, что эти дети «обласканные» отеческой любовью и заботой всю историю подымали восстания, не имея другой возможности достучаться до своих «благодетелей», а эти восстания затем подавляли с предельной жестокостью.
       Значительная часть крестьянства не жило, а выживало, подыхало с голоду, в грязи и жуткой нищете, чтобы их благородные господа могли жить не хуже заграничных: строить дворцы, имения, устраивать балы, щеголять в модных одеждах...
       И хотя с наиболее вопиющими случаями произвола царское правительство пыталось бороться, но полностью зависимое положение крестьянина от воли, настроения и мелких прихотей хозяина, право помещика вершить суд над своим крепостным и произвольно определять меру наказания, приводило к тому, что унижения и избиения подневольных стали для России повседневной реальностью. Мужика пороли утром, пороли в обед и на ужин, одного и дворней, семьями и целым селом, время от времени и регулярно. С порки начинался день помещика и поркой кончался. Образованные, набожные и обученные хорошим манерам помещики похвалялись друг перед другом в изощрённости и изобретательности наказаний, не гнушались насиловать девиц, не взирали ни на возраст, ни на пол наказуемых. Изувеченных людей сажали на цепи, их спины гнили, страдальцы лишались рассудка и умирали.И всё делал не «белый» человек с неграми и индейцами, не завоеватель с инородцем, военнопленным.., а русский человек с русским, со своим братом, оказавшийся волей Провидения у него в услужении.
       Теперь, глядя на развалины помещичьих усадеб, горько вздыхая о том, как в них хрустели французскими булками, и как всё это уничтожил необразованный русский мужик, вспомним другую историю, хлёстко выраженную на одном из выступлений Эдварда Радзинского: «А Екатерина Великая (не помните?), при которой были великие свершения и великое крепостное право. Оно же достигло при ней апогея! Она же писала потом Вольтеру об этих замечательных отношениях патриархальных, которые были у помещика с крепостными. Она Вольтеру писала, что каждый крестьянин у нас имеет курицу на обед, а привередливые – индейку. А что она писала-то для себя в записных книжках? Вы только послушайте: "В каждой семье есть железный ошейник, цепи и прочие орудия для пытки этого несчастного класса. И, если вы скажете, что они тоже люди, – вас забросают каменьями". "Сколько я вынесла от этих безрассудных и жестоких людей! – пишет она, – На уложенной комиссии, когда пошли какие-то меры с просьбой облегчить, добрейший человек Александр Сергеевич Строганов, граф, с какой яростью и ненавистью выступил! Из 600 с лишним человек, дай Бог, – пишет она, – 20 мыслили гуманно, как люди."».
       В отличии от классического рабства, русское, в частности, отличалось тем, что живая вещь обязана была ещё и нести воинскую повинность. Народ шёл на смерть за царя и Отечество без права быть окликнутым на «вы» в своём Отечестве. Сменив орало на меч крестьянин попадал в ещё более зависимое и бесправное положение. В армии процветали рукоприкладства, публичные унижения, широко применялись телесные наказания.
       Нам часто пеняют на отношение Советов к солдату Красной Армии и якобы бесправное положение советского гражданина вообще, подавление его воли, раболепное отношение к власти, на то, что жизнь солдата в годы Великой Отечественной войны ни чего не стоила, а в войне мы победили завалив врага трупами. Всё пугают ужасами сталинских застенок, которые безусловно были и я не имею намерений оправдывать эти преступления. Но давайте, опираясь на воспоминания современника, посмотрим на то как проходило рядовое наказание в армии «помазанника Божьего» на примере некого фельдфебеля Тищенко, который не выдержал рукоприкладства офицера и посмел ударить его: «В шесть утра.., в присутствии командующего корпусом Арбузова, назначено наказание шпицрутенами фельдфебеля гвардии Егерского полка Тищенко, за то, что ударил по щеке полкового казначея того же полка капитана Горбунова... Аудитор прочел конфирмацию... Конфирмация определила... наказание шпицрутенами через тысячу человек пять раз. Капитана Горбунова, за то, что несколько раз бил Тищенко, на месяц под арест с содержанием на гауптвахте. Командир перестроил батальон в две шеренги... Тищенко раздели догола, связали кисти рук накрест и привязали их к прикладу ружья, за штык которого унтер-офицер потянул его по фронту между двух шеренг... Удары посыпались на Тищеко с двух сторон, при заглушающем барабанном бое... Всего он вынес три тысячи ударов. Когда несчастный непризнанный герой, пожертвовавший собой за дело чести, недопустивший безнаказанно ругаться над личностью своею, проходил третью тысячу, то несмотря не отвращение, преодолев себя, посмотрел на мученика, – вид его был ужасен: от шеи и до конца икр красное свежее мясо, по временам брызжущее кровью, избито в виток и местами висит кусками, вероятно, многие кусочки отброшены от тела, на спине висел большой шматок содранной кожи; ступни же и конец ног до избитых икр бросались в глаза разительною голубоватою белизною, как мрамор с голубым отливом. Тищенко беспрестанно падал без чувств, и в конце третьей тысячи поднять его не смогли. Его отвезли в госпиталь, чтобы возвратить к жизни и снова подвергнуть истязанию, провести через две остальные тысячи. Но через два дня Тищенко умер».
       Не зависимо от эпохи, как вообще возможно человеку пресвященному, да и вообще человеку, христианину, монарху, уши которого ублажают словами «царь православный» возможно мириться с тем, что в его государстве живого человека превращают в фарш только за то, что посмел ответить на издевательства старшего начальника?
       Впрочем, пять тысяч ударов были совсем не предел. В 1827 году на высочайшее имя, Божьей милостью императора Николая I был подан рапорт о тайном переходе двух евреев через р. Прут, так же заключалось, что «одно только определение смертной казни за карантинные преступления способно положить предел оным». На что чадолюбивый царь ответил: «Виновных прогнать сквозь тысячу человек двенадцать раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало и не мне её вводить». То есть по мысли императора медленно разрывать человека на куски ударами прутьев без всякого шанса остаться в живых, куда гуманней, чем просто повесить, расстрелять или на худой конец четвертовать. Кажется эпоха Ивана Грозного на фоне массовости романовских изуверств кажется временем торжества гуманизма и милосердия.
       Присовокупим сюда отрывок из статьи Льва Толстого «Николай Палкин» в которой он описывает разговор с унтер-офицером, служившем при Александре I и Николае I:
        «– ... Ведь я когда служил? При Николае; тогда разве такая, как нынче, служба была! Тогда что было? У! Вспоминать, так ужасть берет. Я еще Александра застал. Александра того хвалили солдаты, говорили – милостив был.
       Я вспомнил последние времена царствования Александра, когда из 100 – 20 человек забивали насмерть. Хорош же был Николай, когда в сравнении с ним Александр казался милостивым.
       – А мне довелось при Николае служить, – сказал старик. – И тот час же оживился и стал рассказывать.
       – Тогда что было, – заговорил он. – Тогда на 50 палок и порток не снимали; а 150, 200, 300... насмерть запарывали. Говорил он и с отвращением, и с ужасом, и не без гордости о прежнем молодечестве.
       – А уж палками – недели не проходило, чтобы не забивали насмерть человека или двух из полка...
       – Унтер-офицера до смерти убивали солдат молодых. Прикладом или кулаком свиснет в какое место нужное: в грудь, или в голову, он и помрет. И никогда взыску не было. Помрет от убоя, а начальство пишет: «властию Божиею помре»...
       Я спросил его про гоняние сквозь строй.
       Он рассказал подробно про это ужасное дело. Как ведут человека, привязанного к ружьям и между поставленными улицей солдатами с шпицрутенами, палками, как все бьют, а позади солдат ходят офицеры и покрикивают: «бей больней!»
       – «Бей больней!» – прокричал старик начальническим голосом, очевидно, не без удовольствия вспоминая и передавая этот молодечески-начальнический тон. 
       Он рассказал все подробности без всякого раскаяния, — как бы он рассказывал о том, как бьют быков и свежуют говядину. Он рассказал о том, как водят несчастного взад и вперед между рядами... как клочьями летит окровавленное мясо, как оголяются кости, как сначала еще кричит несчастный и как потом только охает...
       Рассказывал солдат после: как после того, как он не может больше ходить, несчастного кладут на шинель ничком и с кровяной подушкой во всю спину несут в гошпиталь...
       Рассказывал, как они просят смерти и им не дают ее сразу, а вылечивают и бьют другой, иногда, третий раз. И он живет и лечится в гошпитале, ожидая новых мучений, которые доведут его до смерти.
       И его ведут второй или третий раз и тогда уже добивают насмерть. И все это за то, что человек или бежит от палок, или имел мужество и самоотвержение жаловаться за своих товарищей на то, что их дурно кормят, а начальство крадет их паек.
       Он рассказывал все это, и когда я старался вызвать его раскаяние при этом воспоминании, он сначала удивился, а потом как будто испугался. – Нет, говорит, это что ж, это по суду. В этом разве я причинен? Это по суду, по закону...».
       Глядя на все эти безобразия, остаётся только удивляться каким непостижимым образом, русский народ оставался верным венценосным извергам вплоть до ХХ века.
       Наказания шпицрутенами – всего лишь один из примеров бесчеловечного отношения монаршей власти к подданным когда воля человека, элементарное чувство человеческого достоинства ломались об колено, что впрочем, не мешает некоторым проклинать Советскую власть за её деспотизм и ностальгировать по царской. Шпицрутены были отменены только в 1863 году, хотя унижения младших чинов, оскорбления и мордобои продолжались вплоть до того момента когда солдаты и матросы начнут вспоминать причинённые обиды за себя и своих предков, массовая убивая офицеров как честных и бесчестных, нередко с особой жестокостью. Не оправдывая и эти бесчинства, тем не менее ошибочно будет представлять их как слепой бунд Иванов, не помнящих родства. Нет, это было восстание Иванов, которые как раз всё очень хорошо помнили. Но о веке ХХ позже.
