Зубной техник

                Светлой памяти моего брата
                Шаргородского Владимира Савельевича


 

Я уже неоднократно писал, что у человека, вошедшего в преклонный  возраст, существует, как правило, два пути прожить оставшиеся годы.
Либо человек находит приемлемый для него вид занятий, которому посвящает оставшиеся у него силы и интеллект.
Он целиком занят этим делом, думает о нем, радуется удачам, если они случаются.
Либо человек целый день просиживает у телевизора, в полудремотном состоянии и постепенно превращается в полного маразматика.
К сожалению,  второй вариант более многочисленный.
В рамках первого варианта можно заниматься какими либо поделками. Когда-то моему сыну бывший заключенный подарил сделанный  из спичек макет кремлевской башни.
Он рассказал, что если бы не подобные поделки, то, наверное, руки бы на себя наложил, чтобы с тоски не сдохнуть. На изготовление одного такого макета уходят месяцы.
Кто может, тот потихоньку что-то пишет, или рисует, или еще что-то делает. Потому что, не приведи Господь, когда по физическому состоянию, ты уже ничего полезного делать не можешь, а все свободное время занять нечем.
Лично я начал потихоньку писать. Оказалось, что могу писать только о себе, либо о событиях, в которых участвовал, либо о событиях которые видел, но к которым хоть в какой-то форме был сопричастен.
Когда я уже о всех известных мне событиях что-то написал, мне пришлось остановиться.
Новых идей нет, а старые, вроде того, что исчерпаны.
Конечно, это не так, но у меня  просто исчерпались темы, о которых мне хотелось бы писать.
Содержание  этой миниатюры посвящено моему брату.
Я уже не раз писал о нем. Сейчас я вернулся к этому вопросу, желая показать его в другом ракурсе.
Поскольку все мои книги издаются мизерными тиражами, то они вроде памятки, которые быть может, когда-нибудь, прочтут те, кто наследуют ему.
В свое время с ним случилась большая беда. Он где-то работал, там произошла недостача, и всех забрали.
Пока суд да дело,  два года оказались потерянными. Когда вернулся, встретил уйму проблем.
Специальности никакой. В госучреждения людей, имеющих судимость, не брали. А ведь у него  на руках семья: жена и двое детей.
Жил он в небольшом местечке на Украине. Понятно, что там найти работу невозможно.
На семейном Совете решили, что он должен срочно выучиться на зубного техника. Среди наших родичей многие были связаны со стоматологией, так что определенные представления были.
Когда он сунулся в стоматологию, то оказалось, что его и на пушечный выстрел не подпускают. Нужно образование, дающее право на работу в этой отрасли.
Стало понятно, что в первую очередь необходимо позаботиться именно об этом. Не без трудностей  поступил на заочный факультет стоматологического техникума.
Но работать же  надо. Семью как-то кормить надо. Стал он, как  вор, крутиться у знакомых и родичей стоматологов, чтобы получить хотя бы первые впечатления о специфике предстоящего дело.
Причем постоянно надо было прятаться, чтобы начальство не увидело  незаконно обитающего у них постороннего.
Но, так, или иначе, кое-что подсмотрел, кое-какими инструментами разжился, кое что отсюда послали, приобретя в специализированных магазинах.
В этот период свел знакомство с одной женщиной, стоматологом. Она работала одна в селе. А техническую работу вынуждена была вести в район. Техника у нее не было, и вторую штатную  единицу никто не давал.
Они договорились с братом, что он приткнется в соседнем селе, чтобы никому не попадаться на глаза. Простую работу она согласилась отдавать брату, да еще и консультировать его.
Для нее было очень удобно, что брат согласился приходить за работой и приносить ей готовое. Она этим избавлялась от трудных походов в район. А брат, починив старый велосипед, не очень затруднялся этими поездками.
Беда была в другом. В деревне брата не было электричества. Он приспособил станок от старой ножной швейной машины, и крутил ее изо всех сил, когда надо било выполнить какую-то серьезную работу.
Летом - это был просто кошмар. Пот в три ручья, а на мокрое тело пыль от обработки ложилась слоями. Однажды неожиданно к нему зашла хозяйка, так она напугалась, увидев существо, буквально вылезшее из преисподней.
