Старейшее, мудрейшее

Н.Н.ГАГУРИН.
 


СТАРЕЙШЕЕ,
МУДРЕЙШЕЕ.














Путешествие в новую жизнь.
    Содержание воспоминаний, их точность, последовательность зависят от памяти, которая имеет свойство – забывчивость, которая может быть её недостатком, т.е. зачастую забывается то, что надо бы сохранить, помнить и врезается, запоминается надолго, а то и навсегда то, что не надо бы помнить, хотелось бы забыть. И достоинством в тех случаях, когда забывается что – то плохое, которое не надо помнить. Отдельные события записываются в памяти бледными синими чернилами, которые с годами тускнеют, стираются и исчезают навсегда из памяти, а некоторые события записываются яркими фиолетовыми чернилами, которые светятся и остаются в памяти надолго, а то и навсегда, пока жив человек. Поэтому мои воспоминания порою носят поверхностный характер, но всё - же я старался избегать туманностей, неточностей, стремился писать только о том, что хорошо запомнил, что прочно записалось в ячейках моей памяти.
     Папа и дядя Ваня (муж маминой сестры родной тёти Лены) посадили меня в вагон поезда. В Москве меня встретил брат Гриша, который учился в ВПА на втором курсе, снимал комнату в подвале жилого многоэтажного дома, жил в ней с женой Женей. Окна комнаты – на уровне тротуара. В комнате стояли кровать, стол, два стула. Иногда в гости к ним приходил друг – однокурсник, которому стлали постель на столе, а он вместо подушки под голову подкладывал тома из СС Ленина и шутил: «Пока я сплю, в мою голову переходит содержание этих томов. И я чувствую, как моя голова пухнет от нашествия их». Гриша  окончил военно-морское училище в 1950 году, два года прослужил гидрографом на Балтийском флоте. В Риге познакомился с своей будущей женой, а в 1952 году поступил в академию. У них я переночевал, он мне нарисовал схему и подробно описал, как добираться от Московского вокзала до училища, которое находилось на Васильевском острове. Проводил меня, посадив в вагон поезда, который отправлялся в Ленинград  с Ленинградского вокзала. Поезд в Ленинград прибыл утром. Вышел я на привокзальную площадь, перешёл её и сел в трамвай, идущий до площади Труда, где пересел в другой трамвай, который ехал на Васильевский остров, на котором размещалось училище. Проезжая в трамваях по городу, я обратил внимание на то, что улицы в городе не строго параллельно – перпендикулярные, а в хаотическом плане застроены. И вот, громыхая по рельсам, проложенным по мосту, трамвай пересекает Неву, воспетую А.С. Пушкиным в поэме «Медный всадник» и других произведениях. С моста Лейтенанта Шмидта открывался прекрасный вид на  полноводную реку Неву, которая закована в гранитные берега и несёт свою  воду величаво, и на красивые набережные с их всемирно известными достопримечательностями. Сразу после моста на остановке я вышел из трамвая, как было нарисовано мне Гришей. Немного прошёл и оказался у здания, которое стало для меня родным домом. А начало этому положил «Указ об учреждении школы мореходных наук», который подписал Пётр 1 14 января (25 января н.с.) 1701года. Он гласил: «Быть математических и навигацких, то есть мореходных  хитростно искусств учению…». Навигацкая школа размещалась сначала в Москве в Сретенской (Сухаревой) башне. Фасад здания выходил на набережную Лейтенанта Шмидта. Основой фасада является колоннада, а по обеим сторонам возвышались полушария куполов. Главный (Парадный) вход находился напротив памятника адмиралу И.Ф. Крузенштерну, первому русскому плавателю вокруг света, который стоял на набережной у реки Невы. Училище занимало территорию (совместно с ВМА) целого квартала, границами которого являлись набережная Лейтенанта Шмидта (фасад нашего училища), 12 линия, Средний проспект, 11 линия. Здание старинное, построено в 1792 – 1796 годах архитектором Ф.Волковым на месте старого здания, уничтоженного пожаром в 1791 году, трёхэтажное. У парадного подъезда по обеим сторонам крыльца два якоря. Вошёл в училище не с парадного подъезда, а с повседневного, который выходил на 12 линию. Прошёл КПП (контрольно – пропускной пункт), показав вызов училища, и дверь для меня захлопнулась до первого увольнения, которое состоялось 5 сентября после принятия военной присяги. Меня сразу же направили в санпропускник, в котором мою одежду подвергли санитарной обработке, а сам я помылся. После санпропускника меня определили в группу поступающих кандидатов. На время прохождения медкомиссии, сдачи экзаменов поселили нас в огромную комнату (кубрик) на третьем этаже, окна которой выходили на 12 линию. Сразу нас стали приучать к строгому распорядку дня от подъёма до отбоя, с дежурным и дневальными, которые следили за его выполнением, уборщиками, поддерживающие порядок в кубрике. В столовую и из столовой ходили только строем. Переступив порог училища, мы оказались в совершенно другой среде, в которой все действия совершались по правилам, определённым уставами, распорядком дня. Надо было приучать себя умению подчиняться и умению командовать. В каждой группе поступающих кандидатов было до 30 молодых парней, желающих доказать своё право быть курсантом высшего военно-морского училища. Группа комплектовалась по мере поступления (приезда иногородних, прихода ленинградцев). У группы  было постоянное место, где кандидаты готовились к экзаменам, где спали. Но до сдачи экзаменов далеко не каждому кандидату суждено дойти. Предстояло ещё пройти медицинский контроль, который оказался для многих кандидатов непреодолимым барьером.

Проверка  здоровья  кандидатов.
     Попытать счастье стать курсантом  старейшего, основанного Петром 1, училища приехали и пришли юноши, только окончившие школу и получившие аттестаты зрелости, молодые парни, уже успевшие поработать в народном хозяйстве, а также военнослужащие СА и ВМФ, служившие в действующих частях и соединениях В.С Советского Союза. География поступающих  кандидатов обширная. Например, приехали поступать даже из Владивостока, хотя в этом городе находилось  военно-морское  училище.
     Первый барьер, который должны были преодолеть кандидаты – это проверка их здоровья. И, несмотря на то, что все прошли контроль медицинскими комиссиями при военкоматах на местах, откуда приехали и пришли, далеко не всем удалось взять этот барьер. Собирались кандидаты на Минном дворе, где развлекались физическими упражнениями в подъёме гирь, знакомились, коротали время в ожидании медицинской комиссии. Кандидаты представляли разную публику по телосложению, рост колебался от 1,51м до 1,9м, вес – от 50кг до 100кг. В одних руках 2-х пудовая гиря летала как мяч, а другие кандидаты стеснялись подходить к этому снаряду. И вот наступил день 26июня – день прохождения кандидатами всех кабинетов медицинских  в санчасти училища, которые располагались на первом этаже с окнами, выходящими на Минный двор. В одном кабинете замеряли рост кандидата стоя и сидя на стуле, вес, окружность груди в покое, при вдохе и при выдохе, окружность талии, объём лёгких, становую силу, силу кистей рук. После этого кабинета врачи разных специальностей в своих кабинетах испытывали нас на прочность, на готовность выдержать предстоящие трудности флотской службы. Невропатолог просил сесть кандидата в кресло и, вращая его, то по часовой  стрелке, то против часовой стрелки, кандидат крутился. Затем он кресло останавливал, просил кандидата встать с кресла и начинал проверять реакцию кандидата на вращение, то есть, закружился он или нет, заставлял смотреть на молоточек, который врач держал в руке. Молоточек уводил влево, вправо, вверх, вниз, подносил к носу первоначально, проводил острым инструментом по животу. Команды следовали одна за другой: «Вытяни руки перед собой! Закрой глаза, поднеси указательный палец к носу правой рукой, левой рукой». После этого невропатолог просил кандидата сесть на стул, который стоял перед ним, и командовал: «Поставь правую ногу на левую ногу!», ударял молоточком по голени левой ноги и смотрел, как дёргается нога при этом. Затем проделывал это же с другой ногой. После всех этих манипуляций невропатолог определял годность кандидата и записывал в медицинском листе его «Годен» или «Не годен».
     Все врачи спрашивали кандидата о болезнях, какие он перенёс, а хирург ещё и о травмах, какие случались. Он заставлял кандидата показывать мошонку, головку полового члена, поворачиваться к нему задом, наклоняться, расширять попу и своё заключение заносил в медицинский лист.  Офтальмолог проверял глаза, замерял глазное дно, проверял остроту зрения левого, а затем правого глаза, начиная с десятой строки таблицы, сначала в каждой строке буквы, а затем – кружки с пропусками со всех сторон: слева, справа, внизу, вверху другой таблицы. Если кандидат читает буквы и видит пропуски в кружках десятых строк обеих таблиц, то дальше острота зрения не проверялась, а заносилась в лист 1. После проверки остроты зрения проверялось цветоощущение глаз, для чего офтальмолог  листал книгу, на страницах которой были рисунки с изображением цветовых комбинаций (цифры, геометрические фигуры на цветном фоне), кандидат должен был, как только открылась страница, назвать, что изображено, например, 96 или же треугольник. Отоларинголог проверял уши, горло, нос, то есть осматривал нос, состояние горла, заставляя произносить протяжное «а», ложечкой придавливая язык, заглядывал в уши. После осмотра отходил на шесть метров, заставлял поворачиваться кандидата к нему сначала одним (правым или левым) боком, а затем другим боком, закрывая пальцем руки левое или правое ухо, произносил несколько чисел, например 26, 32, 48. Если кандидат повторял правильно числа, то врач отмечал в листе «годен, пр./6 и  лев./6», то есть уши слышат на расстоянии шести метров. Предварительно все мы сдавали на анализ мочу, кал, кровь, проходили флюорографию лёгких, рентген желудочно – кишечного тракта, электрокардиограмму сердечно – сосудистой системы, а терапевт все эти результаты анализировал, затем осматривал кандидата. Замерял пульс и артериальное давление, заставлял присесть 10 раз, опять замерял пульс и давление, а через одну минуту повторно замерял пульс и давление. Прослушивал кандидата, который стоял перед ним по пояс раздетым, прикладывая трубку слухового аппарата к разным местам грудной клетки спереди и сзади, заставляя то дышать, то не дышать, то покашливать. Врач приглашал кандидата лечь на кушетку спиной вниз и начинал щупать, давить на живот, командовал: «Открой рот, покажи язык» и ставил в листе «Годен» или «Не годен».
     Кандидаты толпились в коридоре санчасти училища, ожидая своей очереди зайти в тот или другой кабинет, или ожидая своих товарищей, так как уже знали друг друга и « болели», переживали за них. Выходящих кандидатов из кабинетов ожидал вопрошающий взгляд и слова: «Прошёл? Годен?». И уже по состоянию кандидатов было видно, что прошли они или не прошли очередного врача, так как те кандидаты, которые признаны годными, выходили из кабинета в радостном, возбуждённом состоянии с улыбкой на устах, а те кандидаты, которые были забракованы тем или иным доктором, выходили из кабинета подавленными, удручёнными. Для них этап поступления в училище завершался и надо собираться в путь – дорогу и думать: куда ещё можно поступать, так как время подачи заявления и документов в другие высшие учебные заведения ещё оставалось (до 1 июля, а в некоторые вузы – до 1 августа). Как же многие кандидаты были удивлены, когда из кабинета (не помню какого) вышел здоровяк, который легко, играючи на Минном дворе, занимался с двухпудовой гирей, подбрасывал её вверх, а затем ловил, а был признан негодным к поступлению в училище. И я подумал: «Если его признали негодным, то я при маленьком росте (151см), худеньком телосложении (вес 51кг) тем более не пройду медкомиссию, так как какой-нибудь   врач  признает меня негодным. Но… проходя по кабинетам, я выходил из каждого кабинета весёлым, в радостном настроении, так как получал нужное заключение «годен».

Проверка  знаний  кандидатов.
     После прохождения медицинской комиссии командование училища сформировало группы кандидатов по 30человек в каждой для сдачи экзаменов. Расписание экзаменов закрепили на доске объявлений. На подготовку каждого экзамена давали от одного до трёх дней. Первый экзамен – русский язык и литература, то есть сочинение. Задали четыре темы: по произведениям русской классической литературы, по произведениям классической советской литературы, по произведениям современных писателей и свободная тема, которую избирал сам кандидат. Писали сочинение сразу несколько групп кандидатов. Столы стояли в три ряда, в каждом ряду пятнадцать столов, за каждым столом – два кандидата. Время, отводимое на сочинение, четыре часа. На письменный экзамен по русскому языку и литературе и по математике выдавались проштампованные чистые листы для того, чтобы кандидаты не могли воспользоваться заранее приготовленными ответами. Когда организаторская часть закончилась, то заскрипели перья. Разрешалось использовать черновик. Некоторые кандидаты запаслись шпаргалками, то есть готовыми сочинениями по предложенным темам, но не все могли ими воспользоваться, так как между рядами столов ходили преподаватели, которые принимали экзамен, и зорко следили за кандидатами. Но всё – таки наиболее смелые и находчивые кандидаты ухитрялись списывать. Четыре астрономических часа пролетели незаметно и быстро. Отдельные кандидаты завершали свои сочинения раньше отведённого времени, сдавали исписанные листы и выходили из зала. Разрешалось сдавать и черновики, если кандидат не успевал переписать небело. Первый шаг кандидатами пройден. Но как? Наступило нетерпеливое тягостное ожидание объявления оценок за сочинение и в эти же дни кандидаты готовились к сдаче экзамена по литературе устно. И вот объявлены оценки за сочинение. Отсев кандидатов продолжился. Все кандидаты, которые получили двойки за сочинение, к дальнейшей сдаче экзаменов не допускались, а остальные продолжали бороться за право называться курсантом военно – морского училища. Первое моё огорчение, так как моё сочинение оценили только тройкой. В этот же день я написал домой родителям, бабушке Дуне письмо, в котором сообщил, что скоро приеду, так как думал, что при таком неудачном старте я вряд ли могу поступить в училище.
    Следующий экзамен – математика (письменно). Принимал его преподаватель училища Кутерман. Были среди экзаменаторов и другие преподаватели, но я запомнил только его. Во – первых, потому, что позже, будучи курсантом, узнал, что он – отец нашего сокурсника Кутермана Олега. Во – вторых, потому, что во время сдачи экзамена произошёл неприятный случай, который меня чуть не лишил возможности бороться дальше за поступление в училище. Сдавала экзамен наша группа в кабинете математики. Столы стояли в два ряда по несколько столов в каждом ряду. Между рядами столов – широкий проход, а между стеной и первым рядом – узкий проход. Первый ряд столов разделял проход в кабинет и из кабинета. Впереди столов – невысокий подиум, на котором стоял стол для преподавателей, а на стене закреплена огромная доска. За каждым столом сидели два кандидата. Для каждого ряда кандидатов предлагался свой вариант задач из разделов геометрии, алгебры и тригонометрии. На решение всех задач – четыре часа. И время пошло. Задачи кандидатами решались. Воспользоваться подсказкой соседа по парте или тем более списать у него нельзя, так как преподаватели с кафедры внимательно наблюдали за нами и при малейшем подозрении на подсказку или списывание сразу предупреждали провинившегося кандидата. Кандидаты в группе за несколько дней совместного пребывания в училище узнали друг друга, т.к. спали и готовились к экзаменам в одних помещениях, в столовую и из неё ходили строем, свободное от подготовки к экзаменам время проводили вместе. Всё это сближало нас, и мы уже переживали друг за друга, «болели». И, несмотря на строгость преподавателей, ухитрялись спросить об ответе, поинтересоваться: всё ли решил и т. д. За мной в ряду, а я сидел за первым столом справа, сидел Эля Лакунин. Мы оба закончили  решать задачи.  Для сверки ответов я сдвинулся вправо и открыл свой лист с решением задач для обзора ему. Преподаватель Кутерман заметил это и сразу же отреагировал жёстко. Поднял меня и попросил выйти из кабинета. Хорошо хоть только меня, а не двоих. Мне ничего не оставалось делать, как подняться и идти к выходу из кабинета. Пока я шёл по проходу между рядами столов к выходу - в голове моей была только одна мысль: «Всё закончилось! Карьера моряка, не начавшись, оборвалась так нелепо!» И вот уже я свернул налево к двери, до которой оставалось всего 3 – 4шага. Ещё мгновение и… слышу: «Вернитесь, товарищ кандидат!» С неописуемой радостью  я вернулся и сел на своё место. Через несколько минут сдал свои листы с решением задач преподавателю на проверку. На другой день вывесили листы с оценками за экзамен по математике. И по этому предмету, как и по сочинению, несколько кандидатов группы получили двойки и выбыли из борьбы стать курсантом. Наша группа после каждого экзамена не досчитывалась нескольких человек. По математике я получил четвёрку. Конечно, был очень огорчён, так как считал, что всё выполнил, решил все задачи правильно и надеялся получить пятёрку. Но, видимо, то, что меня преподаватель удалял из кабинета, снизило мне оценку. И вот наступил день сдачи последнего экзамена по химии устно, который я сдал на пять. Принимали экзамен  два преподавателя в небольшом кабинете. Перед началом экзамена преподаватель разложил на столе билеты, в каждом из них два теоретических вопроса и одна задача. В кабинет зашли по очереди шесть кандидатов, которые брали билеты, называли номер его, преподаватель давал кандидатам проштампованные листы для ответа на вопросы и на решение задачи. Кандидаты садились за столы и приступали к подготовке ответов, на которую отпускалось не более 1,5 часа (для последнего из шести кандидатов). Кандидат мог сразу выходить к доске и для подготовки использовать её. После ответов на вопросы и решения задачи преподаватели могли задать дополнительные вопросы, ответы на которые позволяли им правильно оценить знания кандидата, после чего объявляли оценку и заносили её в ведомость. Опрос каждого кандидата продолжался не более 15 минут. На место вышедшего кандидата заходил следующий по очереди кандидат. После сдачи всех экзаменов члены приёмной комиссии определяли количество набранных баллов кандидатами с учётом среднего балла за аттестат зрелости. Если суммарные баллы равнялись или превышали проходной балл, то кандидат допускался до мандатной комиссии, которая завершала проверку кандидатов и определяла – принять или не принять.
    Мандатную комиссию возглавлял начальник училища вице – адмирал В.Л. Богденко.  В  неё входили начальник политического отдела, начальник учебного отдела, начальники факультетов и командиры будущих рот курсантов. Каждый кандидат представлял мандатной комиссии аттестат зрелости, школьную или производственную, армейскую, флотскую и комсомольскую характеристики, оценочный лист сдачи экзаменов, медицинскую справку и заявление на имя начальника училища с просьбой зачислить курсантом на тот или иной факультеты (нужно было указать основной и резервный). Я написал рапорт начальнику училища  с просьбой зачислить меня курсантом на штурманский или минно-торпедный факультет. Беседа с кандидатом начиналась с краткого изложения им своей биографии. Затем кандидат сообщал членам комиссии краткие сведения о родителях и ближайших родственниках: сёстрах, братьях и других. Он рассказывал им о своём поведении в школе (на производстве, на службе в армии и на флоте) в доучилищный период с точки зрения соблюдения им норм коммунистической морали и нравственности; рассказывал о своей общественной деятельности и активности в жизни школьного (производственного, военного) коллектива. Комиссию интересовали мотивы подачи заявления о поступлении в училище, степень обоснованности выбора профессии военного моряка, военно-морского офицера. Для оценки политической подкованности члены комиссии задавали вопросы по политическим событиям в стране и в мире, спрашивали о том, какие газеты и журналы читает кандидат.
     И вот наступил знаменательный день в нашей жизни, день, определивший наши дальнейшие судьбы – 19 июля 1954года. В этот день нас, кандидатов, которые прошли успешно все ступени трудной лестницы поступления в училище, построили в одном из многих коридоров училища и зачитали нам  приказ начальника училища вице – адмирала В.Л. Богденко о зачислении нас курсантами  минно – торпедного факультета училища. Командиром роты был назначен капитан 3ранга (кап три) Куликов. Он нас распределил по классам (взводам), отделениям. В роте – три класса, в классе – три отделения. Классы и отделения командир нашей роты в отличие от рот штурманской и артиллерийской сформировал не по ранжиру, а как ему пришло в голову. Например, меня определил в первое отделение второго класса, а у меня рост 151см, рядом со мною в отделении были курсанты Женя Пронин и Толя Погорянский, рост их превышал 180см. Наша группа была сплочённой, в неё подобрались ребята грамотные, лучше других подготовлены и отсев был сравнительно небольшой, из 30 поступающих кандидатов стали курсантами человек пятнадцать. Это – Эля Лакунин, Боря Прилепский, Вова Степашин, Вова Зенков, Лёша Шкуропатов и другие. Всех нас зачислили на минно – торпедный факультет и попали мы в один класс.