       Сильнейший удар по русскому народу пришёлся с церковной стороны, поддержанный репрессивным аппаратом государства. Церковная реформа середины XVII века не была обусловлена какой-либо достаточной на то необходимостью, не говоря уже о методах которыми она проводилась. Обе противоборствующие стороны предпочтут букву любви и согласию. Основные причины реформы лежали в постоянных оглядках Романовых на Запад и желании Алексея Михайловича, в частности, во всем церковном соответствовать греческому обряду, причём новому, а не древней Византии, от которой Русь переняла веру. Алексей Михайлович видел себя царём всего православного мира, причём, имеются основания полагать, что идею Москвы-Третьего Рима, в части претензий на Константинопольский престол, со времён Василия III внушал и поддерживал заклятый враг православия Ватикан, дабы отвлечь силы Османской империи от Европы на борьбу с Москвой. Следующая причина, это вновь Польша, точнее ополяченная Малороссия, которая была присоединена к Московскому государству и, богослужение в которой строилось на новогреческий манер. В дальнейшем через ящик Пандоры (территория современной Украины) в нашу сторону подует и тлетворный ветер ересей: Россия плоть до XIX века почти не будет знать учения святых отцов православия, учебная литература духовных заведений будет наполнена схоластикой, трудами католических и протестантских авторов. Епископат Русской Православной Церкви будет формироваться преимущественно из выходцев с Малороссии, зараженной западноевропейским учением и образом жизни.
       Церковный раскол стал расколом русского народа. Эта рана, нанесенная царём и верными ему архиереями не только оторвала значительную часть населения от Церкви, но и подорвала авторитет власти как таковой, настроила блюстителей старого обряда против царя, тяжело сказалась на духовном состоянии людей, и уже тогда заложила фундамент последующих трагедий и, наконец, упразднения самодержавия. Кровоточит она и по сей день.
       Начатое отцом дело разложения Церкви, продолжил сын, первый русский император, о котором Аксаков писал так:   
       Вся Русь, вся жизнь се доселе
       Тобою презрена была,
       И на твоем великом деле
       Печать проклятия легла.
       Недаром Максимилиан Волошин назвал Петра Великого первым большевиком, а Советская власть императора во многом ставила в пример и памятники ему щадила. Спустя годы, гонения на Церковь откликнутся и ей тоже, потому как без Бога ни одно даже самое благое дело долго не устоит.
       Ключевой разрыв царского двора и народа произошёл при Петре III, который избавил дворянство от обязательной службы. С этого момента в стране остался должным только простой человек. Преемница Петра III Екатерина II завершила этот процесс, добавив к тому освобождение от уплаты налогов и наделила дворянство беспрецедентными правами. Теперь можно было изгаляться над крестьянством, как душе угодно, жить исключительно в своё удовольствие и за счёт народа. Хотя, безусловно, уровень достатка среди дворян был разный, многие едва сводили концы с концами, и отношение к крестьянам тоже было различно, у каждого в меру порядочности.
       После, так называемой отмены крепостного права 3 марта 1861 года, крестьяне открепиться от своих вчерашних господ не могли. Крестьянские общины обязаны были заплатить за землю откупные. Каждому досталось в среднем около 4-х десятин не самых лучших наделов (наиболее выгодные участки оставались за помещиком) при прожиточном минимуме в 7 десятин на человека. Как правило крестьянский надел приносил дохода меньше, чем крестьянин должен был заплатить или отработать помещику. После революции 1905 года, когда выкупные платежи перестали платить, оказалось, что крестьяне выплатили за землю сумму долга в три раза превышающую первоначальную. Народ продолжали бы дальше грабить, но очень скоро он был доведён до крайности, а русско-японская война окончательно разочаровала во власти народ. Обманутых крестьян теперь ещё погнали на войну, причём не на защиту своей земли от иноземных захватчиков или помощь братским народам, а на территорию суверенного Китая, где за непонятные солдатам цели было убито, покалечено, пропало без вести около 200 тысяч человек. Россия превратилась в стервятника, бросившегося делить маньчжурское добро.
       Для понимания причин революционных событий 1917 года, предлагаю ещё задержаться на рубеже ХIХ-ХХ веков, обратится к личности царя Николая II, которого мы все «предали» и эпохи его правления. Сразу оговорюсь, что последний русский император и династия Романовых в целом конечно же очень много полезного сделали для России. Они не проводили время только на балах. Россия прирастала территориями и народами, развивались искусство и науки. Однако, было бы странно рассуждать на тему: почему царизм прекратил своё существование, основываясь на примерах беззаветного служения царя народу. Дети восстают против своих родителей тогда, когда родители не заботятся о них должным образом, плохо кормят, не правильно воспитывают, не считаются с их мнением, унижают, несправедливо наказывают: «Дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо это благоугодно Господу. Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали» (Кол. 3:20-21).
       Прозвище «кровавый» Николай II получил не от большевиков и советских историков, а уже в первые дни своего правления от подданных. В виду ненадлежащей организации торжеств по случаю коронации Николая Александровича Романова в Москве на Ходынском поле погибло более тысячи людей, сотни покалечились. При этом ни одно праздничное мероприятие, в том числе с участием царя, отменено не было. И хотя по прошествии времени Император всё же догадался или кто-то из окружения подсказал ему облечься в траур, посетить раненых, раздать пожертвования и прочее, но было уже поздно – первая реакция была самой естественной и показательной. Народ был поражён цинизмом происходящего. «Хотя Ходынская катастрофа – это величайшее несчастье – заключил император, – однако не должно омрачать праздника коронации». По воспоминаниям брата Николая II, Сергея Александровича, царя уговаривали воздержатся хотя бы от запланированного посещения бала у французского посла (никто не обвинил бы его в неуважении, с учётом случившегося), но к изумлению французского посланника, Николай II прибыл на бал, открывал его, а Александра Фёдоровна танцевала с дипломатом.
       Есть какие-то мистические совпадения в истории Романовых, сошедшие клином на семье последнего императора этой династии. Первый царь, Михаил Фёдорович, был призван на царство в Ипатьевском монастыре, а последний царь был убит в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Правление Романовых началось с убийства малолетнего наследника Лжедмитрия II. Убийство малолетнего цесаревича Алексея Романова оборвало династическую преемственность этого рода. Правление Николая II началось с кровавых луж на Ходынке, а затем всю историю его правления эти лужи смыкались в потоки, затем в море, в которой утонули капли крови самого Императора и членов его семьи.
       Итак, 1887 год. В царствовании императора Александра III подписан циркуляр, прозванный «законом о кухаркиных детях», который, как это не покажется странным, во многом предопределил расстройство страны и последующие трагические события. Дело в том, что к этому времени, в России уже формировалось гражданское общество, включая самые низшие слои населения. Циркуляр оборвал едва наметившиеся социальные лифты для бедноты и крайне больно сказался на гражданском самосознании простых людей. И всё же, не смотря ни на какие ухищрения, вера народная сохранялась и вытравлялась достаточно долго. Вера в справедливость, вера в царя, вера в Бога. В итоге смогли убить всё и у очень многих, но не сразу. Так еще во времена хождения в народ, мужик народников, а после и эсеров слушал, но их советам не следовал, не понимал призывов свергать царя, иногда бил...
       Начало ХХ века было отмечено «хождением» мужика к помещикам, когда он движимый чувством поруганной справедливости организованно и без шума забирал у помещика то, что как считал было нажито мужиком, но присвоено помещиком. Действительно, крестьянин уже многие десятилетия выплачивал выкупные платежи, горбатился на помещика, и все предки этого крестьянина веками делали тоже, но продолжал по неведомой ему причине оставаться должным. В ряде случаев, помещичьи усадьбы были просто разгромлены. Накипело, при чем без всякого участия большевиков-агитаторов. 
       Надо сказать, что у русского мужика было весьма своеобразное отношение к собственности. Любая вещь рассматривалась, как законно находящаяся в распоряжении её владельца только, если была оплачена или произведена посредством личного труда. Этот принцип сохранялся и в вопросах наследственного неписаного права. Система капиталистических отношений была крестьянину чужда. Объекты собственности, вырученные через эксплуатацию чужого труда, не говоря уже о ростовщичестве, банковском проценте рассматривались, как мироедство. Более того, многие крупные предприниматели лишь формально являлись собственниками предприятий, а в действительности назначались общинами для управления общим имуществом. Социалистический уклад жизни, как идея социального равенства, а так же форма защита от власти и следствие недоверия ей, был в крови у народа, но был не понят и отвергнут правящей верхушкой.
       В свою очередь образ мыслей простых людей находился в созвучии с мыслями тех, кто стоял у истоков создания коммунистического движения в мире. Из Манифеста коммунистической партии (К. Маркс, Ф. Энгельс): «Когда заканчивается эксплуатация рабочего фабрикантом и рабочий получает, наконец, наличными свою заработную плату, на него набрасываются другие части буржуазии – домовладелец, лавочник, ростовщик... Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности... Вы приходите в ужас от того, что мы хотим уничтожить частную собственность. Но в вашем нынешнем обществе частная собственность уничтожена для девяти десятых его членов... Вы упрекаете нас... в том, что мы хотим уничтожить собственность, предполагающую в качестве необходимого условия отсутствие собственности у огромного большинства общества... Да, мы действительно хотим это сделать. С того момента, когда... личная собственность не сможет более превращаться в буржуазную собственность, – с этого момента, заявляете вы, личность уничтожена. Вы сознаетесь, следовательно, что личностью вы не признаете никого, кроме буржуа, т. е. буржуазного собственника... Коммунизм ни у кого не отнимает возможности присвоения общественных продуктов, он отнимает лишь возможность посредством этого присвоения порабощать чужой труд».
