Скучные люди с пороками сердца. Третья глава

I

Неважно, была на улице жара или холод с дождем, пунктуальное Солнце в это время года всегда утверждалось на небе в семь часов утра, будя всепроникающими лучами спящего напротив окна Кирилла. Но в этот день воспетая легендарной группой звезда горела на голубом фоне в семь, восемь, наконец одиннадцать часов утра, а парень не думал пробуждаться. В двенадцать он чудесным образом взял себя в руки, и рывком воли заставил тело встать с кровати. Странное дело — по работе Кириллу нередко приходилось засиживаться за документами до четырех часов ночи, но непобедимая сила духа и чашка кофе из Центральной Америки помогали сохранять бодрость, и поспав какие-нибудь три-четыре часа после всенощного бдения, парень мог адекватно функционировать весь следующий рабочий день. А вот вчерашняя беготня по полумифическому нулевому этажу нешуточно вымотала бедного бухгалтера, так что даже проспав стандартные для его возраста семь часов, он чувствовал вату в ногах и шум в голове. Кирилл поплелся на кухню — закрепить пробуждение чашкой кофе. Одежду он обнаружил кое-как повешенной на спинку компьютерного кресла. «Теперь рубашку гладить придется», — на автомате отметил Кирилл, оценив состояние наполовину сползшей с импровизированной вешалки клетчатой рубашки. Как он пришел домой и раздевался, парень совсем не помнил, да и события ночи отпечатались в памяти скорее как сюжет просмотренного фильма категории B, нежели как пережитая смертельная опасность. Отчасти тем объяснялось и сравнительное спокойствие Кирилла, не верящего до конца в реальность произошедшего. Ещё он понимал, что правительственным войскам понадобится некоторое время, чтобы вычислить адрес проникшего на нулевой этаж анонима, в общем на среднего размера чашку кофе время у него есть. Что делать потом — Кирилл не знал. Слова Пьера об иллюзорности Америки убивали надежду.
На кухонном столе Кирилл заметил стакан из-под вишневого компота. Стало быть, вернувшись в пять утра домой, парень перед сном пил сладкий напиток, но сейчас ничего этого он, конечно же, не помнил. Стакан пустовал, только на дне плавали две одинокие вишни. Хоть Кирилл и придавал чистоте квартиры первостепенное значение, убирать грязную посуду со стола сейчас не стал — мозги были не в состоянии соображать.
Привычными движениями руки парень включил газ, зажег последнюю оставшуюся в коробке спичку, и начал подносить её к будущему источнику огня. В дверь позвонили. Рука Кирилла предательски задрожала, ярко горящее пламя спички подпалило большой палец. Уронив спичку на пол, парень инстинктивно засунул обожженный палец в рот и смочил ожог слюной. Боль была неприятной, но в сравнении с ожидаемой расправой (а звонили в дверь по поводу вчерашней ночи, он был уверен) она была как укол шприцом в вену в сравнении с ударом молотка по сердцу. Сладковатый запах напомнил Кириллу, что конфорка еще включена. Перекрыв опасный газ и немного поправив растрепанные поутру волосы, Кирилл уверенно, хоть и со сжатым по привычке сердцем, пошел открывать дверь.
Несколько раз обманув своего хозяина, глаза все же распознали в человеке, стоящем по ту сторону глазка, Макса — того самого коллегу, приглашавшего вчера на день рождения Вани. Кирилл выдохнул — вряд ли компания, в которой он работает и Макс лично как-то связаны с нулевым этажом. Засов с глухим стуком отодвинулся, впуская в квартиру неприятного, но хотя бы не опасного типа.
Одет Макс был как всегда опрятно — в выглаженную рубашку идеально белого цвета с расстегнутой верхней пуговицей, чёрные брюки, в которые был вдет ремень с блестящей пряжкой, и брендовые голубые кроссовки.
— Кириллыч, здорова, — Макс протянул руку. Кирилл коротко пожал её и вопросительно посмотрел на собеседника.
— Ты вчера вечером ходил в кафе «С-е» то?
— Нет, н-не ходил, я же говорил, я н-не посещаю мероприятия, предполагающие р-распитие спиртных напитков, — Кирилл был не в состоянии как всегда красиво складывать слова в предложения. Говорил запинаясь, подбирая выражения, делая паузы. Акцентирование Максом внимания на вчерашнем вечере вызывало подозрения о том, что коллеге известно о событиях прошлой ночи и пришёл он всё же по их поводу. Это настораживало, — Вы с-совсем н-не можете без с-спиртного отдыхать.
— Да надо потому что пить, надо с девчонками мутить, — Из уст Макса звучали слова спермотоксикозного школьника, хотя ему было около тридцати, — Я пройду, ладно?
— Разуйся только, — Без энтузиазма позволил гостю войти Кирилл. Макс скорее всего пришел по поводу вчерашней ночи. На случай, если подозрение подтвердится, было необходимо высмотреть в квартире посторонний предмет, который можно будет использовать в качестве оружия, если Макс набросится.
— Спа~сибо, — Не развязывая шнурков, Макс скинул кроссовки. Под ними оказались тонкие белые носки, — Кухня у тебя там, да?
Кирилл кивнул.
— Ни х…. себе квартирка! В такую только бы девчонок водить! — Макс прошел на кухню.
— Спасибо, — Свозь зубы ответил Кирилл.
— Завари ка мне чайку, — Наглец сел на край стола, словно находился в собственном доме.
— Со стола слезь пожалуйста, — Попросил Кирилл, зажигая огонь на плите.
— Да, бл.…, сорян, — Макс соскочил на пол, — Ну… Ты, наверное, догадываешься, по какому поводу я здесь?
— Н… Не особо, — Кирилл поставил чайник с водой на огонь и стал ждать, попутно обегая глазами кухню в поисках средств обороны. По позе Кирилла было заметно, что он сильно нервничает: спина ссутулилась, руки сомкнулись в замочек за спиной.
— Ну предположения какие-то… — Макс несколько секунд прищурившись разглядывал стакан из-под компота, наконец решительным движением выпил остатки и проглотил две вишни, после чего воровато осмотрелся, — Должны у тебя быть какие-то предположения?
— Н-нет, никаких нету… Давай перейдем в мою комнату, пока вода не закипит, — Попытался изобразить добродушную улыбку Кирилл. Не увидев ничего способного ему помочь на кухне, он решил попытать удачи в комнате, — Он у м-меня долго закипает, с советских времен остался ещё… С д-дремучих… советских… Времен… В общем вот.
— Хм… Отличная идея, — Макс встал и последовал за Кириллом в комнату, — Я ведь по поводу вчерашнего вечера и пришел, Кириллыч.
Он знал!
— Да? А чт-что было вчерашним вечером… Вечером… Вечером…? — Кирилл осматривал комнату.
— Кириллыч, ты вообще сечёшь, чем наша корпорация занимается?
— Н-ну… Я всего лишь бухгалтер, но вроде бы как производством сыра... — Похоже, Кирилл нашёл.
— Ха! — Издал противный, похожий на кряканье смешок Макс, — И ты п… И ты правда верил в эту ху.…?! Тебе же не надо объяснять, что такое теневой бизнес.
— Што такое… Знаю, што такое теневой бизнес… Он у нас был?... — От переживаний Кирилл зашепелявил.
— Ну да, мы ж деньги государству отмывали на самом деле, ослик!
«Картина становится ясной… Ясной… Вот сейчас…» — Бегала мысль в голове Кирилла.
— Ну и раз мы работали на государство, мы знали кое-что, что знает государство… Кроме тебя, ты ещё не выслужился… На корпоративы не ходил, не развеивался вместе с нами… Чего ты хотел, дурачок? А я в этой фирме играл еще одну роль. По моим то доходам мог бы догадаться, что я занимался не только бухгалтерией… Эту роль мне поручили благодаря моему прошлому…
От выброса адреналина глаза Кирилла обрели небывалую зоркость. На видной части Максовой груди он увидел бледные контуры куполов…
— Мне было поручено работать с…
ХРЯСЬ!
Голубая гитара, издав стон струн, раскололась о голову вчерашнего уголовника, сегодняшнего бухгалтера. Кирилл, дрожа, стоял над телом только что живого человека. Череп был пробит, кровь струилась на пол. Рот Макса остался в приоткрытом положении, глаза закатились, как у наркомана или как у кривляющегося школьника.
Сейчас! Рефлексировать некогда! Кирилл отодвинул тяжело идущую дверь шкафа и достал из белья водонепроницаемый пакет с накопленными деньгами (как и все богатые люди, он прятал деньги в белье). О порог квартиры застучали чьи-то башмаки.
— Он, должно быть, в комнате! — Голос. Скорее всего, полицейские.
Обычно Кирилл не один раз обдумывал поступок перед тем, как его совершить. Сейчас был другой случай. С разбегу парень выпрыгнул в окно, с резким звуком разбив стекло.
— Вон он! — Истошный крик. Кирилл закрыл глаза.