Курс  молодого  матроса.
     До начала учебного года нам предстояло пройти курс молодого матроса на летней базе училища, которая располагалась на берегу Финского залива в Зелёной Роще в живописном уголке Карельского перешейка. После зачисления нас переодели в рабочую форму одежды (робу) курсанта: синие брюки и синюю форменку с отложным воротником,  к форменке прикреплялся синий воротничок с тремя белыми и двумя синими полосами по краям, называемый среди моряков гюйсом; бескозырка – головной убор без козырька, на ободке которого закреплялась ленточка с красивой надписью: «ВОЕННО-МОРСКОЕ УЧИЛИЩЕ», на концах её обозначены «золотые» якоря. А также - тельняшка (нательная рубашка), трусы, носки синие, рабочие ботинки. К плечикам форменки мы пришили погончики, имеющие форму прямоугольника со сторонами 5,5 и 6,5см. на погончики в середине вдоль малых сторон мы прикрепляли металлические якорьки, которые для блеска надо регулярно «драить» (чистить) асидолом и щёточкой. Запасную одежду, обувь, всякие принадлежности курсанты уложили в «чемодан», который напоминал чехол палатки туриста. Он сшит из парусинового материала длиною 60 – 70см, диаметром 25 – 30см, закрывался шнурованием. Отправлялись мы поездом от Финляндского вокзала, до которого шли строем. Доехали до станции Зеленогорск, от которой отправились в пешем строю до училищной базы. Дорога пролегала вдоль побережья Финского залива, который иногда открывался. Места, по которым петляла дорога, очень красивые. Лесная зона, в которой росли стройные берёзы, могучие корабельные сосны, прекрасные ели. Дышалось от насыщенного воздуха озоном легко и бодро шагалось, а когда открывался вид на залив, то морской воздух нас освежал, придавал нам сил. База располагалась в нескольких километрах от станции. Чемоданы с вещами курсантов от училища до Финляндского вокзала и от станции Зеленогорск до базы доставлялись на машинах. Мы чемоданы грузили на машины во дворе училища, разбирали их на Финляндском вокзале, опять грузили на машину на станции и разбирали у базы. После длительного перехода мы подошли к базе, на воротах которой красовалась вывеска «ЛАГЕРЬ  ВВМУ имени МВ ФРУНЗЕ». Курсантский лагерь представлял собой площадку в лесной зоне на возвышенном берегу Финского залива. Сразу же мы приступили к обустройству лагеря, ставить палатки для себя, для занятий, для приёма пищи, для отдыха. Оборудовали курсанты места общего пользования: курилки, туалеты, спортивный городок. Палатки ставили по обе стороны песочной дорожки, ограждённой кирпичами, поставленными в наклонном положении на меньшее ребро. Сразу же за каждой ротой закрепили участок лагеря, а в роте командир роты распределил его по классам и отделениям. На одно отделение одна палатка. Организовано дежурство лагеря для поддержания внутреннего порядка в лагере. В состав дежурной службы входили дежурный по лагерю, дежурные и дневальные по ротам, которые назначались на сутки. Дежурным и дневальным по ротам придавалась боцманская будка (свисток), которой они подавали сигналы: «Подъём!», «Отбой!» и многие другие сигналы, регламентирующие строгое соблюдение уставного порядка в лагере. Весь состав дежурной смены носил нарукавный знак (знак различия), представляющий из себя повязку с ленточками, с помощью которых повязка с буквой «Р» (Рцы) крепилась на рукаве левой руки между плечом и локтем. Дежурный по лагерю – офицер, а  дежурные и дневальные по ротам назначались из курсантов. Командиром нашей роты будущих минёров – торпедистов был назначен капитан третьего ранга Куликов, роста среднего, вида немоложавого. Лицо его не вызывало симпатий. Неулыбчивое выражение как бы застыло на его лице. И этот офицер командовал нами целых два года. Он вершил наши судьбы. Из курсантов командиром роты были назначены командиры отделений, взводов и старшина роты.
    На доске объявлений, которая располагалась на видном месте лагеря, закреплён распорядок дня, в котором предусмотрены все действия, поступки курсантов от подъёма до отбоя. Подъём – 6часов, затем следовали физическая зарядка, уборка помещений, личная гигиена, подготовка к утреннему осмотру, завтрак. Подъём флага – 8часов. До обеда, на который отводилось время 12 – 12,5ч., шли занятия по предметам боевой и политической подготовки. После обеда – часовой сон, опять занятия БПП. Ужин – 18 часов. Затем – самостоятельные занятия и личное время. Вечерний чай – 21 час. На приём пищи давалось 30 минут. После чая следовала прогулка, вечерняя проверка, личная гигиена. Отбой – 22часа.
    Курс молодого матроса включал: подготовку общевойсковую, морскую, физическую. Каждый день недели был насыщен всевозможными занятиями. Подъём курсантов производился по сигналам дежурного и дневального по ротам. Мы быстро вскакивали с коек, выбегали оправиться и сразу же нас строил старшина роты на зарядку, которая начиналась с пробежки на три километра. Мы бежали по дороге лесной в одну сторону 1,5км. По пути пробегали небольшой мост. Отдельные курсанты, не любившие бегать, добегали до него и сразу же «ныряли» (сбегали) под него. Когда рота после поворота возвращалась, то эти курсанты присоединялись к роте и, как ни в чём не бывало, вместе со всеми завершали пробежку. В воскресенья пробежек не было. Форму одежды на физзарядку, на занятия, на вечернюю прогулку объявлял дежурный по лагерю, дублировали эту команду дежурные и дневальные по ротам. Форма одежды зависела от погоды. На физзарядку объявлялась, как правило, «голый торс», то есть ботинки, трусы (брюки) и по пояс раздетым. Команда звучала так «Форма одежды – спортивная, голый торс». После пробежки под руководством старшины роты курсанты выполняли различные физические упражнения. После физзарядки следовала команда на заправку коек, на выполнение процедур личной гигиены: умывание, чистка зубов и др., на подготовку к утреннему осмотру.  На утреннем осмотре проверялась готовность курсантов к рабочему дню, то есть проверялся внешний вид самого курсанта и его формы одежды. Курсант должен быть подстрижен, побрит; на нём – брюки и форменка поглажены, начищены ботинки, пуговицы, бляха ремня, якорьки на погончиках.  Одним словом, курсант должен выглядеть, как новая копейка, всё на нём должно блестеть. Если курсант получал замечание за неаккуратный вид, то должен был устранить замечание. После утреннего осмотра подавалась команда на завтрак, который состоял из чередования кашей, капусты тушёной, которую курсанты «окрестили» силосом, а кашу перловую – шрапнелью, из чая сладкого (два кусочка) и бутерброда – ломтика белого хлеба с маслом (30гр.). После завтрака курсанты отправлялись на занятия по теоретическим и практическим предметам БПП. Каждый час занятий – 50минут и 10 минут – перерыв, который использовали по – своему. Занятия с курсантами проводили по следующим предметам БПП: строевая подготовка, морская практика, физическая, химическая, воинские уставы: строевой, гарнизонной и караульной службы, внутренней службы, корабельный устав, общевойсковая подготовка.
     На занятиях по строевой подготовке проверялись знания, полученные курсантами после изучения определённых разделов СУ, например, что такое строй, фланг, тыл и т. д. На практике учились ходить строевым шагом, подходить к начальнику и отходить от него, выходить из строя и вставать в строй по соответствующим командам: «Курсант П. выйти из строя!» или «Курсант П. выйти из строя на пять шагов!» и другие. Курсанты учились отдавать честь на месте и в движении, делать повороты налево, направо, кругом на месте и в движении. Все перемещения по лагерю: в столовую, из столовой, на занятия и другие совершались строем.
   На занятиях по морской практике курсанты изучали азы объёмного курса этой дисциплины и учились на практике вязать  морские узлы, ходить на шлюпках и баркасах на вёслах и под парусами. Ходили мы на шестивесельных ялах (шестёрках) и на баркасах. Сразу я почувствовал и понял, что гребля не такое лёгкое дело, как мне казалось со стороны. Далеко не сразу весло подчинялось моим рукам. Сначала оно, то зарывалось в воду, то скользило по поверхности воды, то выбивалось из общего ритма гребцов. Ритм гребле на шлюпке или на баркасе задавал загребной – курсант, сидящий на первой банке (с кормы) справа. Команды подавал рулевой – курсант, который сидел на корме шлюпки или баркаса и настраивал гребцов по командам на определённую частоту гребков в минуту, так как от этого зависела скорость хода их. Движение весла в воде должно идти с нарастающей силой рук гребца, а перенос весла производить в быстром темпе.
     На занятиях по общевойсковой подготовке курсанты изучали устройство винтовки образца 1908 – 1931г., карабина ППШ, тренировались в разборке и сборке их, изучали тактику ведения боя. На заключительном этапе с нами преподаватели провели на местности практический бой, разделив нас на две группы: нападения и обороны. Затем начался бой, в котором одна группа цепью шла в атаку, стреляя из винтовок холостыми патронами, и стремясь занять высоту, которую обороняла другая группа курсантов. Это было потрясающее зрелище – нападавшие курсанты с криком «Ура!» бежали вперёд на условного «противника», который держал оборону высоты. Всё это сопровождалось непрерывной стрельбой с обеих сторон. Местность, где проходили учения, представляла  лесную поляну, поросшую высокой травой и мелким кустарником. Таким образом, курс молодого матроса по общевойсковой подготовке блестяще курсанты завершили, поиграли в войну и обошлись без травм.
    На занятиях по воинским уставам курсанты изучали основные положения и первые разделы, изложенные в уставах. Уставы – это свод правил, регламентирующих поведение военнослужащих от матроса и солдата до адмирала и маршала в их повседневной жизни. И нам давали азы этих правил. Они охватывают буквально все сферы деятельности военнослужащих. Если бы требования уставов и наставлений неуклонно исполняли все военнослужащие, то в армии и на флоте не было бы аварий, происшествий, катастроф,  исключая природные катаклизмы, не было бы случаев с трагическими последствиями. По уставу гарнизонной и караульной службы (УГКС) мы готовились к несению службы в караулах, к выполнению обязанностей часовых, разводящих и многому другому, что нужно знать курсанту военно-морского училища. По уставу внутренней службы (УВС) курсанты изучали теоретически требования внутренней службы в подразделениях и частях ВМФ. МЫ узнавали, кто такие начальники и подчинённые, старшие и младшие, права и обязанности, поощрения и наказания военнослужащих, учились на практике применять полученные знания при несении службы дневальными и дежурными по роте, в повседневной жизни обращению друг с другом, с начальниками, старшими по званию и т.д. Курсанты изучали общие положения корабельного устава (КУ).
    На занятиях по химической подготовке (ОМП – оружие массового поражения) изучали  химические вещества, применяемые для поражения личного состава и индивидуальные средства защиты от него, в основном, противогаз. Тренировались в надевании противогаза по команде «Газы!» на скорость. Заключительное занятие – проверка у курсантов реакции на команду. В специальной  загазованной палатке она проводилась. В палатку заходили курсанты в противогазах, подавалась команда «Трубка порвана!», по которой они должны, затаив дыхание, отвернуть трубку от лицевой части (маски) и от коробки, а коробку прикрутить к лицевой части. Задача считалась выполненной, если курсант не успел вдохнуть газ.
     По физической подготовке проводились занятия на спортивной площадке, где курсанты выполняли различные упражнения на спортивных снарядах: перекладине (турнике), брусьях, прыгали через козла. Курсанты бегали кроссы, купались в заливе, а также совершали прыжки в воду с 10-и метровой вышки «солдатиком», то есть вниз ногами. Для меня, да и для многих, если не для всех курсантов, этот прыжок был испытанием на смелость. До этого времени мне приходилось при купании летом в деревне прыгать в воду только с дамбы моста, возвышающейся над уровнем воды на полметра, да с дерева, с высоты не более двух метров. А тут такая высота. При виде этой вышки мне становилось не по себе, страх одолевал меня. Пришлось силой своей воли заставить преодолеть возникший страх перед этой высотой. Прыгали мы по очереди. И вот настала моя очередь выполнить страшный прыжок. Медленно поднимаюсь по лестнице на вышку, подхожу к краю выступающей доски. Останавливаюсь. Замираю. Руки по швам, то есть их прижимаю к телу по бокам,  делаю шаг вперёд и лечу вниз, удерживая вертикальность тела. Через мгновение мои ноги коснулись воды, движение в воде замедляется, глубоко погружаюсь. Остановка. Я начинаю работать руками и ногами, помогая выталкивающей  силе воды быстрее вынырнуть из воды. Я подплываю к берегу и выхожу из воды. Охватившая радость переполняла меня, так как прыжок получился удачным, мой живот не пострадал. Страх перед высотой преодолён.
     Также с нами проводили ежедневные политинформации и плановые политзанятия. На политинформациях обсуждали повседневные события, которые происходили в нашей стране и за рубежом.
    В свободное от занятий время курсанты занимались личными делами: чтением газет и журналов, художественных книг, писали письма родным, близким и занимались другими делами.
    В лагере соблюдался флотский распорядок дня, то есть в субботние и воскресные дни занятия по предметам не проводились. В субботу сразу после подъёма курсанты встряхивали одеяла, заменяли полотенца, простыни, наволочки. После завтрака до полудня курсанты проводили большую приборку в лагере: подметали, подправляли бордюры из кирпичей и выполняли другие работы по наведению порядка в лагере, стирали, гладили одежду. В воскресенье проводились спортивные мероприятия, состязания по различным видам спорта: лёгкой атлетике ( прыжки в длину, в высоту, бег на разные дистанции и др.), гимнастике (упражнения на перекладине, брусьях, прыжки через козла), тяжёлой атлетике (упражнения с гирями). В субботние и воскресные дни нам демонстрировали кинофильмы. В вечерние часы курсанты сами устраивали импровизированные концерты, пели песни под гитару. Вечерняя прогулка проводилась по ротам, строем, с песнями. Уже среди курсантов выявили запевал и после команды: «Рота, запевай!» они начинали петь, а рота дружно подхватывала.
    Основная масса курсантов не любила утренние пробежки, и сразу же начался отсчёт, сколько же осталось «голых торсов» до окончания курса молодого матроса.
    В лагере ежедневно проходило торжественное мероприятие по подъёму флага, для чего курсантов  строили по ротам, а в роте по взводам и отделениям. Такой порядок построения роты соблюдался всегда. Подъём флага производился в восемь часов. По команде дежурного по лагерю «Флаг поднять!» флаг поднимался на флагшток, а курсанты в строю принимали стойку «Смирно». Спуск флага – по заходу солнца, то есть по времени его захода. Дежурный по лагерю подавал команду «Флаг спустить!». По этой команде флаг спускался, а курсанты и офицеры принимали стойку «Смирно» (всюду, исключая лазарет), а если находились в бескозырке (фуражке), то прикладывали руку к головному убору. В последнее воскресенье июля мы отметили праздник – День ВМФ.
    И вот курс молодого матроса завершён. Курсанты успешно сдали все зачёты. Наступил день нашего отъезда из лагеря. Командир роты принял решение с согласия командования училища совершить переход из лагеря в  -город Ленинград на трёх баркасах. В каждом баркасе – курсанты одного класса (взвода). Для меня это было настоящее морское путешествие. Переход на баркасах – отличный финал нашего пребывания в лагере, хорошая проверка наших знаний, полученных на занятиях по морской практике, закрепления практических навыков по гребле, по управлению парусами. Погода этому благоприятствовала. Выдался день солнечный, дул попутный ветер. Наша рота строем дошла до причала.  По команде командира роты курсанты заняли свои места в баркасах, разобрали вёсла, вставили их в уключины и по команде «Вёсла на воду!» курсанты – гребцы опустили свои вёсла на воду. В дальнейшем они выполняли приказы рулевого. Когда наши баркасы отошли от берега, то поступила команда «Сушить вёсла!» и затем по команде «Ставить парус!» курсанты поставили. Для удержания паруса в положении перпендикулярном к направлению ветра курсанту Диме Дабину пришлось высунуться по пояс за борт баркаса. Страховали его другие курсанты. Наши баркасы, подгоняемые ветром, бежали с хорошей скоростью. Курсанты отдыхали, наслаждаясь морским воздухом, солнечной погодой и скоростью баркасов, соревновались между классами. Переход длился несколько часов. Среди курсантов царило оживление, радостное настроение, что один начальный этап на длинном пути морской службы блистательно, без происшествий завершён. Мы подходили к причалу набережной Лейтенанта Шмидта напротив здания нашего училища, к памятнику адмиралу И.Ф.Крузенштерну. Сошли из баркасов, нас построили и строем направились в училище, которое становилось для нас вторым родным домом. До первого сентября, то есть до начала учебного года оставалось дней десять. В эти дни мы готовили классы, кубрик (помещения для занятий, отдыха и сна), сами готовились к занятиям. К нам подсоединились курсанты, которые были зачислены в училище без вступительных экзаменов, а также те, которые прошли в училище вне конкурса. Это – выпускники Ленинградского и Тбилисского нахимовских училищ, военнослужащие срочной службы: матросы, солдаты, старшины и сержанты при получении положительных оценок на вступительных экзаменах. Кроме этого, по условиям приёма без вступительных экзаменов в училище на первый курс зачислялись парни, успешно (на 4 и 5) окончившие первый и последующие курсы гражданских вузов по специальностям, соответствующим профилю училища, после собеседования и прохождения медицинской и мандатной комиссий. Вне конкурса принимались лица гражданской молодёжи, награждённые по окончании средней школы золотой, серебряной медалью или окончившие средние специальные учебные заведения с дипломом с отличием. В нашу роту зачислены курсантами несколько парней: Георгий Лисицкий и Тележников Саша из Тбилисского нахимовского училища, Боря Ермаков и Володя Шилов, которые окончили Ленинградское нахимовское училище, Гладышев Юра (серебряная медаль), Клепец Олег (золотая медаль), Женя Бачурин (служил в ВМФ, старшина второй статьи), Генералов Юра (служил в СА, сержант) и Трифонов (служил в СА). Для сдававших вступительные экзамены конкурс был четырнадцать человек на одно вакантное место курсанта. В нашей роте – 66 курсантов. Присвоен ей номер 31, что означало:   цифра3 – номер факультета, а 1 – номер курса, то есть первый курс минно-торпедного факультета. Курсанты роты – на три класса: 311, 312, 313. Я был зачислен во второй класс первого курса минно-торпедного факультета, а всего в классе – 21 курсант. Вот они: ( в алфавитном порядке) Бачурин Женя, Воронцов Вадим, Гагурин Коля, Гладышев Юра, Ермаков Боря, Загидулин Эдик, Зенков Вова, Клепец Олег, Кречмер Олег,  Кутерман Олег,  Лакунин Эля, Лисицкий Георгий, Марков Витя, Песочников Юра, Погорянский  Толя, Помадчин Толя, Прилепский Боря, Пронин Женя, Степашин Вова, Темиренко Гена, Шкуропатов Лёша. В классе – три отделения. Из курсантов четвёртого курса нашего факультета в роту назначили старшину роты, командиров взводов и отделений. Они являлись для нас начальниками и старшими товарищами, наставниками. К моему сожалению, я не запомнил их. И жизнь курсантская потекла по строгому распорядку дня, который отличался от лагерного только отсутствием  подъёма флага, а вот условия резко отличались.

Присяга.
    1954 год для меня и моих однокашников оказался переломным во многих отношениях. В июне праздновали окончание школы, получение аттестата зрелости – своеобразной путёвки во взрослую жизнь, а в июле стали курсантами старейшего военно – морского училища и месячное незабываемое  пребывание в лагере. И вот наступил сентябрь. Начался учебный год, разделённый не на  четыре четверти, а на два семестра. До пятого сентября все мы, пришедшие со школьной скамьи, считались, можно сказать, вольнонаёмными и могли при желании покинуть училище, но пятого сентября произошло важнейшее событие. В этот торжественный день мы приняли военную присягу. С утра у нас приподнятое и волнительное настроение. Привели себя в надлежащий вид. Побрились, нагладили парадную форму одежды, надраили всё до зеркального блеска. Для принятия присяги нашу роту командир роты построил в зале на втором этаже с винтовками и противогазами. Военную присягу мы выучили наизусть на занятиях воинских уставов в лагере. Но так как все курсанты очень волновались во время самого принятия присяги, командование приняло решение не произносить текст наизусть (чтобы из-за волнения курсанты не сбивались), а зачитывать его. Текст присяги был заготовлен на специальном бланке.  Командир роты вызывал курсанта к столику. Курсант выходил из строя, поворачивался лицом к строю, брал со столика бланк с текстом присяги в левую руку, правой рукой  держа винтовку у правой ноги, и начинал читать внятно, громко торжественные слова присяги: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Я всегда готов по приказу Советского Правительства на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик, и как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело,  с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.  Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся». С этого момента курсант переходил совсем в другое состояние. Он уже становился настоящим защитником Отечества. После принятия присяги последовал праздничный обед и первое увольнение в город.

Курсантский  быт.
Помещения.
    На первых двух курсах спальное, бытовое и другие помещения нашей роты располагались на третьем этаже здания с левой стороны (ближе к 11-ой линии). Спальное помещение (кубрик) представляло собой длинную и широкую комнату с окнами, выходящими на набережную. Кровати в ней стояли в два ряда, между рядами кроватей и стеной с окнами – широкий проход, а противоположный – узкий. Между двумя кроватями в ряду стояли две тумбочки, одна тумбочка для одного курсанта. У каждой кровати в ногах стояла табуретка. Кровати металлические с панцирными сетками. Каждому курсанту полагались матрас ватный, две белые простыни, две подушки с белыми наволочками, одеяло из шерстяного сукна и два полотенца, из которых одно лицевое, а другое ножное. Кровати застилались так, чтобы соблюдалось единообразие. На сетке лежал матрас, простыни заправлялись под него, а сверху их клали одеяло, которое тоже заправлялось под матрас. Одна подушка клалась плашмя, а другая на неё углом на ребро. На эту подушку спускалось лицевое полотенце, которое висело на спинке кровати. Ножное полотенце, сложенное вчетверо, подкладывалось под матрас в ногах у спинки кровати. Одежда перед сном аккуратно складывалась на тумбочке, сначала брюки, затем форменка с отложным воротничком, а сверху ремень, который сворачивался так, чтобы бляха его красовалась и была повёрнута к проходу. Обувь (ботинки) ставились под кровать у ножки задней спинки. В тумбочках курсанты хранили свои личные вещи: зубные, мыльные и бритвенные принадлежности в выдвигаемых ящичках, тетради, художественные книги и другие вещи – на полочках.
    Бытовая комната (бытовка) предназначалась для поддержания одежды в надлежащем виде. Здесь одежда гладилась, чинилась, для чего комната была оборудована столами для глажки, утюгами.
    Оружейная. В ней стояли стеллажи, в которых хранились винтовки, а затем карабины, противогазы, столы для чистки оружия. Стеллажи закрывались и запирались на замки, ключи от которых хранились у старшины роты и у дежурного по роте.
    Умывальная комната. В ней имелось множество (до 20, точно не помню) раковин с кранами холодной и горячей воды для умывания, для чистки зубов; раковин для мытья ног.
    Туалетная комната (гальюн). Она же – и курительная (курилка), то есть совмещённый вариант курилки с гальюном, разделённые стеной (переборкой) с дверным проёмом, но без двери. И умывальная и туалетная комнаты были светлыми. Окна умывальной выходили на 11 линию, а окна гальюна и курилки – во двор Минно-торпедный. В туалете отсутствовали кабины и унитазы, а оборудован он был толчками (местами для отправления надобностей), которые имели упоры для ног, сливными бачками, закреплёнными на стене.
    Раздевалка – помещение для хранения верхней одежды: шинелей, бушлатов, шапок – ушанок, бескозырок и обуви. В ней стояли вешалки, на которых закреплены были крючки для шинелей (бушлатов) с двух сторон. На верхней полке вешалок хранились головные уборы. Внизу вешалок были полочки для хранения обуви (ботинок)
    Кроме ротных помещений, в училище имелись помещения общие, в которых работал персонал, способствовавший улучшению быта курсантов, не выходя за его пределы. К ним относились парикмахерская, почтовое отделение связи, где курсанты могли отправлять и получать различную корреспонденцию, для чего на видном месте при почтовом отделении на стене были укреплены почтовый ящик для отправления писем и полка для получения писем.
    Не забыло командование училища о дополнительном питании курсантов, для чего организовало буфет, где курсанты могли купить себе различные сладости: конфеты, печенье, булочки и другие.
Одежда.
    Каждому курсанту выдали несколько комплектов одежды согласно правилам ношения форм военной одежды: парадно – выходную, повседневную и рабочую. Каждая из них – на летнюю и зимнюю. И в зависимости от температуры наружного воздуха имела номер 1 – 6.  Форма 2 – летняя, которая включала в себя бескозырку с белым чехлом, тельняшку, форменку белую с гюйсом, ремень; форма 4  – зимняя, которая включала в себя бескозырку, бушлат; форма 5 – зимняя, она состояла из  шапки – ушанки, шинели, ремня. Во все формы одежды входили брюки, ботинки, знаки различия. Форму одежды объявлял дежурный по училищу. Летняя рабочая форма одежды – синие рубаха с гюйсом и брюки, бескозырка с белым чехлом. Эту форму одежды курсанты именовали «робой». Во время практики на кораблях курсанты носили робу белую.
 