       Не являясь горячим поклонником коммунистических вождей всё же приведу в противовес отношению царского правительства к нуждам народа, несколько строк из доклада Сталина на 17-ом году жизни советского государства и который хорошо иллюстрирует картину того, почему русский народ поверил советской власти на заре её становления, а в последующие годы самоотверженно отстраивал страну из руин как после гражданской войны так и Великой Отечественной: «Социализм означает не нищету и лишения, а уничтожение нищеты и лишений, организацию зажиточной и культурной жизни для всех членов общества... Было бы глупо думать, что  социализм может быть построен на базе нищеты и лишений, на базе сокращения личных потребностей и снижения уровня жизни... Кому нужен такой, с позволения сказать, социализм?... Социализм может быть построен лишь на базе бурного роста производительных сил общества, на базе обилия продуктов и товаров, на базе зажиточной жизни трудящихся, на базе бурного роста культурности. Ибо социализм.., означает не сокращение личных потребностей, а всемерное их расширение и расцвет, не ограничение или отказ от удовлетворения этих потребностей, а всестороннее и полное удовлетворение всех потребностей культурно-развитых трудящихся людей».
       Конечно же не может быть полного и безусловного равенства, этого и не нужно, в этих условиях не может существовать общество и функционировать государство. Речь идёт о предоставлении всем членам общества равных прав на реализацию себя в меру своих возможностей и потребление культурных и материальных благ в меру труда и потребностей.
       Однако, вернёмся к трагическим событиям царской России. Подавлялись крестьянские волнения войсками, возмещение ущерба вновь ложилось на крестьян в дополнение к прежним долгам. Народ ещё не против царя, но помимо земельного вопроса, крестьянство уже требует решить ряд вопросов политического характера, в частности о местном самоуправлении, народном представительстве во власти и пр. Но, как старая феодальная верхушка, так и класс нарождающейся буржуазии не желали реформирования уклада жизни крестьян. Помещики привыкли просто сидеть на своей земле и выжимать из податного населения последние соки, а для буржуазии это был рынок дешёвой рабочей силы, который в случае реформы, заметно бы подорожал. Другими словами всех всё относительно устраивало, кроме крестьян, составлявших 80% населения страны. Титаник с пассажирами всех классов, набирая обороты следовал в известном направлении с предсказуемым финалом.
       Когда волнения перешли в фазу настоящей крестьянской войны против помещиков, крестьян начнут расстреливать из пулемётов и артиллерийских орудий. Сжигались дома, уничтожались целые сёла. Крестьянство отвечало массовым сожжением помещичьих усадеб, а так же бунтами в армии, куда оно делегировало около 90% младших чинов. Для подавления беспорядков в стране, по инициативе правительства Столыпина было издано «Положение Совета министров о военно-полевых судах», по которому суд проходил при закрытых дверях, без предварительного следствия, без участия защитника и свидетелей защиты. Взятых на месте преступления военных расстреливали, гражданских вешали или расстреливали, отправляли на каторгу. Под руководством царских военачальников по железным дорогам были пущены литерные поезда, выполнявшие карательную функцию на пути следования: людей расстреливали, калечили, избивали, бросали в тюрьмы. Так, например, делится воспоминаниями о расправе карательного поезда на станции Иланской один из участников экспедиции: «А то пришлось нам пострелять  на Иланской…; хорошо  постреляли : 32 – на месте, 62 – ранено, но "хорошо  ранено!" К утру вряд ли остались живы 15 человек!..».
       Жестоко и кроваво подавлялись стачки и демонстрации в городах: Харькове, Баку, Екатеринбурге, Киеве, Екатеринославе, Батуме… В Ростове-на-Дону солдаты расстреляли толпу расходившеюся после собрания. В 1899 году для подавления стачек в Риге была использована артиллерия, то есть предприятия города расстреливали как при полноценной войсковой операции. При подавлении восстания в Златоусте было убито на месте 69 человек, от ран скончалось 250. Количество вызовов войсковых команд увеличивалось из года в год: с 1896 по 1900 гг. – 226 (всего было задействовано более 52 тысяч солдат), с 1901 по 1904 годы  – уже 651 (153 тысячи солдат). За один только 1903 год по стране прокатилось боле 2 тысяч различных выступлений рабочих, что с очевидностью свидетельствало о том, что в стране что то не так. Что одним лишь подавлением протестов проблему решить не возможно, а люди рискуют своими жизнями, подставляясь под пули и шашки казаков вовсе не забавы ради и не для того, чтобы разрушить или ослабить Отечество. Не будет разумным утверждать и то, что все эти людские массы были куплены английскими и немецкими империалистами.
       Особую страницу в отечественной истории заняли декабрьские события в Москве (Красная Пресня), а если бы в наши дни мирное шествие с крестами и хоругвями повторило бы Кровавое воскресенье в Москве, когда народ пошёл искать справедливости у царя-батюшки, но был расстрелян, думаю, что власть навсегда бы потеряла легитимность в глазах народа. По довершению всего, царь, который прямо не отдавал приказа расстрелять своих подданных, однако, нёс прямую ответственность за действия подчинённых, ибо только благодаря политике проводимой главой государства, такое в принципе могло бы возможным, обратился к народу, призвав считаться с интересами предпринимателей, заканчивая словами: «Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их».
       Всем, кто пытается дистанцировать царя от событий 9 января 1905 года, хотелось бы ещё раз напомнить, что подчинённые ведут себя так, как им позволяет их руководитель, а тем более когда речь идёт о монархе-самодержце. Только понимание полной безнаказанности за свои действия могло привести к подобным последствиям.
       Ни какие провокации отдельных подонков в толпе не повод стрелять в народ, убивая всех без разбору, рубать шашками, стрелять в спины, добивать раненных!
       Ни кого не наказав за массовые убийства, тем самым, фактически, одобрив кровавые зверства и встав на сторону палачей, он ещё и простил... раненных, убитых. Рабочий Разорёнов вспоминал: «Манифест этот возмутил всех, кроме его издателей, в особенности он возмутил раненых: „Сперва расстреливает, а потом прощает“». Кстати, «простил» царь ни что иное как действовавший тогда запрет народу обращаться непосредственно к «отцу-батюшке», «защитнику слабых и обездоленных...».
       Вообще, говоря царь Николай любил прощать. Эта христианская добродетель тем более ценна, если сочетается с умением каяться, как показано в скандальном фильме «Матильда», когда вопреки исторической правде император встал на колени перед устланным трупами ходынском полем. Но сие великодушное качество вовсе не делало его мягким, как то принято думать. Напротив, именно император был сторонником жёстких мер в управлении государством и поощрял действия тех, кто меньше всего церемонился и больше действовал, предпочитал подавлять восстания кроваво там, где можно было обойтись и без трупов, о чём свидетельствуют резолюции, приказы, записи в личном дневнике, отзывы самодержца на действия подчинённых военачальников и чиновников по воспоминаниям его окружения. Приведём несколько примеров этого, после которых каждый сможет самостоятельно выстроить мнение о том, кто и перед кем должен был каяться и должен ли был каяться вообще.
       В коллективной монографии «Первая революция в России. Взгляд через столетие» написанной группой историков института российской истории РАН приводятся следующий факты. В 1895 году солдаты Фанагорийского полка участвовали в расстреле рабочих Большой Ярославской мануфактуры. Молодой царь Николай Александрович начертал на рапорте командира фанагорийцев: «Спасибо молодцам-фанагорийцам за стойкое и твёрдое поведение во время фабричных беспорядков». В 1905-м году, император выразил недовольство военным, которые не желая кровопролития вошли в переговоры с восставшими жителями городка Туккум. И хотя в итоге 120 повстанцев было убито, Николай II оказался не доволен, наложив резолюцию: «Надо было разгромить город».
       В своей книге «Двадцать три ступени вниз» советский историк Марк Касвинов  приводит следующее:
        «По действовавшему в империи "Положению о телесных наказаниях" местный полицейский начальник мог по своему усмотрению выпороть любого крестьянина. За отмену "Положения", как позорного, выступил Государственный совет. Получив отчет о дискуссии в совете, Николай ставит на нем надпись: "Когда захочу, тогда отменю".
       Петербургский градоначальник предлагает: наиболее "строптивых" стачечников в административном порядке приговаривать к заключению в "рабочие дома с особо строгим режимом". То есть рекомендует еще одну внесудебную, полицейскую форму принудительного труда. Резолюция царя на докладной: "Да, или розги, как сделано в Дании". (Он не раз ездил в Данию в гости к родителям матери; из тамошних достопримечательностей ему особенно запечатлелось, что наказывают розгами)…
       Дальневосточное командование сообщает в Петербург, будто из центра страны прибыли в армию "анархисты-агитаторы" с целью разложить ее. Не интересуясь ни следствием или судом, ни даже простым подтверждением факта, царь фактически приказывает: "Задержанных повесить"…
       Витте докладывает о "переизбытке усердия" капитан-лейтенанта Рихтера, командующего карательной экспедицией в прибалтийских губерниях. Его жандармы порют поголовно крестьян, расстреливают без суда и следствия, выжигают деревни. Следует высочайшая резолюция на записке: "Ай да молодец!". На докладе уфимского губернатора о расстреле рабочей демонстрации и о гибели под пулями нескольких десятков человек Николай надписывает: "Жаль, что мало".
       Генерал Казбек на личном приеме докладывает царю, что солдаты владикавказского гарнизона вышли на улицу с красным знаменем, но ему, коменданту Владикавказа, удалось демонстрацию сорвать, а солдат увести в казармы без кровопролития. Как вспоминал потом генерал, Николай остался недоволен его докладом и, выпроваживая его из кабинета, назидательно сказал: "Следовало, следовало пострелять"...
       Во время доклада Витте о положении в стране царь подошел к окну и, глядя на Неву, сказал: "Вот бы взять всех этих революционеров да утопить в заливе"…
       26 августа 1907 года правительство закрытым циркуляром доводит до сведения властей на местах, что "государь император высочайше повелеть соизволил: безусловно и безоговорочно применять закон о военно-полевых судах". Дополнительным циркуляром запрещено тем же должностным лицам "препровождать его величеству просьбы о помиловании"...