Открылись они уже на крыше соседнего дома. Поразительно, но он выжил! Кириллу везло второй раз за день, и он надеялся, что удача не решит неожиданно отвернуться от него. Дверь с крыши на чердак оказалась запертой  на увесистый поржавевший замок, а пожарной лестницы у дома не оказалось, так что Кирилл решился на рискованный шаг: свеситься с балкона и попробовать залезть в какое-нибудь окно. Труда физическое упражнение не составило, а на попавшем в поле зрения парня окне еще и оказалась ручка с внешней стороны. «Там что, есть ручка?», — Промелькнуло в голове Кирилла, — «Для кого она? Для Карлсона?». С трудом удерживаясь на карнизе одной рукой, он вцепился в кусок пластмассы, когда заметил, что по ту сторону стекла находится парень в голубой футболке и тоже силится открыть окно. Про себя Кирилл решил называть этого парня Сергеем.
— Че ты долбишься? — Возбужденно спросил Кирилл, отворив окно и почувствовав головную боль от резкой смены атмосферы — с наполненной пьянящим воздухом улицы он попал в душную каморку.
Сергей не ответил, а лишь с испуганным видом начал выталкивать Кирилла из своей зоны комфорта. Его можно было понять и простить — не каждому затворнику понравится, если в его квартиру попытается залезть аноним через окно. Простить себя, за то что не удержался под натиском дрищеватого вида парня и сорвался с карниза, Кирилл уже не мог. Теперь он летел вниз и корил себя за оплошность, стоившую ему жизни.

Майор Сидорович и неизвестный курсант стояли у окна с жалюзи в одной из Кирилловых комнат и наблюдали за падением парня с крыши соседнего дома.
— Кончено, — Ровным голосом сказал майор, затянувшись сигаретой и выпустив клубень дыма, поползший к потолку.
— Вы уверены, товарищ майор? — Робко спросил курсант. Похоже, он очень уважал майора.
— А мертвый не боится смерти? — Майор сделал паузу после, по его мнению, удачного каламбура. — Да, уверен. После такого падения не выживают, будь ты хоть сверхчеловек. Докурите мой бычок?
— Почту за честь, товарищ майор, — Затрясся курсант. Его лицо и руки покрылись крупными каплями пота.
Сидорович элегантно протянул бычок возбужденному парню, а сам отвернулся от окна и ровными шагами, с прямой осанкой зашагал по квартире.
— Товарищ майор, какие будут дальнейшие указания? — Спросил еще один подбежавший курсант.
— Подбросьте флешку с детским порно и передайте дело в полицейский участок. Моя работа здесь окончена.
— Есть, товарищ майор!
Из всех присутствующих Сидорович был единственным человеком, сотрудничающим с государством и посвященным в подпольные дела правительства. Ему всегда поручали дела государственной важности. На этот раз майор и приставленные к нему ничего не смыслящие в своей работе курсанты были вызваны скорее для подстраховки, которая неожиданно оказалась необходимой. До этого дня бывший зэк, нынешний бухгалтер и личный киллер правительства, Макс «Ерш» выполнял задания с блеском, не привлекая внимания общественности и выдавая исполнение правительственных заказов за убийства в результате попытки ограбления. Но вот удача подвела Ершова, и пришлось действовать отряду курсантов, наделав шуму. Теперь приходилось сфабриковать дело о хранении и распространении детской порнографии, а заодно и об убийстве пришедшего в гости коллеги, узнавшего о коллекции художественных фильмов. Благо виновник облавы был мертв, и не требовалось заморачиваться с подкупом адвоката или с организацией несчастного случая в камере заключения.
— Товарищ майор, разрешите обратиться, — Курсант настиг Сидоровича на кухне.
В ответ на просьбу салаги майор внимательно осмотрел того с головы до пят, задержав взгляд на немытых башмаках, и презрительно произнес:
— Почистите сначала башмаки, курсант… Простите, я забыл ваше имя.
— Курсант Гриценко, товарищ майор!
— …Украинец?
— Так точно, товарищ майор!
Майор пару секунд с осуждением посмотрел на курсанта.
— Курсант Гриценко, будьте добры, вычистите до блеска ваши ботинки, после чего обращайтесь к майору.
— Товарищ майор, даю честное слово курсанта, что вычищу свои ботинки до блеска, товарищ майор! — Пикировал курсант, — Разрешите все же обратиться!
— Ну разрешаю. — Вздохнул майор, — Что у вас там? Давайте побыстрее, я хочу домой к жене.
— Товарищ майор, быть может стоит обыскать территорию у соседнего дома на предмет тела преступника?
— Зачем вам это, курсант? После падения с крыши не выживают, преступник повержен, дело закрыто.
— Полностью согласен, товарищ майор, но считаю, что было бы разумным отложить закрытие дела до обнаружения непосредственно тела преступника! Учитывая то, что судя по той части информации, которая мне известна, это правительственный преступник, представляющий угрозу для государства.
— Срал я, — Убедившись, что поблизости никого нет, низким голосом сказал майор, — На государство и на преступника. Мне было поручено ликвидировать этого человека и я выполнил свою работу. Все видели это падение, его достаточно, чтобы считать человека мертвым.
— Вы неправы товарищ майор, — Настаивал курсант, — При всем уважении вы неправы. И я не отстану, пока вы не пошлете группу обыскать участок под окнами соседнего дома. Если вы не дадите приказ, я пойду туда самовольно. Справедливость прежде всего, а свою работу нужно выполнять рачительно. Я не боюсь потерять должность, товарищ майор.
Майор поднял глаза к потолку:
— Хорошо. Бегите обыщите участок под окнами соседнего дома на предмет тела преступника.
— Спасибо, товарищ майор! — Широко улыбнулся курсант. У него недоставало зуба,— Я знал, что вы поймете меня.
— Долго ты не прослужишь, — Сказал Сидорович вслед убегающему курсанту.

II

Интересное чувство — чувство падения с девятиэтажного здания. Корчащийся в муках больной до последней секунды не верит в скорый конец и надеется на выздоровление. А даже если врачи поставят ему неутешительный диагноз и сообщат о приближающейся смерти, бедняга не будет знать точные дату и время. У падающего с крыши всё по-другому. Он уверен,  что обречен, и знает, что забвение наступит во время соприкосновения тела с асфальтом. Оказавшийся в свободном падении человек уже теоретически является покойником, а размозжение тела — уже не столь важная практическая смерть. В промежутке между теоретической и практической смертью человек в большинстве случаев, за исключением совсем уж фантастических, не способен сделать ничего, только обдумать короткую, насколько хватит, мысль. Этим падение похоже на ожидание смертной казни.
Кирилл летел и думал. Он размышлял о том, каково бывает самоубийцам, выбравшим «выход в окно». Жизнь устроена так, что даже за смерть приходится платить. Необходимо закупаться пистолетом с единственным патроном или веревкой с мылом. «Выход в окно» по сравнению с предыдущими способами требует для осуществления лишь наличие окна. Если подумать, это его единственное преимущество. Веревка дает быструю смерть, сделаешь решительный шаг и не успеешь пожалеть о нем. Во время падения у самоубийцы в голове могут мелькать сотни мыслей. Что если он одумается? Что если ужаснется надвигающемуся асфальту, поймет, как страшно вечное забвение, и как хорошо любое движение по сравнению с пустотой? Как скорчится этот несчастный в судороге, как искривится его лицо, какой вопль он издаст с желанием проснуться, повернуть время вспять, сделать что угодно, чтобы снова оказаться на крыше, где в лицо било солнышко, а шум музыки из проезжающего по шассе автомобиля мешал сосредоточиться?
Додумать мысль до конца Кирилл не успел.
Ветки, царапины, рваная рубашка, кровь, вероятно заражение. Смягчение. Кирилл медленно поднял веки. Он лежал на зеленой траве, упомянутое им в размышлениях солнышко просвечивало сквозь густую листву деревьев. Пели птицы, из расположенной на первом этаже квартиры раздавалась ругань.
— Чего?
Кирилл пошевелил рукой, и убедившись, что ни одна часть тела не отнялась, медленно поднялся и осмотрел себя. Да, он весь покрылся ссадинами и царапинами, а рубашка теперь годилась только на тряпки. Но главным было то, что он, в этот раз каким-то совершенно фантастическим образом, выжил! Во время падения глаза парня были плотно сомкнуты, так что он не видел, что произошло, но судя по ощущениям, ветви деревьев смягчили падение. И все же это было фантастическим объяснением, в которое самому Кириллу верилось с трудом.
— Бред какой-то, — Громко сказал он, — Бред какой-то…
Это было бредом. Таким же бредом, как подземные бессмертные люди, плоская земля и негры, вымазанные в гуталине. Кирилл засмеялся. Он смеялся долго и искренне. Потом сорвался с места и побежал. У него было еще много дел.