Но, как бы там ни было, он постепенно учился, общими усилиями обогащался инструментарий.
Через год он перешел на второй курс училища, и на этом основании бойкот вокруг него стал менее жестким.
После долгих хлопот он получил разрешение на работу в поликлинике, второй рукой.
Надо сказать, что учился он очень упорно, много читал спецлитературы, мог издержаться до последней копейки на инструмент и материалы.
Все это не пропало даром.
Через два с небольшим года он негласно стал одним из лучших техников района.
Он научился не только грамотно и квалифицированно работать, но и проявлял много выдумки, индивидуальный подход к каждому пациенту.
Ему удалось работать не на врача, принимая у него мерки и сдавая готовую работу.
Он научился хорошо работать во рту пациента, это давало возможность лучше снимать мерки, и лучше подгонять.
Большинство пациентов начало стремиться, чтобы всю техническую работу, включая мерки, делал он.
Это обижало врачей, иногда возникали конфликты, но они не носили убийственного характера и сторонам удавалось достигнуть компромисса.
Относился он к своему делу очень творчески, и, как  специалист, быстро рос.
Через 7-8 лет он решился выехать на постоянное место жительства в г Сухуми.
Из глухой провинции в город , где была сосредоточенна современная аристократия и элитная публика.
Не без некоторой робости он начал работу в клинике 4-го Главного Управления, которая обслуживала высший должностной состав Республики.
Но ничего. Не потерялся. Очень скоро он получил признание и здесь, и самые сложные работы стали поручать ему.
Однажды к нему нагрянуло все областное начальство, привели главного оперного певца, из гастролировшего в то время тбилисского оперного театра. У него были проблемы с зубными протезами.
До премьеры оставалось три дня. Володя наотрез отказался делать эту работу, мотивируя тем, что за такой короткий срок это на должном уровне сделать невозможно. К тому же пациент весьма солидного возраста.
Они ушли. Но через два дня вновь пришли, на этот раз во главе с высшим начальством области. Оказывается, они все же нашли техника, согласившегося сделать эту работу. Но пациенту везде жмет и давит, так что он не только петь, но и говорить не может.
Володя глянул на него и пришел в ужас.
Полон рот крови. Десны потерты. А премьера завтра. Они просто умоляли сделать что нибудь. Отказываться уже было невозможно. Не хотел делать за три дня, а сейчас надо сделать за одну ночь.
Промыл он ему все раны, положил на потертые места примочки. Снял новые мерки и начал делать от нуля. Певца на ночь оставили у мастера, соорудив для него место для ночлега поблизости от врача.  В течение ночи его два раза поднимали, чтобы сделать нужные примерки.
Но, так, или иначе, к утру, работа была закончена. Начальство решило еще на полдня оставить его под  присмотром медицины. Менять примочки, учиться новой артикуляции. В полдень его увезли.
Володе вручили пригласительный билет и попросили, чтобы он со своим чемоданчиком сел в первый ряд, на случай каких либо неприятностей с артистом.
К счастью все прошло благополучно.
Володя даже поверить не мог, что выступающий на сцене могучий рыцарь в доспехах, тот самый несчастный старик, с которым он всю ночь мучился.
Одним из последствий этого явилось то, что все оперные деятели хлынули к Володе, чтобы он и их выручил.
Конечно уже не в таком темпе, как премьеру театра, но постепенно он почти весь оперный театр обслужил.
Некоторые их них специально из Тбилиси приезжали, чтобы протезироваться именно у него.
Как-то  к нему в слезах пришла молоденькая девочка. Она заканчивала школу. У нее заячий  прикус: два передних зуба на верхней   челюсти  направлены почти горизонтально вперед. 
По мере того, как она росла, дефект становился все виднее.   
Ей это мешало и в личной жизни. Володя решил ей помочь.  Но взял с нее слово, что она это никому не расскажет, даже будущему мужу.
У него не было права делать подобного рода операции. Поэтому огласка была нежелательной.
Она уже собиралась замуж.
Володя выдернул  ей эти два зуба, и выкроил крошечный протез, удерживающий два искусственных зуба. Со стороны это было совершенно незаметно, а ей не причиняло  каких либо неудобств.