       Во время прогулки Дубасова по Таврическому саду появился в аллее молодой человек и с расстояния в десять шагов выстрелил в него из браунинга. Покушавшийся промахнулся, был схвачен. На допросе в полиции заявил, что хотел отомстить за зверства, учиненные карателями при подавлении восстания в Москве. Ссылаясь на молодость арестованного, Дубасов сам обратился к царю с просьбой пощадить его, назвал его "почти мальчиком". Николай просьбу отклонил, "почти мальчик" предстал перед военно-полевым судом и был повешен. Об этом инциденте в Таврическом саду Дубасов говорил Витте следующее: "Так передо мною и стоят эти детские бессознательные глаза, испуганные тем, что он в меня выстрелил... Я написал государю, прося его, пощадить этого юношу и судить его общим порядком".
       Через день Дубасов рассказывает Витте об ответе царя на просьбу о помиловании: "Никто, - сказал ему Николай, - не должен умалять силу законов; законы должны действовать механически…"».
       20 октября 1905 года томским губернатором был организован черносотенных погром. Толпа с портретами царя и царицы, а так же вооружённая национальными флагами и дубинками выдвинулась в сторону Соборной площади и тогда по воспоминаниям очевидца «для того, чтобы быть убитым, достаточно было обладать приличным костюмом и интеллигентной физиономией. Студенческая фуражка или лишь похожая на нее папаха и еврейский тип лица были вернейшими смертными приговорами». Черносотенцами были подожжены здания театра и Управления Сибирской железной дороги. Профессор, доктор исторических наук Михаил Шиловский, в своей книге «Томский погром 20-22 октября 1905 г.: хроника, комментарий, интерпретация» указывает, что за несколько дней погромов тогда погибло 66 человек и 126 было ранено. Касвинов в упомянутой книге описывает это так: «В здании городского театра в Томске идет митинг демократической общественности. Извещенный охранкой, губернатор Азанчевский-Азанчеев велит полиции и черной сотне оцепить театр и поджечь его... Губернатор любуется пожарищем с балкона своего дома, а архиепископ (будущий московский митрополит) Макарий с соборной паперти объявляет свое благословение поджигателям. Тот и другой получили из Петербурга благодарность и "царский поцелуй"».Там же: «Безнаказанность окрыляла черную сотню. Бывало, что от осуждения громил (если случалось их задержать) не могла уклониться даже царская юстиция. Тогда царь сам освобождал их от наказания... Он сам признался однажды в беседе с Коновницыным, что ведет "постоянную борьбу с собственным судом" в пользу черносотенцев».
       Там же: «Полковник Г. А. Мин, с 1904 года командир лейб-гвардейского Преображенского полка, в 1905 году неоднократно выводивший солдат на улицы Петербурга для разгона демонстраций и избиения рабочих и студентов, в конце 1905 года был послан с полком на подавление вооруженного восстания в Москве. Даже Витте, в то время глава правительства, отметил, что Мин в карательном походе на Москву проявил "поистине животную жестокость"... По его же приказу 17 декабря 1905 года был открыт артиллерийский огонь по Прохоровской мануфактуре - району сосредоточения боевых групп московского пролетариата…». Обстоятельства расстрела приводит российский и советский учёный-правовед, профессор Михаил Гернет в своей книге «История царской тюрьмы. (Карательные экспедиции в 1905 году)»: «Войска разбивали устроенные на улице баррикады... Пустили в ход не отдельные пушки, а целые батареи... Всего тремя батареями за время их действия было выпущено 400 снарядов… Происходила стрельба и по отдельным домам на Пресне. Очевидец этой стрельбы сообщал, как вспыхивали пожары на Пресне, как 17 декабря солдаты производили поджоги, не позволяя жильцам выносить имущество... Одновременно производилась стрельба из таких мест, откуда менее всего могли ожидать жители Пресни…». Касвинов продолжает: «На представления правительства о волнениях в Москве и о необходимости отправки туда войск Николай, по свидетельству Витте, ответил: "Да, Москва ведет себя еще хуже Петербурга. Ее следовало бы наказать. Но что касается войск - посмотрим, что будет дальше". Скрытую мысль царя разъяснил премьеру великий князь Николай Николаевич: "При теперешнем положении вещей задача должна заключаться в том, чтобы охранять Петербург и его окрестности, в которых пребывают государь и его августейшая семья... Что же касается Москвы, то пусть она пропадает. Это ей будет урок. Когда-то Москва была действительно сердцем и разумом России, теперь это центр, откуда исходят все антимонархические и революционные идеи. Никакой беды для России от того, если Москву разгромят, не будет". Награды за усердие Мину пришлось ждать недолго: в марте он был произведен в генерал-майоры, в апреле получил денежную премию "с присовокуплением царского поцелуя".».
       Там же: «Разоренную помещиками и кулаками деревню периодически постигает тяжкое бедствие - голод. В пораженных голодом губерниях мучаются миллионы бедняков, многие погибают…   Со всех концов страны идут в Петербург просьбы: наладить организованную помощь голодающим… Добровольцы и активисты из самого народа собирали по стране деньги, закупали и отправляли в бедствующие районы хлеб, открывали на местах столовые... Но и общественности вставляли палки в колеса те же чиновники, которые сами в помощь голодающим ничего сделать не хотели и не сделали. Отличился по этой части некий полковник фон Вендрих, приближенный царя... Посланный особоуполномоченным в пострадавшие районы, он дезорганизовал грузовое движение на центральных железнодорожных магистралях, загнал в тупики одиннадцать тысяч вагонов с зерном; на загроможденных путях намокли и стали загнивать шесть с половиной миллионов пудов ржи и пшеницы. Когда о поведении фон Вендриха доложили царю, он раздраженно возразил: "Не говорите о нем вздора, это достойный офицер". И добавил: "Всяких побирающих всегда будет много, а таких верных людей, как Вендрих, раз, два - и обчелся"».
       На мой взгляд, последний русский император, при некоторых внешних проявлениях милосердия, внутренне если и был не безучастен к человеческой боли, то более чем сдержан. Кажется он не понимал подлинную ценность человеческой жизни. Записи в личном дневнике побуждают предположить, что трагические события в стране огорчали его, но не на долго, уже в следующих строках царь писал о чём то обыденном. Николай II в совершенстве владел несколькими иностранными языками, любил музыку и театр, был вежлив, со вкусом одевался, прекрасно танцевал, но при этом тяготился государственных дел. В условиях революции, постоянных кровопролитий, император мог с утра до вечера проводить время на охоте, развлекался стрельбой по воронам и кошкам. По комментариям опубликовавшего дневники императора историка Шацилло, убийство очередной кошки было для Николая важнее, чем, например, рассказ вернувшегося с Русско-японской войны приближённого. По воспоминаниям Витте, в 1892 г. когда наследнику было уже 24 года Александр III отметил: «Он совсем мальчик, у него совсем детские суждения» О двадцатишестилетнем Николае Александровиче его мать отзывалась так: «Ники – сущий младенец». В год своей коронации Николай сделал запись в личном дневнике: «Утром после кофе, вместо прогулки, дрались с Ники (греческим королевичем) каштанами, сначала перед домом, а кончили на крыше». Позже: «Утро было ясное, но к полудню небо затянуло тучами... Опять дрался с Ники шишками на крыше».
       Собирая те или иные сведения о личности царя, у меня сложилось впечатление, что фанатичная убежденность в незыблемости самодержавия возведённого в культ и некую самоценность, сочеталась в царе с определенной долей моральной незрелости. Разумеется, все эти качества, если они имели место быть, не способствовали популярности самодержца. Николай II не желал мириться с тем, что мир изменился. Это упорство стоило России потерянного времени и многочисленных жертв. Стоило ли залить всю Россию кровью, чтобы затем отступить?   
       Епископ Сильвестр (Ольшевский), священномученик: «При нынешних условиях жизни самодержавному царю невозможно было успешно управлять столь великим государством. Нужно было, чтобы сам народ, в лице избранных им представителей, принял участие в управлении. Но царь не сделал этого… Народные избранники слезно умоляли царя удалить вредных людей и сделать необходимые исправления. Но царь не внял голосу народному. И последовал государственный переворот… Так совершился суд Божий над бывшим нашим царем Николаем II, как в древности над Саулом».
       Епископ Переславский Иннокентий (Фигуровский): «Как мы все искренно радовались и торжествовали, когда низвергнут был Богом с престола безвольный, подпавший под власть хлыстов, император…».
       Не мало и куда более резких высказываний о Николае II его современников. В дневнике С.П. Каблукова, русского религиозного и общественного деятеля, от 22 февраля 1909 г. имеются следующие воспоминания о разговоре с публицистом, религиозным философом В.В. Розановым: «Сегодня днем я был у В. В. Розанова... Случайно зашел разговор о министре внутренних дел Столыпине: Розанов охарактеризовал его как добродушного, простого и неглупого русского дворянина, помещика, серьезного, с большой силой воли и совсем не жестокого. Я напомнил ему о "столыпинском галстуке". Вот ответ Розанова почти буквально. "Его брат, А. А. Столыпин говорил мне, что П. А. давно хотел отменить усиленные охраны, военно-полевые суды и казни, но Николай II не позволяет этого. Он мстит России за перенесенные унижения во время русско-японской войны и за октябрьские дни 1905 года. А Николай II, продолжал Розанов, есть мелкая, мстительная и низкая душонка, человек очень жестокий, хотя производит самое чарующее впечатление на всех, кто с ним имеет дело. Подобного лицемерного и лживого государя не было в России со времен Александра I. Он совершенно не имеет ума государственного и в делах государственных есть как бы пустое место».