III

Раз в год Президент устраивал на своей вилле в центре Москвы вечера, которые только он один умел устраивать. Приехавшие на лимузинах гости проходили в огромный вестибюль, отделанный в венецианском стиле. Были среди гостей правительственные чиновники, представители дружественных России стран, и просто привилегированные личности. В этот день среди них была и Наташа. Она не готовила сюрпризов и пришла на вечер в том же платье, в котором накануне была в «Макдональдсе». Наивная дурочка высматривала в толпе гостей Пьера, ещё не зная о бессмысленности своей затеи. Было одно обстоятельство, волновавшее её душу, но о нём не было известно никому, даже немногочисленным друзьям Наташи.
«Вечерами» ежегодные мероприятия Президента назывались формально. Начинались они примерно в час дня, дабы дать гостям время немного развеяться, выпить шампанского, светски побеседовать, послушать скучные, но необходимые доклады послов, в общем морально подготовиться к основному празднику, который начинался где-то в девять вечера. На нём имели место быть и танцы, и распитие напитков «покрепче», и пьяный секс в туалетных кабинках с превосходной звукоизоляцией. Ходили слухи об оргиях, устраиваемых после двух часов ночи, но скорее всего это были просто слухи, какие любят распускать завистники. Даже если эти оргии и происходили, не каждый гость знал об этом, так как большинству государственных служащих были непривычны бессонные ночи и, уставшие, но довольные, они покидали виллу после полуночи. Свет в ней всегда горел до пяти утра, это подметили любящие пикантные подробности прохожие.
Начинался «Вечер» традиционно со стояния в очереди. Между чиновниками ходила шутка о том, что без очередей «Вечер» — не «Вечер», а некоторые приходят специально для того, чтобы постоять в них. Наташа была на «Вечере» в первый раз, но уже оценила все прелести бюрократической системы. Опасного вида охранники во всем черном по нескольку раз перелистывали предъявленные участниками мероприятия документы, просили их выложить все вещи на стол и неоднократно пройти через металлоискатель. На одного  гостя уходило не так уж много времени, но их было много, а металлоискателей всего два. Перед Наташей стоял раздражающий молодой человек с красными ушами и мямлящим голосом. На просьбу выложить металлические вещи, он начал обшаривать бессчетное множество бездонных карманов, выуживая все новые и новые монеты вперемешку с ключами и мятыми билетами. Похоже, в автобусах парню часто давали сдачу копейками. Когда сумма на столе приблизительно превысила пятьдесят рублей, охранник, видя недовольство очереди, ухмыльнулся и сказал молодому человеку, что тот может собирать свои сбережения и проходить. Этот короткий, но неприятный эпизод еще больше раздражил волнующуюся Наташу. Она была волнующейся, ведь Пьер до сих пор не появился.
Гости, кто с сочувствием, а кто с презрением косились на фиолетововолосую девушку в розовом платье с кружевами. Она старалась поворачиваться к большинству левой, красивой стороной лица, ведь правая была покрыта чудовищными ожогами. Через прожженную кожу в некоторых местах можно было разглядеть кости черепа. Губы на правой стороне лица тоже сгорели дотла, обнажив покрытые пеплом немного покривившиеся зубы. Девушку пропустили без обыска и проверки документов.
— M-me Ирина, Отлично выглядите сегодня, — Сделал похожий на колкость комплимент охранник.
— Спасибо, — Улыбнулась Ирина и потупилась.
Без обыска, и даже вне очереди прошел, вернее пробежал, запыхавшийся, перепуганный майор Сидорович. Удалось ему это не без преград.
— Куда это вы так спешите, товарищ? — С наглым видом спросил пользующийся своим положением охранник.
— Пропусти, сопляк, — Раздраженно выпалил Сидорович, — Я майор.
— Какой-такой майор? — Издеваясь выпучил глаза охранник, — Документики предъявите, товарищ.
— Подавись, блоха, — Сидорович достал из кармана паспорт и ткнул в лицо много возомнившему о себе служителю порядка.
— Не так близко, я не вижу ничего. Да что вы так нервничаете, товарищ? — В открытую смеялся охранник, — Отдалите немного.
— Отдали это, — Сидорович со всей силы ударил охранника по лицу. Будучи не в лучшей физической форме, тот повалился как подкошенный.
— А, это вы, товарищ майор, — Заметил Сидоровича другой, вежливый охранник, — Проходите, он ждет вас.
Сидорович прошел металлоискатель и направился к роскошного вида лестнице на второй этаж. Вид его был мрачен.
— Мудак, — Сказал он.

IV

Кирилл бежал по тротуару, прихрамывая от болей после падения, широко размахивая руками, будто они помогали ему двигаться быстрее. Он уже успел прикупить в ближайшем магазине дешевую и не брендовую, но приятную на глаз рубашку и выкинуть старую в расположенный у входа мусорный бак. Сразу после он с безумными, полными страданий глазами побежал в случайном направлении, но не пройдя и половины пути резко затормозил, оставив на асфальте вмятины от ботинок. «Наташа», — Подумал он. Со вчерашней ночи он вообще много думал. Думал о смерти, думал о месте человека в мире без Бога. Но сейчас мысль его была не столь абстрактной. Правительственные агенты могли докопаться до Наташи, использовать её как инструмент для провоцирования Кирилла. Не было сведений о пределах подлости правительства, но, учитывая её связь с двумя правительственными преступниками, девушку могли убить, заподозрив в государственной измене. И в любом случае, Наташа была единственным важным для Кирилла человеком на данный момент. Сейчас она, скорее всего, находилась на вилле Президента, не подозревающая о смерти Пьера. Может, её уже пытают. Кирилл должен был предупредить её, но телефон с номером был сожжен Летовым. Тем не менее, одна идея все же была.
Кирилл бежал по темнеющим улицам. Погода в этом году менялась непредсказуемо: еще утром светило облюбованное парнем Солнце, теперь над городом сгущались тучи, собирался дождь. На бегу Кирилл вдумчиво читал вывески зданий. Где-то через десять минут бега он нашел то, что искал. «Теле 2». Наташа говорила, что пользуется услугами этого оператора. Зайти в их филиал и разузнать ее номер — вот что было последней надеждой Кирилла.

V

— Итак, всем привет, дорогие друзья. У нас были маленькие технические неполадки, но сейчас мы в эфире и готовы комментировать этот матч.
— Готовы искрометно шутить и делать сигны за ваши донейты…
— Именно так, в эфире Cake…
— И Илья Мэддисон. Сегодня мы комментируем матч по «Лольцу».
Молодой продавец в черной футболке сидел перед ноутбуком, на котором в прямом эфире транслировалось противоборство двух команд в игре «League of Legends». Ему не сильно нравились комментаторы, особенно всем своим голосом выражающий усталость от жизни Мэддисон, но выбирать было особо не из чего. С интересом наблюдая за игрой, парень сделал глоток из чашки капучино. Послышался звон колокольчиков над входной дверью, в комнату вбежал тяжело дышащий посетитель с бешено вращающимися глазами.
— Здравствуйте, я могу вам помочь? — Приглушив звук на ноутбуке, спросил парень.
— Здрасьте, мне… — Горло Кирилла болело, — Мне нужно узнать номер одной из ваших клиенток. Её зовут Ната…
— Такие услуги не предоставляем, это операторская тайна, — Отмахнулся парень и собрался включать звук.
— Подождите! Я знаю, что это незаконно, но я могу вам заплатить! Деньги ведь все любят? Весь ваш… Род человеческий, — Кирилл очень много думал, рациональные мысли мешались с философией.
— Меня моя зарплата устраивает, проблем не хочу.
— А вы знаете, сколько у меня денег? Я вас могу купить и продать!
— Не интересует, уходите.
Кирилл не сдавался. Он знал, что у каждого человека есть слабое место, нужно только его найти.
— Если я заплачу вам шестьсот тысяч? Несколько лет работать не нужно будет, если не просадите!
— Не интересует.
— Миллион рублей! Наличными, сегодня!
— Не интересует, уходите, а то вызову полицию.
— А что если я… Песней расплачусь?
Парень медленно поднял глаза на Кирилла.
— Простите… Что вы сказали? Я, кажется, не расслышал последнюю фразу и…
— Песню вам спою, а вы мне за это номер скажете? Всего один номер. Хотите?
— Что… Что за песня? — Продавец был ошеломлен предложением.
— Это значит «да»?
— Предположим?
— Хорошо, я буду готов через полминуты.
Кирилл взял с прилавка кнопочный телефон. Продавец приготовился схватить его за руку, но, увидев, что красть парень не собирается, успокоился. Кирилл зажал кнопку с красной трубочкой и, спустя полминуты, раздался звук включения. Это было начало песни. Кирилл нажимал на кнопки телефона. Каждая пищала по своему, и эти писки разной длины удивительным образом гармонировали друг с другом, складываясь в мелодию. Проиграв короткое вступление, Кирилл звонко запел:
— Хорошо живут на свете авиаторы,
Только нет работы лучше оператора!
Должен разговоры слушать,
И на деньги вкусно кушать,
Что подарят государство,
И наш милый Президент!
На глазах у изумленного сюрреалистичной картиной продавца в магазин вошли несколько пестро одетых людей, похватали кнопочных телефонов и начали аккомпанировать Кириллу.
— Он не комик, не новатор, — Продолжал Кирилл, — Он — обычный оператор,
Но спасает он людей,
Берегись его, злодей!
Хочешь позвонить в Америку,
Своему отцу бездельнику,
То за то, и за другое,
Ты обязан лишь ему.
Продавец вытер пот со лба. В попытке прогнать наваждение, он уставился в экран ноутбука и повысил громкость на нём. Его ждала неудача. В центре экрана появился Мэддисон и запел:
— О-о-он, о-о-опе-е-ератор,
И не смей его обидеть!
Он оператор, говорю «Merci» ему,
Он соединил меня с любимою,
(она живет в Ростове-на-Дону).
Парнишка снова посмотрел на пляшущих в магазине людей. Униматься они не собирались. Начали набирать случайные номера и звонить на них.
— Задержка с зарплатой, пойду убивать, — Сказал мужской прокуренный голос из кнопочного телефона Кирилла. Кирилл тут же сбросил.
— У меня остался лишний билет на балет, — Сказал женский голос из телефона одетого в оранжевые пиджак с брюками и зеленый цилиндр парня.
— Эти чиновники, им бы лишь брать! — Голос школьника из телефона откровенно одетой девушки.
— Звони реаниматору… Её больше нет… — Печальный голос, вновь из телефона Кирилла.
— О-о-о-о… — Затянули песню всем хором люди и голоса из телефонов. — н-н-н-н… О-о-о-опе-е-ератор, благородная профессия!
Он оператор и не вздумай упрекать!
Грустит один лишь оператор в мире.
А мы уже готовы убивать!
— Дамы и господа, секретная лавка! — Один из танцоров легким движением одетой в белую перчатку руки сдвинул громоздкий шкаф с мобильными примочками. За шкафом оказался барабанщик, с фанатизмом выполняющий свою работу, а за спиной барабанщика — длинный темный туннель, ведущий в комнату с бассейном. Вдоль стен туннеля стояли время от времени импровизирующие негры с саксофонами. Танцующие вокруг бассейна молодые люди по очереди побросали свои мобильные устройства в воду и даже всплески образовывали музыку. Судя по ее тону, наступала финальная часть песни.
— Он оператор, оператор, — Пели люди в черных костюмах, залезая на крышу магазина, — Самый лучший в мире оператор,
Мы с ним жили, оператор это…
— Фа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-акт! — Выдал впечатляющее соло певец, зацепившийся за шпиль на крыше магазина.
Песня завершилась выразительным аккордом. Люди стали понемногу выходить из магазина и слезать с крыш, расходиться по своим делам. Шкаф подвинули на место. Продавец, обтекая, аплодировал, но умеренно.
— Вам понравилось? — Нагнувшись к стойке осведомился Кирилл.
— Да, это было… Интересно. Пусть и несколько мимо кассы, всё же я не оператор, а продавец… И не везде соблюдался слог и рифма… Не знаю, можно ли назвать ваш стих верлибром…
— Что такое верлибр? — Непонятливо спросил Кирилл. Негр за шкафом дунул в саксофон.