Банные дни.
    Раз в неделю курсантам полагалась баня, посещение которой производилось в составе роты. Перед баней баталер роты выдавал каждому курсанту сменное нательное бельё: тельняшку, трусы, а в зимнее время кальсоны, носки, одно полотенце. В банный день утром курсанты меняли постельные принадлежности: простыни и наволочки. Одеяла вытряхивались в субботу, когда вся рота вместо физзарядки выводилась на Минный двор, где курсанты, разбившись на пары, вытряхивали пыль из своих одеял. Вечером после ужина в банный день, получив у баталера сменное бельё, рота строем отправлялась в баню, которая располагалась в подвальном помещении одного из зданий училища. Каждый курсант стремился занять место под душем, так как душевых кабинетов открытых естественно на каждого курсанта не хватало. Для этого некоторые курсанты ботинки не зашнуровывали. Как только рота входила в раздевалку (предбанник), то каждый курсант старался скорее раздеться и разуться, в числе первых войти в моечную бани и занять душевую кабину для себя и друзей. Шум не умолкал ни в раздевалке, ни в моечной. Курсанты «драили» друг другу спины. По возвращении из бани курсанты сдавали грязное бельё баталеру.
Уборка.
    Все помещения роты содержались в чистоте, в них поддерживался образцовый порядок. Для обеспечения надлежащего порядка и чистоты на вечерней поверке назначались на следующий день уборщики от каждого класса, так как за каждым классом закреплялись места уборки. Кроме помещений, за каждой ротой училища закреплялась наружная территория – дворы, тротуары вокруг училища. За нашей ротой был закреплён тротуар вдоль фасада здания училища. В каждом помещении необходимо протереть тряпкой те места (шкафы, столы, подоконники и другие), где собиралась за сутки пыль, подмести и надраить полы паркетные  мастикой и щёткой, которая крепилась к ноге, до блеска. В оружейной комнате ещё убрать грязную ветошь. Помыть унитазы и полы в туалете и курилке, раковины и пол в умывальной комнате. В спальном помещении выровнять кровати, тумбочки, табуреты. В раздевалке подровнять одежду, обувь. В комнате, где курсанты проводили личное время выровнять столы, табуреты. В бытовке навести порядок. На тротуаре подобрать окурки, бумажки, другие ненужные предметы, то есть мусор. В течении суток порядок и чистота в помещениях и на закреплённой территории поддерживался внутренним нарядом, то есть дежурным и дневальными по роте. После окончания уборки курсант – уборщик сдавал свою комнату дежурному по роте, который лично убеждался, что уборка произведена тщательно. Если он замечал недостатки, то требовал их устранения.
Внешний вид.
    Курсанты училища уделяли особое внимание своему внешнему виду. Для его поддержания в образцовом состоянии в училище были созданы все условия. В каждой роте – бытовая комната, где курсант мог привести свою форму в надлежащий вид: почистить, погладить, а если требовалось, то и починить. Глажка воротничка, форменки и брюк требовала особого умения, опыта, который передавали новичкам бывалые матросы и солдаты, нахимовцы, а также наши наставники – курсанты старших курсов: старшина роты, командиры взводов и отделений. На воротничке, форменке, брюках стрелки должны быть острыми, как бритва. Для этого глажку проводили через влажную тряпку или полотенце, а затем через газету. Курсант должен быть побрит и подстрижен. В училище была своя парикмахерская, которая находилась в отдельном помещении рядом с библиотекой. За стрижку и бритьё курсанты, офицеры и другие оплачивали парикмахеру – женщине. Все пуговицы на одежде, якорьки на погончиках, бляха ремня должны блестеть.
Утренняя зарядка и вечерняя прогулка.
    Утренняя зарядка и вечерняя прогулка проводились старшиной роты. Сразу после подъёма и отправления естественных надобностей старшина роты  строил роту и выводил её через двор на 11-ую линию, проводил с нею пробежку, а затем на Минном дворе курсанты роты по его командам выполняли различные физические упражнения. При неблагоприятной погоде упражнения выполнялись в коридоре.
   Вечерняя прогулка совершалась с выходом роты через двор по маршруту – 11-ая линия, набережная Лейтенанта Шмидта, 12-ая линия, Средний проспект, 11-ая линия, двор, коридор роты. Как только выходили на 11-ую линию, то старшина роты командовал «Рота! Запевай!» и запевалы роты начинали с песни «Ласточка – касаточка».
Учёба курсантов.
    Для учёбы курсантов в училище в училище созданы отличные условия. В нашем распоряжении были учебные классы, оборудованные всем необходимым кабинеты, просторные аудитории, библиотеки специальная секретная и общая несекретная с читальными залами. На первом и втором курсах, в основном, преобладали общеобразовательные предметы: высшая математика, физика, теоретическая механика, иностранный язык английский или немецкий, теоретические основы электротехники и радиотехники. Общеобразовательные науки изучались курсантами по программам технических вузов страны. Много внимания уделялось таким дисциплинам: история КПСС, политическая экономия, диамат и истмат (диалектический и исторический материализм). Начали курсантам преподавать ОВВ ППР (основы воинского воспитания и партийно-политическая работа),  морские дисциплины: история военно – морского искусства, кораблевождение, морская практика и другие науки. На морские и специальные дисциплины  отводилось около три/четверти всего теоретического курса. Конечно, в нашем училище не обошли вниманием строевую подготовку и физическую культуру.
   Учебный год делился на два учебных семестра и морскую практику. Первый семестр длился с первого сентября по 31 декабря. Семестр заканчивался экзаменационной сессией. После успешной сдачи экзаменов курсантов распускали на каникулы. Второй семестр – с января по апрель, включая экзаменационную сессию. После каждого года обучения – трёхмесячная морская практика на учебных и боевых кораблях ВМФ. Завершался учебный год летними каникулами – отпуском 30-суточным. Каждый семестр имел нумерацию по возрастанию, то есть на четвёртом курсе семестры имели номера 7 и 8 соответственно. На первых двух курсах курсанты нашего факультета изучали некоторые специальные предметы штурманского и артиллерийского факультетов. Лекционные занятия по отдельным предметам проводились в больших, просторных аудиториях для курсантов нашего факультета, а по другим (общественным) наукам – для курсантов одного курса всех трёх факультетов. Практические занятия по всем предметам проводились преподавателями с курсантами только одного класса. Домашние задания курсанты выполняли в своих учебных помещениях (классах).
     Курсанты оказались в трудных, непривычных условиях. Жёсткий распорядок дня, расписанный по часам и минутам, постоянный контроль со стороны командиров всех степеней, начальников, несение внутренней, гарнизонной и караульной службы. Такой режим не всем курсантам оказался по плечу. Некоторые курсанты не выдержали испытаний по учёбе, особенно в первые два года. Они получали неудовлетворительные оценки на экзаменах, особо по общеобразовательным дисциплинам: математике, физике, теоретической механике. Были и такие курсанты, которые нарушали дисциплину, являлись из увольнения в нетрезвом состоянии, что категорически запрещалось и считалось грубейшим нарушением. Курсантов, не сдавших экзаменов, грубо нарушивших дисциплину и военную присягу, отчисляли из училища и направляли для прохождения дальнейшей службы в ВМФ. В приказе об отчислении называлась причина отчисления. Приказ заканчивался словами: « время пребывания в училище в срок действительной военной службы не засчитывать». Таких приказов за первые два года  пришлось нам выслушать не один десяток, а много их. Только в нашей роте из 66 (может быть на один – два курсанта меньше) курсантов за первые два года отчислили одну/треть, а из нашего класса четверых курсантов. Командование факультета и училища увидело причину столь большого отсева курсантов в слабой воспитательной работе с курсантами командира роты капитана 3-его ранга Куликова, который последовал за курсантами, так как был переведён для дальнейшей службы на корабль ВМФ. Командиром нашей роты был назначен капитан – лейтенант Бронников, с которым мы познакомились при возвращении из отпуска. Курсанты роты вздохнули облегчённо, так как он сразу завоевал авторитет у нас  человеческим, душевным отношением, борьбой за курсанта на всех уровнях. Успеваемость и дисциплина курсантов «пошли в гору». Нашим командирам и начальникам будет посвящена отдельная глава.
    Курсантам пришлось осваивать новые методы усвоения преподаваемых предметов. К ним относятся, в первую очередь, лекции, которые читались преподавателями в больших аудиториях по два спаренных академических часа. Курсантам надо было привыкать, внимательно слушать преподавателя и с максимальной точностью записывать услышанное и увиденное на доске, так как эти лекции зачастую являлись основным источником при подготовке к практическим занятиям и сдаче зачётов и экзаменов данного предмета. На практических занятиях знания курсантов оценивались часто не по пятибалльной системе, а по системе зачёт – незачёт. Самостоятельная работа курсантов регламентировалась распорядком дня. На неё отводилось всего два часа. К этому тоже надо было привыкать и приспосабливаться. Лекции и практические занятия по одному предмету часто вели разные преподаватели, лекции читал один, а практические занятия вёл другой преподаватель. На занятия иностранного языка класс делился на две группы – одна группа изучала английский, а другая – немецкий язык. В основном, курсанты продолжали изучать тот язык, который изучали в школе. Те же курсанты, которые изучали в школе французский язык, стали изучать английский или немецкий по желанию. Тексты учебников иностранного языка отражали, в основном, морскую тематику, но встречались тексты на другие темы, в частности на театральную тему.
    Успеваемость курсантов контролировалась жёстко ежедневно и еженедельно. Курсант, который получил «неуд» или «незачёт»  по любому предмету и не исправил их к субботе (и среде – на 4-ом курсе), лишался автоматически увольнения в город.  По многим предметам преподаватели для проверки усвоения материала курсантами проводили контрольные работы. Курсанты, получившие «неуд» за неё обязаны были переписать контрольную работу. Переписывали контрольные работы и курсанты, желающие повысить оценку. К ним относились курсанты, которые претендовали на получение повышенной (не помню точно её названия, кажется ленинской) стипендии, то есть те, которые должны иметь по всем предметам отличные оценки не только на экзаменах, но и текущие, в том числе и за контрольные работы.
    Первая экзаменационная сессия явилась для нас первым серьёзным испытанием на проверку прочности желания стать морским офицером. И испытывали нас преподаватели кафедры высшей математики. Лекции по ней читал старший преподаватель кафедры А.К.Бодунов, а практические работы вела старший преподаватель Е.А.Волкова, очень строгая, но справедливая. Курсанты её уважали. В эту сессию мы сдавали экзамен по высшей математике. Она проходила в конце декабря 1954 года. Первыми сдавали курсанты параллельного класса артиллерийского факультета. Результат – устрашающий. Из двадцати с небольшим курсантов «неуд» получили больше половины. И вот настал день сдачи экзамена нашим классом. Курсанты трепетали. Девять часов утра. Преподаватели Е.А.Волкова и её ассистент сели за стол. Экзаменационные билеты разложены на столе. Первые добровольцы (пять курсантов) стоят наготове у двери. Некоторые преподаватели практиковали другие порядки сдачи экзамена. У каждого был свой, все невозможно перечислить, так как вариантов столько, сколько преподавателей. Все курсанты заходили в класс, садились за столы. В назначенное для сдачи время в класс входил преподаватель, принимающий экзамен, один или с ассистентом, курсанты по команде старшины класса его приветствуют вставанием. Преподаватель проходил к столу, разрешал курсантам сесть. Раскладывал билеты на столе и объявлял порядок сдачи. Например, первые четыре или пять курсантов – добровольцев по очереди подходят к столу, берут билет, объявляют его номер и по указанию преподавателя садятся за столы. На подготовку отводится 40 – 45минут. После того, как первый курсант ответит, билет берёт следующий курсант и т.д. Остальным курсантам разрешали сидеть за столами или же просили выйти из класса. В этом случае курсанты – организаторы, приоткрыв дверь, зорко наблюдали за курсантами, берущими билеты, то есть следили, выполняют ли они задание с какой стороны взять билет.
    Преподавателям – офицерам, принимавшим экзамены по военным  специальным дисциплинам, старшина класса перед строем докладывал (рапортовал): «Класс! Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан первого ранга курсанты 132класса для сдачи экзамена по кораблевождению построены!» Преподаватель командовал: «Вольно!» и объявлял порядок сдачи экзамена. После окончания экзамена преподаватель и ассистент (часто в присутствии командира роты) совещались минут 20 -30, выставляли каждому курсанту оценку и приглашали всех курсантов в кабинет для оглашения результатов сдачи экзамена. Преподаватель в своём выступлении называл общий итог сдачи – количество курсантов, получивших неуд, отлично и другие оценки, объявлял фамилию курсанта и его оценку.  Затем называл фамилии курсантов, ответы которых показали глубокое усвоение материала.
    На первом экзамене была отработана система сдачи экзаменов, которая заключалась в следующем. Первые курсанты – добровольцы брали билеты не те, что хотели, а те, которые указали организаторы. Например, первый курсант должен брать  билет крайний слава, второй – крайний справа, третий – в середине и так далее. Организаторы рисовали схему раскладки билетов на столе заранее, исходя из того, что преподаватель хранил билеты в колоде в порядке возрастания или убывания, то есть сверху лежал билет с номером первым или с последним. Иногда в этом организаторам помогали лаборанты кафедр, особенно в этом им помогали мичманы кафедр специальных дисциплин, которые сообщали порядок раскладки билетов на столе. Узнав этот порядок, организаторы доводили его до курсантов. Каждый курсант выбирал свой билет, на который он мог ответить. Для этого курсант, подойдя к столу, на котором лежат билеты, глазами отсчитывал свой номер и брал. Одним словом, очередные курсанты шли за билетом, уже, зная свой номер, успели подготовить ответы на вопросы билета. Конечно, не обходилось без сбоев. Но тогда курсант мог надеяться только на себя. В чём – то мог подсказать сосед, если умудрялись они это сделать так, чтобы не заметили преподаватели или не заметил преподаватель, так как иногда он оставался один.
    В билете по высшей математике – два теоретических вопроса и пример. Я шёл в числе первых добровольцев. Взял билет, который мне рекомендовали. Сел за стол, прочитал вопросы билета, отметил, что знаю, и начал готовиться, набросал в черновике ответы на вопросы, решил пример и вышел к доске, к которой выходили сразу два курсанта готовиться к ответу на вопросы билета и на решение примера. Бывали случаи, когда курсант после взятия билета готов был на него отвечать без предварительной подготовки, то преподаватель разрешал ему идти к доске и начинать отвечать. Но это было крайне редко. Но всё - же на каждом экзамене звучал вопрос преподавателя: «Кто готов к ответу? Выходите к доске и начинайте отвечать». Описанная система сдачи экзаменов заработала с первого экзамена. Но напуганные результатом сдачи экзамена по высшей математике другим классом, курсанты нашего класса (большая часть) готовились усердно, настойчиво и труд наш не пропал даром. В итоге класс сдал сравнительно с предыдущим классом хорошо, так как всего несколько курсантов  получили на экзамене «неуд», несколько курсантов – «отлично», остальные  курсанты – « хорошо» и  «удовлетворительно».  Курсанты, сдавшие сессию на «отлично», поощрялись. Им командование в приказе по училищу объявляло благодарность. Их фотографии вывешивались на доске почёта роты. Так как в первую сессию мы сдавали только один экзамен, то было больше отличников, чем в последующие сессии, так как приходилось сдавать много, до пяти экзаменов и этот барьер брали уже единицы. Экзамены, как итог изучения всего курса или его части той или иной дисциплины, вершина этого курса запомнились мне лучше, чем практические занятия. Вспоминается экзамен по теоретической механике. На этом экзамене курсанты нашего класса были очевидцами драмы, разыгранной курсантом З. и командиром роты. Курсант З. взял по системе свой билет, заранее по нему заготовил шпаргалку (шпору). И этот метод, испытанный ещё в школьные годы отдельными учениками, использовали некоторые курсанты, но зачастую он не помогал им. Курсант З. вышел к доске и стал писать на ней ответы на вопросы билета. Командир роты, заподозрив курсанта в использовании шпаргалки, решил поймать его с поличным и на носочках стал приближаться к нему. Курсант З., каким – то особым чутьём уловил приближающегося командира роты и перестал писать на доске, как будто – бы задумался. Командир роты отошёл и сел на своё место рядом с преподавателями. А  в это время курсант З. продолжил интенсивно писать дальше ответы на вопросы. Командир роты, видя, что курсант опять использует шпаргалку, опять предпринимает попытку уличить его в этом, но курсант прекращает писать, делая вид, что задумался. Командиру роты ничего не оставалось, как возвратиться на своё место. Эта загадочная игра в кошки – мышки продолжалась ещё не один раз, но так и не смог командир роты поймать курсанта З. на использовании шпаргалки. А как гласит поговорка «не пойманный – не вор». И вот наступил момент ответа курсанта З., который бойко начал отвечать, то есть читать написанное на доске. Преподаватель, возможно и ассистент (точно не помню), внимательно слушали ответ, а затем стали задавать уточняющие вопросы. Задали один, но не получив вразумительного ответа на него, задали второй и опять не удовлетворились ответом. Тогда задали дополнительные вопросы, на которые курсант не смог правильно ответить. На этом экзамен по теоретической механике для курсанта З. завершился. Когда преподаватели в присутствии командира роты совещались, подводя итоги сдачи экзамена и решая, какую оценку поставить курсантам за ответ на вопросы и общую оценку, то спрашивали мнение командира при спорных оценках. Дошли до курсанта З. и спрашивают его: «Что ставить курсанту З., тройку или двойку?» Все командиры рот, болеющие за курсантов, непременно ответили бы, что нужно поставить тройку. Но не таков был командир наш. Он ответил: «Что заслужил, то и ставьте», не оставив преподавателям ни малейших сомнений в выборе оценки курсанту З.  и они поставили ему «неуд». Его отчислили из училища и направили для продолжения дальнейшей службы на корабль ВМФ.
    Экзамен по общей физике я сдавал один, так как во время сессии болел и проходил курс лечения в стационаре санитарной части училища. Там же тщательно готовился, проштудировал учебник «Общая физика» досконально и экзамен для меня прошёл успешно, получив отличную оценку. Также   по болезни пришлось мне одному сдавать экзамен по кораблевождению (навигации). В большой аудитории, дав задание, оставили меня  старший преподаватель этой кафедры капитан первого ранга И.Г. Попиней  и преподаватель по метеорологии. Через 40 – 50 минут они вернулись. К этому времени я решил примеры по навигации, проложил курс корабля на карте, записал всё в навигационный журнал, подготовился по теоретическим вопросам навигации и метеорологии. Преподаватели сели за стол, я вышел к доске и приступил к ответу на данные мне вопросы. Капитану первого ранга И.Г. Попинею мой ответ и решение примеров и задачи по прокладке курса корабля на карте понравились. Особо выделил ведение навигационного журнала, так как предъявлял к нему очень высокие требования. Он должен вестись без помарок и исправлений  чётким разборчивым почерком. Вопрос по метеорологии мной был освещён без особого блеска. После этого ,преподаватели посовещались и капитан первого ранга  объявил мне, что поставили общую оценку «отлично». И предложил мне перейти с минно – торпедного факультета, на котором я уже проучился один год (экзамен сдавал в летнюю сессию), на штурманский факультет. Но я не принял это лестное и почётное для меня предложение, так как влился в дружную семью будущих минёров – торпедистов. Запомнился  экзамен по артиллерийскому вооружению тем, что мне достался билет, в котором присутствовал  вопрос о дальномере. Сдавали мы в кабинете, где были представлены экземпляры артиллерийского вооружения, в том числе дальномер. Свой ответ я закончил практическим использованием дальномера, то есть определением дистанции до цели с помощью тренажёра, за что получил отличную оценку. В летнюю сессию по завершению первого учебного года курсанты нашего факультета сдавали экзамены по пяти дисциплинам: высшая математика, кораблевождение, физика, артиллерийское вооружение и теоретические основы электротехники. По первым четырём дисциплинам в экзаменационных листах у меня стояли «отлично», то есть я претендовал на то, чтобы остаться на доске почёта роты среди отличников, куда был занесён после зимней сессии. И вот наступил последний экзамен, решающий. На этом экзамене я изменил себе, не пошёл в числе пяти курсантов – добровольцев брать билет, а ожидал своей очереди, которую указали организаторы, ответственные за очередь. Они сказали, какой билет брать и где он лежит на столе. Я, конечно, подготовил  ответы на все  вопросы билета, но…, видимо, расслабился, подошёл к сдаче этого экзамена с лёгкостью и был наказан. Как сейчас помню, «погорел» я на ртутном выпрямителе, который используется в трамваях. Мой ответ оценили только на «хорошо». Конечно, мне было очень обидно. Парадокс состоял в том, что я впервые воспользовался этим методом. Когда на предыдущих экзаменах шёл среди первых добровольцах брать неизвестный мне билет, то сосредотачивался, вспоминал при подготовке ответа на вопросы билета весь пройденный материал и находил правильный ответ. А здесь, на экзамене по ТОЭ дал осечку. Это меня ещё раз убедило, что нельзя менять свой привычный ритм поведения.
    Врезался в мою память экзамен по курсу «Подводные лодки», который занимал всего один семестр, так как он для  нашего училища являлся ознакомительным, хотя после окончания училища некоторые наши выпускники продолжили  службу на подводных лодках. Лекции читал нам, курсантам всех трёх факультетов одновремённо преподаватель кафедры капитан первого ранга Калинин Михаил Степанович, Герой Советского Союза, окончивший наше училище в 1938 году. Во время Великой Отечественной войны командовал подводной лодкой, в одном походе потопил шесть транспортов противника, за что присвоена высокая награда. Свою первую лекцию он начал так (привожу по памяти вступительной части лекции): «Мне поручено читать вам курс «Подводные лодки». Этот курс для вас непрофильный, даётся вам для ознакомления. Вы можете меня слушать, можете не слушать. Это ваше дело. Но в конце курса вам предстоит сдать экзамен на проверку усвоения материала». Курсанты на его лекциях вели себя тихо, спокойно, уважая заслуженного подводника. Кто – то записывал в секретные тетради услышанное, кто – то слушал внимательно,  надеясь потом перед экзаменом восполнить материал из учебника, а некоторые курсанты даже подрёмывали под тихий, завораживающий голос  капитана первого ранга. Но время от времени преподаватель взбадривал курсантов. Услышав из уст Михаила Степановича слова: «Был такой случай…» или «Расскажу одну историю…», по аудитории раздавался шумок, просыпались те курсанты, которые дремали. Все настороженно прислушивались и не напрасно, так как за этими словами начинался интересный рассказ о каком – либо эпизоде из жизни, боевой деятельности моряков – подводников, о своих боевых товарищах, о драматических ситуациях, в которые они попадали, об анекдотичных случаях в их службе на подводных лодках. Прослушав рассказ, аудитория погружалась в тишину до очередного рассказа. Семестр пролетел незаметно. Пришло время отчитываться перед капитаном первого ранга, знаменитым подводником М.С.Калининым за прочитанный им курс «Подводные лодки». Как всегда, налаженная система сдачи экзаменов работала чётко. Курсанты шли за билетом, зная номер его, который возьмут по указанию ответственного. Заранее готовили ответы на вопросы своего билета. Курсанту П. в билете попался вопрос «Обязанности вахтенного офицера». Конечно, он их выучил наизусть, при подготовке к ответу на вопрос записал по пунктам от первого до последнего, то есть все, которые записаны в Корабельном  уставе. Когда стал отвечать, то добросовестно их все перечислил преподавателю. Экзамен закончился. Капитан первого ранга пригласил всех курсантов нашего класса в кабинет и начал подводить итоги сдачи экзамена. Замечу здесь, когда мы начали изучать  морские и специальные, а особо профильные дисциплины, то успеваемость курсантов резко возросла, курсанты стали крайне редко получать тройки, а о двойках не говорили. И экзамен по этому предмету не был исключением. Преподаватель Калинин М.С. отметил отличные и хорошие знания материала всеми курсантами, а закончил словами: «Я прослужил на подводных лодках два десятка лет, исполнял обязанности вахтенного офицера сотни раз, но до сих пор не знаю их, не могу перечислить их от первого пункта до последнего, а вот курсант П. безошибочно все перечислил  и я ему поставил отлично. Все курсанты поняли шутку и заулыбались
    Экзамен по материальной части торпедного оружия курсанты сдавали в специальном кабинете, в котором были представлены  образцы торпедного оружия. Курсанты нашего класса готовились к нему очень тщательно, добросовестно, расходясь ежедневно с утра по всему кабинету. Каждый курсант переходил от одного образца к другому последовательно и после глубокого и твёрдого его усвоения. В день сдачи курсанты по команде старшины класса Прилепского Бори построились и он доложил о готовности класса начальнику кафедры капитану первого ранга П.А. Михайловскому. После доклада он довёл до нас порядок сдачи экзамена. В каждом билете – два теоретических вопроса (назначение, устройство изделия и т. д.) и практическое действие по его эксплуатации. Курсанты, взяв со стола билет, не садились за столы, а подходили к изделию, по которому стояли вопросы в билете поочерёдно. По готовности приступали к ответу на теоретические вопросы, а затем переходили к практическому действию, в котором надо продемонстрировать преподавателю капитану первого ранга П.А. Михайловскому своё умение в обращении с изделием. Например, подготовить торпеду к пуску. Но прежде чем приступить непосредственно к подготовке торпеды к пуску, необходимо проделать предварительные действия в определённом строгом порядке, а их насчитывалось семь. Класс блестяще сдал очередной профильный специальный предмет, за что был отмечен начальником кафедры капитаном первого ранга П.А. Михайловским при  подведении итогов сдачи экзамена.
    Лекции по общественным наукам читались преподавателями для всего курса  всех наших трёх факультетов. Отношение курсантов к этим дисциплинам было, мягко говоря, несерьёзное, прохладное. Курсанты учили эти предметы не для того, чтобы знать, а для того, чтобы сдать экзамен на очередной сессии и забыть. Но преподаватели считали их важными, нужными, требовали конспекты лекций, а по основам марксизма – ленинизма (ОМЛ) ещё конспекты первоисточников: труды Ленина, Сталина, Маркса, Энгельса и других. Запомнилась мне лекция по историческому и диалектическому материализму, которую читал преподаватель после разоблачения культа личности Сталина Хрущёвым Н.С. на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 года. До этого времени в лекциях приводил цитаты из работ Сталина и принимал их за истину, а на этой лекции привёл какую – то цитату и сразу же заявил: «А я считаю, что это не так», то есть выразил своё несогласие. Курсанты восприняли его слова с улыбкой язвительной и даже с откровенным смешком. Так они резанули наши уши. А почему? Да потому, что вся система изучения общественных дисциплин не допускала инакомыслия. Никого не интересовало другое мнение. Приучили говорить и отвечать на вопросы по этим предметам не то, что ты думаешь, а что написано в учебнике, хотя, может быть, ты с этим не согласен. И даже на экзамене по истории КПСС могли снизить оценку за то, что курсант имел какие – то нарушения по службе. Партийно – политическую работу и основы воинского воспитания (ППР и ОВВ) курсанты не любили, относились к ним с холодком, и расшифровывали ППР так: « посидели, поп…ели (поговорили), разошлись. До ХХ съезда в нашем зале Революции художники на огромном полотнище, разложенном на полу, рисовали портреты Ленина, Сталина, Маркса, Энгельса, но после съезда его убрали из зала.
    Практические занятия с курсантами проводились в специальных помещениях, кабинетах, поклассно. В кабинетах имелась материальная часть изучаемых изделий в сборе, в разрезах. Кабинеты оборудованы разными стендами, тренажёрами. Их обслуживали хорошо подготовленные, знающие технику моряки – профессионалы, мичманы. Они вносили  весомый вклад в освоение курсантами техники, оказывали помощь преподавателям в обучении курсантов.
    В училище работало научное общество курсантов (НОК), руководителями которого работали опытные офицеры. В работе одной  из секций НОК принимали участие курсанты нашего класса Пронин Женя и Погорянский Толя и другие. Они готовили доклады по разрабатываемой теме, отчитывались перед Советом НОК и его членами.
    Командование училища, факультета поощряло курсантов за отличную учёбу, награждало грамотами, объявляло благодарность в приказах. В феврале 1958 года наш 342 класс был признан лучшим классом училища. Политотдел училища выпустил специальный боевой листок « Наши отличники», в котором помещена фотография курсантов нашего класса и дана статья «Лучший класс училища».