       Современные антисоветчики и монархисты очень любят вспоминать расстрел бастующих рабочих в Новочеркасске в 1962 году, сопровождающееся не только жестким подавлением протеста с 26 погибшими, но и погромами со стороны рабочих, избиениями случайных граждан, попытками сжечь главного инженера и прочими бесчинствами. Сколько было этих расстрелов и жертв в царской России? Едва ли кто знает точный счёт. При одном только Ленском расстреле рабочих 1912 года, требовавших улучшить невыносимые условия труда и быта на золотом прииске, элементарное уважение к себе и обращение на «вы», было убито от полторы до трёх сотен человек, и столько же ранено. Что же происходило на этом прииске. Приведём несколько конкретных примеров жизни рабочих, дабы иметь более полное представление о том, насколько оправданны были забастовки по России в целом, ибо хотя Ленские прииски и были наиболее вопиющим случаем произвола власти, но отношение к трудовому классу на них принципиально не отличалось от ситуации на других предприятиях, о чём ещё будем говорить.
       Ленские золотые прииски находились в совместном владении русских и английских капиталистов. Продолжительность рабочего дня составляла 11 часов, работы длились днём и ночью. В условиях вечной мерзлоты ледники разогревались кострами, рабочие спускались по обледенелым лестницам в 20-60 метровые шахты и стояли по колено в воде, а после смены, в сырой робе добирались до переполненных, прогнивших бараков по лютому морозу. Твёрдые горные породы рвали динамитом, от взрывных газов рабочие кашляли до кровавой пены. Смертность от несчастных случаев, переохлаждения и болезней была ужасающей. Но владельцы прииска не находили денег на механизацию труда, элементарную технику безопасности и медицинское обеспечение несчастных.
       Пользуясь бесправным положением рабочих, администрация насиловала их жен и дочерей, принуждала к участию в пьянках, обращала в сексуальных рабынь, отдавала на забаву начальству и дружкам, так что одна из девушек принуждённая к одной из таких оргий повесилась. Управляющие не только взяли за правило оскорблять рабочих, но садистки избивали их. Так, например, инженер Кобылянский по прозвищу «Копыто» забил до полусмерти девочку-подростка за то, что она «не так» поздоровалась. Ещё один «эффективный менеджер» за свои садистские наклонности получил говорящее прозвище «Палач». Разумеется, всё это происходило абсолютно безнаказанно: «порядок» на шахтах поддерживала не только целая армия надзирателей, но к услугам администрации была купленная ею полиция, жандармерия, прокуратура, судьи...
       В таких условиях, в большей или меньшей степени напоминающих лагерный быть арестантов, в окружении палачей и надзирателей, жила трудовая Россия, которая «предала» царя. И хотя некоторые во власти, понимали к чему может привести подобная ситуация, но убедить промышленников пойти хоть на какие-то уступки рабочим, не удавалось. И действительно, послабление работникам на предприятии одного капиталиста ставило его в неравные конкурентные отношения с другим капиталистом. Требовалось существенное ограничение власти капиталистов со стороны монаршей власти, но царь не желал делать этого.
       Конечно же, власть на то и власть, чтобы применить силу к возмутителям спокойствия. Однако, она начала борьбу не с шайками беглых каторжников, не со шпаной, которая решила пограбить и покуролесить за чужой счёт. Масштабы волнений свидетельствовали о реальных и очень серьёзных проблемах в государстве и жизни простого народа, они констатировали начало гражданская войны, ещё тогда, в самом начале века. Власть, призванная служить народу, обратила свой меч против народа, она защищала право меньшинства и дальше беспощадно эксплуатировать большинство, не желая  прислушиваться к нуждам и чаяньям людей, да и уже не будучи способной, что-либо изменить. Власть не могла ущемить правящий класс, поскольку она и была волей правящего класса, она служила не народу, а капитализму. И в людоедской сущности этой власти не было ни чего уникального. Капитализм в чистом виде по своей природе бесчеловечен, ибо в отличии от социализма направлен не на строительство и расширения благ для человека, а на увеличение капитала. Соответственно, человек выступает лишь средством извлечения прибыли, он не личность, а расходный материал. Прибыль выступает мерилом всего и вся, заменяет любые духовно-нравственные ценности. Всё, что приносит прибыль – оправданно.  Так назревала народная, русская революция, которая грянет в октябре 1917 года.
       Когда теперь многие осуждают стачечников и революционеров, то хотел бы спросить судей: на сколь долго хватило бы их самих, доведись оказаться в положении рабочих Ленских приисков или на пути следования карательного поезда, в числе запоротых крестьян? Как долго они воздерживались бы от участия в бунтах, демонстрациях и забастовках? Или они видят себя исключительно в роли статских советников?
       В 1906 году в России был введён парламентаризм с 24% крестьянского представительства в Думе 1 созыва, которая вновь подняла вопрос о земле и к своему несчастью начала проверку деятельности царского правительства. В результате Дума, едва начав работу, была распущена. Попытки решить вопрос о земле были предприняты в Думе второго созыва и последующих, однако, и они остались безрезультатными. Что характерно, трудовики (так называлась фракция от крестьян) требовали не передачи земли в собственность крестьян, а лишь право ею безвозмездно пользоваться на общинных началах, что затем и было реализовано при Советской власти на примерах колхозов.
       В 1907 году удалось добиться отмены выкупных платежей, однако оставалась проблема малоземелья и перенаселения в деревне. Для решения аграрного вопроса и обеспечения городов дешёвой рабочей силой правительство Столыпина пошло по пути ликвидации общины через продажу земли в собственность крестьян посредством банковского кредитования, в результате чего крестьянин-собственник вновь оказался должником, а города не смогли обеспечить работой гигантские массы сельского населения. Программа переселения крестьян за Урал не получила достаточного финансового обеспечения, крестьяне приезжали в Сибирь ни с чем и туда где их не ждали. Таким образом, проблема перенаселения не только не была решена, но и усугубилась за счёт естественного прироста населения и повлекла ряд других проблем. Капитализировать село не удалось, крестьяне вновь себя почувствовали обманутыми и ограбленными.
       После революции 1905-1907 годов темпы роста промышленности и других отраслей экономики значительно выросли, ненормированный рабочий день сменился 11-часовым, затем, к 1912 году приблизился к 10-часовому (что не исключало подработок сверхурочно), выросла заработная плата, увеличились абсолютные показатели производства.
       Однако, следует обратить внимание на два ключевых аспекта.
       Во-первых, даже значительное увеличение экономической мощи государства, ещё не означает значительное улучшение жизни большинства населения. Дело не в силе государства, а в том, кому оно служит. Российское государство, как и сейчас, служило не народу, а капиталу, мировой и отечественной буржуазии, а так же привилегированным классам.
       Во-вторых, в сравнении с Европой, Россия продолжала оставаться отсталой страной и абсолютные показатели роста мало сказывались на благосостоянии простых людей. Так, в среднедушевом выражении все хвалёные достижения отражали доходы в три и более раза ниже среднедушевых доходов в США и Европе.
       Скромное трёхразовое питание составляло около 1 рубля в день на человека, соответственно в месяц – 30 рублей при средней заработной плате рабочих 23-25 рублей. Понятно, что даже высококвалифицированный рабочий мог в лучшем случае прокормить только себя, но не семью. Однако, людям, как и сейчас деньги требовались не только для питания, но и на покупку одежды, средств гигиены, съём жилья… Оставим вопросы об образовании и досуге трудящихся, ибо речь идёт о России «…которую мы потеряли», а не о России «кровавого Сталина».
       Но и это ещё не всё. В царской России широко практиковали систему штрафов. Задача состояла не только в том, чтобы выжать из человека максимум труда, но и по возможности отобрать у него то, что было им заработано. В качестве примера: за опоздание вычиталось от четверти дня до двух дней заработка. Карали рублём за выход за ворота в обеденный перерыв, если «прошелся, крадучись, по двору», за употребление неприличных слов, нехождение в церковь (в единственный выходной), за то, что недостаточно вежливо поздоровался и пр.
       Условия труда на предприятиях были таковы, что их с полным правом можно было бы назвать фабриками смерти, особенно на тех заводах, которые были связанны с производством и использованием ядовитых веществ. По возвращению домой, рабочего ждали «дом и семья»: в одной квартире съёмного жилья помещалось до 70 и более человек. Взрослые и дети, мужчины и женщины, которые спали посменно. Но даже смертельно уставшему рабочему стоило ещё немало труда, чтобы уснуть под укусами вшей и клопов.
       Всё это происходило на фоне сверхдоходов и роскошной жизни аристократии и буржуазии, а нередко и духовенства. При этом влачили нищенского существование не только те, кто не имел работы и не желал работать, но кто работал от зари до зари. Доля относительно обеспеченного населения, доход которого составляла 1000 и более рублей в год, составлял всего 2,4% населения и доход совсем немногих превышал 50 тысяч в год.
       Вопиющая несправедливость почти никак не осуждалась Церковью, более того Она сама была крупнейшим землевладельцем, а в своё время ещё и крупным рабовладельцем, хотя рядовые священники на селе тоже нередко жили впроголодь. Неудивительно, что православный люд массово уходили в секты, а когда грянула революция, не особо возражал против разрушения храмов и убийства священников. Значительная часть населения исповедовала старый обряд, для них православные храмы были чужими и ассоциировались с ненавистной властью.
       Реформой 1905 года Николай II дал свободу всем религиозным течениям в стране, кроме Русской Православной Церкви. Церковь не имела свободы. Ещё в 1862 году митрополит Арсений Киевский писал: «Под видом лукавого попечения о Церкви, она находится в жесточайшем угнетении и притеснении». Имея благообразную форму, Церковь давно сгнила изнутри, Романовы превратили Её в инструмент продвижения монаршей воли, Она управлялась людьми зачастую безбожными через Синод, представлявший в сущности обыкновенное гражданское ведомство, и царя, который вопреки строжайшим церковным установлениям (под страхом анафемы) сохранил за собой право управлять делами Церкви и не снял с себя этот позор до самого отречения. С воодушевлением многих сбросит Церковь удушающее царское ярмо, но будет уже поздно, Церковь пожнёт плоды от своих дел. Епископ Андрей (Ухтомский), священномученик, рассуждая о вмешательстве светской власти и царя в частности в дела духовные констатировал: «О вреде цезарепапизма написаны целые горы бумаги. Его разрушающее влияние на Церковь, как общество, не подлежит никакому сомнению.., цезарепапизм поставил церковную жизнь в ее общественном проявлении – на край гибели.., он вмешивался в область, лежащую совершенно вне его компетенции».