VI

— Так теперь вы дадите мне телефонный номер вашей клиентки? — Кирилл был возбужден и чуть не прыгал от счастья.
— Сожалею, но нет, я не могу раскрыть операторскую тайну.
— Но… Вы обещали… Я вам песню спел!
— Мне тоже очень хотелось бы, чтобы все мои мечты сбывались, стоило мне спеть песню, — Холодно ответил продавец, выходя из-за кассы, — Пожалуйста, покиньте на время магазин. Мне нужно покурить и я боюсь, что вы можете что-то украсть в моё отсутствие.
— Нет! Пожалуйста! — На глазах Кирилла наворачивались слезы, — Если вы дадите мне номер моей подруги, я… Я… Я перепишу на вас квартиру.
Собиравшийся открыть дверь на улицу продавец замер и медленным движением руки поменял положение таблички на входной двери с «Открыто» на «Закрыто».
— Я позвоню Черному Нотариусу, — Сказал он.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, В НОРМАЛЬНОМ МИРЕ

Павел Иванович задумчиво ходил вокруг обитого красным шелком трона с золотой каёмочкой. На голове Пестеля была надета голубая треуголка, из-под которой выбивались длинные кудрявые волосы. Они отросли за время пребывания в темнице, и новоявленный капитан (одним из первых законов, принятых Павлом Ивановичем, было заменить титул «царь» на «капитан») решил их не стричь.
Пестель не сразу заметил, но в его кабинет начали забегать разгневанные, либо испуганные люди.
— Капитан Пестель! — Захлебываясь голубыми слезами простонал полный мужик с короткой белой бородой, — Крестьяне бунтуют! Говорят, мало им выделенных земель, хотят больше!
Павел Иванович, до того момента смотрящий в залитое Солнцем окно, удивленно обернулся.
— Капитан Пестель! — Подал голос худой мужичок, — На границах с Москвой караваны Пугачева стоят, крестьян на свою сторону переманивают! Нужно меры принимать!
— Пугачев умер, — Неуверенно сказал Пестель.
— Может и выжил! Он же цыган, они по сто лет живут, цыгане эти! Такая магия у них...
— Во-первых, — Павел Иванович облокотился на трон, — Пугачевым его не называйте. Это Лже-Пугачев! Во-вторых, направьте отряд элитных бойцов на подавление восстания...
— Капитан Пестель! — Милорадович оказался неожиданным гостем, — Злые возбуждённые мужики уже в городе! Требуют аудиенции с вами!
— Ха-ха-ха! — Павлу Ивановичу было смешно, — О чем они думают? Неужели надеются, что я поведусь на такую очевидную уловку?
— Капитан Пестель! — Крикнул мужик в белой шапке, — Злые возбужденные мужики захватили всю мою семью и угрожают перерезать по горлу в час, если я не приведу вас к ним!
— Но вы же не сдадите своего капитана, — Павел Иванович занервничал, — И в одиночку вы меня не повяжете.
— Капитан Пестель, — Послышался голос за спиной, — Мою семью они тоже захватили.
— И мою! — Сказал кто-то.
— Капитан Пестель, — Взял слово Милорадович, — Это конечно исключительно моё мнение, и я никому его не навязываю, но объективные признаки указывают на то, что вы хреновый капитан.
— Хреновый капитан! Хреновый капитан! — Раздалось со всех сторон.
— Да! — Милорадович взял контроль над толпой в свои руки, — Капитан Пестель — хреновый капитан! Что бы нам с ним сделать?
— В окно его выкинуть! — Выкрикнул кто-то.
Павел Иванович усмехнулся. Пару секунд спустя он, пробив окно, летел на землю.
— Думаю, нам нужен новый капитан, — Сказал Милорадович, — Сами изберем, или к интервентам обратимся?
— Сами! Сами изберем, Милорадович!
— Порвалась цепь... Широкая? — Носатый мужик в голубом нестираном джемпере сочинял стихи, — Порвалась... Чего-то там сделала... Одним концом — по барину, другим — по мужику.
— Интересные стихи, — Обратил на него внимание Милорадович, — А вы сами, простите, кто такой?
— Я Некрасов, графоман, — Представился Некрасов.
— Хотите стать капитаном, Некрасов?
— Хочу, но сразу предупреждаю, что упраздню вульгарное понятие «капитан», и верну старое, «царь».
— Кто за то, чтобы Некрасов капи... Царём стал? — Милорадович снова обратился к толпе.
Руки подняли почти все:
— Да! Давай Некрасова в цари! Мужик народ понимает, стишки о нём пишет! Глядишь и Пугачев усмирится!
— Некрасов, — Сказал Милорадович, — Вы теперь царь.

VII

Сидорович пробежал несколько лестничных пролетов, проследовал по коридору к двери в кабинет Президента, и, робко постучавшись, зашёл. Президент стоял, повернувшись лицом к окну.
— Константин Николаевич, — Обратился Сидорович.
— Сидорович. Вы сделали то, о чём я просил? — Президент почти не двигался.
— Понимаете, Константин Николаевич...
— Так вы не сделали то, о чём я вас просил.
— Ко...
— Майор Сидорович, вы всё больше разочаровываете. Вы же понимаете, — Президент обернулся, и посмотрел на Сидоровича, — Что за такое вас могут лишить звания майора?
— Константин Николаевич, произошло недоразумение. Преступник выпал с девятого этажа, но мы так и не нашли тело...
— Присядьте, попейте со мной чайку, — Президент налил в две расположенные на столе чашки содержимое стоящего там же термоса.
Сидорович сел и, не до конца понимая, что на уме у Президента, сделал глоток.
— Вам нравится чай?
Сидорович кивнул.
— А я в него ссал! — Президент плеснул кипяток из своей чашки в лицо Сидоровичу.
Сидорович завизжал как баба от неожиданности и боли.
— Нам нужна эффективная деятельность правоохранительных органов, нам нужен результат! — Президент схватил Сидоровича за нос и притянул к себе, — Хватит охать и ахать, товарищ. Выполните поставленные перед вами задачи, и посылайте всех остальных на три буквы. Если не выполните — пеняйте на себя.
Президент отпустил Сидоровича. Майор схватился за нос.
— Да, Константин Николаевич.
— Идите. На вечере присутствует связанная с преступником девушка, Наташа Мойкина. Попытайтесь у неё что-то разузнать или используйте её чтобы выманить преступника. В общем говоря, вы знаете, что делать.
Сидорович встал, и, по-прежнему держась за раненый нос, вышел.