Досуг курсантов.
    В нашем училище уделялось большое внимание досугу курсантов. В распорядке дня отводилось время, которое курсанты могли лично по своему усмотрению, то есть читать, писать письма, играть в шашки, шахматы, домино, посещать библиотеки, принимать участие в спортивных секциях, в художественной самодеятельности. В субботние и воскресные дни, а на четвёртом курсе и в среду, в праздники имели право пойти в увольнение в город, если в течение недели не были лишены этого права из – за плохой успеваемости или из – за  дисциплинарных нарушений.
    Общая библиотека, фонд которой составлял сотни тысяч книг по различной тематике, располагалась рядом с компасным залом. В библиотеке был большой выбор художественной, научной и другой литературы. В ней курсанты могли взять книги на любой вкус, о морских путешествиях, приключениях, о великих мореплавателях и на другие темы. Библиотека имела просторный читальный зал, в котором созданы все условия – столы с настольными лампами, стулья, стенды с газетами и журналами. В нём можно было почитать журналы: «Нева», «Москва», «Новый мир», «Наука и жизнь», «Техника – молодёжи», «Знание – сила», «Юность» и другие, газеты: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Красная звезда», «Советский спорт» и другие. Атмосфера читального зала располагала курсантов к отдыху в тишине и уюте. Зал никогда не пустовал, так как курсанты здесь находили литературу по своему желанию. Захотел почитать классику – заходи в абонентский отдел выбирай книги любого автора, русского, советского или зарубежного. Здесь тебе фантастика и исторические романы, географические открытия, в которых принимали участие выпускники нашего училища Беллинсгаузен Ф.Ф., Лисянский Ю.Ф., Крузенштерн И.Ф. и многие другие. Произведения современных авторов можно было почитать в литературно – художественных журналах. С литературой по военной, морской тематике секретного характера можно было ознакомиться в специальной секретной библиотеке. Впервые в 1956 году я прочитал о трагедии в Севастопольской бухте, где в результате взрыва в ночь на 24 октября затонул линейный корабль «Новороссийск», при этом сотни, а точно 608 моряков погибли, затонув вместе с кораблём. Обе библиотеки были хорошим подспорьем курсантам для пополнения и  углубления знаний, полученных на лекциях, на практических занятиях, расширения общего кругозора курсантов.
    Само здание нашего училища – архитектурный памятник, построено архитектором Ф. Волковым в 1792 – 96 годах, отнесено к категории памятников истории, культуры и искусства. Оно не теряется среди множества великолепнейших архитектурных зданий города, а является вместе с памятником Крузенштерну И.Ф. украшением набережной Лейтенанта Шмидта. Здание училища красиво не только снаружи, но и внутри есть чем любоваться, наслаждаться и восхищаться. Поражает своими размерами бесколонный зал Революции, бывший Столовый зал, в котором проводятся торжественные мероприятия и вечера отдыха. Паркетный пол его блестит всегда, как зеркало, и в этом заслуга курсантов, которые надраивают пол щётками и мастикой. В центральном коридоре здания размещена галерея Героев Отечественной войны, портреты которых развешаны на стенах коридора, а заканчивается он Компасным залом, пол которого представляет круг большого размера. В центре его изображена картушка компаса со всеми румбами, благодаря чему он и получил это название. В нишах круглой стены на высоких постаментах стоят четыре (количество главных румбов) бюста знаменитых флотоводцев. Курсанты, проходя строем класса или в одиночку по залу, должны обходить картушку компаса. За этим залом следует классный коридор.  В училище есть прекрасная картинная галерея, которая находится в просторном коридоре перед залом Революции. В ней представлены картины выпускников училища художника – мариниста А.П.  Боголюбова, художника – баталиста В.В. Верещагина, а также художника – мариниста И.К. и других. В январе 1956 года училище отмечало свой 255 юбилей. Оно за столь продолжительное время накопило огромный опыт в воспитании, обучении, подготовке кадров для ВМФ (и не только для ВМФ). Всё это нашло отражение в музее училища, в котором представлены история создания, весь многолетний, а можно сказать многовековой жизненный и боевой путь училища, отражена вся многогранная деятельность его. Всё это зафиксировано на различных стендах, плакатах, в экспонатах. Ежегодно музей пополняется новыми экспонатами, новыми материалами.
    В училище работали различные кружки художественной самодеятельности: хор, оркестр, спортивные группы и другие, участники которых регулярно выступали на вечерах отдыха. В основном, кружки  художественной самодеятельности создавались по желанию курсантов, что не могу сказать о хоре, который формировался в сентябре 1954 года, то есть на первом курсе нашего обучения. Командир роты по разнарядке направил несколько курсантов нашей роты в хор. В назначенное время мы пришли в кабинет, где стояло пианино. Руководитель будущего хора начала отбирать кандидатов, для чего устроила прослушивание. Некоторые курсанты заведомо не хотели попасть в хор, и умело сфальшивили на прослушивании и их руководитель забраковала. Я же по своей застенчивости не смог этого сделать и меня и ещё Юру Песочникова из нашего класса преподаватель зачислила в хор, определила каким голосом мне и ему петь в нём. И «плакала» моя спортивная секция по прыжкам в воду. А я уже посетил первое занятие этой секции, на котором руководитель секции Е.А. Бродинов проводил отбор в неё. И я по контрольным прыжкам с трамплина и вышки попал в члены секции. В конце занятия преподаватель перечислил всех, кто прошёл отбор, и определил дату начала работы секции. Но в этот день я по приказу командира роты отправился на отборочное занятие в хор. Пропел, а вернее сказать только открывал рот, я в хоре два года и даже получил за участие в нём благодарность от командования училища, а Юру не поощрили. Одним словом, настоящая ирония судьбы без лёгкого пара. Без хора не обходился ни один концерт художественной самодеятельности. Он исполнял всегда несколько песен. Как дисциплинированный курсант, я не пропускал ни одного занятия хорового кружка, исключая наряды в этот день, но что – то не могу вспомнить ни одной песни, которые хор разучивал и исполнял на вечерах отдыха.
    При училище работал музыкальный лекторий в кабинете при зале Революции, в том самом, когда меня назначили в хористы. Тема лекции объявлялась заранее. Объявление, в котором указывались тема, дата и время проведения, помещалось на доске объявлений. Все темы входили в план работы клуба при зале Революции. Вход на занятия лектория свободный, приходили все желающие курсанты, которые интересовались музыкой. У меня до сих пор сохранились записи лекций в тетради, которую я начал вести в училище на первом курсе. Темы, которые я прослушал  и законспектировал: Фридерик Шопен, Сергей Васильевич Рахманинов, Модест Петрович Мусоргский. Преподаватель рассказывал краткую  биографию композиторов, более подробно освещал творческую деятельность их, знакомил с особенностями композиторов, приводил список их работ. На некоторых занятиях вместе с преподавателем – искусствоведом присутствовала пианистка.  Занятие завершалось концертом, на котором пианистка Мария Гамбарян исполнила следующие произведения Шопена: два ноктюрна, отражающих ночные лирические сцены, этюд, в котором слышно отчаяние, гордость, мазурку, вальс блестящий, полонез аздурный, отражающий величие Польши, этюд моря, сонату – похоронный марш.
   Учебная неделя для курсантов заканчивалась в субботу в 16 часов. Время, которое оставалось до ужина, отводилось для подготовки к увольнению. В эти два часа курсанты надраивали до блеска пуговицы на форме одежды, якоря на погонах, чистили обувь, гладили брюки, форменку, гюйс, наводили на них стрелки. После ужина следовала команда на построение всем курсантам, которые накануне записались на увольнение. Командир роты, а в его отсутствие старшина роты осматривал форму одежды, внешний вид курсантов. Если не было замечаний, то дежурный по роте выдавал каждому курсанту увольнительную и выводил строем на проходную (КПП). После прохождения через КПП, который выходил на 12 линию, курсанты расходились по разным местам: кинотеатр, театр, родные и так далее. Музеи посещали только по воскресеньям в послеобеденное увольнение.
    Каждый выход в город для меня был настоящим праздником, ведь Питер (так ласково и уважительно называли этот удивительный город) – это город – храм, воспетый гениальным Пушкиным Александром  Сергеевичем и многими другими поэтами и прозаиками, под открытым небом. Каждый храм своим не только внешним видом, но и внутренним убранством: иконостасом многорядным, настенной и потолочной живописью, приделами, огромными иконами чудотворцев и многим другим. Так же и град Питер волнует воображение своей неповторимой красотой. Прогулки по городу, по его гранитным набережным, по его многочисленным (около 400) большим разводным, средним и малым мостам и мостикам, соединяющим берега Большой и Малой Невы, Фонтанки, других притоков Невы, каналов, по широким проспектам и улицам, по огромным площадям, по Летнему саду и паркам доставляло мне величайшее наслаждение. Сердце моё наполнялось радостью общения с этим рукотворным чудом. Поэтому основным средством передвижения по городу я выбрал транспорт под номером 11, то есть хотьбу. При каждом выходе в город – свой маршрут, который выдирался в зависимости от намеченной цели посещения: музея, театра, кинотеатра и т. д. Я часто гулял по городу не один, а с однокашниками вдвоём или в составе группы курсантов. Обычно маршрут начинался от КПП. Чаще всего  я поворачивал сразу влево и по тротуару 12 линии выходил на набережную Лейтенанта Шмидта. Каждый раз любовался памятником первому русскому плавателю вокруг света И.Ф. Крузенштерну. Открыт памятник 8 ноября 1813 года. Скульптор запечатлел его стоящим на высоком постаменте, как бы на мостике корабля, обнесённом невысокой ,в один метр чугунной оградой, в полный рост в парадном адмиральском мундире с кортиком, с согнутыми в локтях руками, в левой руке держащим морскую карту, с задумчивым взглядом, устремлённым на родное училище, которое он окончил и в котором был директором с 1837 по 1842 г. Училище  называлось Морским кадетским корпусом, а переименовано в Морское училище 2 июня 1867 года. Вдоль гранитной стенки набережной подходил к мосту Лейтенанта Шмидта. И с набережной и с моста открывалась величественная панорама, которая радовала и заставляла восхищаться неповторимой архитектурой зданий, возвышающихся на гранитных берегах полноводной реки Невы и её притоков. Справа, невдалеке блестит золотой купол Исаакиевского собора, а вдалеке на правом берегу Невы виднелась Петропавловская крепость с высокими бастионными каменными стенами. Крепость – ровесница города. День её закладки считается днём основания города, 16 мая (27 мая н.с.) 1703 года. Над Петропавловской крепостью возвышался, уходил ввысь золочёный шпиль высокой стройной колокольни Петропавловского собора, который назван в честь апостолов Петра и Павла. Перед  крепостью Нева раздваивается на Большую и Малую Неву. На красивейшей Университетской набережной построен ряд исторических зданий, фасадами обращённых к реке, разделённых друг от друга только линиями – улицами города. Каждое здание поражает своей индивидуальностью. Бывшая Кунсткамера – вытянутостью вдоль набережной, в три этажа, в центре её ступенчатая восьмигранная башня с куполом, который завершается сферой. Здание Академии наук – невысокое двухэтажное здание, в центре которого выдвинутый  к набережной портик с восемью колоннами завершается двухскатной крышей. Меншиковский дворец – трёхэтажное здание с красно – белым фасадом, в нём отсутствуют колонны. Здание Академии художеств – длинное здание с многочисленными колоннами на втором и третьем этажах, с куполом в центре. На левой стороне Невы на её набережных расположены Адмиралтейство, самое протяжённое здание вдоль реки. Шпиль его виден отовсюду. Это – эмблема города. Его кораблик парит над городом. Зимний дворец поражает и восхищает своей нарядностью и пышностью. Множество белых двухъярусных колонн, как одиночных, так и спаренных, по периметру карниза  скульптурные фигуры: рыцари, нимфы и богини, сидящие и полулежащие, вазы. За Зимним дворцом – Малый Эрмитаж, уже не такое яркое здание, но впечатляет колоннами, которые собраны в центре. Старый Эрмитаж продолжает линию застройки набережной, повторяя членения Зимнего дворца и Малого Эрмитажа. Далее следует здание Эрмитажного театра, отделённого от Старого Эрмитажа Зимней канавкой и соединённое с ним внутренним переходом. Во всех этих пяти зданиях – Государственный Эрмитаж нашей страны, музей, хранилище шедевров мирового искусства. Далее не буду описывать красоты Питера. Ему, его достопримечательностям   посвящены десятки, а, может быть и сотни книг, выпущено множество путеводителей, как по самому городу, так и по отдельным памятникам: Эрмитажу, Русскому музею и другим. Город  Санкт – Петербург – Ленинград – Санкт – Петербург не оставил меня равнодушным. Это – город-памятник. Он насчитывает множество всевозможных памятников. Символ города – величайший памятник его создателю Петру1, которого скульптор Фальконе изваял на вздыбленном коне. Он устремил свой взгляд на запад. Вся скульптура – на гигантском камне-граните. Я не перестаю удивляться его художественным ценностям. Он притягивает меня. Я, как только появлялась возможность, вновь и вновь приезжал в этот изумительный город и, гуляя по его широким проспектам, набережным, скверам, паркам, площадям, не переставал удивляться, как можно было построить этот город – памятник архитектуры на болоте среди леса. А в советские годы не построено ни одного здания, которым можно было бы любоваться, получать истинное наслаждение.
    Во время увольнения в город курсанты посещали кинотеатры, в которых демонстрировались старые и новые фильмы, которые только что вышли на экраны страны, как советские, так и зарубежные фильмы. За годы учёбы и морской практики я посмотрел около двухсот фильмов, перечень которых занял бы не одну страницу. Просматривая его, я заметил, что многие фильмы не оставили никакого следа в моей памяти, а читая названия других фильмов, сразу вспоминаю их содержание. Это фильмы на  военную  тематику: «Солдат Иван Бровкин», «Максим Перепелица», «Два бойца», «Бессмертный гарнизон» и другие. Это фильмы, в которых режиссёры экранизировали классические произведения. К ним относятся: Отелло, Мать, Овод, Педагогическая поэма,  Тихий Дон, Сёстры и многие другие.  Фильмы лирические, комедийные: Укротительница тигров, Разные судьбы,  Карнавальная ночь, Высота, Летят журавли,  Весна на Заречной улице и другие. Среди этих фильмов есть фильмы, которые запали в душу и которые я смотрел и позже с огромным интересом. Это фильмы: Солдат Иван Бровкин, Два бойца, в котором играли артисты Марк Бернес и Борис Андреев, Укротительница тигров, Весна на Заречной улице, где сыграл главную роль Николай Рыбников, Тихий Дон (три серии), в котором играло много замечательных артистов: Петр Глебов, Людмила Хитяева и другие, Карнавальная ночь с Людмилой Гурченко и другие фильмы. Но есть среди всех фильмов один, который я просмотрел трижды. Это «Сёстры» - экранизация первой части трилогии А.Н. Толстого «Хождение по мукам». В афишах «новый цветной широкоэкранный фильм». Подбор артистов на роль сестёр и их будущих мужей ошеломил меня. Роль Даши исполняла молодая актриса Н. Веселовская, роль её старшей сестры – непревзойдённая красивейшая женщина Руфина Нифонтова, роль Ивана Телегина – обаятельный В. Медведев, а роль Вадима Рощина – замечательный артист Николай Гриценко. Отличные зимние пейзажи Питера тех лет. Игра артистов яркая, проникновенная полностью раскрывала характеры своих героев в трудные, полные драматизма довоенные и военные годы первой мировой войны. Многие сцены этого фильма запомнились на всю жизнь, особенно сцена, в которой Даша, разбив чашку на кухне, вышла и непринуждённо, виновато заявила: «Разбила чашку. Иван, неужели ты хочешь Чаю?» А затем на его вопрос: «Ты любишь меня, Даша?» ответила: «Люблю – до самой берёзки»  --До какой берёзки? – спросил Иван удивлённо.  – Разве не знаешь: у каждого в конце жизни – холмик и над ним плакучая берёза.
    Во время прохождения морской практики и стажировки фильмы демонстрировались на кораблях. Снабжение фильмами было неважное, не на высоком уровне. Во – первых, выделяли на корабли ограниченное количество фильмов. Во – вторых, в основном, киномеханикам корабельным выдавали старые фильмы: «Чапаев», «Константин Заслонов» и другие. Приходилось им обмениваться фильмами между собой. Некоторые фильмы матросы так часто смотрели, что знали их наизусть. Иногда ради смеха, киномеханики по требованию матросов фильм демонстрировали наоборот, то есть начинали с конца. В эти месяцы курсанты посещали кинотеатры Кронштадта, Таллинна, Риги во время стоянки кораблей в гаванях этих городов.
    На спектакли в театры, Дома культуры билеты распространял культорг (культурный организатор) роты курсант первого класса Миша Варшавский. У него были репертуары театров на месяц. Курсанты записывались у него, указывая театр, желаемый спектакль и дату, а он приобретал билеты. Посещение театров занимало особое место в досуге курсантов. Мы могли воочию увидеть талантливую игру знаменитых народных артистов Советского Союза, народных любимцев. В Государственном Академическом Театре оперы и балета  имени С.М. Кирова (Мариинке) мне посчастливилось послушать оперу «Евгений Онегин» П.И.Чайковского. В ней роль Ленского исполнял заслуженный артист (з. а.) С.Я. Лемешев. Этот театр я посещал много раз, слушал оперы великих русских композиторов: «Пиковую даму» П.И.Чайковского, «Руслана и Людмилу» М.И. Глинки, «Князя Игоря» А.П.Бородина, «Псковитянку» Н.А. Римского – Корсакова, «Бориса Годунова» М.П. Мусоргского, оперы великих зарубежных композиторов: «Кармен» Ж.Бизе, «Травиату», «Аиду», «Риголетто» Дж. Верди. Получал огромное наслаждение от балета «Щелкунчик», особенно от танцев в нём, автором музыки которого был П.И. Чайковский. В Государственном театре Комедии я посмотрел комедию «Обыкновенное чудо» Евгения Шварца, в которой главную роль играл заслуженный артист С.Н.Филиппов. В  Государственном Академическом Театре драмы имени А.С. Пушкина смотрел пьесу «Оптимистическая трагедия»   Вс. Вишневского  в постановке народного артиста СССР Г.А. Товстоногова. В ней роль вожака группы анархистов исполнил н. а. СССР Ю.В.Толубеев, а роль Алексея – з.а. И.О. Горбачёв. Здесь же смотрел драму «Сонет Петрарки» Н. Погодина. Но вторым по посещаемости всё - же был  Академический Малый  оперный театр, где слушал оперы: «Денис Давыдов» М.Глуха, «Севильский цирюльник» Дж. Россини, «Майская ночь» Н.А.Римского – Корсакова, а также смотрел балет «Бахчисарайский фонтан»  Асафьева.  Любил я лирические музыкальные комедии, для чего посещал театр Музыкальной комедии, где ставились музыкальные весёлые жизнерадостные спектакли – оперетты: «Марица» И.Кальмана, «Свадьба в Малиновке» Б.А.Александрова, «Белая акация» И.О Дунаевского, «Вольный ветер», «Трембита». В Большом драматическом театре имени М.Горького переживал вместе с героями комедии «В поисках радости» советского драматурга  В.Розова, а пьеса «Фабричная девчонка» тоже советского драматурга А.Володина шла в театре имени Ленинского комсомола. Спектакли ставились в Домах культуры. В Доме культуры Промкооперации посмотрел всемирно известный балет «Лебединое озеро» П.И.Чайковского, от которого получил громадное удовольствие, и спектакль «Свадебное путешествие» в постановке Московского театра Сатиры, а во Дворце культуры имени Горького – балет «Дикарка» (Фадетта) Л.Делиба.
    В зале Революции нашего училища выступали труппы приглашённых театров со своими спектаклями. В театрах города выступали известные артисты, которые имели звания народных, заслуженных артистов Советского Союза: Н.К.Симонов, И.О.Горбачёв, Ю.В.Толубеев, В.В.Меркурьев, Г.В.Богданова – Чеснокова, И.М.Бугаев, В.И.Стржельчик, В.П.Полицеймако, С.Н.Филиппов, Е.А.Лебедев и другие. Многие артисты театров снимались в фильмах и заслужили своей замечательной игрой популярность и народную любовь. В те годы на сценах театров начинали свои творческие карьеры молодые талантливые артисты, которые завоевали любовь и известность своей игрой не только в театрах, но и в кино: К.Лавров, Т.Доронина, С.Юрский, О.Басилашвили, Р.Нуреев, И.Смоктуновский, З.Шарко, Н.Ургант, А.Фрейндлих, А.Атлантов. В нашем прекрасном зале с концертами выступали -  артист Л.Кострица, который исполнял песни советских композиторов, оркестр под управлением Эдди Рознера, исполнявший различные эстрадные произведения. Волжский народный хор пел русские народные песни. Молодая ленинградская певица Галина Стрельченко, которую горячо приветствовали курсанты, бурно ей аплодировали за её задор, удаль молодецкую при исполнении русских песен; оркестр под управлением О.Блехмана.  На концерте Ольги Кравченко выступали братья Набатовы, которые исполняли сатирические политические куплеты. На вечере, посвящённом 255-летию нашего училища, выступали сёстры Игнатьевы, которые с блеском выполнили акробатический этюд, сёстры Фёдоровы, исполнившие русские народные песни, артист Ленинградской эстрады Муравский.
    С музеями Ленинграда Кунсткамерой, Эрмитажем, Русским я был знаком ещё в школе по учебникам. Конечно, с огромным нетерпеньем ждал очной встречи с их шедеврами. В каждый из этих музеев я входил с чувством соприкосновения с прекрасным. Музеи курсанты могли посещать только по воскресеньям, так как увольнения в эти дни  проходили после завтрака. Билеты в музеи и кинотеатры для военнослужащих стоили очень дёшево, кажется, десять копеек, а наша стипендия на первом курсе – 100рублей, на четвёртом – 250рублей. Первым музеем, который я посетил, был, конечно, Эрмитаж. Экспозиции его многочисленных залов нельзя обозреть и за многократные посещения. Когда входишь в вестибюль его через Главный вход, то сразу открывается вид на мраморную Иорданскую лестницу, которая не изменилась, осталось такой, какой её задумал и исполнил гениальный архитектор Растрелли. Широкие лестничные марши, плафонная роспись, скульптуры и массивные колонны её украшают. Она радует и восхищает. По парадной лестнице поднимаешься в залы второго этажа. В просторных громадных залах очень светло, так как свет проникает через огромные окна. Каждый зал неповторим, имеет своё присущее ему название Георгиевский, Гербовый, Малахитовый и так далее. И в Русском музее я бывал не однажды, а много раз.  В нём представлены картины русских художников: Тропинина, Саврасова, Васильева, Верещагина, Поленова. А так же известные картины : «Сватовство майора» Федотова, «Пётр 1» Крамского, «Тайная вечеря» Ге, «Мордвиновские дубы» Шишкина, «Последний день Помпеи» Брюллова, «Переход Суворова через Альпы» Сурикова и другие. В залах музея много скульптур известных мастеров Антакольского, Микешина и других. Отдельным художникам отведены залы. В одном зале выставлены картины  Венецианова «Возвращение солдата», «Утро помещицы», «Гумно» и другие. В другом зале – картины Перова: «Тройка», «Гитарист – бобыль», «Сельский крестьянский ход на Пасху», «Охотники на привале», «Трапеза» и другие. Много картин Куинджи: Море, Радуга, Ночь на Днепре, Лунные пятна, Ночное и другие, Левитана: Заглохший пруд, Поздняя осень, Золотая осень, Хмурый день и другие. Особое место занимал зал, где экспонировались известные шедевры художника  И.Е.Репина Бурлаки на Волге, Садко, Запорожцы, сочинившие письмо турецкому султану, Государственный совет. Эта картина занимала всю торцовую стену зала. И это далеко не полный перечень художников, скульпторов и их произведений, представленных в Русском музее, в котором хранятся несметные художественные ценности.
    Посетил я и Кунсткамеру, музей антропологии и этнографии Академии наук СССР и музей М.В.Ломоносова. По экспонатам его прослеживается история происхождения человека, культура и быт многих народов земного шара. Побывал я и не один раз в Центральном Военно – Морском музее, экспонаты которого рассказывают о создании ВМФ, о его развитии, о героических подвигах моряков нашего Отечества в борьбе с его врагами. Познакомился с экспонатами: 1. Военно – исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, в котором собраны образцы старинного и современного оружия и техники, трофейное оружие, знамёна, боевые реликвии русской артиллерии и ВС СССР. 2. Музея истории религии и атеизма, который располагался в Казанском соборе и в котором представлены документы, предметы культа, картины, скульптуры и так далее. 3. Петропавловской крепости. 4. Летнего сада, по аллеям которого часто мы гуляли, любовались и восхищались его красотами (решёткой, скульптурами и другими)
    Совершали мы групповые поездки на катере в Петродворец (Петергоф),  где гуляли по прекрасным аллеям его Нижнего парка, фотографировались у изумительных скульптур на память.
    Во время прохождения морской практики и стажировки совершали прогулки по улицам и паркам Ломоносова, Риги, Таллинна, Кронштадта, Калининграда. В Кронштадте на центральной площади возвышался на  каменной глыбе с якорем внизу памятник адмиралу С.О.Макарову, который левой поднятой рукой указывал на залив, а напротив его грандиозное сооружение – Морской Никольский собор, который был украшением города. В соборе устраивали вечера отдыха с танцами, которые посещали курсанты. В  Петровском парке установлен  на гранитном постаменте памятник Петру 1.
    Во время зимних каникул в Москве я посетил Государственную Третьяковскую галерею и Кремль, а в нём – Оружейную палату, побывал в МГУ, в которых восхищался картинами художников, различными сооружениями Кремля, богатейшими экспонатами палаты. В театре Эстрады смотрел концерт замечательных сатирических артистов Тимошенко и Березина (Тарапуньку и Штепселя).
    Своему досугу курсанты уделяли большое внимание. Посещая театры, музеи, кинотеатры, а так же гуляя по городу – музею Ленинграду, по прекрасным городам Рига, Таллинн, Кронштадт и другим, мы набирались знаний, обогащались  духовно. И это всё нам помогало в дальнейшей нашей службе, но уже в офицерском звании.
    Морская практика у нас проходила на кораблях Балтийского флота, в холодной воде Балтийского моря. И только однажды во время практики на учебном линкоре «Октябрьская революция» командир корабля разрешил купание, когда корабль стоял на рейде. Курсанты этому обрадовались и прыгали в воду с высокого борта линкора, получая истинное удовольствие.
    Некоторые курсанты нашей роты увлекались стихами, песнями и записывали понравившиеся в свои тетради. У меня на первом листе моего дневника, который я решил вести и веду до сих пор, записано стихотворение выпускника нашего училища курсанта Радыгина «Котёнок на карте», в котором он выразил то, что у каждого курсанта было на душе при виде маленького живого существа. И я привожу его.
    «Мы проходили хмурым Каттегатом, / Не помню кто – курсант или матрос / В прокладочную ночью под бушлатом / Котёнка корабельного принёс.
    Не признавая всех счислимых точек, / И поиграв моим карандашом, / Пушистый серый маленький комочек / По картам нашим медленно пошёл.
    Пошёл по скалам, по воде пролива, / Резинку поворочал не спеша,                Отпрыгнул от протрактора пугливо / И  долго – долго нюхал ЗКШ.               
    Урча, улёгся возле транспортира, / Чуть – чуть прикрыв один лукавый глаз,                И вдруг теплом оставленной квартиры / Повеяло на каждого из нас.               
    За много-много длинных миль от дома/ В сыром кольце нерусских берегов Он нам принёс уют давно знакомый,/ Согрев сердца усталых моряков.
    Весь шумный класс вокруг него собрался,/ И прежде, чем прокладку продолжать,/Любой котёнка приласкать старался/ И на руках немного подержать.
    Усталости с лица снимая маску,/ Забыть, заставив напряжённый труд,           Вдруг прорвалась запрятанная ласка,/ Которую в походы не берут.
    К тому, кто любит об руку тереться,/ К тому, кто вахт котельных не несёт,    К тому, кто солнце ждёт, чтобы согреться,/ А вовсе не для взятия высот.
    На суше может, кто и удивится:/ Нашли, мол, тоже, чем себя занять?               И может быть отдельным штатским лицам/ Такую нашу нежность не понять.
    Пускай о наших странностях поспорят, / О чувствах, не изведанных в душе, Но если мы берём котёнка в море,/ То он у нас совсем не для мышей».
    Удивительное стихотворение, в котором молодой автор так точно и ярко описал чувства курсантов. Очень жаль, что оно не вошло ни в один сборник.
     Мной записаны в дневнике стихи неизвестных авторов «Когда папироса сгорает боком…» и «Курс Норд Вест, часы опережая…», песни из фильма «Два бойца» душевно, проникновенно исполненные Марком Бернесом: «Тёмная ночь» и «Шаланды полные кефали…». Не мог не записать песенку про пять минут, талантливо исполненную молодой обаятельной актрисой Л. Гурченко в фильме Э. Рязанова «Карнавальная ночь».
   После увольнения, а так же в свободное время, курсанты собирались в курилке, бытовке. Где делились впечатлениями об увиденном ими, услышанном, шутили, рассказывали анекдоты, но не ОБС (одна баба сказала), а свои, вспоминали афоризмы капитана первого ранга И.Г. Попинея, употребляли морские термины, слова. Например, не компас, а компас с ударением на а, не рапорт, а рапорт с ударением на «о» и многие другие, чисто морские слова. Если же кто оговорится и скажет «плавал на корабле», то его тут же поправят: «плавает говно, а корабли ходят».
    Курсанты старались следовать принципу: никогда не проявлять инициативу, так как считали, что инициатива наказуема, проявишь её, что – нибудь предложишь, то получишь ответ: «Вот сам и реализуй». Следовали и другому принципу: не спорь с начальником, не возражай ему, так как спорить с начальником – ссать против ветра, потому что сам мокрым станешь, что подтверждалось в нашей курсантской жизни. Были в нашем классе два курсанта. Один курсант всегда, когда ему начальник поручал что – либо, то он сначала отказывался, пререкался, но всё же выполнял и получал за пререкание наказание, а другой курсант на поручение любое отвечал: «Есть!» и не выполнял и ему прощалось. Он же, курсант М. иногда возмущался: «Зачем адмиралу большое денежное содержание? Ему уже ничего не надо, а мне многого хочется, погулять с девушками, развлечься, повеселиться и так далее, но денежное содержание маленькое».
    Запомнился мне один вечер. Кто – то из курсантов (кажется, Миша Варшавский) принёс из города, возвратившись из увольнения, пластинку с записью первого концерта Чайковского для фортепиано с оркестром в исполнении Вана Клиберна. Он за исполнение его получил главную премию на конкурсе Чайковского в Москве. Когда поставил эту пластинку в проигрыватель и зазвучали первые аккорды завораживающей музыки, то все курсанты, затаив  дыхание, прослушали весь концерт с упоением.
    В 1957году в августе в Москве проходил Международный фестиваль молодёжи и студентов. К этому событию организаторы фестиваля выпустили лотерейные билеты, стоимостью одного билета 30 копеек. Наш класс под руководством старшины Бориса Прилепского купил 200 билетов, надеясь на большой выигрыш. Когда же прошёл розыгрыш лотереи и результаты его были опубликованы в газете, то мы стали проверять лотерейные билеты, и оказалось, что выиграли мы кукиш с маслом, то есть выигрыш выпал только на несколько билетов и на незначительные суммы.
Спортивно – массовая работа.
    В училище следовали принципу: в здоровом теле – здоровый дух. Поэтому физкультуре и спорту уделялось достаточно внимания. На уроках физической подготовки курсанты занимались гимнастикой, плаванием, лыжами, бегом, а во время морской практики – греблей, хождением под парусами, перетягиванием каната. В училище курсанты занимались в спортивных секциях: гимнастика, лыжи, борьба вольная и классическая, бокс, плавание, тяжёлая атлетика – штанга, водное поло и, конечно, гребля. Спортивные секции работали в вечерние часы после ужина с понедельника по пятницу. По всем видам спорта проводились соревнования между сборными факультетскими командами. Ежегодно устраивались спартакиады по видам спорта: водное поло, борьба, бокс, плавание, лыжи и другие среди училищ ВМУЗ (военно – морских учебных заведений). Участники сборных команд училища перед соревнованиями усиленно готовились на сборах. В эти дни при подготовке к соревнованиям члены сборных команд питались отдельно от рот, в рацион включалась более калорийная пища. Курсанты выбирали секцию того или иного вида спорта по желанию. Некоторые курсанты продолжили занятия в том виде спорта, которым увлекались до поступления в училище и уже имели по ним спортивные разряды. В каждой роте командиром роты назначался организатор спортивно – массовой работы (спортторг), который организовывал соревнования в роте по шашкам, шахматам, настольному теннису. Много курсантов нашей роты занимались в спортивных секциях, они входили в состав сборных команд факультета, училища. Саша Макухин и Вадим Воронцов – гимнастика, Георгий Лисицкий, Юра Гладышев, Вова Степашин – водное поло, Лисицкий ещё – шахматы, а Степашин – плавание и всегда подчёркивал, что у него самая лёгкая спортивная форма – плавки. Борис Прилепский, Игорь Марков, Эля Лакунин увлекались лыжами, Коля Ефремов, Боря Ермаков – борьбой, Вова Шилов – прыжками в воду, а Роберт Харсон – греблей.
    Когда выступала наша факультетская команда, то болельщиков было много. Запомнился мне курьёзный случай во время соревнований по боксу. Боксёров, занимающихся в секции, во всех весовых категориях не находилось. Наш спорторг в одну весовую категорию привлёк курсанта – любителя, который не увлекался боксом, но согласился выступить и постоять за честь роты. Ему была поставлена задача -  добиться того, чтобы судья на ринге снял обоих, его и соперника из команды другого факультета, то есть сопернику навязать свою тактику, втянуть его на обмен ударами, затеять драку на ринге, что он и  выполнил, то есть лишил соперника, а вместе с ним команду выигрышного боя. Но и нас наказывали. Шли соревнования по лыжам среди училищных команд на первенство ВМУЗ. В соревнованиях принимали участие девять училищ по две команды от училища. Лидер нашей общей команды Юра Бутукин считался главным, основным претендентом на чемпионский титул, лидировал на дистанции 15км, но на одном участке трассы он оказался в тупике. И здесь он понял, что его с настоящей трассы специально увели. Пока он возвращался  на неё драгоценные секунды бежали не в его пользу, в результате чего первое место было упущено.
   На четвёртом курсе Боря и Эля привлекли меня в секцию лыжного спорта. Первые два курса я выступал в хоре, третий курс присматривался, так как руководители секций старались брать в свои секции курсантов первого и второго курсов, из которых можно что – то получить, довести спортивные успехи курсанта до первого разряда, а, может быть и выше, до мастера спорта. И я увлёкся тренировками. Успехи каждого спортсмена зависят от руководителя, тренера и, конечно, от самого спортсмена, от его старательности, настойчивости, выносливости, желания и добросовестного выполнения советов, наставлений тренера. Руководитель Менчиков Владимир Георгиевич, тренер нашей училищной лыжной команды – человек, знающий лыжное дело, умеющий работать с курсантами, вкладывал в работы свои силу, умение и средства. Он обеспечивал нас лыжами, палками, спортивной формой, лыжными финскими мазями. Тренировки проводил разнообразно, ненавязчиво, но требовательно, подавал сам пример выполнения тех или иных упражнений, добивался правильности их исполнения. И добился того, что наша сборная команда впервые после продолжительного в несколько лет заняла третье призовое место в соревнованиях на первенство ВМУЗ в 1958году. Команда по воскресеньям выезжала на тренировки и соревнования в Парголово или Кавгалово, где были готовы лыжные трассы. Перед первенством ВМУЗ команда проводила сбор на лыжной базе училища в Парголово. Там же проводили зимние каникулы в 1958году курсанты – лыжники, которые остались при училище и никуда не поехали отдыхать, ни к родителям, ни к родственникам. В секции я начал тренироваться на плохоньких лыжах, как новичок. Но после одних соревнований между факультетами, которые проходили в парке Пушкина, в которых принимали участие все сильнейшие лыжники, члены сборной команды училища, выступая за свои факультеты, где я выступил успешно, Эля Лакунин отдал мне свои хорошие лыжи и напутствовал меня: «Коля, ты стал настоящим лыжником. Бери мои лыжи. Я уже заниматься не буду».
    Первенство ВМУЗ по лыжному спорту проводилось 21 – 23февраля 1958года, то есть приурочивалось к Дню СА и ВМФ. На этих соревнованиях  в первый день мы бежали дистанцию - 15км и я впервые выполнил норму первого разряда. После дня отдыха проходили эстафетные соревнования. От каждого училища – две команды. По обеим командам производился зачёт. В итоге наша сборная команда стала бронзовым призёром. А первого марта в воскресенье тренер В.Г. Менчиков повёз нас троих: Борю Прилепского, меня и ещё одного лыжника, фамилию которого не помню, к сожалению, в Парголово. Лыжный сезон уже завершился, поэтому с тренером поехали энтузиасты. Тренер хотел нас пристроить на соревнования, которые там проводились, но организаторы их не разрешили нам стартовать вместе с ними по неизвестной нам причине. Тогда Владимир Георгиевич провёл соревнование среди нас троих на дистанции 15 км. Первым выпустил на трассу курсанта Ч., через одну минуту стартовал я, а ещё через минуту – Боря. Он занимался лыжным спортом ещё в школе, стал второразрядником. Неоднократно подходил  к выполнению нормы первого разряда, но результаты первого разряда регулярно ужесточались, то есть время прохождения  дистанции сокращали и так несколько раз, в том числе уже в училище, а в лыжной секции он занимался с первого курса. Боря своей настойчивостью, наконец – то достиг желанной цели: стал перворазрядником на четвёртом курсе. Конечно, хотя и я был перворазрядником, но в скорости ещё ему уступал. И когда ушёл на дистанцию, то ждал, что через некоторое время он меня догонит и попросит лыжню. Товарища, стартовавшим первым, я вскоре обогнал. На соревнованиях я следовал правилу: никогда не оглядываться и на этот раз выполнил его. Пробегал я километр за километром, но команды «гоп» от Бори не слышал. За несколько километров до финиша – длинная крутая гора. И на неё вбежал, но команды не было. Вот уже финиш. И тут оглядываюсь. Увидел Борю, который финишировал после меня через 30 секунд. После финиша он рассказал мне, что несколько раз, особенно на горе, был близко от меня, «но ты опять убегал». Мы оба пробежали дистанцию по первому разряду.
    Спортивно – массовая работа отражена в музее училища на многих стендах, где представлены грамоты, кубки и другие награды, полученные спортсменами или сборными командами училища на многих соревнованиях.
    Не обходилось без сюрпризов. Шли  соревнования штангистов на первенство училища. Диктор объявлял фамилию спортсмена, подходившего к штанге и вес её. И вот подходит очередной спортсмен к штанге, а диктор объявляет: «Курсант такой – то. На штанге – 50, под штангой – 80». В зале болельщики встретили это смехом.
Морская  практика и стажировка.
На учебном корабле «Комсомолец».
    Ежегодно после сдачи весенней экзаменационной сессии  мы отправлялись для прохождения морской практики на Балтийский флот. На первом курсе перед практикой курсанты сдавали зачёт по плаванию. Требовалось проплыть вольным стилем 400метров в бассейне училища длиной 12,5метров с  четырьмя дорожками. Курсанты, которые не осилили эту дистанцию, после практики оставались в училище инее отпускались в отпуск до тех пор, пока не проплывали 400метров. Морская практика длилась три летних месяца: май, июнь, июль. В Ленинграде наступала пора белых ночей, а курсанты в это прекрасное время несли вахты на учебных и боевых кораблях Балтийского флота. Первым кораблём, который принял нас, курсантов первого курса, был учебный корабль «Комсомолец», который стоял в Минной гавани порта Кронштадт. Прибыли мы на катере 3 мая, сразу после первомайских праздников под руководством командира своей роты. Руководителем морской практики курсантов первого курса всех трёх факультетов училища был назначен преподаватель кафедры кораблевождения капитан первого ранга И.Г.Попиней, так как после первого курса у курсантов должна быть штурманская практика. На учебном корабле для успешного её проведения оборудованы штурманские классы, в которых курсанты несли штурманские вахты, вели навигационный журнал, следили за курсом корабля, вели прокладку его курса на картах, определяли место и скорость корабля. Первую морскую практику мы, сдавшие экзамены по теоретическим дисциплинам и перешедшие на второй курс, проходили в должности матросов. После прибытия на «Комсомолец» командир роты, помощники командиров взводов (старшины классов) при участии представителей командования корабля расписали нас по боевым постам. Каждый курсант  пришивал на левый нагрудный карман белой и синей форменок боевой номер, состоящий из трёх цифр, например, 3 – 5 – 4, где 3 – номер боевой части корабля (БЧ – 3), 5 – номер боевого поста в этой боевой части, 4 – номер боевого расчёта. Каждому курсанту выдавали книжечку – инструкцию, в которой, в которой подробно записаны обязанности этого номера расчёта на боевом посту по всем командам, регулирующим деятельность корабля: «Корабль к бою и походу изготовить!», «Учебно – боевая тревога!» и другие команды. Где бы курсант ни находился в момент объявления тревоги или другой команды, спал, бодрствовал и так далее, он должен бежать и только бежать по правому борту корабля на свой боевой пост и занимать место согласно номеру боевого расчёта, то есть согласно инструкции. И хотя инструкция всегда должна быть при курсанте, он должен знать свои обязанности наизусть, что регулярно проверялось. Если тревога заставала курсантов ночью, то они должны были из кубрика разбегаться, надев ботинки, по своим боевым постам и уже на посту облачаться в форму. Действовать надо в считанные секунды, иначе рискуешь не попасть на свой боевой пост, так как все люки по тревогам задраиваются. Произошёл у нас курьёзный случай. По тревоге курсант К. не явился на свой боевой пост. Прозвучал сигнал отбоя тревоги, и он появился, но в трусах, ботинках и бескозырке, а в руках держал форменку, брюки и воротничок в сложенном виде, как положил перед сном.
   Жизнь на корабле протекала согласно Корабельному уставу ВМФ СССР по чёткому расписанию от подъёма до отбоя. Курсанты выполняли все корабельные работы на стоянке и во время похода. С нами проводились занятия. На первом занятии курсанты знакомились с историей корабля, затем на следующих занятиях изучали его устройство, вооружение, шлюпочное снаряжение, а также телеграфную азбуку Морзе, семафорную азбуку. Занимались изучением подрывного дела, провели практическое занятие по нему на одном из ближайших фортов Кронштадтской крепости. Под рельс закладывали шашки, поджигали фитиль и укрывались в траншее. Фитиль сгорал и происходил взрыв, после чего мы осматривали место взрыва. Более мощный заряд взрывали с помощью машинки, от которой протягивали электрический шнур с взрывателем  к заряду. Курсант вращал ручку машинки, вырабатывая электрический ток, который поступал к взрывателю и происходил мощный взрыв. Все курсанты находились в укрытии.
    Для лучшего изучения и скорейшего освоения навигационного оборудования на море – навигационные плавучие знаки, буи, вехи и другие курсанты использовали специальные карты с их видами. Руководитель или старшина класса открывал карточку и курсант должен дать по виду полную характеристику навигационного объекта – его название, применение и так далее. Такой метод способствовал быстрому запоминанию.
    На учебном корабле «Комсомолец» мы пробыли чуть больше одного месяца, с 3-го мая по 6-ое июня. За это время корабль четверо суток стоял в гавани, одиннадцать суток – на якоре и двадцать одни сутки на ходу, прошёл 2689 миль.
    Курсанты ежедневно принимали участие в малых приборках на корабле. Малые, сухие приборки производились перед приёмом пищи, начинались за тридцать минут  до команды на приём пищи. Еженедельно  по субботам производилась большая, влажная приборка, когда вода из шлангов лилась реками по всем палубам корабля. Она длилась четыре часа, начиналась сразу после подъёма флага, который проходил торжественно с построением всего личного состава, свободного от вахт, и до обеда (до полудня).
    На «Комсомольце» мы совершили поход по Балтийскому морю от Кронштадта до Балтийска с заходами на рейды и в гавани Таллинна и Риги, где пополняли запасы воды и продовольствия. Во время похода курсанты несли штурманские (учебные) вахты и днями и ночами. В ночные вахты определяли место корабля по звёздам, решая задачи астрономической навигации на специальных бланках. Продолжительность вахт – четыре часа. Самые трудные вахты – с полуночи до четырёх часов. В Балтийске пополняли запас топлива, загружали в трюмы корабля уголь. В этой тяжёлой грязной операции принимали участие все курсанты, расписанные по местам погрузки. Нескольких курсантов, в том числе и меня, распределили работать в трюме. Мы принимали  уголь, сброшенный через люк в трюм, и забрасывали его дальше. Особенно тяжко стало, когда трюм почти загрузили углём. Приходилось лёжа проталкивать его лопатами дальше вглубь трюма, то есть заполняли трюм под самый пайол (потолок). После окончания погрузки мы вылезли из трюма и не могли узнать друг друга, так как были чёрные, как негры. Запомнились мне штурманские вахты, когда руководитель похода капитан первого ранга И.Г.Попиней возмущался поведением курсантов, их нежеланием определять координаты корабля пеленгованием: «Маяки видны, а вы определяете место корабля по счислению» и произносил убийственную фразу: «Пеленгуйте, пеленгуйте жопу старого Попинея». Со мною на корабле случилась неприятность. Форму одежды, в том числе ремень, курсанты укладывали перед сном на тумбочку. И вот однажды, возвращаясь из гальюна (туалета), я увидел, что на форме отсутствует ремень, а без него не встанешь в строй, не будешь ходить по кораблю, то есть ремень – необходимый атрибут формы одежды. Конечно, я растерялся, испугался, думая, как же теперь быть и как выйти из этого положения. Но выручил меня, пришёл на помощь курсант нашей роты Эдик Негода, сын адмирала. Он где – то достал ремень и вручил его мне, чему я был рад беспредельно, но так и остался у него в неоплатном долгу, так как вскоре его списали на флот за недисциплинированность. За нарядами, хозяйственными работами, уборками, вахтами незаметно пролетели дни пребывания на учебном корабле «Комсомолец» и шестого июня мы покинули его и перешли   на учебный корабль «Октябрьская революция».
На учебном корабле «Октябрьская революция».
    Первое занятие на этом корабле было посвящено знакомству с историей линейного корабля. Линейный корабль «Гангут» - первоначальное имя которого дано в честь полуострова Гангут (Ханко) на Балтийском море, около которого русский галерный флот под командованием генерал – адмирала Ф.М.Апраксина добился победы над шведским флотом и пленил десять шведских кораблей, поразил меня своими размерами – длина 184,9м., ширина 26,9м., осадка 9,5м. Линкор «Гангут» (это название ещё сохранилось на крышках некоторых люков его) заложен 3. 6 1909г., спущен на воду 24. 9. 1911г., вступил в строй 21. 10. 1914г. и вошёл в состав Балтийского флота. Его тактико – технические данные впечатляют. Полное водоизмещение – 25460т., мощность двух двигательных установок – 60600л.с., скорость хода максимальная 23 узла при максимальной мощности энергетических установок, которая допускается в исключительных случаях, экономическая скорость при наименьшем расходе топлива – 14 узлов, дальность плавания экономическим ходом – 2500миль.  Вооружение: 12 орудий 305мм (4башни трёх - орудийных, расположенных на верхней палубе); десять 120мм орудий, расположенных по левому и правому бортам;  шесть 76мм зенитных оружий;  шестнадцать 37мм орудий; десять 12,7мм зенитных пулемётов; 89 – 7,62мм пулемётов; 4 торпедных аппарата 450мм. Экипаж – 1411.
    Корабль принимал участие в первой мировой войне, в февральской революции, в октябре 1917г одним из первых на Балтике перешёл на сторону Советской власти, участвовал весной 1918г в Ледовом походе Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт, защищал форт Ино в апреле 1918г. В июне 1925г за боевые заслуги корабль переименован в «Октябрьскую революцию». Он громил своими двенадцатидюймовыми орудиями укрепления белофиннов, помогал войскам Ленинградского военного округа. С самого начала Великой Отечественной войны линкор вёл борьбу с фашистскими лётчиками, которые начинали погоню за ним. Десятки самолётов противника обрушивают на корабль сотни бомб, которые наносят ему ощутимые повреждения. Среди моряков были убитые и раненые. Но корабль вёл интенсивную стрельбу из своих зенитных орудий и сбивал самолёты, управляемые гитлеровскими ассами. Сначала обороны Ленинграда линкор становится на защиту города, являясь могучей крепостью на Неве. Огнём корабельной артиллерии он  поддерживал советские войска, подавлял артиллерийские точки противника, обеспечивал наступательные операции Ленинградского фронта, делился вырабатываемой электроэнергией с городом, которому её не хватало. Летом 1944г был награждён орденом Красного Знамени. Многие моряки проявляли смелость, совершая подвиги, награждены орденами и медалями. Один подвиг, совершённый старшиной зенитного орудия И.Томбасовым 16апреля 1943г остался в истории корабля. Он спас корабль от взрыва боезапаса, сбрасывая за борт накалившиеся снаряды. Последний снаряд разорвался в его руках и он погиб. По приказу командующего Краснознамённым Балтийским флотом орудию, которым он командовал,  присвоено его имя и установлена памятная плита. Имя его навечно внесено в списки экипажа корабля, а он посмертно награждён орденом Красного Знамени. После победы над фашистской Германией началась  мирная жизнь линкора. Сначала, как и прежде, он являлся флагманом Балтийского флота, а затем, когда появились более мощные корабли, был переведён в бригаду учебных кораблей и стал их флагманом. Вот на таком знаменитом корабле нам предстояло проходить морскую практику.
   Если на «Комсомольце» курсанты спали в кубрике на двух ярусных койках (кроватях), то на линкоре «Октябрьская революция» в кубрике, где размещались курсанты, металлических коек не было. По прибытии на корабль нам выдали койки. Подвесная койка из парусины представляла собой гамак с пробковым матрасом. Она подвешивалась в кубрике за специальные бугеля. Сразу после подъёма и утренней физзарядки койки убирались в коечные сетки – шкафы, которые размещались на рострах. На линкоре нас сразу же расписали по боевым постам, выдали книжки – инструкции, определили места приборки. И здесь, как и на « Комсомольце», с нами проводили занятия и политические информации по текущим вопросам внешней и внутренней политике государства, продолжили изучение КУ, навигационного оборудования. Во время похода от Кронштадта до Балтийска и обратно, как на «Комсомольце», курсанты занимались штурманской практикой, для чего на корабле были оборудованы штурманские классы. И на этом корабле морской практикой, в том числе  штурманской подготовкой, руководил капитан первого ранга И.Г. Попиней. Для ведения навигационной прокладки курсанты продолжали изучать лоцию.
    Для меня время пребывания на линкоре не обошлось без ЧП (чрезвычайного происшествия). В один из банных дней наш класс зашёл в корабельную баню. Рабочие ботинки и робу оставили в предбаннике. Когда после помывки я вышел из бани, то на своём месте, где оставлял обувь и робу, не обнаружил ботинок. По возвращении в кубрик старшина мне выдал другие ботинки, а на следующий день капитан первого ранга И.Г.Попиней построил всех курсантов первого курса и скомандовал: «Курсант Гагурин!» --Есть! – ответил я. – Выйти из строя! Я вышел на три шага вперёд и повернулся лицом к строю.  –За утерю личного имущества (ботинок) объявляю… Не помню какое наказание объявил мне руководитель практики, кажется, выговор.
    Во время пребывания на учебных кораблях курсантам приходилось всем классом заступать в наряд по кухне. Основная обязанность – чистка картофеля на весь личный состав корабля, а это – несколько мешков (на линкоре – десять) картофеля. Чистили её до глубокой ночи, но время пролетало за рассказами, анекдотами, шутками незаметно. А на следующий день, а вернее уже в этот день курсанты от занятий и работ не освобождались. Курсанты всех факультетов привлекались к дежурству на спасательных шлюпках в составе спасательной команды, которая по тревоге должна быстро спустить шлюпку, занять в ней свои места и быть готовой к действию по спасению. Продолжали изучение флагов военно – морского свода сигналов, русскую семафорную азбуку, код Морзе, огни военного корабля – схему расположения, характеристики. Изучали на занятиях устройство линкора, его вооружение. Корабль проводил всевозможные учения, в том числе учебные стрельбы из орудий главного калибра по движущейся мишени. Холостые снаряды (болванки) по весу и другим параметрам соответствовали боевым снарядам. Они вылетали из длинных стволов башен с огромной скоростью, сопровождаемые оглушительным грохотом. Не обходилось без курьёзов. Проходило с нашим классом занятие  по тяжёлой корабельной  артиллерии, то есть орудиям главного калибра линкора. Преподаватель – офицер БЧ – 2 (артиллерийской боевой части корабля) рассказывал устройство башни крупного, главного калибра. Курсанты класса расположились под башней. При смене места занятия мы встали и пошли за преподавателем, а один курсант остался под башней, так как уснул. Это был курсант К. Он же и его напарник по смене несли вахту в машинном отделении. В их обязанности входили замеры зазоров между деталями машины. Курсант К. нагнулся, чтобы произвести замер зазора, и в таком виде заснул. Он и на занятиях в училище боролся со сном, кусая себе руку.
    Настил верхней палубы линкора состоял из досок. Во время большой еженедельной приборки курсанты драили доски кирпичами с песочком. Натирали их до блеска. После окончания большой приборки курсанты стирали свои робы и сушили их под вентиляционными трубами. Воздух из машинного отделения по трубам выходил горячий и роба – брюки и форменка моментально высыхала. Курсанты её вновь надевали.
   В походе командир линкора контролировал работу личного состава БЧ – 5 (электромеханическая боевая часть корабля), особенно котельного отделения. При правильном режиме сгорания топлива из труб дымовых, возвышающихся над верхней палубой, выходил малозаметный дым. Если же нарушался режим – неправильная дозировка топлива  - сгорания топлива, то из труб начинал «валить» черный дым. И за кораблём плыл по воздуху шлейф этого чёрного хвоста. И тут же разносился по линкору властный голос его командира: «Командиру БЧ – 5! Прекратить дым из трубы!» или «Командиру БЧ – 5 на мостик!»  Морская практика на линейном корабле «Октябрьская революция» заканчивалась не в Кронштадте, как на корабле «Комсомолец», а в Риге, где линкор встал на якоря на рейде. За весь период с 6июня по 29июля линкор 40суток простоял на якоре на рейдах портов Кронштадта, Таллинна, Риги, Балтийска и 14 суток в походе. Прошёл 2236миль. 29 июля курсанты с утра начали готовиться к уходу с корабля. Сразу после подъёма вышли на физическую зарядку, и справиться по малой нужде. Когда возвращались в кубрик и пошли за койками, то я увидел, что моей подвесной койки нет, а её надо сдавать. И мне Женя Бачурин посоветовал взять чужую койку. Тут уж я не растерялся, а взял койку из другой сетки и скорее её сдал. Если ремень и ботинки можно носить, то койку подвесную не спрячешь и не продашь. Думаю, что это дело рук матроса. Вечером 29июля мы поездом Рига Ленинград отправились в училище. Впереди у нас – долгожданный отпуск.
    Во время морской практики нас, курсантов знакомили с дизельной подводной лодкой, которую мы посетили. ПЛ стояла у пирса одной из гаваней Кронштадта. Прошли мы по ней от носа до кормы. Офицер ПЛ кратко рассказывал её устройство. Поразила меня её теснота, напичканность  различными приборами и установками. А в Таллинне нас возили на аэродром, где офицер бегло ознакомил с организацией аэродромной службы, а под занавес экскурсии прокатили группами на самолёте.
    Удивительно, что учебные корабли «Комсомолец» и «Октябрьская революция» совершили свои последние походы с курсантами. Они были списаны из бригады учебных кораблей и исключены из состава ВМФ в 1956г. Как шутили курсанты, они были распилены на иголки.