       В 1910 году свмч. митрополит Серафим (Чичагов) писал: «Пред глазами ежедневно картина разложения нашего духовенства. Никакой надежды, чтобы оно опомнилось, поняло своё положение! Все то же пьянство, разврат, сутяжничество, вымогательство, светские увлечения! Последние верующие – содрогаются от развращения или бесчувствия духовенства, и ещё немного, сектантство возьмет верх… Никого и нет, кто бы мог понять наконец, на каком краю гибели Церковь, и отдать себе отчёт в происходящем… Время благоприятное пропущено, болезнь духа охватила весь государственный организм, перелома болезни больше не может случиться и духовенство катится в пропасть, без сопротивления и сил для противодействия. Ещё год – и не будет даже простого народа около нас, все восстанет, все откажется от таких безумных и отвратительных руководителей… Что же может быть с государством? Оно погибнет вместе с нами! Теперь уже безразлично, какой Синод, какие Прокуроры, какие Семинарии и Академии; всё охвачено агонией, и смерть наша приближается».
       А как известно, «рыба гниёт с головы». Профессор Московской духовной академии, А.И. Осипов в своей статье «О канонизации последнего русского царя» указывает: «Религиозность царской четы при всей ее внешне традиционной православности носила отчетливо выраженный характер интерконфессионального мистицизма. Этот вывод следует из многих фактов. Известна холодность царской семьи, главным образом, царицы, к русскому духовенству... В то же время современники сообщают о большой их близости и дружбе с широко известным в высшем свете французским спиритом, магом, главой международного ордена мартинистов Папюсом, вызывавшим дух Александра III; с другим французским мистиком, «ясновидцем» — Филиппом (которого Александра Федоровна в письме от 14 декабря 1916 г. вспоминает как «нашего друга месье Филиппа», но которого ее же духовник называет «порождением бесовских сил».); наконец, в течение целых десяти лет с Распутиным — до самой его смерти... Ряд свидетельств так же определенно говорит и о связях Двора, в том числе и последнего царя, с масонством... Этот мистицизм наложил тяжелую печать на весь душевный настрой императора, сделав его, по выражению прот. Г. Шавельского, фаталистом...». Святой праведный Иоанн Кронштадтский возлагает вину за потрясения России не только на потерявший веру народ, но и последнего царя: «Земное отечество страдает за грехи царя и народа, за маловерие и недальновидность царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами об общем безверии и развращении России».
       При этом, следует заметить, что каким бы инструментом не становилась Церковь в руках власти, и как бы не отягощена была грехами своих членов, покуда имеет апостольское преемство, не изменила вероучению и не впала в раскол, Церковь остаётся Церковью и попытки возводить хулу на всю Церковь, подвергать сомнению её божественную, спасительную сущность, есть хула на Бога.
       Очередным ударом по государственности России стала Первая Мировая война, к которой страна была экономически не готова, а очень скоро началось и моральное разложение в армии. Солдаты за линией фронта видели не захватчиков, а таких же рабочих и крестьян, брошенных воевать за непонятные им сферы влияния в Европе и деньги мировых капиталистов. Новобранцы требовали земли и их вновь никто не слышал. Наряду с массовым героизмом процветало дезертирство, звучали призывы иметь «верных людей с пулемётами», чтобы останавливать бегущих с поля боя огнём и расстреливать паникёров целыми частями.
       Благородное общество плевало в лицо тому кто шёл умирать за его интересы, отводя русскому солдату и матросу положение негров. Впрочем, не удивительно: и негры в США и солдаты в России, ещё совсем недавно были рабами. Младшим чинам запрещалось ходить по центральным улицам, ехать в салоне трамвая с «белыми людьми», на воротах парков были прибиты дощечки «Нижним чинам и собакам вход в парк воспрещён». Позднее А.И. Деникин так отзовётся об этом позорнейшем явлении в царской России: «И вспомнил же солдат в 17-м году "собачьи" сравнения! Вспомнил так, что в течение многих месяцев по лицу страны общественные места стали неудобопосещаемы, улицы непроходимыми, дороги непроезжими».
       К 1916 году начались серьёзные перебои с поставками продовольствия в армию, результатом чего стал закон о продовольственной развёрстке, нормы которой значительно превышали отъём хлеба во время продразвёрстки в годы Советской власти. В условиях массовой гибели населения и жестокой эксплуатации рабочих и крестьян, буржуазия извлекала огромные прибыли на производст¬ве и поставках вооружений и боеприпасов, продоволь¬ствия, различных спекулятивных схемах. С середины ХIХ века две революции: буржуазная и пролетарская, опережая друг друга, стремительно двигались к развязке гордиева узла отечественной истории. Буржуазная грянула первой. Но и она не решила главный вопрос, который настойчиво ставили крестьяне. Они давали умирающей империи последней шанс, до последнего её издыхания просьбами и мольбами, требуя и переходя на вопль просили земли. Земли! Земли!! Земли!!! Не праздности ради, дайте работать на своей земле! Работать! Работать!! Работать!!! И до последнего их ни кто не слышал и не желал слышать. «Предавшие» так и не достучались до «преданного», безучастным оказалось и Временное правительство. 
       Февральский переворот 1917 года и отречение царя, хотя и прошли на волне массовых выступлений снизу, стали следствием отчасти заговора, отчасти не согласованной позиции близкого окружения Николая II: его родственников, генералитета, а так же членов Государственной думы. 22 февраля император отправился в Могилёв на встречу с начальником штаба армии, генералом Алексеевым, в условиях, когда на Путиловском заводе началась забастовка, которая впоследствии будет поддержана другими рабочими Петрограда. К экономическим требованиям прибавились призывы о свержении самодержавия и окончании войны. В этой обстановке царь не только оказался в политической изоляции, но на сторону бастующих перешли армейские части с массовым убийством офицеров, полицейских, чиновников. Власть в Петрограде фактически оказалась в руках Совета рабочих и солдатских депутатов, на что никак не рассчитывали те, кто пытался управлять процессами сверху.
       Получив доклады о ситуации в столице, Николай II принимает решение возвращаться из Ставки. Однако, его дезинформируют о том, что прямая дорога на Петроград занята революционными войсками, что нужно изменить путь и заманивают в штаб Северного фронта, где от Государя рассчитывали получить отречение и можно с достаточной уверенностью утверждать, что в случае отказа – царя предполагалось убить. Командующий Северным фронтом, участник заговора, генерал Рузский сообщает императору, что в Петрограде свершилась революция, России угрожает поражение в войне и что единственная возможность спасти положение – это отречься от престола. Начался психологический прессинг. По воспоминаниям барона Фредерикса, присутствующего при отречении Николая II, Рузский держал царя за руку перед заготовленным на столе манифистом и грубо повторял: «Подпишите, подпишите же. Разве Вы не видите, что Вам ничего другого не остаётся. Если Вы не подпишете – я не отвечаю за Вашу жизнь».
       Сопротивление Николая II было сломлено, когда он запросил мнение командующих фронтов, большинство которых, а так же его родной дядя Великий князь Николай Николаевич телеграфировали о необходимости отречения. Царь подписал отречение, затем отозвал его и вновь подписал за себя и сына в пользу брата Михаила Александровича, который, как известно, от престола отказался.
       Конечно, такой разворот событий мало кто ожидал. Противники Николая в лице либералов и генералов не были против монархии, тем боле декоративной, они планировали предъявить народу нового царя, в лице малолетнего Алексея, а реальные бразды правления взять в собственные руки. При этом на гребне революционной смуты в Петрограде оказались левые, идейные противники монархии и наиболее близкие по духу рабочим и солдатам. В дальнейшем события будут разворачиваться в противостоянии Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов, а победу, в конечном счёте одержат до селе мало кому известные большевики, отражавшие чаянья большинства населения и лидера которых даже не было на территории России.
       Отрёкся бы Николай II, если бы, подписывая манифест, знал, что подписывает упразднение монархии и, тем более, смертный приговор себе и всей свой семье? Учитывая характер императора, его трепетное отношение к жене и детям – вероятнее всего нет. Царь не ожидал ни отказа младшего брата от престола, ни последующего ареста. Имеются так же основания полагать, что Николай вместе с семьёй рассчитывал покинуть территорию России при удачном стечении обстоятельств, но таковая возможность не представилась и очень скоро от него вообще перестало что-либо зависеть. Видится очевидным, что в какой то момент низложенный государь признал столь судьбоносное решение для себя и России ошибкой. По свидетельству врача цесаревича Алексея, находясь в ссылке, Николай II так выразился о человеке, принудившем его отречься от престола: «Бог не оставляет меня, Он даёт мне силы простить всех моих врагов и мучителей, но я не могу победить себя ещё в одном: генерал-адъютанта Рузского я простить не могу!».  Однако, нет никакого сомнения, что отречение было. Даже если усомнится, что акт об отречении, хранящееся в Государственном архиве Российской Федерации является подлинным, есть множество других подтверждений. Приведём некоторые из них. 
       В Государственном архиве Российской Федерации хранится личный дневник императора со следующей записью от 2 марта 2017 г.: «Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать... Нужно моё отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим... Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии, нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман…». Манифест был опубликован в газетах и никто из современников не подвергал сомнению ни факт отречения ни его законность: «При действии правил.., о порядке наследия Престола, лицу, имеющему на оный право, предоставляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола» (ст. 15. гл. 2 Основных законов Российской Империи).
       Великий князь Александр Михайлович пишет 3 марта 2017 года: «Мой адъютант разбудил меня на рассвете. Он подал мне печатный лист. Это был манифест Государя об отречении. Никки отказался расстаться с Алексеем и отрёкся в пользу Михаила Александровича. Я сидел в постели и перечитывал этот документ. Вероятно, Никки потерял рассудок...». Духовник Николая II Афанасий Беляев приводит в своих воспоминаниях такие слова Государя: «... я подписал акт отречения от Престола и за себя, и за Наследника сына. Я решил, что если это нужно для блага родины, я готов на всё. Семью мою жаль!». Как видим, нет оснований подвергать сомнению отречение Николая II.