VII

Кирилл и продавец сидели за столом в подвале магазина и выжидающе смотрели то на дверь, то на часы. Половина шестого, уже смеркалось. Черный нотариус прибыл без двадцати минут шесть. Он подъехал к двери на роликовых коньках, и, увидев, что спуска для инвалидов не предусмотрено, аккуратно спустился по ступенькам.
— Прошу извинить меня за задержку, вы не представляете, сколько на такой работе приходится мотаться, — Объяснялся он, судорожно раскладывая перед субъектами гражданского правоотношения необходимые документы, — Максим Николаевич, вы распишитесь здесь, здесь и здесь, а вы, Кирилл Григорьевич, вот тут, тут и тут.
Кирилл и продавец послушно выполняли все указания.
— Отлично. Теперь вы, Кирилл Григорьевич, распишитесь ещё вот здесь.
Кирилл расписался. Черный нотариус достал из кармана пистолет, застрелил продавца, из того же кармана вынул сверток с деньгами и кинул его на стол.
— Теперь квартира моя, вот ваша доля, Кирилл Григорьевич. Если кто спросит — сегодня в половине шестого вы ужинали в кафе с человеком по имени Цинцинат. Вот его номер, — Черный нотариус достал из портмоне скомканный листочек в клетку, на котором был записан номер.
— Но... Я хотел не денег, — Кирилл не ожидал такого поворота событий.
— Чего же вы хотели?
— Информации... О телефонном... Номере... Моей... Подруги...
— Нет, здесь я помочь не смогу. И не думаю, что кто либо сможет. Телефонные номера клиентов «Теле 2» — это очень засекреченная информация. Довольствуйтесь тем, что есть. Если вам не нужны деньги, можете их сжечь, Настасья Филипповна.
Черный нотариус уехал к следующим клиентам, оставив Кирилла в отчаянии.

IX

— Извините, это вы Натали Мойкина? — Стараясь походить на галантного кавалера, Сидорович обратился к скучающей за барной стойкой Наташе.
—Да, а... В чем дело? Откуда вы меня знаете?

— Не стану врать, спросил ваше имя у присутствующих здесь гостей. Ваша красота пленила меня. Я увидел, что девушка скучает, и решил немного развлечь её...
— Да, видите ли, я ждала одного человека, но он, скорее всего, сегодня уже не придёт...
— Какая печаль. Но, быть может, его место на один вечер смогу занять я? Я интеллектуал, литературовед. Вам нравится Маяковский?
— Да... Мне вообще нравятся люди, фамилия которых заканчивается на -ский.
— Тогда нам с вами будет что обсудить этим вечером... А может и этой ночью...


X

На город опускался вечер. Скучающий афроамериканец сидел за стойкой в подпольном магазине оружия и отбивал на деревянном покрытии подобие рэп-композиции. Он уже не ждал посетителей, когда колокольчик над дверью утомительно загремел, и в помещении появился Кирилл, весь в мыле.
— Здравствуйте... — Заметно запыхавшись, поздоровался он, — Не притворяйтесь, я знаю, что вы прекрасно говорите по-русски.
— What the... Откуда вы узнали про это место? Белым обычно про него не сообщают...
— У меня были интересные приключения. Но слишком утомительные, чтобы описывать их в книге.
— В книге? Что вы несете?
— Молчите-молчите-молчите, ради Бога! Я уже узнал столько всего, что вам и не снилось! Если так уж интересно, то ваш адрес сообщил мне Снежок, мы с ним нашли общий язык, когда я немного пригрозил ему... Но не будем об этом. Мне нужно как можно больше оружия. Сам я больше разбираюсь в религии, чем в оружии, так что дам вам возможность решить, что мне продать.
— А динеро у вас есть? — Прищурился афроамериканец.
— Сегодня я продал свою квартиру, так что да, у меня есть деньги! И не употребляйте испанизированные выражения, вы смотритесь глупо! «Динеро» — это ведь испанское словцо?
Не торопясь, Кирилл выложил из карманов полученные от Черного нотариуса динеро. Афроамериканец полез за оружием.
— И еще кое-что, — Кирилл отворил входную дверь, впустив в лавку еще одного афроамериканца, — Это мой приятель, он проконтролирует, чтобы вы не продали мне халтуру.
— Ну здравствуй, Билли, — Афроамериканец номер два недвусмысленно ухмыльнулся и достал пистолет.
Афроамериканец номер один разочарованно опустил голову и полез за настоящим оружием.
Полчаса спустя, Кирилл был полностью отоварен. В его карманах не осталось ни гроша, так что до виллы Президента предстояло добираться пешком.
— Спасибо, Майк, твоя помощь больше не требуется, — Кирилл спрятал последний пистолет под плащ и кивком дал жест афроамериканцу номер два, чтобы тот уходил, после чего повернулся к афроамериканцу номер один, — А вы не нервничайте так, с вас гуталин стекает.
На глазах афроамериканца номер один навернулись слезы, он вскрикнул что-то на японском, достал из-за спины две катаны и принялся выть в потолок.
Кирилл попятился прочь из этого места. Он понял, что по-прежнему знает недостаточно об окружающем мире, и лучше бы ему вовсе не знать некоторые тайны.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, В НОРМАЛЬНОМ МИРЕ

Случайно вошедшему зрителю происходящее в тронном зале могло напомнить картину Леонардо «Тайная вечеря», только стол имел иную форму и за ним сидело более двенадцати человек. А так сходство было налицо — восседавший во главе стола Некрасов пил розовое вино из золотой чаши. Одет он был все в тот же нестираный джемпер, хотя казалось бы мог позволить себе одежду посолиднее из царского гардероба. Еще одним отличием от шедевра Леонардо было отсутствие Марии Магдалены или кого-то наподобие неё. Поэтому Некрасова можно было назвать «Христом, так и не нашедшим свою Магдалену».
— Товарищ Некрасов... — В зал вошел солдат в новой, недавно введенной военной форме, сшитой по древнеримскому образцу, — Уф... Вы не подскажете, как вас по батюшке величать? А то фамильярничать неудобно.
— Некрасов, — Махнул рукой Некрасов.
— Товарищ Некрасов, часть восстания подавлена, часть крестьян перешла на нашу сторону, узнав, что вы теперь царь. Лже-Пугачев растворился в клубах зеленого дыма, задействовав особую магию. Как и предполагал Иудушка Пестель, это был самозванец — цыган из Латинской Америки, выдавший себя за Пугачева. Несмотря на то, что крестьяне успокоились, теперь недовольство нарастает в среде городских обывателей, товарищ Некрасов. Они считают, что вы, вместо того, чтобы заниматься внутренней и внешней политикой, сидите целыми днями в тронном зале, пьянствуете с друзьями по дворцу и пишете дурацкие стихи. Честно говоря, даже я согласен с мнением городских обывателей.
— Мнение обывателей никого не волнует, — Сказал Некрасов и потянулся за бутылкой виски, — Я подавил крестьянское восстание? Подавил. Пока стране ничего не угрожает, можно и сделать небольшой перерыв на вино со стихами. Если кто-то начнет вякать про нарастающий экономический кризис — пусть идет устроится на работу сначала. Оставьте меня.
— Товарищ Некрасов, — Вошел радостный Милорадович с голубой книгой в руках, — Вам подарок из Японии.
— Чего там у тебя?
— Книга, ваше величество, — Милорадович гордо вручил книгу Некрасову.
— Ммм... Японщина... Дочери подарю, она у меня увлекается, — Некрасов открыл книгу и пролистал несколько страниц.
— Нет-нет! — Вставил слово стоящий рядом солдат, — Товарищ Некрасов, вы читаете книгу не с той стороны! Это японская книга, их нужно читать задом-наперед!
— Дурак, — Сквозь зубы процедил Милорадович, но было поздно.
Солдат вырвал из рук Некрасова книгу, открыл ее «как надо», упал и умер.
— А что это? — Спросил Некрасов.
— Похоже, кто-то отравил первые страницы книги, — Ответил Милорадович, — Попытка государственного переворота.
«План Б», — Подумал Милорадович, и, пока Некрасов отвлекся, подлил ему в вино яд.
— Хорошо, что моя стража всегда на страже, — Поражаясь собственному косноязычию, сказал Некрасов, — У меня есть тост на такой случай!
Царь (император?) поднес бокал к губам, сделал небольшой глоток и упал лицом в тарелку с вегетарианским салатом.
— Слава Богу, — Перекрестился Милорадович, — Царя хуже у нас ещё не было.
— Кстати это не Некрасов был, — Обьявил ушастый мужик в желтой рубашке, — Какой-то самозванец себя за поэта выдавал.
— То-то я смотрю он ни одного стиха не дописал, — Заметил Милорадович, — Да и имя-отчество свои назвать все никак не мог...
— Теперь кто-то должен занять его место, — Сказал старик в черной шляпе, и с намеком посмотрел на Милорадовича.
Милорадович с грустью взглянул на остывающий труп Лже-Некрасова. Он понял, что не хочет занимать его место.