На эскадренном миноносце «Ленинград».
   После окончания теоретического второго курса курсанты были направлены на боевые корабли, на должности командиров боевых постов. На катере мы прибыли в город Кронштадт, где нас разместили временно на минный заградитель «Ока». 10 мая 1956г перевели на эскадренный миноносец «Ленинград», на котором нам предстояло проходить морскую практику. Он входил в состав 190 бригады эскадренных миноносцев (БЭМ) ККВМК. Заложен корабль 5 ноября 1832г, спущен на воду 17ноября 1933г, а вступил в строй и вошёл в состав КБФ (Краснознамённого Балтийского флота) 5декабря 1936г. В советско – финской войне в декабре 1939г отстреливал из своих орудий  укрепления противника на островах в Финском заливе. В Великой Отечественной войне принимал участие в обороне Таллинна, в составе флота перебазировался из него в Кронштадт 28 – 29 августа 1941г. Корабль защищал город Ленинград, эвакуировал гарнизон полуострова Ханко 26.10 – 02.12 1941г., принимал участие в наступательных операциях.
    Основные тактико – технические данные эсминца «Ленинград»: водоизмещение – 2690т., длина – 127,5м., ширина – 11,7м., осадка – 4,2м. Мощность энергетических установок – 66000л.с. Максимальная скорость хода – 43узла, а экономическая – 20узлов. Дальность плавания – 2100миль. Его вооружение: 5 – 130мм орудий, 2 – 76,2мм орудий, 4 – 37мм орудий, 6 – 7,62мм пулемётов, два 4 – х трубных 533мм торпедных аппарата (ТА), 2 бомбосбрасывателя, 76 мин. Экипаж – 344 человека.
    На первом занятии нас, курсантов нашего факультета (курсанты двух факультетов проходили на других кораблях) ознакомили с устройством корабля, его ТТД и вооружением, боевой деятельностью. Мы полностью влились в его состав и действовали по распорядку корабля, выполняя обязанности командира боевого поста. Из 35 суток, проведённых курсантами на корабле, он простоял в гавани 28суток и только 7суток провёл на ходу. Корабль выходил в море на отработку задач, которые предписывались КУ по подготовке корабля к выходу в море, а также на размагничивание корабля. В море командир эсминца отрабатывал с личным составом швартовку к причалу кормой корабля, маневр по постановке корабля к стенке причала. Стенку в море имитировала веха, а все действия команда отрабатывала по -настоящему. Командир отдавал команды, боцман стоял на корме и докладывал командиру расстояние до стенки, то есть до вехи. В зависимости от расстояния командир определял скорость заднего хода корабля и когда до вехи оставались считанные метры, он командовал в машинное отделение, переводя машинный телеграф в положение «Полный вперёд». Корабль должен остановиться у вехи, и сразу же следовала команда в машинное отделение переводом телеграфа на «Стоп». И эту операцию повторяли несколько раз при каждом выходе в море. Эти тренировки давали положительный результат, швартовки к стенке командиру эсминца удавались. Лихо пришвартовавшись, командир в парадной форме стремительно шёл по кораблю, матросы мигом поставили сходни – устройство для схода и входа и по ним, отдав честь военно – морскому флагу, сошёл с корабля. И всё – таки однажды швартовка прошла неудачно. Наш эсминец стукнул бортом корабль, стоящий у стенки причала. Но командиру всё сходило с рук, прощалось. Среди моряков ходили слухи, что он был зятем Булганина, занимавшего высшие посты в руководстве страны. Запомнился мне ещё такой эпизод на эсминце «Ленинград». Во время одного выхода в море вперёдсмотрящий матрос,- заметил какой – то плавающий предмет на поверхности и доложил об этом вахтенному офицеру. Когда корабль подошёл к предмету на близкое расстояние, то оказалось, что предмет – мёртвый человек. По приказу вахтенного офицера, который доложил о нём командиру корабля, была спущена на воду спасательная шлюпка, матросы которой подобрали мертвеца и подняли на корабль. Командир эсминца доложил по рации об этом неприятном эпизоде командованию и дал команду « Приспустить флаг». По этой команде, в знак траура, кормовой военно – морской флаг  приспускается наполовину фала. В Минной гавани на причале наш корабль уже ждала машина «Скорая помощь» и после швартовки забрала мертвеца.
    Во время нашей морской практики эсминец «Ленинград» прошёл 764мили.
На учебно-парусном судне (УПС) «Седов».
  14 июня 1956г мы покинули эскадренный миноносец Ленинград» и поднялись в 21час 40минут на борт учебно – парусного судна «Седов». И вновь, как и во время морской практики, после первого курса, курсанты нашего училища встретились на одном корабле. На нём мы продолжили штурманскую практику.  УПС «Седов» готовился в дальний поход.  Меня это так заинтересовало, что я начал вести краткий дневник похода. Привожу его.
Штурманский поход на парусном корабле «Седов».               
(16ч 00м 15 июня – 19ч 30м 23 июля.  38суток 3ч. 30 м)
    14 июня (четверг) – последний день на ЭМ «Ленинград». В 21ч. 40м перешли на «Седов».
    15 июня в 15.55 отдали швартовы. «Седов» после долгой стоянки в гавани с помощью буксиров начал выход в море. В 16.17 выбрали якорь. 16.32 прошли ворота Средней гавани. Все корабли гавани желают «Счастливого плавания». Командир похода – контр-адмирал Колчин. 17.00 – заступил на рулевую вахту. Скорость – 5узлов под машинами. «Седов» имеет 32 паруса, площадью 4000 квадратных метров, Д – 7300т.
    16 июня. 4.00 начали ставить паруса. Поставили все прямые, кроме бомбрамселя. Скорость – 10узлов. В 06.00 в виду сильного ветра убрали паруса. 1парус порвало.
   16 июня.22.30 встали на якорь на Таллиннском рейде.
   17июня. 8.00 снялись с якоря, заступили на штурманскую вахту. Корабль покачивает.
   19июня. Форма босиком и по пояс раздетым. В 1час20минут отдали якорь у Либавы, приняли курсантов и в 4.00 снялись с якоря.
   20июня. 11.00. Подходим к Балтийску. Погода прекрасная (с 8.00 на штурманской вахте). 11.15 отдали якорь на рейде.
   21июня. В 6.00 снялись с якоря. Начался «рубон» заграничный (т.е. в ужин компот, чай вечером с маслом)
   22июня.8.00 проходим о – в Борнхольм. Видны берега Швеции, но видимость плохая – 7миль. Пасмурно. Идём под одними парусами. Скорость – 5узлов.
   23июня. В 3.00 убрали прямые паруса. Начинают часто попадаться иностранные суда. В 18.00 изменилось время (стало 17.00)
   24июня. На метеовахте с 4.00. Идём по фарватеру. Оба берега отчётливо видны. 10.30 проходим о – в Лангеланн (видимость прекрасная.) Лес, луга, пасутся коровы, домики кирпичные. С 16.00 – туман. На берегу много ветряков.
   25июня. Заступил рабочим по камбузу. Самый противный наряд – много работы. В 16.00 в проливе Скагерак начался небольшой шторм. «Седов» качает прилично.
   26июня. 00.00 – штурманская вахта. Прокладку не вёл. Шторм продолжается. Ветер – 7б., море – 6б. 15.00 очень низко пролетел шв.2х м. самолёт «48». Встретили авианосец ночью.
   27июня. Ветер усилился до 8-10 баллов, море 7б, крен – 6 , дифферент – 10-15градусов. Северное море встречает нас недружелюбно.
   28июня. 20.00 убрали косые паруса и легли в дрейф. 16 – 20 – гребец СП шлюпки. Моросит дождь. Определение – по всенаправленным радиомаякам Ставангер – Норвегия и Бушмилс – Англия.
   29июня. Идём вдоль берегов Англии вне видимости. Встречается много судов. Летают английские самолёты.
   30июня. 8.00 – 11.00 – занятия по астрономии. Шли вдоль Дувра. Он виден хорошо. Берег обрывистый, скалистый. В низине расположен порт. По правую сторону гора, на которой расположен Дувр. Замок, памятник Дувр. Патрулям. По побережью населённые пункты расположены очень густо. Ходят англ., датск., герм., норв. суда. Торжественно приветствовал германец. Не отчётливо видны берега Франции. Курсируют паромы.
   1июля.4-8 вахта у руля. Идём под косыми парусами по Дувр. Каналу.
   3июля. Полит.занятия. Пролетел очень низко 4х моторный самолёт.
   4июля. 11.00 поставили прямые и косые паруса, кроме бомбрамселя, верхнего брамселя 1 и 2грота. Скорость – 7узлов, машины не работают. 16.00. Скорость – 10узлов. Крен  на борт – 10градусов. Ход прекрасный. Скорость увел. До 11узлов. Ветер – 8б., море 6бал., видимость – 2мили. Паруса убрали все, кроме нижнего марселя и фока. 23.00 поворот фордевинд на курс 155 с 295. Порвало три паруса. Крен до 14 градусов. Ночью болтанка увеличилась.
   5июля. 15.00. перед форштевнем корабля носятся дельфины стайками (6-8) – сероваты, брюхо – жёлтое, нос – острый. День солнечный.
   6иоля. Крутимся у юго – западного побережья Ирландии. Делаем крюки вниз. Запаздываем на 2суток. Пасмурно, моросит дождь. Идём под прямыми парусами. Видимость – 0,5мили. Скорость – 10,5узл.
   7июля. 4.00 – 8.00 – руль. В 7.00 легли в дрейф. Уже видны берега Ирландии, но плохо, т.к. густой туман, моросит дождь. После обеда – солнце. Видна высота Брендок – 953м, из – под облаков.
   8июля.4 -8 – шт. вахта. Пасмурно, с 7.00 дождь. В 8ч поставили прямые паруса. Скорость – 9узл. Ветер слабый. 10ч12м – 3000 миль.
   10июля. С утра выглянуло солнце. Подходим к Фарерским ост – вам. 14.00 видно южнее о – вов Фарерских о – в Сюдерс. Особенно, из- под облаков видна гора Виртенберг. Виднеется её пик. График опережаем. 20.00 проходим  мимо о – вов. Одни голые серые скалы. Высоты большие.
   11июля. Огибаем о – ва. Курс 45градусов. 6.00 проходим последние о – ва. Д меньше 5миль. Видимость прекрасная. На скалах виднеется трава. Над скалами нависаны шапкой кучевые облака. Солнечный день, но холодно. 9.00 прошли Фареры.
   12июля. 00 – 04 – шт.в. Море – штиль. 11 -17.00 идём вдоль Шетландских о – в. Берега невысокие, изрезанные, множество ос – вов и мысов. Вышли в Норвежское море.
   12июля. 19.00 Пересекли «0» меридиан.
   13июля. Северное море. В дрейфе.
   14июля. В 2ч открылась Норвегия. Берега гористы. 4-8 – шт. в.
   15июля. 13.00 подошли к берегам Дании. Пологие, видно много населённых пунктов, кирх. 20ч – повстречали в пр. Скагеррак свою флотилию рыболовов.
   16июля. 3ч. Обогнули мыс Скагеррак и вошли в пр. Каттегат. В проливной зоне идём под парусами. Скорость – 7узл, ветер тихий, день солнечный.
   17июля. 20 – 24 шт. в. Прошла очень оживлённо. Много определялся. 13.30 идём вдоль Лангеланда. Всё видно очень хорошо. 16.30 прошли его.
   18июля. 8.00 поставили все 32 паруса, но ветер слабый. 9ч встретились с нашей эскадрой: кр.2 – 30бис и СКР, шедшей с визитом в Голландию. 20ч прошли Борнхольм.
   19июля. Ясный день. 18ч показались родные берега. 23ч встали на якорь на внешнем рейде Балтийска.
   22июля с 16ч идём под всеми парусами. Скорость – 10,5узл. Красиво!
   23июля. 6ч прошли о. Гогланд. Скорость – 9узл. 19.30 прибыли в Кронштадт.
   Прошли 5287миль. Награждены зн. «За дальний поход»
   Я сознательно в дневнике не исправлял описки, ошибки, неточности, чтобы передать реальную обстановку, в которой вёл дневник, кроме некоторых обозначений, которые заменил названиями. Дневник похода очень краток, многое интересное в нём не отражено. Попробую восполнить этот пробел так, как запомнился он, остался в моей памяти. Конечно, многое уже забыто, так как воспоминания пишутся спустя несколько десятилетий после похода по морям, заливам, проливам и Атлантическому океану.
   Учебно – парусное судно «Седов» - крупнейший в мире парусник – четырёх мачтовый барк. В феврале 1921года в германском городе Киле состоялась торжественная церемония спуска на воду этого красивейшего парусника – гиганта, получившего имя «Магдалена Виннен». Его заказчиком являлся немецкий судовладелец Ф.А.Виннен, который предполагал использовать барк для перевозки грузов на линиях, соединяющих порты Европы с портами Южной Америки, Австралии, Юго – Восточной Азии и Океании, что барк и делал, перевозя разные грузы с очень низкой платой. В 1936году, во время мирового экономического кризиса барк компания продала за низкую цену фирме «Норддойчер Ллойд», пользующейся государственными дотациями. Ему дали новое имя «Коммодор Енсен», переоборудовали его в учебное судно, но трюмы сохранили для перевозки грузов. Для практикантов выделили помещения, для чего две надстройки – спардек и ют соединили общей палубой. На барке появились подвесные койки, обеденные столы и банки (скамейки), санузлы, цистерна для питьевой воды на 40т.
   По решению Потсдамской конференции был произведён раздел военного и вспомогательного флотов Германии между союзниками. Советский Союз в качестве компенсации за утраченные в ходе войны парусные суда получил четырёхмачтовый  барк «Падул» (новое имя «Крузенштерн»), барк «Горх Фок» ( «Товарищ 2») и «Коммодор Енсен» (новое имя «Седов» дали ему в честь прославленного русского полярного исследователя Георгия Яковлевича Седова, погибшего в 1914г). 11января 1946г барк «Седов» в ранге учебного судна был передан ВМФ СССР. Предстояло восстановить парусник, на это были выделены средства и необходимые материалы.   На барке заменили пришедшие в ветхость за годы войны такелаж и парусное хозяйство, подготовили экипаж, способный управлять им  в любых погодных условиях. Но с выходом в море не спешили, так как Балтийское море было нашпиговано минами. В этих условиях плавание барка с большим числом курсантов на борту до начала 50 – х г.г. было чрезвычайно рискованно. Кроме того, парусник оказался бы лишён свободы манёвра из-за ограничения фарватера. Долгожданный выход в море барка «Седов» состоялся в 1952 году с курсантами на борту. Ежегодно на нём курсанты младших курсов проходили школу морской выучки. И вот настал наш черёд. Ещё стоящий в гавани, он поразил меня своими размерами гигантскими – длина-117,5м, ширина-14,66м, высота борта-8,74м. Его водоизмещение полное-7320т, дедвейт-5340т, масса судна порожнем-1980т. Мощность вспомогательного дизеля - 500л.с. Осадка максимальная с килём-7,52м. Скорость под парусами  максимальная, практически достигнутая-14,2узл, а под машинами в штиль-5узл. Экипаж-64человека. Практиканты (курсанты)-160.
   Весь рангоут, включая колонны мачт, стеньги всех степеней, рей, гик, гафели и бушприт, стальной клёпаный. Исключение составляют флагштоки мачт и клотики, которые деревянные. Масса рангоута-210т. Полная высота фок-мачты от верхней кромки киля до верха клотика-62,6м, первой и второй грот-мачт-63,5м, бизань-мачты-54,7м. Мачтам придан уклон в корму от вертикали: 3,5гр., 4,0гр, 5,0гр, 6,0гр. Соответственно. Окрашен рангоут под цвет дерева (светло-оранжевый или тёмно-палевый). Присутствовали  на судне белые и чёрные цвета, поэтому барк «Седов» выглядел очень нарядно, красочно, радовал глаз своим прекрасным видом. Тридцать два паруса, площадью 4192 квадратных метра, изготовлены из льняной парусины.
   Командир нашего легендарного, первого в жизни, да ещё на таком паруснике, похода - заместитель начальника училища по учебной части контр-адмирал П.И.Колчин. Командир барка – капитан первого ранга А.Б.Перевозчиков. В поход отправился в качестве стажёра командир однотипного барка-близнеца «Крузенштерн» капитан первого ранга Шнейдер И.Г.
   15июня. Солнечный день сопутствовал началу нашего похода на красивейшем паруснике мира. В первый же день, а вернее, в первый час похода Вадим Воронцов, я и ещё один курсант (не помню кто, а на фотографии его не видно) заступили на рулевую вахту. Старшим на ней назначался матрос-рулевой, а мы ему помогали вращать ( перекладывать руль) штурвал, так как механизм ручного привода представлял собой громоздкое сооружение. Основной пост управления рулём барка расположен на приподнятом банкете открытой палубы юта перед ходовым мостиком. Механизм ручного привода – посаженные на один вал два штурвала из красного дерева диаметром 1,8м каждый. Ручная рулевая машинка состоит из шестерёнчатой передачи и цилиндра, на который наматываются концы штуртроса. Перед штурвалом находились гирокомпас, репитеры, на которые поступали команды вахтенного офицера или командира барка о курсе. И заданный курс рулевой вахте нужно неуклонно выдерживать. Вся вахта (и последующие вахты тоже) прошла с приподнятым настроением, с ощущением того, что такая махина в наших руках, куда повернём штурвал, туда и она направит свой бег, пока - что с оголёнными, без поднятых парусов мачтами.
   На другой день, второй день похода рано утром, в четыре часа спящие курсанты услышали сигнал к постановке парусов, игрался аврал. Прозвучала команда вахтенного офицера с мостика «Пошёл наверх! Прямые паруса отдавать!». По этой команде матросы и курсанты, расписанные по мачтам и реям, быстро надев специальный страховочный пояс, напоминающий обычный пояс пожарника, поднимались  по наветренным вантам, расходились по реям. Они пристёгивались карабином, который закреплён на поясе, к надёжным деталям рея рангоута и стоячего такелажа, отдавали сезни, которыми парус крепился к рею, и по команде командира мачты вываливали парус с рея. Оставив паруса висящими на гитовых и горденях, все марсовые курсанты и матросы опускались на палубу и разбегались по своим снастям. Далее постановка парусов производилась уже с палубы. Следовала команда командиров мачт «Гитовы гордени травить, шкоты выбирать и крепить!» По этой команде гитовы и гордени одними матросами и курсантами отпускались, другие же выбирали шкоты, натягивая паруса, и крепили их. После постановки всех прямых парусов прозвучала команда вахтенного офицера «Концы и снасти убрать и уложить! Подвахтенным вниз!» По этой команде курсанты под руководством матросов убрали и уложили на свои места концы и снасти и разошлись по кубрикам, продолжив прервавшийся сон. Поставили все прямые паруса, кроме трёх бом-брамселей  фока и двух гротов. Под парусами скорость барка увеличилась до 10узлов. Но с такой скоростью пришлось идти всего два часа. Ветер набирал силу и достиг такой силы, что один парус шквал ветра порвал. Парус с оглушительным треском, как сильный удар грома разорвало на куски. Командир барка принял решение убрать паруса. Последовал аврал и команда: «Пошёл наверх! Прямые паруса убрать!» И курсанты с матросами , мигом надев  страховочные пояса, по команде командиров мачт: «Шкоты травить, гордени и гитовы выбирать!» начали отпускать шкоты, выбирать гордени и гитовы. Несколько курсантов вбегали по вантам к реям, разбегались в обе стороны рея, не забыв пристегнуть себя карабином к деталям рея, крепили парус к реям. После крепления парусов следовала команда: «Подвахтенным вниз!» Курсанты возвращались в кубрик.
   Жизнь на барке шла своим чередом, строго подчиняясь Корабельному уставу. Курсанты продолжали совершенствовать науку кораблевождение практически во время штурманских вахт, когда курсанты вели навигационную прокладку курса барка, определяли его местоположение на карте по маякам, по звёздам, заполняя навигационный журнал.
   16июня вечером показались огни, множество огней. Это был город Таллинн. В этот раз мы его видели только издали, так как барк отдал якорь на рейде. А уже утром 17июня мы снялись с якоря и продолжили морское путешествие.
   19июня, во вторник стояла прекрасная погода. Светило яркое солнышко. Температура воздуха такой величины, при которой вахтенный офицер объявил форму одежды на барке – босиком и по пояс раздетым. Ночью 20июня останавливались на несколько часов на рейде Либавы для того, чтобы принять взвод курсантов Калининградского военно-морского училища, которые проходили практику механиков по обслуживанию двигательной установки барка. В прекрасную солнечную погоду, на небе ни одного облачка около полудня подошли к порту Балтийск, встали на якорь на рейде. Пополнили запасы продовольствия и топлива, так как предстоял месячный поход без заходов в порты и гавани иностранных государств, в том числе стран дружественных нам по Варшавскому договору Польши и ГДР. На заходы в порты и гавани барку «Седов» был категорический запрет. 21июня в 6.00 барк снялся с якоря и взял курс на запад к далёким чужим берегам Англии на просторы Атлантического океана. С этого дня началось наше заграничное плавание, мы вышли из своих вод и всему личному составу барка стали давать заграничный паёк, то есть дополнительно на ужин – один стакан компота, а к вечернему чаю порцию сливочного масла – 15гр. Курсанты еду в обиходе называли «рубон»
   И вот уже справа показался остров Борнхольм, принадлежащий Дании. Вдали открылись берега Швеции, их южная часть, но из-за плохой видимости ничего нельзя разглядеть. Всё чаще на параллельных курсах расходимся с иностранными судами.
   В 18.00 23 июня, в субботу перешли в другой часовой пояс. Стрелки часов перевели на один час назад. В воскресенье 24июня выдался солнечный день. Идём фарватером пролива Большой Бельт. Прекрасно видны берега датские, слева остров Лангеланн, а справа – остров Лолланн. На берегах просматриваются лесные массивы, зелёные луга, на которых пасутся упитанные разного окраса коровы, причём не в стаде, а ходят и щиплют густую траву поодиночке. По телосложению коров чувствуется, да и просматривается, что вымя у них объёмные и доят они не 2-3тысячи литров молока, как у нас в Советском Союзе, а раза в 2-3 больше. У нас таких коров я видел только на ВДНХ в Москве. По берегам разбросаны небольшие одноэтажные комфортные кирпичные домики, не похожие друг на друга, посреди разнотравных лужаек. И бросилось в глаза множество ветряков разной высоты с различной величиной крыльев, вырабатывающих электрический ток своим хозяевам. Все  эти картины с лесами, с пасущимися коровами, жующими сочную траву, на лужайках напомнили мне родную Губарёвку, где я прожил до училища и где живут родители мои, которые держали корову и другую живность. Так захотелось пробежаться по этим лужайкам, поваляться в траве. Но… поход барка «Седов» продолжался. Шли чередом обычные будни. Прошли мы проливом Каттегат, вошли в пролив Скагеррак. Меня назначили в наряд рабочим по камбузу, в обязанности которого входило – оказывать помощь кокам (поварам), то есть чистить, резать продукты и др., производить уборку камбуза, мыть котлы. Одним словом, сидеть, сложа руки, за сутки наряда, исключая часы сна, не приходилось. А тут ещё усложнились условия тем, что в этот день, в 16часов начался небольшой шторм. УПС «Седов» начало покачивать. Ночью шторм крепчал. Скорость ветра достигла 7баллов (13-17м/сек), волнение моря – 6баллов. Пик шторма, когда скорость ветра возросла до 10баллов (24,5-28,4), а волнение моря – 7баллов, пришёлся на 27июня. Барк при такой погоде сильно раскачивало, волны поднимались на 6-7метров, вода переливалась через борта барка. По верхней палубе ходить было небезопасно. Курсанты тяжело переносили качку. Принимать пищу отказывались многие курсанты, спасались сухарями, которые нам выдавали, бегали часто в гальюн, так как к горлу подкатывало и тянуло на рвоту. Не выдержал и я, хотя морской болезнью не страдал. Пришлось в конце дежурства на камбузе подбежать к борту, так как до гальюна не успевал, и, держась за леер, «травануть» за борт. Крен барка доходил до 6градусов, а дифферент – до 10-15градусов. Нос барка зарывался в волны морские, которые перекатывались по барку, корма его соответственно поднималась над морскими волнами, а через какое-то время нос барка возвышался над волнами, а корма опускалась, и волна её накрывала. Особенно тяжело курсантами переносилась продольная качка барка. Во-первых, потому, что амплитуда килевой качки – с носа на корму и обратно - превышала амплитуду бортовой качки барка. Во-вторых, период качки  килевой тоже превосходил период качки бортовой. Наш кубрик находился в носовой части барка и курсанты ощущали «прелести» шторма своими телами во время сна. Тело поднималось медленно вверх вместе с носом барка, а затем нос быстро шёл вниз, резко проваливался. Несколько секунд тело находилось в подвешенном состоянии, а затем падало в койку. И так продолжалось много часов. Но жизнь на барке продолжалась, шла по расписанию. Все предметы, которые могли двигаться, перемещаться во время шторма, закреплялись.  Принимались командованием повышенные меры безопасности, без крайней надобности на верхней палубе личный состав не должен появляться. Как ни злился морской царь Нептун, но и он устал, силы его стали иссякать, постепенно ветер утихал, волны морские становились не такими огромными, не такими угрожающими. И командир барка в конце дня 28июня решил лечь в дрейф, для чего убрали и косые паруса. Моросил дождь, погода  не благоприятствовала курсантам, которые несли штурманскую вахту. Пеленговать нечего. Курсанты определяли место барка по всенаправленным  радиомаякам Ставангер и Бушмилс, которые находились в Норвегии и Англии соответственно.
   В одну из штормовых ночей мы встретили авианосец, который шёл встречным параллельным курсом, сверкая множеством ходовых огней. А в один день шведский самолёт двухмоторный пролетел так низко, что едва не врезался в одну из мачт. На нём хорошо был виден бортовой номер «48».
   Запомнился мне субботний день 30июня. Ярко светило солнце. Барк шёл по проливу «Па-де-Кале». Производилась большая приборка. После её завершения курсанты, свободные от вахт и нарядов, отдыхали на верхней палубе, с которой открывались картины канала и его английских и французских берегов. По каналу шло интенсивное движение судов под флагами английскими, датскими, норвежскими и германскими, которые приветствовали наш «Седов», приспустив флаг своего государства, который находился на корме. Наш барк отвечал взаимностью. Особенно радушно приветствовало нас судно, принадлежащее ГДР. Его пассажиры, члены экипажа стояли на верхней палубе и бурно, восторженно махали руками, что-то радостно кричали на немецком языке.
   При выходе из пролива Ла-Манш на просторы Атлантического океана УПК «Седов» из-за неблагоприятных штормовых ветров часто менял галсы, из-за чего движение вперёд замедлилось. Барк стал от графика похода планового. На видном месте барка (не помню где) висела карта похода, на которой нанесён весь маршрут  и отмечены местоположения барка на 00часов ежесуточно по плану и фактически. Курсанты внимательно отслеживали путь барка и, когда он стал отставать от плана, то заволновались, так как после практики у нас следовал отпуск и опаздывать никому не хотелось. Из-за опоздания сокращался отпуск.
   На барке находился буфет, в котором продавали минеральную воду, молочные продукты, кондитерские  изделия. Курсанты часто пользовались услугами буфета, особенно раскупались конфеты «Кавказские». Привлекали они нас, курсантов, стоимостью (1кг – 1,4рубля), приятным вкусом, напоминающим шоколадные конфеты формой, но без обёртки.
   Перед выходом из Балтийска на корме барка появилась палатка, обитатели которой ни с кем не контактировали, занимались фото- и киносъёмкой берегов иностранных государств, сооружений, расположенных на этих берегах. Курсанты догадывались, что люди, жившие в палатке, - это военнослужащие (офицеры) разведывательного управления ВС СССР.
   Когда барк ложился в дрейф при хорошей погоде, то командир похода контр-адмирал Колчин пытался ловить рыбу в водах Атлантического океана.
На торпедных катерах и на тральщиках.
   Из-за участия курсантов училища в параде в Москве 7ноября 1956года учебные занятия в училище были продлены на один месяц, и морская практика курсантов после третьего курса началась 2июня 1957года. В конце мая я заболел воспалением правого среднего уха. Меня направили на лечение в окружной госпиталь, который находился в Ленинграде. Но начальник факультета капитан первого ранга Зыбунов распорядился забрать меня из госпиталя и  направить для прохождения морской практики с группой курсантов нашего класса (Вова Зенков, Эля Лакунин, Боря Прилепский, Жорик Лисицкий и другие) в  Балтийск в 163 бригаду торпедных катеров Краснознамённого Балтийского Флота (163 БТКа КБФ). Мы проходили практику в должности старшины команды торпедного катера. Первые несколько дней я не выходил в море на торпедном катере, так как продолжал лечение в санитарной части бригады.
   ОТД торпедного катера типа Г-5, на которых проходили практику: водоизмещение – 17т., основные размеры: длина – 19,1м, ширина – 3,5м, осадка – 0,5м, дальность плавания – 210миль. Энергетическая установка – 2 двигателя мощностью по 1000л.с.  позволяла развивать скорость до 56узлов. Вооружение: 2-533мм торпеды, располагающие в двух торпедных аппаратах по бортам, 1 – 7,62мм пулемёт, глубинные бомбы. Экипаж – 6человек.
   Практика продлилась  по 29июня. Из 27суток катер находился в гавани 10 суток, а 17 суток – на ходу,  что не означает, что торпедный ватер все эти сутки находился в море. Катер в составе дивизиона ТК выходил в море в ночное или дневное время суток на 2-6часов, выполняя разные боевые задачи.
   Личный состав, старшина и матросы, катеров постоянно жили в помещениях (кубриках) на берегу в базе бригады. К ним подключились и курсанты. Личный состав бригады торпедных катеров по плану боевой и политической подготовки (БПП). И нам, как исполняющим должности старшин команд, приходилось в этом принимать активное участие. Во время выходов в море наше настроение поднималось. Ощущение полёта сопровождало меня, когда катер на огромной, около 100км/час, скорости летел по волнам, перескакивая с одной волны на другую. И как неприятно, неуютно  становилось, когда катер ложился в дрейф, останавливался. Его даже небольшое волнение раскачивало с борта на борт. Стоя у стенки пирса, катер не избегал качки, так как имел малую осадку. При нахождении в море более двух часов членам экипажа выдавался сухой паёк, включающий в себя банку шпротов, шоколадку, 100гр. галет, банку сгущённого молока. И здесь не обошлось для меня без неприятности. За поход на УПС «Седов» мы получили значки «За дальний поход», который носили на форменке слева на груди, а форменку перед сном складывали на тумбочку. Однажды я утром на форменке не обнаружил заслуженного памятного значка. Но горевать мне пришлось только некоторое время, так как мой родной брат служил на подводной лодке и поделился значком.
   29июня практика на торпедном катере закончилась. Как всегда, при прохождении очередного её этапа завершилась сдачей зачёта, за исполнение должности, за этот период – старшины команды катера и получением характеристики, которая представлялась  офицеру, ответственному за прохождение морской практики курсантов. И в этот же день мы отправились из Балтийска в Таллинн для дальнейшего её прохождения на других кораблях КБФ. По прибытию в порт меня направили на тральщик 94 бригады траления КБФ, которая базировалась в Минной гавани. И здесь я исполнял обязанности старшины команды.
   Базовый тральщик (БТЩ) имел следующие ОТД: водоизмещение – 476т, длина – 62м, ширина – 7,2м, осадка – 2,4м, скорость хода максимальная  18узлов, а экономическая – 14узлов, дальность плавания – 2500миль, вооружение артиллерийское – два 20мм и 37мм пулемёта,  минное – 30мин, тральное – тралы различного назначения. Экипаж – 50человек.
   За 25 суток нахождения на тральщике, который выходил в море на боевое траление, я получил основательную практику по своей будущей профессии минёра-торпедиста, исполняя обязанности старшины команды. За это время тральщик 10суток находился в Минной гавани, пришвартованный у пирса, 10суток производил боевое траление, бороздил заданный участок Балтийского моря в поиске мин, которые остались ещё со времён войны и представляли смертельную опасность для кораблей и различных судов, 5суток стоял на якоре в районе боевого траления. За время траления тральщик прошёл 862мили.
   На одном из тральщиков этой 94 бригады траления я проходил стажировку, исполняя обязанности уже командира БЧ 2/3, после сдачи государственных экзаменов за весь четырёхгодичный курс. Всем курсантам, сдавшим экзамены, было присвоено воинское звание мичман, высшее звание для старшин. Вместо бескозырок, которые нам оставили, как память о славных курсантских годах, о нашей молодости, выдали фуражки с козырьком и кокардой на околыше. А на плечах у нас красовались мичманские погоны. Стажировка длилась почти три месяца, с 1июня по 25августа, а точнее 82суток. Из них 34суток корабль стоял в Минной гавани у пирса, 48суток он принимал участие в боевом тралении, из которых 7суток стоял на якоре, а 41 день непрерывно бороздил заданный район моря в поиске двух затонувших немецких кораблей, нагруженных минами.  Затонувших кораблей с минами на борту мы не обнаружили, но рогатая мина образца 1908года встретилась, её подсекли нашим тралом и уничтожили, расстреляв из орудия. Стажировку курсанты проходили на разных боевых кораблях КБФ. Несколько курсантов, в том числе Жорик Лисицкий, Вова Степашин, проходили её на эсминцах. Эсминец, на котором они были, принял участие в походе группы кораблей с дружественным визитом в Финляндию.
   Шёл 1958год, переломный год для курсантов нашего выпуска, ставших молодыми лейтенантами Флота Российского, но расставшиеся с ним по причинам, которые от них не зависели.