Она была просто счастлива.
Думаю, что за 40лет замужества, ее муж так и не узнал ее маленькую тайну.
После падения Советской власти, Володина семья, в числе других людей, переехала на "Святую землю"
Володя опасался, что в новом государстве, где его никто не знает, у него не будет работы.
Но действительность оказалась лучше. Вначале его нашли такие же, как он, репатрианты, а потом и местные жители перестали считать для себя зазорным лечиться у приезжего эскулапа.
Учитывая жесткие условия жизни в капиталистической стране, они совместно с женой решили, что будут помещаться в ту пенсию, или пособия, которые дает государство, а то, что он заработает, будет откладываться на будущее, на черный день. Таким образом, все что он за двадцать лет приработал, он сохранил, как небольшое наследство жене и детям.
Надо сказать, что годы самоучебы не пропали для него даром. Он весьма уверенно держался с врачами, постоянно выискивая наиболее эффективные методы лечения. К нему прислушивались.
В силу всех этих причин, он не испытывал лишних трудностей  по службе. Хотя даже не знаю, можно ли это назвать службой  Одинокий пенсионер, сидя у себя дома, в чем-то  ковыряется.
Обычно для всех стоматологов большой проблемой является нижний протез. Он плохо держится и часто выпадает. Так вот он что-то придумал , что сводило к минимуму этот дефект.
Со временем, он все-таки стал оставаться почти без работы. Но без дела сидеть не мог.
Мог присмотреть на мусорке старый электромотор, швейную "зингеровскую" машину, или еще что нибудь.
Притаскивал  домой, очень долго возился, даже покупая запчасти, пока не приводил в рабочее состояние. А потом долго мучился , ища кому бы это подарить.
Я всегда восхищался его принципиальностью в профессиональных вопросах. 
Как то к нему пришла высоко поставленная дама. Ей нужен был протез.
Она показала старый и попросила новый сделать таким же.
Володя глянул на ее протез и сказал: "Я такого делать не буду. Ваш протез сделан неправильно и не соответствует медицинским нормам"
Женщина пришла в ярость. Какой-то скромный сотрудник медучреждения смеет ей перечить.
Она привела директора. Володя объяснил к каким последствиям это может привести, и даже показал, как это описано в учебнике.
Директор все понял и сказал этой даме: "Извините. Но давать указания нарушать медицинские нормы, я не имею права"
Она ушла. Но, как потом стало известно, она все же нашла техника, который сделал так, как она хотела.
Однако, в принципе, Володя всегда вникал в проблемы пациента и, в пределах возможного, очень  старался, чтобы пациент ушел довольным.
Не знаю, специальность ли, или генетика сформировали из него очень "рукастую" личность. Он чинил все, что надо было в доме. Очки, утюги, нагревательные приборы, электробритвы, водопровод и т.д.
Работу свою очень любил и уважал.
Я много раз был свидетелем, как сидя за своим спецстолом, он  целый день был хмур и сосредоточен только на работе.    
Но когда она заканчивалась, и он поднимал сделанную им работу  вверх, поближе к светильникам, чтобы получше рассмотреть  ее, у него зачастую появлялась улыбка удовлетворения. Мастер одобрял свою работу!
(У меня невольно возникла в памяти знаменитая пушкинская фраза, которую он произнес, когда ему особенно понравилась одна из его работ: "Ай да Пушкин, ай да сукин сын")
Я не касаюсь личных качеств этого человека, ибо об этом я уже неоднократно писал.
Мне довелось встречать многих  людей, годами, сохранявшими к нему чувство благодарности за хорошо выполненную работу.
Эти записи не только дань памяти дорогого мне человека, которого уже 4 года нет с нами. Царство ему небесное!
Это вместе с тем и попытка показать пример простого человека, не героя, ставшего настоящим мастером  в абсолютно неподходящих для этого условиях.
Конечно, меня можно обвинить в пристрастности к излагаемому вопросу, но я не побоюсь сказать, что отношение к нему всех, кто соприкасался с ним, было, как к иконе, уважительное, но мне казалось, что даже почтительное. 
   
Господи! Благослови всех, кто идет, иль пойдет по этому пути!