XI

— Он обещал, что мы поженимся, — Пьяная Наташа изливала душу Сидоровичу, — Я думала, выйду замуж за Пьера. Я ему сказала: «Я вас очень буду ждать».
— Это что, цитата из «Бриллиантовой руки»? — Сидорович посматривал на часы. Разговор с пьяной Мойкиной ни к чему не приводил.
— А эта скотина даже не явилась на сегодняшний вечер! Все мужики такие!
— Натали, не могли бы вы еще раз подумать, нет ли у вас знакомых по имени Кирилл? Или Kirill?
— Кирилл? А, начинаю припоминать! Вчера я встретила бывшего одногруппника, Кирилла! Но мы просто друзья.
— Натали, а не могли бы вы рассказать мне о текущем местонахождении Кирилла? Мы с ним старые друзья, и это чудесное совпадение, что вы тоже с ним знакомы. Мир тесен, а?
— Расскажу... Если заплатите за мой мохито.
— Мир тесен и жесток, — Пропел Сидорович и опустил руку в карман, в поисках мелочи.

XII

Одетый в длинный коричневый плащ, Кирилл уверенной походкой приблизился к двум охранникам, стоящим у ворот на виллу Президента. В ушах Кирилла торчали наушники, воткнутые в спрятанный под плащом, приобретенный все у того же афроамериканца телефон. В наушниках пел песню Вячеслав Бутусов.
— Здрасьте, — Вынув один наушник, обратился Кирилл к охранникам, — Ребят, дерните за палец.
Парень стянул перчатку с правой руки и протянул указательный палец.
— Это шутка? — Спросил левый охранник, храня каменное выражение лица.
— Допустим. Дерните за палец?
— «Допустим» или шутка? — Настоял правый охранник, — Вопрос предполагал ответ «да», либо ответ «нет». Здесь не место никаким «допустим».
— Хорошо, это шутка. Так вы дернете за палец?
— Нет, — Сказал левый охранник.
— Все говорят «нет», а вы дерните за палец.
— Слушай, мальчик, — Наклонил голову правый охранник, — Нам не разрешено маяться подобной дурью, пока мы на посту. Теоретически это разрешено на обеде, но на обеде мы слишком заняты поглощением и усвоением пищи, так что там нам тоже некогда дергать за пальцы встречных-поперечных. И представь, что будет, если проезжающий мимо полицейский увидит, как мы дергаем тебя за палец?
— Все говорят...
Правый охранник снисходительно дернул. Палец оказался накладным, под ним был спрятан ствол пистолета с глушителем, который выстрелил, не успел правый охранник опомниться. Пуля попала в сердце, правый охранник опустился на землю. Левый охранник хотел отреагировать, но Кирилл достал из-под плаща нож и перерезал левому охраннику горло, после чего невозмутимо пошел на виллу.
— Началось... Началось... — Успел сообщить левый охранник по гарнитуре, прежде чем его шея оторвалась и голова отвалилась.

XIII

— Предъявите ваши документы, — Попросил Кирилла охранник у металлоискателя.
— Усы, лапы и хвост, — Кирилл достал пистолет и превратил лицо охранника в невразумительную кашу из крови и ошметков мозга, — Вот мои документы.
Вячеслав Бутусов затянул новую песню.
«Вячеслав Бутусов помогает мне», — Думал Кирилл, поднимаясь по лестнице, отстреливая вылезающих охранников, — «Он подсказывает мне, что делать».
Кирилл достал пулемет и выбил ногой дверь в танцевальный зал.
— Асса бля! — Без цензуры издал он боевой клич и пустил залп по охранникам.
Сидорович и Наташа спрятались под барной стойкой, прикрыв уши.
— Казачки! — Держа одной рукой непрерывно стреляющий пулемет, Кирилл второй рукой достал гранатомет, — Четыре татарина, четыре татарина, четыре татарина... И один грузин! — На последнем слове он выпустил залп из гранатомета, размазавший по стене десять охранников, — Хоп!
— О, это там Кирилл пришел? — Наташа радостно подняла голову.

XIV

Три охранника, облаченные в бронежилеты, сидели за компьютерами в изолированной комнате виллы Президента и через камеры наблюдения следили за зверствами Кирилла. Из стоящих на полу динамиков доносилась «I will wait for you» из фильма «Шербурские зонтики», но успокоиться композиция не помогала. Ирина ходила по комнате взад-вперед, рассматривая светло-голубые стены. Эдуард ходил тут же.
— Это тот самый, — Сказала Ирина, — Мне Игорем представился. Вчера на нулевой этаж пробрался, мне из-за него пришлось на скамейке ночевать, ждать пока общежитие откроется. Пришел вендетту устроить.
— Да пристрелит его кто-нибудь или нет! — Взмахнул рукой Эдуард.

XV

Случайная пуля неслучайно попала в голову Кирилла. Он на миг замер, широко открыв рот, и начал падать на живот. На месте, куда он собирался приземлиться, образовалась лужа крови. По мере сближения тела с полом, лужа все больше походила на море, готовое поглотить парня. Вячеслав Бутусов затих — Наверно, еще одна пуля задела телефон.
Пару минут стояла тишина.
— Наконец-то можно успокоиться — Сидорович встал из-за стойки.
— Наконец-то всё кончено, — По-прежнему сидящая в изолированной комнате Ирина стряхнула воображаемую пылинку с платья.
— Кончено всё, в декабре, в Алма-Ате, — Задекларировал Эдуард, ставя ударение на первую и третью буквы «а» в названии города, —
Кончено всё в больничной палате,
С видом на ветер и листья деревьев...
— «В Алма-Ате»? — Недоверчиво переспросила Ирина.
— Ну да, это отсылка к распаду Советского Союза.
— Я уловила. Эдуард, ты же в курсе, что в словосочетании «в Алма-Ате»" ударение ставится на первую «а» и на «е»? Рифма не получается
— Я знаю, я просто... Немного пожертвовал ударениями ради рифмы.
— Ты просто плохо пишешь стихи. Но я всё равно люблю тебя! — Выпалила Ирина.
— Знаешь, что я сейчас чувствую, Ирина? — Эдуард нежно обнял Ирину за талию.
— Что?
— Взрывоопасное возбуждение, — Эдуард поцеловал Ирину взасос.
— Да здравствует революция! — В танцевальном зале парень, в свое время долго выкладывавший мелочь на входе у металлоискателя, нажал на кнопку вынутого из кармана пульта. Ожидаемого взрыва не последовало.
— Твою мать! — Новоявленный террорист в сердцах кинул пульт на пол, и прошел в другой конец залы.
— Хотелось бы заме... — Начал он говорить, но взорвался. Детонатор неожиданно сработал.
Безоружные люди не пострадали, да и Кирилл по ним не стрелял. С потолка осыпалось немного штукатурки.
— Что там? Еще один теракт? — Не прекращая целоваться спросила Ирина.
— Не обращай внимания. Целуй меня, кроткая, и пусть весь мир подождет, — Сказал Эдуард.
Три охранника с презрением смотрели на голубков.
— Наконец-то можно успокоиться, — Повторил Сидорович, — Второй теракт слабенький, кстати.
— Кирилл умер? — Наташа плакала, лежа на полу, схватив Сидоровича за ногу, — Не-е-ет.
— Умер и умер, — Сидорович брезгливо тряхнул ногой, — Сама говорила, что между вами ничего не было. Слово не воробей.
Ступая по штукатурке, майор подошел к трупу Кирилла и, наклонившись, заглянул ему в глаза, — Прощайте, мистер... Извините, не знал вашей фамилии.
Глаза напротив резко открылись и приобрели осмысленное выражение.
— Товарищ майор, какая у вас красивая жена~! — Заорал Кирилл, сжал рукой валявшийся рядом пулемет и пустил залп по Сидоровичу.
— Чт... — От удивления Эдуард уронил целуемую Ирину, которую к тому моменту успел полностью взять на руки.
— Невозможно! — Ирина склонилась над компьютерами.
— О да! — Кирилл уже голыми руками раскидывал лезущих к нему охранников, — Вы за кого меня держите?
В возбуждении парень порвал всю одежду на торсе. Показались его крупные мускулы.
— Ирина, — Сидящий за компьютером охранник недоумевал, — Вы в науке понимаете. Можете объяснить, как он на этом моменте воскрес?
— Это кажется невозможным, но... — Ирина неуверенно начала объяснять, — Пока он сегодня ночью лежал без сознания, я взяла у него анализы... Мне показалось удивительным, что человек с таким телосложением выжил после удара Егора Летова... И я не поверила результатам анализа, списала все на компьютерный баг... Теперь я вижу... Кирилл — это новая ступень эволюции... Человек, которого невозможно убить вообще никак... Еще и мускулы отрастил, видимо реакция организма... Наверно, и мозг у него весит больше, чем у нас всех...
Кирилл убивал охранников одним ударом, некоторым отрывал руки или рвал глотки.
— Вы можете пытаться остановить меня, — Говорил он, — Но при этом вы должны помнить, что существует сила, которая побеждает все препятствия на своем пути. Эта сила — любовь! Любовь сильнее зла, любовь сильнее терактов... Это прозвучит нереально, но любовь... Любовь сильнее даже квартирного вопроса!
— Он прекрасен... — Из носа Ирины пошла кровь.
— А как же я? — Спросил Эдуард.
— Илья...
— Я Эдуард!