       Впрочем, царебожники голословно объявляют все документы и прочие свидетельства, подтверждающие отречение царя, подделкой и их можно понять. Отречение Николая ни как не вписывается в выстроенную ими мифологему вины русского народа и искупительной миссии самодержца. Более того, как я уже упоминал, по версии краткой соборной клятвы 1613 года, в случае отречения, именно император подлежал проклятию и осуждению, во всяком случае вина за нарушение клятвы возлагается на самих Романовых.
       Можем ли мы осуждать его за это решение? Наверное нет, царя следует пожалеть. Ещё больше пожалеть русский народ, который досыта натерпелся от царей-батюшек, хороших и плохих, решительных и безвольных, но неизменно далёких от народа. А ещё порадоваться за наших предков, которые совсем скоро возьмут власть в свои руки и хотя со многими жертвами и ошибками встанут, наконец, на путь всеобщей социальной справедливости, построят страну величайшую в мире, далеко не идеальную, но в которой людей не делят на сорта, в которой каждый человек имеет право на образование, карьеру и заботу... Здесь некоторые добавят: страну безбожную. Но была ли она Божьей задолго до того, как в ней снимут маски, начнут громить храмы и убивать священников? Не была ли пропитана атеизмом, не из семинарий ли вышли будущие революционеры? Уже ли по шелесту отрывного календаря народ в одночасье изменил вере?
       Ещё в XVIII веке свт. Тихон Задонский писал: «Не обольщайся богопознанием и богопочитанием нынешних христиан, у которых на языке исповедание Бога, а в сердце безбожие». Святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Тяжкие испытания и страдания перенесла Церковь наша за время великой революции, конечно, не без вины. Давно, давно накоплялся гнев народный на священников корыстолюбивых, пьяных и развратных, которых, к стыду нашему, было немало. И с отчаянием видим мы, что многих таких и революция ничему не научила. По-прежнему и даже хуже прежнего являют они грязное лицо наемников, не пастырей, по-прежнему из-за них уходят люди в секты на погибель себе». Посему: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7).
       Молодой советской республике довелось пройти через многочисленные жертвы. Но, если истекающего кровью больного положат под нож хирурга, то крови польётся ещё больше. Однако случается так, что если предоставить раненого самому себя он истечет кровью до смерти. 
       Николай Александрович искренне полагал, что, отрекаясь, делает благо для России, насколько это было возможно в сложившихся условиях. Ему, человеку, прямо скажем, не созданному для управления государством, не обладавшему для этого необходимыми качествами, выпало занять престол в условиях, когда едва ли удалось бы удержаться на нём даже при самом мудром и опытном руководстве, если только не ценой ещё больших жертв и лишь на несколько большее время. Возможно, даже монархия в России в той или иной форме просуществовала бы до сегодняшнего дня, но для этого необходимые реформы надо было бы проводить раньше, как полагают некоторые, не позднее первой половины XIX века. Если бы власть имущие решили земельный вопрос, уняли бы свою спесь и учли интересы большинства населения собственного государства..!
       Упустив время, самодержавие само себя обрекло. Государь признал своё бессилие и был в этом честен. Отрекаясь он сам освободил народ свой от соблюдения соборной клятвы. Если же даже предположить, что отречения не было или же учесть, что императора вынудили отречься, то и в этом случае, о каком предательстве народа здесь можно рассуждать и со стороны кого? Царского окружения страшно далёкого от народа, которое непосредственно участвовало в отстранении царя от власти или народа в лице крестьян, рабочих и солдат, которые не встали на его защиту с учётом всего того, что царская власть веками делала с ними? 
       Царь не догмат и не самоценность. Он не Совесть, не Истина, не Добро, не Справедливость.., за которые нужно стоять до конца не смотря ни на что и ни на какие страдания. Именно потому, что для царебожников всё не так, царь – фараон, наместник Бога, нам предлагают каяться. А если и был грех предательства, то не нами совершённый. Нельзя каяться за то, что не тобой сделано, на что не имел возможности повлиять нискольким образом. Нам предлагают профанацию, поругание таинства покаяния. Как будто личных грехов не имеем, покаяние в коих способно действительно преобразить нас и окружающих, сделать нашу жизнь богоугодной с царём ли или без царя – не суть.
       Давно уже жаждущие реванша пытаются вновь расколоть наше общество. Они клевещут на Советскую власть, подлинно народную при всех её трагедиях, перегибах и последующем разложении. Эта власть сменила не царя, а тех кто сместил царя, и нет сомнения не смогли бы удержать Россию от распада и окончательной гибели. Именно, благодаря установлению Советской власти, последующей политики коллективизации и индустриализации, жёсткой, но единственно верной, Россия не была уничтожена ещё тогда, в начале века, а существует по сей день.
       В сущности, к моменту Октябрьской революции власти уже не было в России. Временное правительство не справилось с управлением государства, не отвечало критическим запросам времени. Поэтому установление Советского правительства, сформированное на II Съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, было спасительно и не менее легитимно чем Временное правительство, сформированное самопровозглашённым Временным комитетом Государственной думы. 
       Разумеется не в интересах большевиков была развязана гражданская война. Взяв власть в свои руки, большевики совсем не были заинтересованы в междоусобице. При этом, не стоит идеализировать одних и очернять других. Была своя правда у красных, была своя правда и у белых, и те и другие – наши соотечественники, наши предки, на долю которых выпало претерпеть многие страдания в братоубийсвенной войне и в последующие годы. И обе стороны по своему видели процветание России, и обе стороны много запятнали себя преступлениями коим нет оправдания. Всё же следует обратить внимание, что в русской смуте именно белое движение было взято на содержание нашими западными «доброжелателями», они же не погнушались открытой интервенцией, так что в годы войны нам противостояли иноземные захватчики – 14 государств. Помогая белым, их целью было не облагодетельствовать Россию, а расчленить, чтобы затем безудержно грабить. При этом руководящий костяк белого движения составляли те самые «февралисты», свергавшие царя, и которых отодвинула от «кормушки» власть рабочих и крестьян.
       Так, глава британской миссии в России Альфред Нокс рапортовал в Лондон о Колчаке: «…нет никакого сомнения в том, что он является лучшим русским для осуществления наших целей на Дальнем Востоке». Он же: «можно разбить миллионную армию большевиков, но когда 150 миллионов русских не хотят белых, а хотят красных, то бесцельно помогать белым» – к слову от том, как большевики «оккупировали» Россию.
       Другой британский комиссар на Юге России и выдающийся геополитик Джон Маккиндер требовал от английского правительства поддержки Белой гвардии и вовсе не для того чтобы облагодетельствовать Россию, а потому что видел в армии противостоящей Советам инструмент расчленения России. В свою очередь, участник Белого движения, и будущий евразист Пётр Савицкий в разгар гражданской войны писал, что  именно в большевиках, не смотря на их антиимперскую позицию, вопреки декларируемым ими же идеям он видит патриотов, отстаивание подлинных национальных интересов России: «мы, белые, опираясь на Антанту, сражаясь с большевиками, выступаем против национальных интересов нашего государства, против России, а большевики, наши заклятые враги с абсолютно идиотской идеологией, являются настоящими патриотами России».
       Всем, кому действительно нужна была великая Россия, а не потрясения и личный интерес, перестали делить нас на белых и красных в мае 1945 года, когда над Рейхстагом был воздвигнут флаг Победы. Однако, современные реваншисты вновь поднимают тему октябрьского переворота, как величайшую трагедию прошлого века, оборвавшая якобы стремительное и неумолимое движение России к процветанию и могуществу, используют фигуру последнего российского самодержца не только для того, чтобы поделить нас на цвета, но и внести раскол в Церковь сознательно или слепо, ведясь на поводу смутьянов.
       Уже давно нет Советской власти, давно умерли те, кто предавал и расстреливал царя. Но ещё жива Церковь и Россия к несчастию многих. Армию власовцев сменяет армия непоминающих Патриарха, не имея на то никаких канонических оснований, а на смену тем, кто отрёкся от царя, приходят монархисты, требующие отречения от нашей советской истории, презрительно раздавая нашим отцам, дедам и рухнувшему государству клички «совки». Но антисоветизм рано или поздно переходит в оправдание фашизма, затем в русофобию и нацизм и сам себя погубит. Чтобы убедиться в этом достаточно посмотреть на современную Украину.
       Благо покаяние, но нас всё время принуждают каяться за то, чего следовало бы гордиться: за освобождение от многовекового царского гнёта, за государственность подаренную народам, её не имевшим, за сохранение их культуры, защиты от врага, за то, что создали первое в мире социалистическое государство, за освобождение Европы от фашистского ига, за то, что не дали убить русских в Крыму, за то, что хотим быть независимыми, за то, что мы другие... Кайтесь! Кайтесь!! Кайтесь!!! Может обличителям самим стоит уже покаяться перед русским народом и сказать ему спасибо?
       В довершении нашего исследования надлежит коснуться «искупительной» части ереси царебожников, в которой они зашли наиболее далеко. Во-первых, представляется не вполне ясным, почему на нас до сих пор довлеет тяжесть греха за предательство монарха, если царь всех нас от этого греха искупил? Усматривается разрыв логической связи. Во-вторых, отметим, что некоторые, наиболее одиозные царебожники, не стали ограничиваться призывами, стояниями и шествиями, но прямым образом, беря на себя функции всей полноты Церкви вклинились в вероучительную часть нашего Предания. Так, например, в 2015 году был провозглашён некий русский символ веры исповедующий догмат о спасительном значении царского самодержавия. Вслед за тем, продолжив мешать земное с небесным последовал монархический символ веры, согласно которому мир нуждается в ещё одном глобальном спасительном акте, причём спасение придёт от России  (обратим внимание, не через Россию, а от России). А краеугольным камнем «…на котором сегодня стоит Святая Православная Русь, является Царь Мученик Николай Александрович». Далее царь провозглашается уже великомучеником (при том, что Николай II прославлен как страстотерпец и по церковным каноном не может принадлежать даже к чину мучеников) и, наконец, искупителем.
