Хайп

Осенью 1998 года в Петропавловске-Камчатском намечался крутой фестиваль «Дни Москвы на Камчатке». Такой сборный концерт нескольких артистов, которых в силу невеликой популярности вывозили гастролировать кучкой. Я 2 года работал в СМИ и уже успел познать один из главных кайфов журналистской корочки: бесплатные проходки на разные концертики под видом «написания материала». Чаще всего и действительно чего-то писал.
В Театр Драмы и комедии собирались зрители. С серьезным лицом ткнув удостоверение журналиста пожилой контролёрше, я прошёл в фойе, покрутился возле гардероба и нырнул за кулисы. После какой-то оголтелой попойки со знакомыми артистами в театральных лабиринтах я отлично ориентировался. Они озвучивали на нашей радиостанции рекламу. Мы ходили на их премьеры. Так и подружились. Ну а пьют актеры и журналисты примерно одинаково.
С диктофоном и фотомыльницей я подкрался к первой гримёрке, постучался и заглянул. Там сидел Сюткин. Артист наговорил мне чего-то на диктофон и даже сфотографировался на память. Следующей была Анастасия. Сейчас эту шумную рыжую «типа Пугачёву» уже никто не помнит, а тогда ей даже зал подпевал. Она сделала со мной всё то же самое, что и Сюткин: интервью и фото на память.
В списке интересовавших меня гастролёров оставалось ещё одно имя. Юлиан. Пафосный, женоподобный, неприятный…  Хотя, нет. Не буду его ругать. Вдруг вам нравятся его песни. Прочь эмоции. Только факты.
Итак, певец Юлиан (который, возможно вам нравится, а почему бы и нет) завершал выступление. Со сцены доносились аплодисменты, он благодарил публику за приём, говорил «Камчатка, я готов встать перед тобой на колени!». Но не встал.
Вычислив из-за какой кулисы он появится, я навёл мыльницу и стал ждать. Юлиан вышел из-за шторы. Я нажал на кнопку. От вспышки он дёрнулся в сторону и увидел меня.
-Что ты сделал?
-Я вас сфотографировал.
-Ты кто? Кто позволил?
-Я журналист. Хотел взять у вас интервью.
-Какое ещё, бл@дь, интервью??? Меня нельзя снимать с правой стороны! Кто тебя пустил?
(Юлиан сделал шаг в мою сторону. Я отступил)
-Вы артист, поёте песни. А я журналист. Это моя работа вас фотографировать.
-А ну вытаскивай плёнку, урод!!!
-Нет.
(я быстро посмотрел назад, чтобы понимать, в какую сторону убегать)
-Тогда пошёл отсюда на@#й сволочь. П@здюк!
Юлиан хлопнул дверью гримёрки. Тема с интервью закрылась и для всех моих коллег, поджидавших звезду.
А я стоял и думал. П@здюк. Откуда он вытащил это милое, тёплое, смешное слово? Меня так в детстве любя называла моя бабушка. Может, они были знакомы?
Но через секунду голову стало заливать расплавленное олово нежданного журналистского счастья.
Крылья славы понесли меня в редакцию. О том, как именно меня назвал Юлиан, мне хотелось рассказать уже даже пассажирам автобуса, на котором я ехал.
Длинны моего языка хватило на все редакции, проживавшие по соседству. Я приходил ко всем и рассказывал про Юлиана и п@здюка. Снова и снова. Иногда меня звали по второму разу, чтобы услышать это на бис.
В тот вечер верстался еженедельный дайджест местных новостей. Газета вышла с крупным надшапочным заголовок «Певец Юлиан обозвал репортёра Радио ТРИ Кирилла Зуба п@здюком и сволочью». 
Счастье, удовольствие, экстаз – всё это слишком тусклые и серые слова для выражения моего состояния. Это как солнце, которое взошло специально и только для меня. Как улететь с гуманоидами на Марс и вернуться с новыми знаниями. Мир не будет прежним. Я встал на скользкий путь скандальной журналистики. И тут же с него сошёл, потому что больше артисты на меня не обзывались.
Через полгода меня ночью из редакции вёз домой таксист. Всю дорогу молчал, а когда приехали и я полез за деньгами, мужик по-свойски улыбнулся и сказал: «Не надо, фирма угощает. Иди домой, п@здюк».