XVI

Разбросав охранников, Кирилл наклонился под барную стойку и протянул руку.
— Я пришел, Наташа.
— Киря? — Лежащая в луже пива Наташа еле выговаривала слова, — Рада тебя видеть. Конечно, я сегодня ждала Пьера...
— Пьер мёртв.
— А Фридрих Ницше сказал, что Бог мертв...
— И ты знаешь, что стало с Ницше, — Кирилл машинально отразил атаку пытавшегося напасть сзади охранника, — Давай выбираться отсюда.
Парень помог Наташе подняться. Остаток охранников не решался приближаться.
— Куда собрались, молодые люди? — В танцевальный зал вошел Президент с маленьким серебреным пистолетом в руке, — Да-да, вы не ошиблись. Это меня вы много раз видели по телевизору, не ожидая, что в реальной жизни я гораздо ниже вас. Я главный злодей в этой истории, а вы дошли до последнего босс-файта. Обычно он заканчивается победой главного героя и торжеством добра над злом, но не в этот раз. Кирилл, если ты сейчас же не сдашься властям, я убью твою девушку. И вы, идиоты! — Он повысил голос на охранников, — Почему не догадались взять в заложники его девушку? У неё-то бессмертия нет! Если я промахнусь, стреляйте в девушку! Так что скажешь, Кирилл?
Кирилл посмотрел на Наташу, ожидая, что она что-нибудь скажет, но девушка уснула. Возможно, она видела последний сон в своей жизни.
— Хорошо, — Сказал Кирилл, — Поздравляю, Константин Николаевич. Вы победили. Надеюсь, вы на самом деле отпустите Наташу и позволите ей жить нормальной жизнью. Она ничего не знает о плоской земле и прочем.
— Вот и хорошо, — Улыбнулся Президент, — Вяжите его.
— А теперь прошу послушать меня, господа присяжные заседатели, — Наташа проснулась, — Можете считать, что адвокат Плевако прибыл в здание. Отпусти меня, Киря, я могу ходить.
Наташа вырвалась из рук Кирилла и достала из-под юбки пульт дистанционного управления.
— Вот этот пульт мне подарил наш общий знакомый, такой милый француз, Пьер. Думаю, у вас, Константин Николаевич, эта кнопка вызовет ностальгические чувства...
— Невозможно... — Сказал Президент, — Он же в моем кабинете.
— Невозможно! Он же в моем кабинете! — Наташа, высунув язык, передразнила Президента, — Когда вы в последний раз его доставали? Во время Карибского кризиса или... А, ну да, вы же не могли тогда... В общем, вы его давно не доставали. И не знаю, как вы не догадались, что Пьер был не то двойной, не то тройной агент. Он действительно умер? — Она повернулась к Кириллу и получила в ответ кивок.
— Дура! — Засмеялся Президент, — Да взорви хоть всю Землю, так даже лучше, не останется свидетельств моего позора! Я в любом случае умру, а увести за собой всю страну - честь для президента!
— Ты можешь считать так, но они, — Наташа кивнула в сторону охранников, — Могут считать иначе. Вы же не хотите погибнуть из-за безалаберности вашего Президента?
Охранники отрицательно покачали головами, кто-то из них что-то сказал.
— Так вяжите его! — Наташа не успела договорить, когда несколько охранников уже направились к причитающему Президенту, — И покажите, откуда у вас здесь можно запустить прямой эфир. Я точно знаю, что такое помещение здесь есть.

XVII

Этой ночью миллионы жителей Земли увидели по телевизору и услышали по редким радио леденящие кровь откровения: оказывается, Земля была плоской, умереть можно было только получив серьезные ранения, а геи... О геях шел отдельный разговор.
Кирилл и Наташа, радостно смеясь, вышли с виллы Президента на свежий воздух.
— Ты молодец, Наташа, — Кирилл поцеловал Наташу, — Без тебя ничего бы не вышло. И Пьер молодец.
— Пьер здесь ни при чем, — Наташа уже протрезвела, быстрее чем Женя Лукашин в культовой комедии, — Этот пульт остался после неудачного теракта революционера-самоучки. Я там ползала по полу, как... Как мразь, — Наташа поморщилась, произнося неприятное слово, — И прихватизировала.
— Но ты же не знала, сработает этот трюк или нет! Настоящая кнопка ядерного реактора могла вовсе не существовать, или выглядеть по другому!
— Да, но мы в любом случае были трупами... Вернее я. Вот и решила рискнуть напоследок. А Президент повелся. Люди охотно верят тому, чему хотят верить.
— Это цитата Цезаря?
— А ты догадлив, в отличие от некоторых. Но я до сих пор не могу поверить, что ты решил сохранить Президенту жизнь.
— Мы должны уметь прощать ошибки нашим врагам. Так мы становимся ближе к небу. Что-то похожее мне сказал знакомый таксист.
— Неубедительно звучит из уст человека, перестрелявшего кучу народа.
— Что есть – то есть. Ошибки совершаются, чтобы на них учиться, и чтобы их прощать.
— То есть ты признаешь, что произведенный тобой массовый террор был ошибкой?
— Это была... Вынужденная мера. Не подумай, что я получал удовольствие, убивая их. Если бы один продавец просто сообщил мне твой номер, я бы позвонил тебе, и не пришлось бы приходить за тобой на виллу.
— Я не поняла, при чем здесь какой-то продавец, но ладно.
— Отлично сыграно, ребята! — К Кириллу с Наташей подошли Эдуард с Ириной. У Ирины из носа торчали тампоны.
— Лично я догадался о трюке с пультом еще когда революционер взорвался, — Гордо заметил Эдуард, — Не могла же его смерть вообще ничего не значить.
— Кирилл, мы же с тобой друзья? — Ирина бежала рядом с Кириллом. Если бы у нее был хвостик, она бы им виляла, — У нас были разногласия, но мы же друзья?
— Конечно мы друзья, — Сказал Кирилл, — А если вдруг станем врагами, не забывай: я бессмертен.
— Только о тебе и твердит теперь, — Пожаловался на свою пассию Эдуард, — Все слышу от нее: «Кирилл-Кирилл, Кирилл-Кирилл». Мне впору начать ревновать.
— Вообще-то я здесь должна ревновать! — В шутку возмутилась Наташа, — Кирилл, кем тебе приходится эта девушка?
— Не печалься, Эдик, — Ирина обняла Лимонова, — Я буду век верна тебе и только тебе.
Друзья вышли на мост Багратеона.
— Знаете, наверное из всего произошедшего мне стоит вынести какую-нибудь мораль, — Произнес Кирилл, устремив взор к верхушкам небоскребов, — Всю жизнь я не пил, не курил... Это может и хорошо, но я всегда сторонился коллектива, не интересовался механизмами окружающего мира, моими интересами было только: заработать денег на скучной работе, о которой я никогда не мечтал, и прочитать очередную книгу на религиозную тематику. Я даже не мог позволить себе мысль об отсутствии Бога. Со своим узким мышлением и узкими интересами я был настоящим обывателем, настоящим... Настоящим скучным человеком с пороками сердца. И я пропустил мимо себя столько всего... Большинству моих товарищей уже была известна хотя бы крупица информации о плоской земле и всем прочем.
— Мне не была известна, — Вставила слово Наташа, — Мне было известно только о геях. И твоя мораль — такое себе, не думаю, что быть обывателем — так уж плохо. Это их осознанный выбор. А впрочем... Я не хочу выносить никакой морали из нашего небольшого приключения. Давайте все вместе просто посмотрим на фейерверк.
— На какой фейерверк? — Удивился Кирилл.
— Сколько же тебе еще неизвестно, глупенький.
Над небоскребами взмыл фейерверк. Казалось, его искры летят прямо на собравшихся на мосту людей.
— Знаете, какое у меня необычное имя? — Не унималась восторженная Ирина, — Сколько имен пришлось урезать, чтобы получилось мое? Смотрите: Марина, Дарина, Арина... Уже дальше иду я: Ирина. А за мной — Рина, Инна.
Кирилл с умилением слушал щебетание новой подруги.