Внутренняя служба.
   Внутренняя служба является видом служебной деятельности в училищах и на кораблях, организуется она для поддержания внутреннего порядка, для обеспечения нормальных условий жизни, быта и учёбы курсантов (военнослужащих), наблюдения за строгим выполнением ими общих воинских и должностных обязанностей, а также для охраны в расположении училища, на корабле. Она регламентируется Уставом внутренней службы (УВС), а на кораблях, кроме того, Корабельным уставом (КУ) ВМФ.
   На каждые сутки в училище и на корабле назначалась дежурная служба – суточный наряд. Возглавлял её дежурный по училищу из старших офицеров. Помощником у него был курсант старшего, четвёртого курса, а посыльным – курсант первого курса. Дежурному по училищу подчинялись дежурные службы рот, дежурный по КПП-2, дежурный по столовой, караульная служба. На месяц старшина роты составлял график нарядов, который вывешивался на доске объявлений роты. Курсанты назначались дневальными по роте, посыльными, дежурным по столовой (старший курс), в пожарный расчёт, в караул. Командиры отделений назначались дежурными по роте. В состав суточного наряда роты входили дежурный и два дневальных. Все лица суточного наряда имели на левом рукаве повязку синего цвета с белой полоской посредине. Дежурный по училищу вооружался пистолетом. Дежурный по роте, дневальные на посту вооружались штыком – ножом, а на первом курсе – палашами. Кроме этого, они ещё носили на груди, на цепочке боцманскую дудку, которой подавали сигналы, а голосом подтверждали эту команду, например, «Рота, подъём!» и так далее. Дневальные менялись каждые четыре часа. Дежурный по роте отдыхал в ночное время с 00 до 4часов. Суточному наряду после обеда давалось время на отдых и на подготовку к несению службы. К 18часам суточный наряд, в том числе и караул, выходил на Парадный двор для развода. Помощник дежурного по училищу за пять минут до развода строил весь суточный наряд. В 18 часов дежурный по училищу выходил из главного подъезда во двор, а его помощник командовал: «Равняйсь! Смирно! Для встречи слева! На-краул!» Оркестр играл встречный марш. Помощник, развернувшись направо, шёл навстречу идущему дежурному по училищу и, не доходя до него трёх метров и остановившись вместе с дежурным,  докладывал ему о готовности суточного наряда для развода. После доклада оба поворачивались лицом к строю и дежурный по училищу здоровался. Суточный наряд отвечал ему: «Здравия желаем, товарищ капитан первого ранга», после чего следовала его команда: «Вольно!» Помощник дублировал её. Затем помощник дежурного подавал команду: «Первой шеренге пять шагов , второй шеренге три шага вперёд , шагом марш!!» После исполнения её дежурный по училищу в сопровождении своего помощника обходил все шеренги, осматривая курсантов с ног до головы, делая замечания, которые помощник записывал. Как правило, до замечаний не доходило, так как подготовку  суточного наряда проверяли в ротах старшины  или командиры рот. После осмотра помощник подавал команду: «Первой и второй шеренгам! Кру-гом! Первая шеренга пять, вторая три шага вперёд, Шагом марш!» После исполнения этой команды следовала команда: «Кру-гом! Равняйсь! Смирно! Вольно!» Дежурный по училищу проводил опрос, проверял знания суточным нарядом своих обязанностей, знания караульными  Устава гарнизонной и караульной служб. После проверки знаний помощник подавал команду: «Равняйсь! Смирно! Направо! Суточному наряду на дежурство заступить! Шагом марш!» Суточный наряд проходил под музыку оркестра торжественным маршем перед стоявшими по стойке «Смирно» и приложившими руку к козырьку головного убора у правого виска дежурного и его помощника. На этом развод караула и суточного наряда завершался. Они расходились по своим местам. Придя в роту, дежурный и дневальные по роте принимали дежурство у своих предшественников, обращали внимание на порядок и чистоту во всех помещениях, проверяли наличие оружия. Замеченные недостатки тут же устранялись. После сдачи/приёма дежурства старый и новый дежурные по роте шли к командиру, или в его отсутствие к старшине роты и докладывали – старый о сдаче, а новый о приёме дежурства с замечаниями или без замечаний. Командир или старшина роты давал оценку суточному наряду, поощрял или наказывал устно или позже письменно и отпускал старого дежурного по роте, а новому дежурному давал указание, на что надо обратить внимание при выполнении суточным нарядом своих обязанностей. Дневальный первой смены заступал на пост. Дневальный на посту, отлучаясь по своим нуждам, просил подмены. Если отлучался на длительное время, на приём пищи или на другое, то его подменял по указанию дежурного второй дневальный, если же на короткое – покурить, справить свои надобности, то дежурный по роте. Дневальный на посту стоял у стола дежурного по роте. В столе находились опись документов, принимаемых дежурным по роте, опись оборудования, инвентаря и имущества, находящихся в роте, воинские уставы, инструкции дежурному и дневальному по роте, а на доске объявлений, которая закреплена на стене рядом у стола, размещены ведомость – график нарядов на месяц, распорядок дня.
Караульная служба.
   Караульная служба – вид воинской службы. Она предназначена для охраны и обороны военных и государственных объектов, а также лиц, содержащихся на гауптвахте. Караульная служба организуется в соответствии с Уставом гарнизонной и караульной служб. Руководство караульной службой в пределах  Ленинградского гарнизона осуществляет начальник гарнизона, внутри училища – начальник училища. Организация караульной службы включала – определение перечня охраняемых объектов, состава караулов, воинских частей, от которых они наряжаются; составление расписания и ведомости наряда караулов, схемы расположения постов, табели постам и инструкции начальникам караулов; оборудование караульных помещений и постов, устройство освещения, связи и сигнализации. Ответственность за подбор личного состава караула и его подготовку к несению караульной службы, за исправное состояние оружия и своевременное отправление на развод несли командиры рот, от которых они наряжались. В гарнизонный караул рота наряжалась редко, за весь период учёбы всего несколько, не более трёх, раз, а курсантов третьего и четвёртого курсов не назначали. Развод гарнизонного караула проходил во дворе комендатуры города. Его проводил дежурный по гарнизону и его помощник. Развод внутреннего караула в училище проводил дежурный по училищу в составе развода суточного наряда, о чём написано в разделе «Внутренняя служба». В состав караула назначались: начальник караула, в гарнизоне – командир роты, в училище – старшина класса; помощник начальника, старшина роты и командир отделения соответственно; караульные по числу постов и смен из курсантов. В гарнизонный караул назначались выводные, количество которых зависело от количества арестантов, которые находились на гауптвахте. В училище гауптвахта находилась в караульном помещении, в котором была оборудована комната для содержания арестованных курсантов. В караульном помещении – несколько комнат: общая – для личного состава, комната начальника и его помощника, комната  отдыхающей смены, столовая с оборудованием для подогрева пищи. А в караульном помещении училища отведены места для хранения посуды, продуктов и подогрева пищи, места для умывания, курения, чистки оружия, для сушки одежды, гальюн, вешалка для верхней одежды.  В  общей комнате на стенах – портреты, плакаты с текстом военной присяги и наглядным изображением правил несения караульной службы, табель постам, часы. А также имелись в ней уставы воинские, фонари по числу разводящих, аптечка и индивидуальные пакеты, пирамида для оружия и противогазов, ключи от которой хранились у начальника караула, культурно-просветительское и различное бытовое имущество. Начальник караула в своей комнате имел опись документов, которые принимал, опись оборудования, инвентаря и имущества, находящихся в караульном помещении, схему расположения постов, табель постам, инструкцию начальнику и его помощнику; образцы допусков, разового удостоверения на право проверки караула. Также он имел образцы слепков с печатей (оттиски пломб), список должностных лиц, которые имеют право вскрывать склады, парк; воинские уставы, телефон и средства сигнализации для связи с постами, положенный запас боеприпасов (патронов) в опломбированных металлических коробках, бытовые принадлежности и другое имущество. В комнате для отдыхающей смены стояли полумягкие топчаны из расчёта одновремённого отдыха одной смены караульных и других лиц караула.
   Караульное помещение в училище находилось на первом этаже одного из многих зданий училища с выходом на Минный двор. Перед ним на крыльце у двери нёс службу часовой. Перед крыльцом – площадка для построения караула при его смене и место для заряжания и разряжания оружия, которое в тёмное время освещалось. Часовые у караульного помещения выставлялись из караульных смены, которая только сменилась. Количество караульных определялось в зависимости от числа постов и смен часовых на каждом посту, которые именовались караульными 1, 2 и 3смены.
   Подготовка караула начиналась сразу после обеда в день, когда предстояло заступить. Личный состав караула отдыхал в постелях в течение одного часа, а после подъёма готовил форму одежды, чистил, гладил её, чистил оружие. Тренировка проходила в зале нашего корпуса на втором этаже. Начальник караула строил личный состав по постам и сменам. В первой шеренге стояли помощник, первый разводящий, караульные первой смены постов, которые ему подчиняются, второй разводящий, караульные первой смены его постов. Во второй шеренге – караульные второй смены постов, а в третьей – караульные третьей смены постов с круглосуточным несением службы. Двухсменные посты снимались после вскрытия хранилищ, складов и других помещений, в которых шла повседневная работа. А в воскресные  и праздничные дни все посты были круглосуточными, трёхсменными. На тренировке проверялись знания караульными Устава гарнизонной и караульной служб, своих обязанностей, практическое их выполнение. К 18часам начальник караула приводил строем на развод, а после него – на площадку перед караульным помещением. На разводе дежурный по училищу вручал начальнику караула пароль, который удостоверял, что караул, прибывший для смены, действительно назначен для этой цели. По прибытию к караульному помещению караула часовой у двери вызывал своего начальника, который выходил, и ему новый начальник сообщал пароль. Убедившись, что он тот, который знал, прежний начальник выводил караульных и строил их перед новым караулом. После подачи команд обоими начальниками: «Равняйсь! Смирно!» они докладывали друг другу о готовности к сдаче/приёму. После этого прежний караул отправлялся в роту, а новый караул заходил в караульное помещение.  Продолжился процесс сдачи/приёма согласно инструкции начальнику караула. Новый начальник строил первую смену, производил заряжание оружия, при этом слышал от каждого караульного: «Оружие заряжено, поставлено на предохранитель!» После окончания заряжания всей смены напоминал о том, чтобы караульные не брали с собой спички, сигареты. Разводящие вели караульных на посты. С ними отправлялись разводящие прежнего караула. Часовой на посту, увидев группу, командовал: «Стой! Кто идёт!» Его разводящий отвечал: «Смена караула!» Следовала команда часового: «Разводящий ко мне! Остальные на месте!» Разводящий подходил к часовому, который убеждался, что это его разводящий и разрешал производить смену. Новый разводящий командовал одному караульному наблюдать за постом и далее: «Караульный Х, на пост шагом марш!» После сближения с часовым прежний разводящий командовал: «Часовой, сдать пост!», а новый: «Караульный, принять пост!» Часовой докладывал номер поста, что под охраной, какие средства сигнализации и так далее. После окончания доклада следовала команда нового разводящего: «Осмотреть, принять пост!» И оба разводящие, часовой с караульным осматривали всю территорию, охраняемые помещения, проверяли пломбы, сверяя их с образцами, которые были у нового разводящего. Убедившись в исправном состоянии дверей, окон, замков, печатей, они возвращались на прежнее место и часовой докладывал: «Пост сдал!», а караульный – «Пост принял!». С этого момента часовой становился караульным, а он – часовым. И так разводящие со своими караульными обходили все посты, после чего возвращались в караульное помещение и докладывали своим начальникам  о смене/приёме. Под руководством прежнего начальника производилось разряжание оружия и караульные с прежним разводящим отправлялись в роту. После возвращения вторых разводящих с караульными начальники докладывали о сдаче/приёме всех постов, о замечаниях, если они были, дежурному по училищу и прежний начальник убывал в роту, а новый приступал к исполнению своих обязанностей.
   Пищу в караульное помещение доставляли в бачках караульные, которые не отдыхали. Им разрешалось читать газеты, журналы, воинские уставы, чистить оружие.
   За четыре года пришлось нести службу караульную на многих разных постах. Самым почётным среди них являлся пост 1 – пост у воинского знамени. На этот пост назначались лучшие курсанты. Знамя училища хранилось в его вестибюле. Оно находилось на постаменте под стекленным куполом. Постамент стоял на площадке, которая возвышалась над полом, у лестницы парадной, которая вела в Адмиральский коридор на втором этаже. Здесь же в вестибюле парадного подъезда находилась комната дежурного по училищу. Первый пост – важный, почётный, но и самый трудный, так как вся служба проходила на виду у дежурного по училищу, у командования и офицеров училища, курсантов, гражданского персонала, которые входили в училище и выходили из него через парадный подъезд. Часовой на посту у знамени  должен стоять два часа (каждые два часа проходила смена часовых) по стойке «Смирно» или «Вольно», держа оружие в правой руке, а его приклад проставлял к ноге, левая рука располагалась по шву. Куранты на первом и втором курсах имели винтовки образца 1891/1930г, а затем нам выдали самозарядный карабин Симонова образца 45года (СКС-45). Особенно тяжело приходилось выстоять два часа в ночные часы, с 00 до6часов, когда надо было бороться не только с неподвижной позой, изредка переминаясь с ноги на ногу, но и с одолевавшим сном. В гарнизонном карауле пришлось нести службу на окраине города по охране военного объекта, да ещё зимой накануне Нового года. Запомнилось это несение тем, что после смены караула и возвращения в училище я попал в санитарную часть с температурой 40 градусов и более. Сразил меня грипп.
   Караульная служба была неотъемлемой частью становления нас, как будущих морских офицеров, воспитывала у нас стойко, мужественно переносить тяготы нелёгкой жизни офицера ВС СССР.
Участие в парадах и демонстрациях.
   Курсанты нашего училища принимали участие в парадах и демонстрациях 1мая и 7ноября в городе на Неве и в парадах в столице нашей Родины Москве. Участию в парадах предшествовали длительные тренировки парадного расчёта. При участии в параде в Ленинграде тренировки проводились в свободное от учебного процесса время. Несколько репетиций всех сводных полков проводилось на Дворцовой площади. Все сводные полки перед трибуной проходили несколько раз. После каждого прохождения командирам полков делались замечания, которые должны быть устранены при следующем прохождении. Генеральная репетиция парада проводилась за день торжества 1мая и 7ноября.
   Особенно запомнился мне парад, который состоялся 7ноября в Москве. Принимали участие в нём курсанты второго и третьего курсов нашего училища. Наш сводный полк на параде представлял Военно-Морской Флот Советского Союза.
   В начале сентября 1956года курсантов второго и третьего курсов командиры рот всех трёх факультетов привели строем в зал Революции. Заместитель начальника училища по строевой части капитан первого ранга Семенчук со своими подчинёнными офицерами из строевого отдела приступил к формированию сводного парадного полка, состоящего из двух батальонов. Сводный полк состоял из 400курсантов, в каждом батальоне – по 200курсантов, 10шеренг, по 20курсантов в каждой шеренге. Кроме того, было отобрано несколько запасных курсантов. Курсанты в строю должны стоять по ранжиру, то есть по росту, начиная с правого шланга. Курсанты были в бескозырках. Один из свиты офицеров назвал первым рост курсантов 190см. Каждый курсант знал свой рост, так как мы проходили диспансеризацию два раза в году. Курсантов с этим ростом строили один за другим в шеренгу, присматривая, давая указание поправить бескозырку, переставляя местами до тех пор, пока не убеждались, что стоят курсанты в шеренге по ранжиру, с учётом уже бескозырок. Затем проделывали такую же процедуру с ростом 189см так далее, пока не набрали 400 курсантов плюс несколько курсантов запасных. Сростом 168см я попал в основной состав парадного полка и, когда произвели расчёт по шеренгам, то оказался в последней 20-ой шеренге, то есть замыкающей шеренге, примерно в её середине. В ней рядом со мною стоял мой командир отделения Боря Ермаков, курсант третьего класса Вова Шилов, а курсант нашего отделения Женя Пронин оказался правофланговым во второй шеренге.
   Приступили к тренировкам 10сентября. Тренировки проводились с нами ежедневно по 1-2часа в послеобеденное время, кроме суббот и воскресений. Сначала прошли одиночную подготовку, при которой совершенствовали строевую выучку, строевой шаг, повороты налево, направо, кругом. Тренировались под руководством командира роты на строевом плацу и в Минном дворе, когда плац был занят. Сначала занимались без карабинов, а затем с ними, отрабатывали строевые приёмы с оружием «К ноге!» и «На плечо!» Одиночная подготовка продолжалась до самого отъезда в Москву, то есть до 10октября. Каждому курсанту выдали новое парадное и повседневное обмундирование, по две пары ботинок, боцманскую дудку.  Все вещи курсанты уложили в чемоданы матросские. Добирались до Московского вокзала строем в пешем порядке. Поездом доехали до Москвы. От Ленинградского вокзала к месту нашего пребывания нас доставили на машинах, в каждую машину сели курсанты одной шеренги. Кавалькада более двадцати машин ехала по городу  до Тушинского аэродрома, в казармах которого нас поселили. В них стояли двух ярусные металлические кровати с панцирными сетками, на которых нам предстояло спать один месяц. На следующий день после прибытия и  размещения в казармах  нас повезли через всю Москву к Химкинскому речному вокзалу, на площади которого проводили с нами тренировки. Тренировали нас с 9 до 12часов. От Тушино до Химок и обратно нас возили на военных автомобилях. В кузов каждого автомобиля садилось 20курсантов. И ежедневно, в течение месяца эта колонна машин, два раза в день совершала рейсы по Москве. Первые несколько дней мы занимались одиночной подготовкой, тренировались чётко и правильно выполнять приёмы с оружием по командам: «На пле-чо!» и «К но-ге!» Также все курсанты ходили друг за другом, соблюдая дистанцию в один  шаг, по периметру площади. Через каждые 4-6метров стояли офицеры и наблюдали за проходившими мимо них курсантами. Все тренировки проходили под барабан. В Москву приехал с нами военный оркестр училища, который включился в тренировки, когда мы стали ходить шеренгами. Мы ходили по периметру строевым шагом 50минут, прекращали ходьбу на 10минут, на перекур и отдых для тех курсантов, которые не курили, а затем всё повторялось до 12часов. После того, как наше командование убедилось в том, что мы строевой шаг держим правильно, соблюдаем высоту поднятия ног, чёткую их постанову на землю, при этом резко, на уровень бляхи ремня, отводим правую рук, нас стали тренировать в составе шеренг, батальона, полка. А это -   сложнее и труднее, так как требовали от нас держать равнение в шеренгах, между шеренгами. Сразу же курсанты сочинили песенку на эту тему и в ней есть ключевые слова: «Будет увольнение – будет и равнение». За весь период тренировок нас в город не увольняли. Шеренги, курсанты которых не выдерживали равнение, выводили на дополнительные тренировки в послеобеденное время на один час. Чаще всего на дополнительные занятия привлекали первую и последнюю шеренги сводного полка, так как именно от них зависело качество прохождения по Красной площади. Первая шеренга являлась лицом полка, а по последней, замыкающей давали  заключительную оценку прохождения. Несколько репетиций всего парада, от начала построения всех сводных полков со знамёнными группами, которые тренировались отдельно, до окончания прохождения торжественным маршем перед трибуной прошло на Тушинском аэродроме. Командиры сводных полков после прохождения полка трибуны выходили из строя, оставались у неё и наблюдали  за прохождением своего полка. После первого прохождения сводные полки возвращались на свои исходные места. Офицеры полков вызывались к трибуне командующим парадом. Он проводил разбор, указывал на недостатки прохождения торжественным маршем, после чего офицеры возвращались к своим полкам и доводили замечания до личного состава. После этого следовало повторное прохождение торжественным маршем под музыку сводного оркестра, включая доклад командующего  парадом принимающему парад, объезд всех сводных полков и так далее. На этом репетиция заканчивалась. Командир нашего сводного полка – начальник училища  вице адмирал Богденко В Л возглавлял полк, за ним на определённой дистанции шли его заместители: по строевой части – капитан первого ранга Семенчук, по учебной части – контр-адмирал Колчин, начальник политического отдела – капитан первого ранга Комиссаров. За ними, соблюдая дистанцию, шла знамённая группа в составе знаменосца и его двух ассистентов, слева и справа от него. Знаменосец нёс знамя училища, а ассистенты при подходе к трибуне вынимали палаши из ножен, то есть обнажали их. Знамённая группа состояла из самых высоких и стройных курсантов. У них, как у всех курсантов, на груди поверх шинели висела боцманская дудка. Состав этой группы определился ещё давно.
   Генеральная репетиция прошла 5ноября в ночное время, то есть уже 6ноября, с привлечением военной техники различных видов. Привезли нас на Красную площадь за два часа до её начала. Погода во время её проведения благоприятствовала нам, участникам парада. Слабый морозец,  на фоне яркого освещения Красной площади вертелись, кружились и падали разнообразные по форме снежинки. Наблюдалось красивейшее сказочное зрелище. Наш сводный полк построен сразу за сводными полками военных академий всех видов войск. На правом шланге – начальник училища, за ним в ряд выстроились его заместители, за начальником училища слева – знамённая группа, знаменосец правой рукой держит древко знамени, конец которого стоит на земле. Слева от группы – командир первого батальона, первая шеренга батальона, командир второго батальона и его первая шеренга. Наш сводный полк замыкал парадные полки, которые стояли перед мавзолеем. И вот появились первые потери. Отдельные курсанты, к счастью их было всего несколько, не выдержали напряжения продолжительного ожидания начала репетиции и падали, стоя в строю. Упасть же им двум рядом стоявшие с ними курсанты не дали, подхватили их и вывели из строя. А на их места сразу же поставили из запасных. Генеральная репетиция прошла успешно. К нашему парадному полку со стороны командования парадом не было претензий и замечаний по прохождению торжественным маршем. На всех репетициях, включая генеральную репетицию, каждый сводный полк оценивался по трём показателям: приветствие, прохождение знамённой группы и прохождение сводного полка. Красная площадь выложена брусчатыми камнями, плотно подогнанными друг к другу. Поверхность её неровная, небольшая волнистость наблюдалась, что придавало нам, участникам парада дополнительные трудности при прохождении по ней.
   И вот наступило утро 7ноября 1956года. Ещё накануне курсанты привели свои парадные формы в идеальный порядок. Нагладили брюки, форменки, воротнички, шинели так, что стрелками на брюках можно порезаться. Начистили ботинки так, что можно смотреть на них, как в зеркало. Надраили пуговицы на шинелях, якоря на погонах, бляхи на ремнях до зеркального блеска. Не забыли отутюжить ленты на бескозырках, не обошли вниманием боцманские дудки, белые перчатки. Почистили карабины. Утром нам осталось только умыться, побриться и почистить зубы. После праздничного завтрака и небольшого перерыва на перекур последовала команда: «Приготовиться к параду!» По этой команде курсанты надели шинели, повесили на цепочках боцманские дудки, разобрали из пирамид карабины. По  команде вышли из казармы, сели в машины и колонна машин тронулась по московским дорогам и улицам к Красной площади. На Васильевском спуске высадились из машин. Нас построили, привели на Красную площадь и поставили на своё место в общем парадном строю. Начало парада в 10часов, но уже в 9 часов все полки стояли на своих местах на площади. Позади двух рядов сводных полков расположился сводный оркестр, собранный из оркестров многих войсковых частей.
   Политическая обстановка в мире была сложной из-за событий в Венгрии. За несколько минут до начала парада на трибуну мавзолея поднялись руководители партии и правительства. Трибуны Красной площади заполнены полностью. Парад принимал министр ВС СССР маршал Советского Союза Г К Жуков. Командовал парадом командующий Московским военным округом. И вот куранты на Спасской башне кремля пробили 10 раз, но машина с Жуковым не выехала из ворот её. Все участвующие в параде, многочисленные зарубежные и отечественные гости на трибунах, москвичи, которые по разовым пропускам пришли посмотреть парад, все советские люди, которые прильнули к радиоточкам, чтобы услышать дикторов с Красной площади, застыли в напряжённом ожидании. И только через 2-3минуты машина с Жуковым выехала из ворот Спасской башни и сразу же все услышали мощный , громовой голос командующего парадом, который подал команду: «Парад! Смирно! Для встречи слева! На кра-ул!» Наш сводный полк в едином порыве вскинул карабины на плечи, левыми руками в белых перчатках придерживая их под прикладом, а правые руки, опустив по швам. Оркестр заиграл встречный марш. Командующий парадом, который стоял на машине впереди первого сводного полка – академии Генерального штаба, поехал навстречу Жукову. Обе машины остановились напротив мавзолея. Оркестр прекратил играть. За рулём каждой машины сидел старший офицер, принимающий парад и командующий парадом в правительственных машинах  «Чайка» с открытым кузовом стояли, держась левыми руками за специальный поручень. Командующий парадом доложил Жукову о готовности сводных полков для участия в параде в ознаменование 39-ой годовщины Великой Октябрьской революции.  Жуков, выслушав доклад, скомандовал: «Вольно!», а командующий парадом продублировал её всем сводным полкам. Облегчённо вздохнув, участники парада ослабили одну ногу. Машина с Жуковым развернулась и тронулась объезжать все сводные полки, включая подразделения с военной техникой. Машина с командующим парадом следовала за ним. Перед каждым сводным полком машины останавливались, Жуков здоровался, получал зычный ответ: «Здравия желаем …» и поздравлял с 39-ой годовщиной революции. Не дожидаясь прекращения троекратного «Ура!» трогался дальше. И вот машины остановились перед нашим полком и Жуков: «Здравствуйте, товарищи курсанты!». На что мы дружно, как один, ответили: «Здравия желаем, товарищ маршал Советского Союза!», последовало поздравление  с 39-ой годовщиной революции, и мы трижды прокричали «Ура!» Объезд продолжался минут 15. После объезда командующий парадом остановился на своей машине перед первым сводным полком, Жуков подъехал к мавзолею, сошёл с машины, поднялся на трибуну мавзолея и произнёс приветственную речь. Меня поразил его твёрдый голос (сказал, как отрубил), в котором чувствовалась непреодолимая решительность, правота, командирская струнка человека, привыкшего повелевать, отдавать приказы и не терпящего возражений. Речь его длилась минут 5-7. Закончил он её призывом: «Ура!» И над Красной площадью пронеслось волнами трое-кратное «Ура!» Первым начал первый сводный полк, за ним второй так далее. После этого зазвучали фанфары. После них  команда командующего парадом: «Парад! Смирно! К торжественному маршу, на одного линейного дистанции (по этой команде линейные начали шагать и занимать свои места) первый батальон прямо, остальные направо, шагом марш!» Оркестр заиграл походные марши, сменяя их в определённой последовательности. Красная площадь пришла в движение. Батальоны и полки сменяли друг друга. И вот наш полк, представляющий весь ВМФ, вышел на исходный рубеж во главе с начальником училища, остановился у Исторического музея, подравнялся, взял нужный ритм шага, обозначая шаг на месте. По команде «Марш» курсанты зашагали по брусчатке Красной площади. А впереди развевался военно-морской флаг – знамя училища. Оркестр заиграл наш походный марш. Для удержания равнения в шеренгах курсанты зорко следили, чтобы никто не отставал и не выходил вперёд. За несколько метров до мавзолея у сдвоенного линейного последовала команда «И-раз!», по которой все повернули головы направо, за исключением правофланговых, правые руки по швам, только правофланговые лихо отмахивали ими, чётко держа шаг, соблюдая дистанцию вытянутой руки, задавая ритм всем шеренгам, курсанты которых на них равнялись. У следующего парного линейного поста по команде «И-раз!» курсанты возвращались в состояние походного марша. Напряжение снялось, но расслабляться ещё нельзя, так как парад на этом не завершался. И только когда прошли Спасские ворота, последовала команда «Вольно! Разойдись!» Курильщики сразу же взялись за сигареты, папиросы, у кого что было. Передали командиры нам, что наш полк прошёл на «Отлично» Всем участникам нашего полка объявлена благодарность министра ВС СССР маршала Советского Союза Г.К. Жукова. После перекура и небольшого отдыха по команде курсанты заняли места на машинах и поехали в Тушино, где был для нас приготовлен праздничный обед.
   После обеда всех желающих отпустили в увольнение до утра 8ноября, кажется, до 10часов. Я отправился в гости к брату Грише, который жил с женой Женей и дочкой Леной в Москве, так как учился на последнем, пятом курсе  Военно-политической академии. По прибытии из увольнения курсанты приступили к сборам и в этот же день отправились на поезде в Ленинград, в своё родное училище. 9ноября прибыли на Московский вокзал, от которого до училища добирались в пешем строю по Невскому проспекту, улицам и набережным города. А уже 10ноября начался, вернее, продолжился учебный процесс.
   Во время нахождения в Москве нас развлекали, демонстрировали кинофильмы. Однажды нас возили на экскурсию в Московский планетарий. Руководил нами весь период нахождения в Москве заместитель начальника по общим вопросам (по строевой части) капитан первого ранга Семенчук. Как только курсанты начали входить в вестибюль планетария, то многие сразу же бросились в буфет, который находился здесь. Лекция о звёздах, планетах проводилась в круглом зале на втором этаже. Ряды кресел располагались полукругом. Курсанты заняли свои места. Погас свет, на куполе планетария возникло звёздное небо и лектор начал свой монотонный убаюкивающий рассказ о звёздах, планетах, созвездиях и так далее. И достиг нежелательной для него цели: убаюкал слушателей. После окончания лекции включили электрическое освещение в зале. И перед лектором и капитаном первого ранга предстала удивительная картина: подавляющее большинство курсантов, за исключением особо любознательных курсантов, спало. Под воздействием яркого света курсанты стали просыпаться. Капитану первого ранга пришлось покраснеть за нас, таких невнимательных и нелюбознательных. Во второй раз нам устроили экскурсии в московские театры. Театры, которые желали посетить, выбирали индивидуально. Кто-то захотел поехать в Большой театр, кто-то пожелал посетить театр Эстрады, некоторые курсанты – другие театры. Я же с несколькими (помню одного Лёху Шкуропатова) курсантами поехали, а нас возили на машинах, в театр Музыкальной комедии на спектакль, в котором играла Т. Шмыга. Спектакль очень понравился. Но до сих пор сожалею, что не поехал в Большой театр, так как была реальная возможность побывать в лучшем театре страны, а я ей не воспользовался. Больше в дальнейшем такой возможности мне не представилось. У нас посещение театра обошлось без эксцессов, чего нельзя сказать о посещении группой курсантов  Большого театра. Один курсант до начала спектакля и в перерыве в буфете, где продавали спиртные напитки, так набрался, что, сидя на балконе, траванул (его вырвало) в зал на зрителей. Конечно, его сразу же вывели свои курсанты. А утром нам зачитали приказ об отчислении его из училища. Демонстрировали нам кинофильмы, так как в войсковой части, в казармах которой мы жили, были клуб и библиотека. Посмотрел я фильмы: «Два бойца», Безумный день, Крылья, За власть Советов, Сказание о земле сибирской, Сорок первый и Человек родился. При библиотеке работал читальный зал, то есть курсанты в свободное от тренировок время читали книги, газеты, журналы.
   В один воскресный день нам организовали экскурсию в музей Революции, здание которого находится на Красной площади. От него парадные полки начинали движение строевым шагом по площади. После окончания экскурсии обещали нам увольнение в город. Курсанты договорились быстро просмотреть экспонаты музея и в процессе осмотра одиночками и группами торопили себя, не задерживаясь, идти на выход. Экскурсия завершилась очень скоро. Нас построили, проверили и распустили.
   Когда наше училище принимало участие в параде в Ленинграде, то тренировки проходили без отрыва от учёбы. Начинали в училище, а в составе полка тренировались на Дворцовой площади. На ней же проходили репетиции, включая генеральную репетицию. На этих репетициях команды подавал своим зычным твёрдым голосом наш капитан первого ранга Семенчук.
   Участвовали курсанты нашего училища и в демонстрациях, но не в качестве трудящихся, а в обеспечении порядка среди демонстрантов. Мы разделяли колонны демонстрантов, не позволяли им переходить из одной в другую колонну.

