Как я роды принимала

  Было это давно, когда я только начинала свой путь в медицине. Только-только стала работать самостоятельно. Поэтому не судите строго: я была очень неопытной. В основном, тогда работали мы по одному медику в бригаде. Мобильных телефонов не было. Связь с диспетчером поддерживали по рации. Зато зарплата была на скорой хорошая. И мы оказывали медицинскую ПОМОЩЬ, а не медицинские услуги. Вот так.
Однажды в пятом часу дня дают мне вызов: четвёртые роды у женщины 28 лет. Место вызова – комната в общежитии. Роды – это когда у беременной начались схватки. В большинстве случаев женщину без проблем доставляли в роддом. Рожала она уже в условиях роддома. В роддоме роды принимала бригада из 5 человек. Количество людей, принимающих роды, может меняться. Возможно, что их четыре или шесть, но это не одна акушерка, как утверждают некоторые. Считайте сами: врач акушер-гинеколог, врач-неонатолог, медсестра, акушерка, санитарка. Могут присутствовать анестезиолог, медсестра неанотологическая... Это вам не один фельдшер с опытом работы на скорой всего год, видевший, как принимают роды когда-то на практике, но не принявший ни одних самостоятельно.
 Родовая укладка (в ней должно было быть всё необходимое для ведения родов) находилась вот в таком металлическом чемодане, как на иллюстрации. Чемодан был громоздким и тяжёлым, и в машину мы его брали только тогда, когда ехали на роды. Это сейчас, когда мы больше времени проводим на вызовах, чем на базе, все укладки в машине находятся, а тогда всё было иначе.

 Итак. Отправили меня на вызов. Я взяла карту вызова и вышла, но тут же вернулась обратно, так как забыла родовую укладку. Женщины-коллеги развеселились:
– Роды собралась принимать? Ха-ха-ха! Если что, помощь зови. Мы пришлём. Ха-ха-ха.
  Ага! Очень смешно.
  Подъехали к калитке, ведущей на территорию общаги. А к нам уже женщина бежит:
– Давайте быстрее! У неё уже кровь оттуда идёт!
 Я сразу за рацию:
– Мне нужна помощь. Женщина в родах, – сообщила я диспетчеру.
 Взяла, кроме основной укладки, ещё и родовую. Побежала. Встречающая женщина оказалась соседкой роженицы. Взяла у меня основную укладку, и мы побежали на пятый этаж. По дороге я призналась соседке, что ни разу не принимала роды. Соседка ответила:
– Я тоже! Никогда не принимала роды. И даже не видела, как это происходит. Сейчас посмотрим.
 Бежим дальше.
 В комнате на диване лежала женщина. У противоположной стены стояла детская кроватка, а в ней находился годовалый ребёнок. Рядом на стульчиках сидели ещё две девочки лет трёх-четырёх. Была в комнате ещё одна соседка. Мы зашли как раз в момент схваток. Головка ребёнка уже стала прорезаться, то есть показываться из раскрытой шейки матки во время схваток. Я попросила увести детей. Та соседка, что находилась в комнате, взяла годовалого ребёнка на руки, позвала с собой двух других и ушла. Девочки послушно пошли за ней.
 Открываю я укладку, а перчаток стерильных не вижу. Укладку-то я эту не проверила перед началом смены – ещё один мне урок. И в карманах перчаток нет. Озвучила это вслух. А соседка говорит:
– А я себе вчера перчатки купила. Волосы красить собралась. Сейчас принесу.
 Убежала. А я достаю из родового чемодана пелёнки и стерильные инструменты. Пелёнку под женщину подкладываю. Женщина просит:
– Обезбольте меня. Больно же!
 Я ей отвечаю:
– Вы же четвёртый раз рожаете. Должны бы знать, что не обезболивают роды-то.
 
 Женщина говорит, что предыдущие три раза ей кесарево сечение делали, поэтому она не знала, что так больно будет. А так у неё три девочки, а хочется мальчика. Вот они и стараются – каждый год ребёночка рожают. Тут соседка с перчатками прибежала, а у женщины очередные схватки начались. Перчатки оказались стерильными.
 Только я перчатки надела, как головка ребёнка показалась, и приступила я к родовспоможению. И всё время в голове моей крутились слова преподавательницы по акушерству и гинекологии:
– Родовспоможение! Значит, вы должны помочь женщине родить, а не рожать за неё. И не вытаскивать из неё ребёнка. И не выдавливать. Вы должны этого ребёнка принять, не дать ему упасть на пол или задушиться пуповиной.
 В общем, родился мальчик, как и хотели родители. Страшненький. Головка синяя, сам бледный. Сердцебиение есть, а дыхания нет. Я слизь отсосом отсосала из дыхательных путей. Пуповину перерезала, зажимами закрепила концы. Ребёнок не дышит. И тут заходит «помощь» – врач Марья Ивановна. Пожилая женщина. Неспешная, но с большим опытом работы. Я к ней:
– Марья Ивановна! Не дышит он. Что делать?!!!
 Марья Ивановна берёт ребёнка за пяточки. Поднимает вниз головой и встряхивает легонько. И ребёнок начинает плакать. Уф! Можно выдохнуть. Я говорю:
– Спасибо большое. Теперь можете уходить. Дальше я и сама справлюсь.
 Тем временем приехал муж. С порога:
– Я же тебе ещё утром говорил, чтобы скорую вызывала.
 Оказывается, схватки уже в семь часов утра начались. А кесарили её потому, что артериальное давление было высокое, – «врачи не рискнули так роды принимать». Хорошо, что сразу не стала я выяснять причину кесарева сечения. Ещё бы больше страха и сумятицы в моей бедной голове было. А после родов нормальное давление ей намерила и спокойно уже дождалась выхода последа.
 Довезли женщину и её ребёнка до роддома нормально. Но вызов этот вовек не забуду. Страха я натерпелась. Суетилась много. Этику не соблюла. Когда узнала, что с утра схватки у женщины были, не удержалась и сказала:
– Ну и дура!!!
 Единственный раз в жизни обругала пациентку. Стыдно мне теперь. И было ещё удивление, как некоторые вопросы просто решаются: взяла за пяточки, тряхнула, и всё – дышит ребёнок!