ЧУТЬ ПОЗЖЕ В НОРМАЛЬНОМ МИРЕ

Профос занес топор, примеряясь, с какого ракурса лучше рубить Милорадовичу голову. Столпившейся у эшафота толпе было очень интересно посмотреть на казнь толстяка. Милорадович молился Богу, в которого, несмотря на всё произошедшее, продолжал верить.
— Внимание всем! — Снова голос из динамиков, установленных на торчащем с неба монолите, — Если у вас там революция или кого-то убивают — прекратите немедленно! Если революции нет, все равно прекращайте! Всем интервентам приказ — покинуть оккупированную территорию и прибыть на Землю-1 (так мы решили её называть). Всё кончено.
Профос разочарованно опустил топор. Милорадович перекрестился.
В тот же день интервенты покинули Землю-2, пусть и не сразу. Некоторое время им пришлось бродить среди населения стран, в которых был виден монолит, и брать с жителей расписки о том, что никому из потомков не расскажут о произошедшем.
— А если расскажете, — Прибавляли экс-интервенты, — Вам всё равно никто не поверит.

XVIII

Люди выходили с нулевого этажа на поверхность. Их родные были рады встретить почивших членов семьи. Президент скрылся в неизвестном направлении, его пульт дистанционного управления был уничтожен. Правительство остальных стран также было свергнуто.
Кирилл стоял у микрофона на трибуне над Сенатской площадью. Жители России и некоторые специально прибывшие иностранцы внимательно слушали, что сообщит их освободитель.
— Кто-то предлагал мне стать следующим Президентом России, — Начал Кирилл. Наташа с улыбкой посмотрела на него из толпы. Улыбался и стоящий поодаль таксист, — Или Президентом еще какой-нибудь страны. Насколько мне известно, многие сейчас свергли своих правителей. Я категорически отказываюсь от такой ответственности. Я исполнил свою роль — роль просветителя, сообщившего вам о том, что скрывало государство. Дальше действовать будете вы. Не знаю, что вы решите относительно нового режима власти, и что будете делать с проблемой перенаселения, но уверен, что вы справитесь, и что ваше решение будет разумнее радикального метода прошлого правительства. Я могу дать вам только один совет: человечество поднимется на новый уровень, если люди станут больше помогать друг другу. Если у условного Сергея Александровича телефон перестанет ловить сеть, а условному Александру Сергеевичу нужно будет заплатить за квартиру, то пусть Александр Сергеевич даст Сергею Александровичу попользоваться своим телефоном, а Сергей Александрович поможет заплатит за квартиру Александра Сергеевича. Помогайте друг другу, друзья!
Кирилл ожидал аплодисментов, но публика застыла. Ветер перестал дуть, словно Кирилл находился в помещении. Обернувшись, он увидел белый лифт, из щели между дверьми которого исходило зазывающее войти свечение. Когда Кирилл приблизился, двери отворились, но за ними было уже темно. Парень зашел в лифт.

XIX

Кирилл оказался в темном бесконечном пространстве. Закрывшиеся за ним двери лифта исчезли. Перед Кириллом стоял стол с компьютером, за которым сидел студент.
— Здравствуйте? — Поздоровался Кирилл.
— Ну привет.
— Где я? Кто вы такой?
— Ты что, не слышал, что Президент сказал? Ты добрался до последнего босс файта и прошел его. Game over.
— Гамовер? При чем здесь это? Кто ты такой?
— Я — житель планеты Земли. Не твоей плоской, и не той Земли, ткань реальности которой вы порвали своим монолитом. Настоящей Земли. Эту надстройку, этот плоский блин над практически точной копией моей планеты создал я. И тебя, и твою подругу. Всех вас создал я. Думаю, в данном случае я тот самый Бог, которому ты так поклонялся.
— Бог? Я так давно хотел встретиться с тобой! У меня столько вопросов... Как это все работает?
— Если ты не догадался, я программист, и вся ваша надстройка управляется мной. А вообще думаю, что на большинство твоих вопросов ответит песня, которую ты сам слышал не раз.
Студент открыл MP3 файл на компьютере, и из динамиков донеслась музыка. Это была песня группы «Машина времени» «Марионетки». Кирилл вспомнил детство, эта музыка играла в машине отца, за несколько дней до того, как отец «утонул».
— О чем эта песня? — Спросил студент.
— Это... Песня с политическим подтекстом. Она о безволии народа перед лицом власти.
— Вот и большинство из вас думает так же. Нет, дурачок, это песня о Боге. «Волк и заяц, тигры в клетке — все они марионетки в ловких и натруженных руках». Люди думают, что решения принимаются ими самостоятельно, на самом деле — я могу повлиять практически на любое их решение, помочь кому-то или оставить все как есть. Я не присутствую на небе, я присутствую везде, и вместе с тем — нигде. Это сложно понять человеку созданной мной надстройки. «До чего порой обидно, что хозяина не видно». Здесь лирический герой испытывает кризис веры. «Но вот хозяин гасит свечи, кончен бал и кончен вечер». Соответственно подразумевается смерть.
— То есть всеми людьми, в том числе и мной, управлял ты?
— Нельзя сказать, чтобы я полностью брал контроль в свои руки. Я лишь создал эту вселенную и задал в головы людей стартовые установки, по которым они должны были жить. Дальше они действовали по инерции, я лишь время от времени помогал слабым, когда правда была на их стороне. Но в случае с тобой я из интереса сделал исключение. Тебе я решил предоставить волю, не влиять на твою судьбу и судьбу столкнувшихся с тобой людей, и посмотреть, к чему это приведет. Как видишь, привело это к твоему торжеству. Спорными методами, но ты прошел мою игру, и заслуживаешь приз.
— Какой... Приз.
— Путевку на мою Землю. Которая круглая, где негры — это негры, а геи — это геи. На Землю, где я разработал вашу Вселенную. С тобой, конечно же, отправится Наташа. Ей будет дарована воля, оставлен проработанный мной характер персонажа. Будете жить в моей бывшей квартире, мне она стала не нужна, когда я вышел за рамки всех измерений.
— Я отправлюсь, но при одном условии. Ты даруешь волю всему населению моего прошлого мира. Пусть они тоже всегда сами решают, как поступить в сложившейся ситуации.
Студент задумался и сказал:
— Так уж и быть, я согласен. Мне всё равно надоело это приключение. Дарую им волю, и, скорее всего, повешусь. Жаль не увижу мира, Бог которого совершил самоубийство. И, чтобы ты не сомневался...
Студент нажал несколько клавиш на клавиатуре.
— Все, они свободны. Можешь подойти и посмотреть на них через четвертую стену, если не веришь. А так — иди, лифт на Землю заждался.
Лифт снова возник перед Кириллом.
— Слушай... — Кирилл решил задать несколько вопросов на прощание, — А правительство Земли, на которую ты меня отправишь... Хорошее?
— Это уж тебе самому для себя решать, — Рассмеялся студент, — Твое мнение никто контролировать не будет.
— А Бог? На вашей Земле есть Бог?
— Хотел бы я сам знать. Многие задаются вопросом, кто создал Бога, если Бог создал всё живое. Я думаю, что, может, Бога создал другой Бог?
— Хорошо, у меня последний вопрос. В моем бывшем мире... Бог решал, кому достанутся квартиры по наследству?
— Сломаю твой мозг, но нет. Здорово я придумал, чтобы тебе мать это сказала, правда? Иди, не задумывайся о таких тонкостях.
Кирилл зашел в лифт. Там уже стояла Наташа, и, блаженно улыбаясь, смотрела на него.

XX

Лифт приземлился у автострады. Судя по указателю, до города было несколько километров. Кирилл вышел и потянул носом воздух. Воздух Земли. Воздух свободы.
— Что мы будем теперь делать, Киря? — Спросила Наташа, — Я чувствую себя такой живой... Как будто раньше мой характер писал другой автор, или что-то вроде того.
— Нужно добраться до города, — Кирилл нащупал в кармане ожидаемый клочок бумаги, — Полагаю, автостопом.
— Я так волнуюсь. Тот человек сказал, этот мир будет похож на привычный нам, но все же будет отличаться в некоторых аспектах. Ты как думаешь, сможем ли мы после всего произошедшего сказать: «Мы дома»?
Кирилл посмотрел на рекламный щит у дороги. На нём были изображены счастливые молодожены в новой квартире и подписано: «Ипотека от 7,75% годовых».
— Мы дома, — Сказал Кирилл.

Ваня идет от работы до дома,
Он юрист-консультант, и он этим гордится,
Дома его ждут жена и ребенок,
Завтрак: «Колы» стакан и холодная пицца,

Скучные люди с пороками сердца,
Пьют такой вредный кофе до трех часов ночи,
Личная жизнь отнюдь не интересна,
Жаль вмешаться в неё вне твоих полномочий,

Чисто в квартире, отскоблен до блеска,
Стол на кухне, плита тоже радостно смотрит,
Сложно проверить наличие мозга,
Внешний лоск с виду, глупость при полном осмотре,

Скучные люди с пороками сердца,
Курят «Marlboro», дым выпуская с причмоком,
В школу ранец собрать, потом ждать новый «Versus»,
Или в телик залипнуть за сетки просмотром,

Капают слезки из глазок Марины,
Не уедет в столицу, ЕГЭ завалила,
«Друг» из Москвы успокоит наивно,
Суицид. Вам, бессонные ночи, спасибо,

Смело рви душу, с тебя не убудет,
Дохлый номер – стараться искать себе место,
Ах, эти скучные, скучные люди,
С их ненужными ныне пороками сердца.