Спуск корабля.
   Подготовка курсантов к воинской службе на кораблях ВМФ страны включала в себя не только получение теоретических знаний и практических навыков по специальным предметам, но и знакомство на практике с подводными лодками, самолётами, судостроительными заводами. Для этого нам устраивали экскурсии на подводную лодку, на аэродром, о чём я написал в главе «Морская практика», и на судостроительный завод в Ленинграде, где мы присутствовали на спуске крейсера осенью (кажется, в сентябре) 1954года.
   Спуск корабля на воду – торжественная часть окончания постройки корпуса корабля, процесс перевода его из положения на поддерживающих опорах стапеля, являющегося частью судостроительного завода (верфи). Стапель имеет наклон в сторону реки Невы, который не превышает 3,5градуса. Спуск корабля вместе с тем и очень ответственный момент строительства. Его надо осуществить очень быстро, при этом, не нанеся вреда ни кораблю, ни стапелю, ни людям, которые присутствуют при спуске. Перед спуском со стапеля убирают леса, распорные балки, различные приспособления. Корабль продолжает удерживаться только кормовыми и носовыми упорами и специальным устройством. Перед самой операцией спуска прошёл торжественный митинг, на котором выступили представители городской власти, директор завода и другие лица, которые выражали огромную  благодарность всем, кто принимал участие в строительстве корабля. Митинг завершился. Раздалась команда: «Отдать кормовые упоры! Отдать носовые упоры! Руби задержник!» Конечно, задержник, удерживающий корабль после отдачи кормовых и носовых упоров, не рубили, как в старые времена перерубали трос, удерживающий корабль, а перерезали автогеном. Спусковые салазки, на которых находился корабль, освободили. Корабль медленно под действием своего огромного в несколько тысяч тонн веса начал двигаться по спусковым дорожкам вниз к воде. Для уменьшения трения во время движения корабля на салазках деревянные спусковые дорожки густо смазали специальными составами. Корабль двигался кормой вперёд, так как она имела большую, чем нос, плавучесть из-за более полных обводов. В этом случае корабль  менее зарывается в воду. Перед началом движения корабля об его форштевень была разбита бутылка шампанского, брызги которого разлетелись в разные стороны, и в этот же момент раздались оглушительные крики «Ура!»  и стальная махина, плавно набирая скорость, заскользила вниз по спусковым дорожкам. Затем корабль врезался в спокойную невскую воду и погнал перед собой всё увеличивавшийся бурун. Через несколько секунд всплыл на ровный киль. Отдали на нём якоря и корабль замер в кружеве пены. К нему устремились заводские буксиры для отвода его к заводскому причалу для окончательной достройки. Но крейсер  не был достроен из-за отсутствия финансов и сворачивания строительства кораблей, так как руководители государства определили, что надо развивать ракетные войска стратегического назначения (РВСН), строить атомные подводные лодки (АПЛ). Так что мы присутствовали при рождении ребёнка (крейсера), родители (государство) которого не дали развиться, а погубили его. Корабль не достроили, на нём не было подъёма военно-морского флага, то есть вступления в строй ВМФ, а многие офицеры лишились службы на флоте и вынуждены были по окончании училищ переходить в РВСН и другие виды ВС.

