Жемчужные нити

    Когда этот замысел начал осуществляться, никто, кроме Старшего Демиурга, уже и не помнил, с чего всё началось. Но однажды две одинокие души, блуждающие по извилистым тропам мирозданий, встретились. И, вроде как, совершенно случайное и незначительное событие произошло. Но в масштабах небольшой, юной Вселенной, где-то на задворках Млечного Пути, пересечение двух душ стало простой закономерностью, обычным чудом.

    Маленькая, хрупкая девчонка с непослушными кудряшками русых волос и весёлой россыпью веснушек на нежном личике бежит по тропке. А вокруг неё, словно чудные крылья, поднимаются  воздушные одуванчиковые облака.  Звонкие колокольчики смеха звенят волшебным переливом. Богдан обернулся и застыл от изумления, созерцая необычайную девичью красоту, что излучала свет, казалось, ослепительнее самого солнца, богаче бескрайних полей.  Даже птицы и неугомонные сверчки будто умолкли на этот бесконечный миг, чтобы сохранить прелестный образ девчушки. Где-то там, в груди что-то защемило, сердце бешено заколотилось, словно птаха, угодившая в силки. Яркой краской румянец залил его щёки, когда она вдруг обернулась. Глаза встретились. Робкий огонёк вспыхнул светозарной звездой.

   Семнадцатилетний юноша, по тем меркам, уже взрослый мужчина, ловкий охотник и воин, твёрдо решил, что эта девчушка — та самая, единственная. Ведь не просто так щемит сердце, да ком встаёт в горле, стоит ей лишь глаза поднять и улыбнуться. И весь мир вокруг растворяется от света её красоты. Наверное, это и есть любовь великая,  что в легендах стариков мудрых пересказывалась у костров ночных дозоров долгими звёздными ночами. В тех сказаниях, от большой любви люди всегда умирали, оставляя только след на земле, да звезду в небе. Только знал Богдан, что у них всё будет по-другому. Счастливо. Представлял себе это счастье необыкновенное, с тем и засыпал.
   
   В деревне светлых, русоволосых и голубоглазых жителей юноша выделялся, в первую очередь, необычной внешностью. Смуглый, с тёмными волосами и серо-зелёными глазами, высокий, стройный, словно струна натянутая, парнишка. На фоне деревенских мужиков-увальней  он выглядел слишком худосочным, даже тощим. Словно столб каменный среди могучих скал.  Местные мужики имели такую силу, что одним ударом могли завалить семерых. А басурманских кровей юноша отличался необычайной ловкостью и изворотливостью.  В  быстроте и расторопности не было ему равных.
Разве не заметишь такого юношу? Это как среди белых лебедей чёрного красавца не увидеть. И взгляды Веда его ловила, огнём горящие. А сердце откликалось песней тоскливою. Где-то там, в душе, страх тенью дрожал отчего-то. Отгоняла она мысли тягучие, тоскливые. Шла на свет любви своей, да не боялась уже сгореть.

   Вот так, в первый раз и встретились они, раз уж это суждено им было свыше. Да только силы тёмные не могли смириться с чудом. От любви в мирозданьях света слишком много стало. И замыслилось зло страшное, да испытание долгое.

   Пришла пора сватать невест подросшим мужчинам. Решился и Богдан. Да только не один он пошёл на поклон к Веде. Сын воеводы тоже разглядел красоту девичью, услышал песнь её ласковую, да не догадался, что не ему она предназначена. Отказала Веда не любому, дала согласие тому, кто мил ей был. Тогда тьма завистливая, слепая проникла в сердце отвергнутого юноши и месть чёрной пеленой ослепила.

    А влюблённые ничего вокруг не видели и не слышали, только друг другом наслаждались и мечтали о счастливом будущем, глядя на яркие звёзды. Подговорил сын воеводы своих друзей. Напали они ночью тёмной на беззащитных.  Не один мужчина не позволит разрушить то, что ему больше жизни дорого. Отчаянно бился Богдан за свою Веду, словно зверь дикий, разъярённый. Прогнал разбойников, да только и сам был смертельно ранен в неравной схватке.
    И обещала возлюбленная суженому, что будет ждать его в следующей жизни, до скончания веков вечных…

    Потрёпанный солёными  ветрами и сражениями, молодой и отчаянный  капер, капитан «Анны», прибыл на остров Нассау. Надо было выгодно продать свою  добычу, заодно отмыть солёную пену морей и промочить просохшее горло дорогим ромом. Дешёвое пойло давно не лезло в пересохшую глотку.  Да и, чёрт побери, хотелось осуществить давнее желание  — упасть в ласковые объятия какой-нибудь красотки, чтобы грубая морская душа немного смягчилась. Слухи о новом борделе и красавицах-куртизанках облетели корабельные команды быстрее ураганных ветров. Капитану не терпелось забыться в объятиях молодого, хрупкого женского тела. Завершив все намеченные дела, зашёл он в кабак, где его матросы всласть придавались земным утехам. Ром лился рекой. Девичий смех, страстный шёпот, запах соблазна и азарта окружили, обняв табачной дымкой.

   — Эй, капитан! — вдруг послышалось сверху.
   Джек поднял голову и увидел её. Лёгкое, прозрачное платье ласкало загорелое, гибкую фигуру. Ветер нежно трепал золотистые локоны волос. Она улыбалась, томно покачиваясь и глядя на него сверху, из окна своей комнаты. Её образ, казалось, заполнил всё вокруг. И зал, будто даже притих на мгновение. Но это лишь мираж, груз усталости и лишняя кружка рома раскачивали землю. Капитан глубоко вздохнул, и сделал шаг навстречу судьбе. В груди почему-то приятно защемило от какого-то далёкого чувства. Завтра он проснётся в её трепетных объятьях, может, даже немного протрезвеет, и нелепое видение растворится.