       Примечательно, что в 1981 году, именно в чине мучеников, Николая II с членами семьи и слугами (двое из которых были католик и лютеранка) без благословения Матери-Церкви канонизировал архиерейский собор Русской православной церкви заграницей, названный в воззвании Архиерейского Собора РПЦ 1990 года как «не имеющая признания всей Православной Полноты в силу своей антиканоничности, группа епископов, именующая себя Архиерейским Собором Русской Православной Церкви за границей, десятилетиями вносившая раздоры среди наших православных соотечественников, в рассеянии сущих». Надо отметить, что бесцеремонное отношение к канонам Церкви является отличительной чертой царебожников. Прежде соборного решения Церкви им свойственно самочинно прославлять, писать иконы, сочинять акафисты...
       В одном из таких акафистов протоирею Николаю Гурьянову, якобы особо почитавшего последнего царя, отец Николай уравнивается с Николаем Угодником, попутно поминаются наиболее дорогие сердцу царебожников имена Ивана Грозного и Гриши Распутина. Вообще говоря всё, что соприкасается с именем Николая II усиливается многократно. Почитаемые как святые и много угодившие царю-страстотерпцу становятся ещё более святыми, а любой кто посмеет усомнится в особом положении последнего царя в небесной иерархии объявляется врагом. Историю с весьма пошлым и не стоящим пристального внимания фильмом «Матильда» искусственно раздули и обратили в трагедию национального масштаба. Дошло до того, что бывший руководитель синодального отела Московского Патриархата проклял весь русский народ «который это кощунство не остановил...». Не понятно, каким образом каждый из нас должен был остановить прокат фильма, не иначе как прибегая к погромам кинотеатров, но впору объявлять всенародное покаяние за ещё один грех, много более тяжкий чем ежедневные убийства, грабежи и прочие бесчинства совершаемые ежедневно на нашей земле и с совершенно конкретной мерой ответственности и вины.   
       Высказываются так же мысли, что на грядущего  царя как избранника Божьего укажут некие старцы или пророк, от чего невольно вспоминаются слова Писания о последних временах. За всем этим, ясно прослеживается о каком царе взыскуют не в меру почитающие царя-страстотерпца.  О царе земном, воплощающем в себе суть Царя Небесного: спасение, искупление и царство благоденствия, только здесь, на земле. Нет сомнения ожидаемого царя они получат, того же, кого с не меньшим придыханием ждут иудеи, того, кто будет помазан на царство и кому поклонятся все народы: «народ наш может и должен соделаться орудием гения из гениев [антихриста], который наконец осуществит мысль о всемирной монархии, о исполнении которой уже многие пытались» (свт. Игнатий Брянчанинов).
       Итак, искупил – не значит выкупил, возместил или принёс удовлетворение. Сам Господь не выкупал нас, а если выкупил то у кого? У Бога, дьявола? Вопрос повисает в воздухе. Может Отцу надо было удовлетвориться страданиями безвинного Сына, чтобы оправдать виновного? Христос не купец, а врач. Искупил – значит вылечил, исцелил в Себе наше падшее естество через вочеловечивание, страдания и смерть. Сие возможно только Богочеловеку ибо никакая личная праведность не способна исправить природу.
       При этом, живя по совести, принуждая себя к исполнению заповедей Христовых, мы даём Богу возможность спасти нас и не только участвуем в деле своего спасения, но и действительно принимаем участие в спасении ближних: «каждая нравственная победа в тайне одной христианской души есть уже духовное торжество для всего христианского мира. Каждая сила духовная, создавшаяся внутри одного человека, невидимо влечет к себе и подвигает силы всего нравственного мира» (И.В. Киреевский). Всего десяти праведников не хватило Содому, чтобы избежать гнева божьего и уничтожения (Быт. 18:32).
       Но чтобы говорить о духовном подвиге одного человека, спасшем великий народ от... вероятно гибели, порабощения, распада.., ещё не весть чего, какой силы должен быть подвиг, сила молитвы и благочестия? Едва ли хватит праведности Сергея Радонежского, Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского и сотен других преподобных, мучеников, благоверных... вместе взятых, земли русской просиявших. Ужели святость Николая II превзошла их всех? Последний русский царь был прославлен не за праведную жизнь, во всяком случае, значительно преуспевшим его в этом не как не назовёшь, а лишь в качестве примера христианской кончины. Но какой бы она не была, какое бы незлобие не являл человек в последние месяцы жизни, эти месяцы не могут заменить годы подвижничества. А благоразумный разбойник хоть и спасся, но с ангелами не уровнялся.   Из сего видно, что царебожники смотрят не на праведность, а на титул. Бог же не лицеприятен. Бог есть Дух и только с духовным соприкасается. Есть дух божий и есть не божий и никакого царского духа нет. Нет крови способной в силу своей царственности что-либо изменить на земле ли, на небе и будучи пролитой, требовать отмщения. В свою очередь, народ, стирающий свою историю, как это произошло со 100-летней годовщиной Великой Октябрьской Революции, которую вычеркнули из памяти, не удостоили ни какого достойного ей чествования и просто внимания, действительно может пострадать, просто потому, что потеря памяти и благодарности чревата именно этим. А надлежало бы вспомнить как неправды лихолетья, так и воздать должное нашим предкам, жизни свои положившие за новый мир и процветание России. Не вернуть уже не советской России ни царской, но повторить трагедии этих двух эпох и так дальше вращаться по кругу мы сможем сколь угодно долго, если забудем историю, или же будем пытаться возвратить их назад.
       Не имея на то никаких оснований, смерть Николая II, убитого в тайне от народа, превозносится особым образом, как будто бы нет сонма других новомучеников, как будто не было убитых Фёдора II, Ивана V, Петра III, Павла I, Александра II – последний не только принял смерть от террористов, но и много мучился перед кончиной, принял смерть мужественно и достойно. Как будто бы не было царственных убиенных в православной Византии, от которой мы переняли веру, но никому в ней в голову не приходило устраивать чин всенародного покаяния за убийство тамошних православных монархов и членов их семей.
       Нахожу не мало аморальным и тот факт, что убийство царской семьи обставляется таким образом, что оно затмевает, если не сказать, предаёт забвению, убийства тысяч простых людей: невинных детей, стариков, мужчин и женщин пострадавших во дни революционной смуты и гражданской войны. Все перед царём виноваты – царь не виноват ни перед кем! Смерть царя – величайшая трагедия, смерть тысяч его бывших подданных – трагическая закономерность.
       Почитание царственной семьи как  угодников Божьих не только выходит за рамки религиозного культа, но, как уже отмечалось, явно не соответствует масштабу её святости. Более того, не выражу уверенности в том, что последний русский император вообще спасён. Вместо слов о «прощении всех» хотел бы увидеть в его дневниках слова покаяния: «достойное по делам своим приемлю» – в этом подлинно и прощение и смирение и покаяние. Если же архиереи, принимавшие решении о канонизации, ошиблась, то лишили царя молитвенной поддержки так необходимой ему.
       Не оправдывая ни расправы над царскими детьми и слугами, ни «приговора» без суда и следствия, склоняюсь к мысли, что смерть он принял вполне заслуженно, хотя и произвольно, пострадал не за Россию, а за собственные грехи.         
       В сущности, личность Николая II стала инструментом переписывания истории и очернения Советской Власти. При  поддержке монархических организаций готовится почва для закрепления сословного (де-факто) расслоения общества и окончательной легализации доходов полученных при разграблении и дележе советского имущества.      
       При всём сказанном, может сложиться мнение, что обличая чрезмерное почитание царя-страстотерпца и сомневаясь в его святости, я призываю отказаться от его почитания. Поелику дело сделано, поздно дискутировать.., скажу слово в защиту.
      Если бы нам было известно житие правого разбойника о котором Господь Сам сказал «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43), то вероятно ужаснулись бы и ещё более подивились словам Христа и прославлению разбойника. Тоже можно помыслить о жизни Марии Египетской до её очищения в пустыне и многих других угодниках Божьих. Святая кончина человека не освящает его грехи, не воспрещает говорить о его ошибках, не делает их примером для подражания, и более того...
      Свят разбойник? Свят. Но справедливо ли понёс наказание?: «достойное по делам нашим приняли...» (Лк. 23:41).
Церковь не нашла в правлении Николая II святых примеров. Но в последние месяцы своей жизни, как утверждают, он явил достойное подражания смирение, незлобие и прощение, за, что и был канонизирован.
       Православные в святых недостатка не имеют. Есть к кому обратится за помощью, с царём у Престола Божьего или без царя. Полагаю, что сомневающимся не грех будет помолится за душу убиенного царя. Не забыть и о убитых по его приказу и попустительстве. А не имеющим сомнения не стоит сомневаться: источник любой помощи – Господь, который смотрит на сердце человека и воздаёт по вере.   
       Анализируя поступки человека и быть может осуждая их, воздержимся от осуждения самого человека, тем более ушедшего на суд Божий. Не возможно доподлинно знать, как поступили бы мы на месте царя, и каким оказалось бы наше служение народу в то не лёгкое и крайне противоречивое время. Не будем осуждать и царебожников, многие из них движимы благими побуждениями, но не имеют достаточных знаний. Нам следует дальше двигать локомотив своей истории, помня об ошибках предков, дабы не повторить их вновь. А самое главное свою личную жизнь выстраивать в соответствии с голосом совести и заповедями Божьими.          
       Посему, воздавая честь страстотерпца, Государю Николаю II, поелику Он прославлен Церковью, не погрешим и против истины: «сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иез. 18:20) и «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4:10).
          
 
 
А.Н. Миронов. 2018 г.