   А юной куртизанке почему-то этот усталый капер казался знакомым. Что-то дрогнуло в её сердце и промелькнуло в туманной пелене его серых глаз. Но это всего лишь тонкий аромат диких роз, что растут неподалёку. Шаловливый морской бриз принёс его и вскружил юную голову красотки. Капитан больше не стал ждать приглашения. Слегка шатаясь, он поднимался к ней, в распахнутые объятия самой судьбы, на одну жаркую ночь. Чтобы бережно сорвать самые страстные поцелуи с чувственных губ.

   Так состоялась их вторая встреча. То, что казалось недолгим, вдруг обрело вечность. Больше никого она не ждала, больше никого он не желал. Самые долгие разговоры, самые яркие звёзды, самое лучшее вино и самые пьянящие ночи сплелись в одну прекрасную мечту. О маленьком уютном домике, небольшом розарии под его окнами и обычной спокойной жизни. Будто не было никогда пролитой крови, жестоких сражений, беспощадной смерти, жестокой судьбы и долгих ожиданий.

   Но однажды вдруг мечта сбылась. И случился тот самый миг простой жизни из аромата цветов и свежести утра, тишины и обыкновенных радостей. Только не всем пришлось по нутру решение Джека уйти на покой. Пуля, предназначенная уставшему от сражений каперу, настигла его возлюбленную.
   Теперь уже ему было суждено похоронить любовь всей своей жизни.
   Каждый раз, засыпая одинокими холодными ночами, он тихо шептал, будто она была рядом: «Я найду тебя, слышишь, обязательно найду! Ты только верь и дождись меня, прошу. И века вечные мне не помешают. Я встречу тебя в следующей жизни»…

   Она сидела на берегу моря и переносила в акварель миг восторга. В этот раз на холсте появилась далёкая фигура мужчины. Именно он приходил сюда каждый день и наблюдал за молодой рыжеволосой  художницей. Излишняя бледность, как ни странно, была ей к лицу. Словно дорогой китайский фарфор сияла её красота. Зелёные глаза обрели какую-то невообразимую глубину, то блистая восхищением, то затуманиваясь печалью. В некоторые дни она не рисовала, а просто смотрела куда-то вдаль, сквозь этот мир, небо и море. Её задумчивый взгляд словно устремлялся в вечность. Их глаза ещё ни разу не встретились. Её элегантная тёмно-серая шляпа с большими полями скрывала лицо от посторонних любопытствующих  взглядов. Вслед ей светские дамы перешёптывались, но она не обращала на них никакого внимания. Её длинная, струящаяся юбка прятала даже кончики туфель, белая шёлковая блуза с изящными тонкими полосками и великолепными кружевными рюшами, подчёркивали хрупкую фигуру.
«Как она прекрасна и нежна. Наверное, я просто её недостоин. Ох, если бы она просто взглянула на меня», — мечтал молодой офицер.

   Неожиданная встреча в прибрежном трактире вдруг всё перевернула. Она была пьяна и чем-то сильно расстроена,  постоянно повторяя: «Вы все лгуны и обманщики!» Громко смеялась и тут же уже плакала. Изящную причёску  совсем не портили небрежно выпавшие пряди нежных локонов. Шикарная шляпка терпеливо возлежала на соседнем стуле. Анна подняла глаза. Их взгляды встретились. Она вдруг перестала плакать, улыбнувшись. Её лицо залил румянец,  хитро прищурив глаза, она произнесла: «А я Вас знаю, молодой человек. Вы тоже любите море. Заберите меня домой, moncheri*». Он извинился перед окружением Анны и, погрузив юную деву на плечо, словно дорогой персидский ковёр, унёс в экипаж. Офицеры, будучи воспитанными в строгости и уважении к женскому полу, встали, проводив хмельную красотку и её провожатого взглядами, полными сожаления, разочарования и зависти. За то недолгое время, проведённое в компании Анны, они успели восхититься её острым умом, изяществом и прямотой. А излишество в вине ей было тут же прощено за её же красоту и непосредственность. Уж, с кем не бывает, в конце концов! Она же прекрасная женщина и имеет право быть слабой. И каждый из временных компаньонов готов был встать на защиту её чести и достоинства в ту же секунду.

   С этой самой встречи всё переменилось в жизни Анны и её нечаянного спутника. Вольные взгляды, страстные споры, трепетные встречи. На острие жизни, на пике грядущих, страшных перемен, они полной грудью вдыхали свободу. Их любовь вспыхнула новой звездой. По меркам бесконечных мирозданий, рождение это было незначительным. Но таким прекрасным и ощутимым, что сияния сотни тысяч звёзд устремились туда, в миг любви, чтобы сплести жемчужные нити. Соединить навечно две души в бесконечно бесподобном ожерелье судьбы. Где их встречи уже не будут случайными, а разлуки смертельными.

   Таков и был Великий замысел Старейшего Демиурга. И будут сливаться их души в новых жизнях, щедро вознаграждаясь за верность детьми и глубокой старостью.
   А пока…

— Обещай мне, что найдёшь меня в следующей жизни.
— Ma cheri... je tesoutiendrai.** Я найду тебя даже среди тысячи звёзд, через вечные века. Ты просто верь мне. И жди.
— Я буду ждать тебя, monamour.***   

*С франц.: «Дорогой»
**С франц.: «Послушай, дорогая… Я буду с тобой»
***С франц.: «Моя любовь»