Встречи с участниками войны.
   Во время учёбы и прохождения морской практики на кораблях командование училища и КБФ организовывало нам, курсантам и матросам кораблей встречи с участниками Великой Отечественной войны. Встречались мы с Героем Советского Союза капитаном первого ранга Кисовым А.И., дважды Героем – капитаном второго ранга Шабалиным А.О., трижды Героем – генерал-майором Кожедубом И.Н., с писателями Вершигорой П.П. и Пикулем В.И.
   Первая встреча состоялась с катерником Кисовым на первом курсе осенью 1954года. Он пришёл на торпедном катере и отшвартовался у пирса набережной Лейтенанта Шмидта, у памятника Крузенштерну И.Ф. Этой же осенью на встрече с нами побывал знаменитый катерник Шабалин Александр Осипович, который воевал на Северном флоте. Они делились с нами своими впечатлениями о войне, рассказывали о боях с немецко-фашистскими захватчиками, о мужестве и героизме советских моряков. Примером храбрости, отваги, умелого командования торпедными катерами являлись сами офицеры, в том числе и рассказчики. Приводили примеры, какой ужас и панику среди фашистов наводили матросы и моряки-десантники на этих маленьких, но грозных кораблей.
   Когда мы проходили морскую практику на учебном линейном корабле «Октябрьская революция», на встречу с моряками и курсантами прибыл трижды Герой Советского Союза, лётчик генерал-майор Кожедуб Иван Никитович. Эта встреча состоялась 18июня1955года. Корабль стоял на рейде, бросив якорь. Он рассказал коротко о себе. Родился в 1920году. Перед войной окончил военно-авиационное  училище лётчиков в Чугуеве. В 1942-1942гг проходил службу лётчиком-инструктором в этом же училище. В действующей армии с марта 1943 служил на различных фронтах в должностях старшего лётчика, командира звена, эскадрильи и заместителя командира истребительного авиационного полка. Произвёл сотни вылетов, сбил 62 самолёта противника. Он награждён тремя медалями «Золотая Звезда», многими орденами и медалями. Кто-то из моряков спросил его, принимал ли он участие в Корейской войне 1950-1953годов? Кожедуб ответил, что принимал и добавил, что во время авиационных боёв под небом Северной Кореи слышались призывы, советы, предупреждения на русском языке: «Иван, заходи в хвост!», «Пётр, противник с правого (левого) борта» и так далее. Корабельный фотограф предложил морякам сфотографироваться на память с прославленным лётчиком. На верхней палубе, на башнях орудий крупного калибра расположились моряки и курсанты, а в центре Иван Никитович Кожедуб, представители командования корабля. Через некоторое время фотограф предлагал фотографии всем желающим. Фотографии брали (кажется, покупали) те моряки и курсанты, которые находили себя на фотографиях. Я увидел себя, чуть-чуть попал в объектив и тоже приобрёл.
   Встречу с участником войны, одним из многих героев партизанского движения на территории нашей Родины, писателем Вершигорой Петром Петровичем, который написал книгу «Люди с чистой совестью» о партизанах отряда, командиром которого был Ковпак Сидор  Артемьевич, организовал курсант нашей роты Миша Варшавский. Он – культорг роты. Встреча состоялась 24января 1956года в просторном помещении роты, где мы проводили свободное время. Вершигора – Герой Советского Союза, лауреат Сталинской премии за книгу «Люди с чистой совестью» В назначенное время, после ужина в ротное помещение вошёл в сопровождении Миши Варшавского мужчина малого роста, широкоплечий, с окладистой бородой и небольшими усами. Это был Пётр Петрович Вершигора, заместитель командира партизанского отряда Ковпака С.А. Он провёл с нами задушевную беседу, рассказал просто, скромно о литературной деятельности, о партизанах, которые совершали чудеса героизма в ужасных условиях, в которых отряд сражался с врагами, о послевоенной их жизни. Сложилась она у всех по-разному. Ленкин (Усач) работает лесником. Войцехович трудится мелиоратором. Павловский возглавляет совхоз. Бакрадзе поднялся до заместителя министра Грузинской ССР. Аня Маленькая побывала в Китайской Народной Республике. Турченко является главным архитектором Одессы. Курсанты поблагодарили Вершигору П.П. за интересную, содержательную беседу дружными аплодисментами.
   Встреча с участником войны писателем Пикулем Валентином Исаевичем проходила в ротном помещении. Его пригласил Миша Варшавский на читательскую конференцию по его книге «Океанский патруль» Вошёл среднего роста мужчина, выглядел молодо. Рассказал вкратце свою биографию. Родился он в Ленинграде в 1928году в семье моряка. В 1942году поступил в школу юнг, её окончил и служил на Северном флоте, на эскадренном миноносце. В шестнадцать лет – командир боевого поста. После победоносного окончания войны, в 1946 году демобилизовался и занялся литературной деятельностью, писал стихи и прозу. Военные годы отобразил в романе «Океанский патруль», который заинтересовал курсантов , и по которому проходила с его участием читательская конференция. На ней выступали с докладами курсанты. Одним из докладчиков был Юра Гладышев. Выступающие курсанты делились своими впечатлениями от прочитанного романа. После окончания конференции выразили благодарность писателю.

Посещение училища.
   Наше училище посещали видные политические и военные деятели. За время нашей учёбы училище посетил первый заместитель министра обороны СССР, главнокомандующий ВМС Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов Николай Герасимович. У него необычная офицерская и адмиральская судьба. Он окончил наше училище в 1926году в возрасте 24лет, а в 1934году уже командовал крейсером «Червона Украина» В 1939году возглавил Наркомат ВМФ СССР, в 1946году назначен главнокомандующим ВМФ. Во время Великой Отечественной войны умело руководил боевыми действиями ВМФ, перед началом войны, за несколько дней до её на свой страх и риск привёл флот в боевую готовность, тем самым предотвратив массовую гибель кораблей и личного состава в результате внезапного нападения. Руководил флотом в звании адмирала флота. В 1946году снят с должности главнокомандующего ВМФ, понижен в звании до контр-адмирала и в1947году назначен начальником управления ВМУЗ. Но богатый опыт руководства ВМФ был востребован и он проходит ступени служебной лестницы стремительно, в 1951году назначается военно-морским министром, а в 1953 – первым заместителем министра обороны СССР, главнокомандующим ВМС. Исполнял эту должность до 1956года в звании Адмирала Флота Советского Союза, но  после гибели линейного корабля «Новороссийск» в 1955году, который затонул на рейде Севастополя, и личного состава в количестве 611человек (последние данные) снят с должности, понижен в звании до контр-адмирала? и отправлен в отставку. Таким образом, Кузнецов Н.Г. – Герой Советского Союза (1945), награждённый многими орденами и медалями СССР, а также иностранными орденами трижды побывал званиях контр-адмирал, вице-адмирал и адмирал флота. В 1955году первым получил высшее звание-Адмирал Флота Советского Союза. Среди личного состава ВМФ он пользовался заслуженным авторитетом. Его искренне уважали, можно сказать любили, называли «Наш Батя». Почему я написал о послужном списке его? Чтобы показать, что в советское время глава государства Сталин, несмотря на свои многочисленные злодеяния ( а я его считаю злодеем гениальным, равных ему в мире нет, так как он уничтожал всеми средствами – голодомором, расстрелами и другими свой народ) требовал от руководителей всех степеней добросовестного исполнения своих обязанностей и строго, а порой чересчур строго и несправедливо, спрашивал, сурово наказывал за все упущения в работе. Все руководители чувствовали личную ответственность, чего не скажешь о последующих руководителях страны. Особенно безнаказанность расцвела пышным цветом при наследнике Ельцина Б.Н., который назначил своим преемником случайного, малозаметного человека, совершившего головокружительную карьеру, пройдя путь от заурядного подполковника КГБ (ФСБ) до главы государства всего за несколько лет. Во время его правления развязана вторая чеченская война, совершено много терактов с многочисленными жертвами, падали самолёты и вертолёты, утонула подводная лодка, и многое другое совершалось. В результате гибли десятки тысяч (Чечня), сотни – в терактах и других катастрофах, но… никто не понёс наказание, да ещё отдельные генералы получали звание Героя России. Безнаказанность, безответственность чиновников всех уровней, от начальника  ЖЭКа  до президента, беззащитность граждан России от произвола чиновников – основные «достоинства» страны времени подполковника КГБ (ФСБ).
   Встреча с Кузнецовым Н.Г. проходила в зале Революции. К моему большому сожалению, мне не удалось на ней побывать из-за наряда.
   Посетил наше училище с проверкой начальник военно-морских учебных заведений - адмирал флота Кучеров С.Г. Его посещение непосредственно затронуло нашу роту.  Во время его пребывания в училище группа курсантов нашей роты шла по длинному учебному коридору со многими поворотами. В группе были Володя Зенков, я и ещё несколько курсантов, которых не помню. Все курсанты не увлекались курением. А Володя взял да закурил, решил побаловаться. В этот момент из-за поворота появилась группа офицеров, в которой были Кучеров, начальник училища Богденко и ещё несколько офицеров, которые их сопровождали. Конечно, мы были остановлены. Володе сделали замечание, а командир роты, когда ему доложил Зенков о случившемся, объявил ему наказание – 30суток не увольнения из училища.
   Посетил наше училище Маршал Советского Союза, генеральный инспектор МО СССР Будённый С.М., которого курсанты знали по учебникам, как полководца, как героя гражданской войны, руководившего конной армией. Во время войны возглавлял Юго-Западное направление, входил в состав Ставки Верховного Главнокомандования. Он обладал исключительной храбростью, был награждён 4 Георгиевскими крестами и 4медалями ещё до 1917года. В училище встречался с курсантами в нашем прекрасном зале. Встреча посвящена военно-патриотическому воспитанию. Он на своём примере учил, как надо любить и защищать свою Родину.
   В целях ознакомления с учебным процессом обучения и воспитания курсантов, подготовки их к службе на кораблях ВМФ посетил наше училище военно-морской атташе Турции. У нас шли занятия для курсантов всех трёх факультетов. Лекцию по подводным лодкам нам читал капитан первого ранга Калинин М.С. Во время лекции, вдруг открывается дверь и входят офицер учебного отдела и военно-морской атташе Турции.  Он высокого роста. Поджарый, стройный мужчина. С аксельбантом на одном плече. Преподаватель скомандовал нам: «Встать! Смирно!» и доложил, что проводятся занятия с курсантами по курсу «Подводные лодки». После доклада последовала команда «Сесть!». И капитан первого ранга продолжил читать лекцию. Несколько минут военно-морской атташе и офицер учебного отдела послушали лекцию и вышли из аудитории. При их выходе преподаватель вновь подавал команды: «Встать! Смирно» и «Сесть!».
Наводнения.
   Город на Неве прославился не только своими красивейшими достопримечательностями, но и буйным характером реки Невы. Когда она под воздействием сильного западного ветра в своём течении остановилась, и вода её начинала течь в обратную сторону, то уровень воды в реке резко поднимался, достигал более200см. Река выходила из своих гранитных берегов, затопляла подвалы, улицы, площади и даже первые этажи зданий. В сборнике «Город на Неве, или блистательный Петербург» (составитель О А Прохватилова) приводится таблица «Наводнения в устье реки Невы с подъёмом воды более 200см над ординаром у Горного института (1691, 1703-1971гг). За все годы произошло 58 наводнений, то есть в среднем одно наводнений накатывалось на город один раз в пять лет, но в некоторые годы наводнения случались 2-3раза в год. Самое разрушительное наводнение произошло 7 ноября (ст. ст.) 1824года. Это наводнение ярко описал А С Пушкин в петербургской повести «Медный всадник». Высота воды при этом наводнении достигала 410см. За время нашей учёбы произошли наводнения дважды и уровень воды достигал 211см 14октября (н.ст.) 1954года и 282см 15октября 1955г, пятое по высоте подъёма воды. По моим записям в дневнике оно произошло 15ноября 1955г, а не 15октября, как приводится в таблице. Наводнение 14октября 1954г не запомнилось, так как нас не привлекали. При таком уровне воды город заливало только в низинах. А вот наводнение 15ноября 1955г запомнилось тем, что нас подняли по тревоге. Все классы училища были направлены в разные точки города для оказания помощи населению в борьбе со стихией. Наш класс перешёл по мосту Лейтенанта Шмидта и заступил на дежурство в вестибюле здания на набережной Красного Флота. Мы ждали команду вызова на объект, который нуждается в нашей помощи. Находились в этом здании до начала спада воды в реке, так нас никуда не вызвали, обошлись без нашей помощи. Наш класс возвратился в училище. А Нева бушевала. Английские корабли, которые стояли на бочках на реке, напротив нашего училища приняли удар водной стихии на себя. Авианосец «Триумф» развернуло так, что он оказался поперёк реки.

Визит отряда английских кораблей.
   С 12 по 17ноября 1955г в городе Ленинграде находился с дружественным визитом отряд английских военных кораблей в составе авианосца «Триумф», минного заградителя «Аполлоу» и четырёх эсминцев. Остановился отряд на реке Нева перед мостом Лейтенанта Шмидта, то есть напротив нашего училища. А 15ноября город подвергся нападению, но не с воздуха и не из орудий крупного калибра, как во время войны, а с реки. С запада подул сильный ветер, который остановил течение реки, и она повернула вспять. Вода не могла уходить в Финский залив, а стала  прибывать, уровень воды в Неве и её притоках, рукавах быстро поднимался и достиг 282см над ординаром у Горного института. Английские корабли под мощным напором воды не удерживались на стоянках у бочек. Их ветром, водою срывало с бочек, разворачивало поперёк реки. Так английские моряки познакомились с наводнением.
   Командование нашего училища по договорённости с командованием отряда английских кораблей организовало посещение курсантами авианосца «Триумф». Меня он удивил и поразил своими размерами: длиною и шириной верхней палубы и высотою борта над ватерлинией. Он представлял махину, которая возвышалась  своими громоздкими надстройками над водой. А 16ноября командование училища устроило приём английских моряков в зале Революции. На приём были приглашены и наши курсанты, среди которых оказался и я. На торжественной части выступили начальник нашего училища вице-адмирал Богденко ВЛ, командир отряда английских военных кораблей. В конце своего выступления английский адмирал благодарил наше командование за тёплый приём и закончил троекратным приветствием «Виват! Виват! Виват!». Английские моряки дружно повторяли приветствие криками «Виват!» и подниманием правой руки с указательным и средним пальцами. После торжественной части состоялся вечерний ужин. В коридоре перед залом Революции, в Картинной галерее были накрыты столы. На столах – бутылки с пивом, с лимонадом, бутерброды с чёрной икрой и другие. За каждым столом стояли четыре человека: два курсанта и два английских моряка. Английским морякам понравилось наше пиво.
Участие в строительстве метро.
   Когда я приехал в Ленинград, то не заметил явных признаков перенёсшего тяжелейшую блокаду города, а ведь он подвергался массированным ожесточённым бомбардировкам с воздуха, по нему наносили удары из крупнокалиберных орудий. Город восстановился, залечил раны войны. Население его росло и достигло одного миллиона. Городской транспорт – трамваи, автобусы  не справлялся с возрастающими потоками людей. Для того, чтобы снять напряжение, в городе начали строить метро. Да его положено было, так как город стал миллионником по количеству жителей. В 1955 г вступила в строй первая очередь метрополитена. Наземный транспорт пополнился подземным транспортом. Открылись станции метро:  Автово, Кировский завод, Нарвская, Балтийская, Пушкинская, Технологический институт, Владимирская и Площадь Восстания. Эта линия соединила вокзалы Московский, Варшавский, Витебский. В строительстве принимали участие не только метростроевцы. Привлекались жители города. Не обошлись и без нашей помощи. Работали мы на станции, кажется, «Автово». Привезли курсантов нашей роты на неё. Эскалаторы ещё не работали. Пришлось нам спускаться к подъездным путям по ступенькам неработающего эскалатора. Пути метро проходили на большой глубине. Мы очищали территорию и подъездные пути от строительного мусора. Крупица нашего труда была внесена в строительство метро города.

Матч 3-х республик и 2-х городов.
   В 50-ые годы ХХ столетия в Советском Союзе проходили различные спортивные мероприятия:  спартакиады всесоюзные, республиканские, областные и так далее, футбольные матчи, баскетбольные и другие. Один из таких матчей состоялся 20мая  1957года на стадионе им. Кирова. Это был матч по лёгкой атлетике. Соревновались спортсмены трёх республик – Российской, Украинской и Белорусской и двух городов Москвы и Ленинграда. Стадион построен в послевоенные годы, хотя строительство его начато 1938г, но война помешала, не до стадионов было стране. Сразу после Победы строительство возобновилось, и стадион вошёл в строй в 1950г. Расположен он в красивейшем Приморском парке. Вместимость его – 100тысяч зрителей. Вокруг футбольного поля стадиона насыпан холм высотою 13метров. На внутренней стороне холма построены трибуны, а на наружной -  несколько лестниц,  по которым зрители поднимаются на трибуны. Центральная лестница стадиона расположена со стороны парка и украшена водяными каскадами вдоль маршей. На промежуточной площадке лестницы находится фонтан, который прибавляет красоты лестнице. С холма стадиона открывается круговая панорама парка, Финского залива.
   Нас, курсантов училища направили на стадион в качестве дополнительных стражей порядка. Мы должны были помогать милиционерам, поддерживать порядок на стадионе. Посадили нас в первом ряду трибуны. В те далёкие времена  на стадионах не было фанатов – болельщиков, которые с яростью болели за ту или иную команду и могли устроить беспорядок, затеять драку, потасовку. А мы в этот солнечный день совместили приятное с полезным. Посмотрели интересные, захватывающие своим азартом, соревнования по многим видам лёгкой атлетики среди спортивных команд России, Украины, Белоруссии, Москвы и Ленинграда. В сборных командах были чемпионы прошедших Олимпийских игр в Мельбурне (Австралия) летом 1956г, чемпионы мира, Европы, СССР, рекордсмены. Запомнились Шавлакадзе (прыжки в высоту), Игорь Тер-Аванесян (тройной прыжок), Валерий Куц  - двукратный победитель в беге на 5 и 10тысяч метров.  Все – чемпионы Мельбурна. И всё это мы увидели во время нашего дежурства.
Наши командиры и начальники.
   Первыми начальниками у большинства курсантов, поступивших в училище со школьной скамьи, были командиры отделения и взвода, помощники командиров взводов, старшина  и командир роты. На первом и втором курсах командиры отделений, взводов, старшина роты назначались из числа курсантов третьего и четвёртого курсов нашего факультета. На учебные занятия они уходили в свои классы, а всё остальное время находились в роте, несли персональную ответственность за вверенные им подразделения, учили нас выполнять распорядок дня, несению службы, присутствовали на всех построениях от подъёма до отбоя. Согласно Уставу внутренней службы наказывали за нерадивость и поощряли за добросовестность. К моему сожалению, я не могу вспомнить имена и фамилии своих первых начальников, своих первых наставников. Запомнился старшина роты Пономарёв тем, что все команды подавал, как на корабле. Например, во время утренней физической зарядки, в коридоре подавал команду «Руки параллельно палубе». Вначале было странно слышать такую команду, хотя морской лексикон постепенно и последовательно входил в наш повседневный разговор. И в этом немалая заслуга старших товарищей -  наших первых командиров. Туалет стали называть гальюном, спальное помещение – кубриком, лестницу – трапом и так далее.
   Наши командиры учили нас малым и большим  премудростям флотской жизни: заправлять кровати, гладить курсантскую форму одежды, чистить оружие и многое другое. Но не только учили, а ещё контролировали, требовали выполнения воинских уставов.
   На третьем и четвёртом курсах одних курсантов назначили командирами отделений, взводов, старшинами рот на первый и второй курсы нашего факультета, а других – командирами отделений, взводов, старшиной роты в нашей роте. Все курсанты роты встречались только на занятиях. При назначении на должности младших командиров курсантам присваивали воинские звания: командира отделения – старшина 2-ой статьи, командира взвода – старшина 1-ой статьи, старшины роты – главный старшина. Командиром нашего отделения, в котором были Женя Пронин, Егор Томко, Гена Темиренко, Олег Клепец, Володя Баранов, Федя Тонких и я, назначен Боря Ермаков. Командиром взвода – Боря Прилепский. Старшиной роты – Саша Макухин. Все они для меня и для всех были не только командирами, но и хорошими товарищами.
   Командир отделения Боря Ермаков окончил нахимовское училище в Ленинграде. Вместе со своим другом-нахимовцем  Вовой Шиловым поступил в наше училище. Старательный, усидчивый в учёбе. Имел хорошую успеваемость. Тактичный, не выставлял напоказ своё командирство, не кичился этим. Проявлял заботу о нас, своих подчинённых. Хороший спортсмен.
   Командир взвода Боря Прилепский одновременно являлся старшиной класса, а первые два курса им был Женя Бачурин. Обладал Борис настойчивым характером, ставил себе цель и упорно добивался её. Он увлекался лыжами ещё в школе, но не смог выполнить норму первого разряда, так как не успевал за повышением этой нормы. И всё-таки своего добился, стал перворазрядником по лыжам на четвёртом курсе. Проявлял упорство и в учёбе. Способный организатор. Не чурался общественной работы, а стремился к ней. Одним из первых в роте вступил в ряды КПСС.
   Старшина роты Саша Макухин имел спокойный, выдержанный характер. Он соблюдал такт в обращении с начальниками, подчинёнными. Отличный спортсмен. Имел первый разряд по гимнастике.
   Первые два курса командиром нашей роты был капитан третьего ранга Куликов. За эти два года создалось устойчивое впечатление, что курсантов он не понимал и органически не воспринимал. Он не являлся воспитателем, не был для курсантов старшим товарищем, тем более отцом-командиром, опорой курсантов. Он, как командир-робот не мог выходить за рамку вложенной в него программы, лишён был обыкновенных, простых человеческих чувств, таких, как доброта, сострадание, отзывчивость. Только один пример я привёл в главе «Учёба», как он не болел за курсантов, за их успеваемость, « топил» курсантов на экзаменах. Итог его работы в должности командира роты плачевный. За два года рота лишилась одной трети курсантов. И это не осталось незамеченным командованием училища. Он был снят с должности и отправлен для продолжения службы на флот.
   На смену Куликову командиром роты назначили капитан-лейтенанта Бронникова, который оказался полной противоположностью ему. Энергичный морской офицер, имел бравый вид. Улыбка часто посещала его моложавое лицо. Всегда подтянут, тактичен в обращении, не гнушался шутить с курсантами. За ними стоял «горой». Настоящий отец-командир. Для нас он был старшим товарищем. Образцовый воспитатель. Он сочетал требовательность к курсантам с заботой о них. На всех уровнях защищал курсантов, не спешил с отчислением их из училища. На экзаменах принимал активное участие в оценке ответов курсантов и всегда старался повысить её. За один год его работы наша рота стала одной из лучших в училище, а наш класс получил звание «Лучший класс».
   Заместителем начальника нашего факультета капитана первого ранга Зыбунова в 1957 году был назначен капитан первого ранга Шабалин Александр Осипович – легендарный катерник, тот самый, с которым мы встречались ещё на первом курсе. Невысокого роста, крепкого телосложения, широкий в плечах мужчина моложавый мужчина. Грудь его украшали две Звезды Героя Советского Союза и несколько рядов орденских планок. Скромность его поражала. Очевидцы рассказывали, что он стоял в очередях в билетных кассах вокзалов, хотя имел законное право на приобретение билета вне очереди, о чём напоминали таблички, которые были у каждой кассы на видном месте: «Вне очереди – Герои Советского Союза, капитаны первого ранга… и так далее. А в те годы очереди были большими не только за билетами, но и везде по стране. Я сам был неоднократно свидетелем такой картины: приходил он к нам в ротное помещение, где мы проводили своё свободное от занятий время, подходил к курсанту и просил, не приказывал, что-то сделать. А курсанты его доброту использовали в свою пользу. Когда он обращался с просьбой, то находили какую-нибудь причину, говорили о занятости и так далее. Александр Осипович похлопывал курсанта по плечу, говорил: «Хорошо, хорошо. Работайте» и подходил к следующему курсанту. Капитана первого ранга Шабалина АО курсанты уважали за боевые заслуги в Великой Отечественной войне, за доброту, за заботу и внимание, за отзывчивость. Нам, курсантам было обидно, что он, боевой заслуженный морской офицер проходил службу в подчинении у малозаметного капитана первого ранга Зыбунова.
      Кратко упомяну о других наших начальниках, которые чем-то хорошим проявили себя и мне запомнились. Заместителем начальника училища по учебной части был контр-адмирал Колчин ПИ. Хороший организатор. В училище при нём работал высокопрофессиональный преподавательский состав, велась научно-исследовательская работа, работало научное общество курсантов, где они углубляли свои знания по многим дисциплинам, на собраниях НОК выступали с докладами и рефератами.  На кафедрах оборудованы стенды, тренажёры, которые способствовали глубокому изучению и освоению специальных дисциплин. Контр-адмирал Колчин ПИ командиром штурманского похода на учебно-парусном судне «Седов», во время которого находился большую часть времени на командирском мостике, наблюдая, но, не вмешиваясь, за действиями командира корабля, офицеров, курсантов и матросов.
   Заместителем начальника училища по общим вопросам являлся капитан первого ранга Семенчук. Под его руководством на Парадном дворе был оборудован учебно-строевой плац, на котором курсанты обучались строевой выучке, постигали технику строевого шага, готовились к парадам, формировались парадные расчёты, проходили их тренировки. Он обладал зычным командирским голосом, из-за которого он проводил тренировки парадных полков гарнизона на Дворцовой площади Ленинграда, имел отличную строевую выправку. Мужчина высокого роста, крепкого телосложения. Для офицеров и курсантов был образцом стройности, подтянутости, опрятности.  Капитан первого ранга  окончил наше училище, был оставлен в нём и прошёл службу в училище от лейтенанта до капитана первого ранга.
   Начальник училища вице-адмирал Богденко ВЛ назначен на эту должность 3февраля 1954года.  Весь период  учёбы он являлся нашим самым старшим начальником. Во время его руководства училищу доверено было представлять ВМФ на параде в Москве 7ноября 1956года, где он возглавлял наш парадный полк. Окончил наше училище в октябре 1926года. Это был пятый выпуск после октября 1917г, а первый выпуск красных командиров флота состоялся 18июня 1922г. Из выпускников пятого выпуска 20 дослужились до адмиральских званий. Среди них – Адмирал Флота Советского Союза, Герой Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, адмирал С.Г.Кучеров. Богденко принимал активное участие в боевых действиях в Испании и в Великой Отечественной войне, исполняя различные командирские должности.
Болезни. Частичная потеря зрения.
   В училище я не избежал болезней, в основном простудного характера, так как с детства был восприимчив к простудам. Грипп неоднократно выбивал меня из учебного процесса. Из-за болезней приходилось готовиться к экзаменам в санитарной части училища. Медицинское обеспечение курсантов было очень хорошее. Санитарная часть училища располагалась на двух этажах здания. Окна её выходили на Минный двор. На первом этаже находились врачебные кабинеты, а на втором – приёмное отделение для стационарного лечения курсантов, палаты для больных и другие кабинеты. Врачи, медицинские сёстры, лаборанты и другой персонал состояли из женщин. В одну сессию мне пришлось сдавать экзамены одному.  Запомнились экзамены по кораблевождению и общей физике. И оба экзамена прошли успешно, получил я по ним отличные оценки.
   За здоровьем курсантов внимательно наблюдало командование училища. Регулярно, два раза в году, весной и осенью курсанты проходили медицинскую комиссию, на которой тщательно, глубоко обследовали каждого курсанта. На одной из них, кажется, на втором курсе, при проверке зрения обнаружилось, что я стал хуже видеть. Я и сам замечал, что на расстоянии нескольких метров лица людей стали расплывчаты. Зрение упало, что подтвердила проверка на таблице. Оба глаза показывали диоптрию 0,3. Врач предложила мне списаться, то есть покинуть училище или же перевестись в другое училище, в котором требования по зрению менее жёсткие, и дала мне на размышление три дня. В этот же день я написал брату Грише в Москву, где он учился в военно-политической академии, письмо с просьбой о совете, как мне поступить. Конечно, ответа я не дождался за эти трое суток, которые истекли. И я, решившись списаться, пришёл на приём к врачу. А она меня с ходу обрадовала, заявив, что от меня ничего не требуется, так как уже принято решение оставить меня в училище, и стала меня успокаивать, говоря, что на флоте много должностей, на которых служат офицеры с пониженным зрением. С этого момента у меня пропало желание к учёбе, а зря, как я позже понял. Но как говорит деревенская поговорка -  хорошая мысля приходит опосля. Мне врач прописала обязательное ношение очков, которые я стеснялся носить. Пользовался ими в исключительных случаях, что сейчас считаю - было грубейшей ошибкой, так как своевременное ношение очков давало иногда эффект восстановления зрения. На занятиях старался садиться за столы, которые стояли в первом ряду. Однокашники и преподаватели меня всячески поддерживали, убеждали, что ничего ещё не потеряно. А преподаватель по электротехнике капитан первого ранга, ФИО которого не запомнил, к сожалению, так как в те курсантские годы офицеров называл только по-военному, то есть по воинскому званию, добавляя слово товарищ, рассказал нам о том, что у него в эти молодые годы, как наши, произошла подобная история. У него испортилось зрение, приписали ему очки. Он стал их носить постоянно и зрение восстановилось. Капитан первого ранга убеждал меня не отчаиваться, не терять надежду. Но я не внял советам старшего товарища, который искренне желал мне добра. Так, видимо, распорядилась судьба. Опять же – мы предполагаем, а судьба нами располагает. И я ни о чём не жалею. Училище я закончил успешно и горжусь тем, что я в нём провёл счастливые годы. Рассказываю своим детям, внуку и внучкам и буду рассказывать внучатам об училище, об однокашниках, о друзьях, о преподавателях, одним словом, обо всём, что мне дорого, памятно  и свято.
Наши преподаватели.
   Приступая к написанию этой главы, я просмотрел список преподавателей, которых запомнил, навёл он меня на странность моей памяти, так как в нём оказались преподаватели кафедр штурманского факультета, нашего, минно-торпедного факультета только один преподаватель. А поразмыслив, пришёл к выводу, что странности моей памяти есть простое объяснение. На первом и втором курсах мы изучали общеобразовательные предметы и специальные предметы других факультетов, то есть штурманского и артиллерийского. Нам, будущим минёрам-торпедистам штурманские и артиллерийские знания необходимы, так как могли быть назначены командирами БЧ2-3, то есть надо знать свою специальность и артиллерийскую в той части, какое артиллерийское вооружение установлено на корабле. И каждый морской офицер обязан нести вахтенную службу, исполнять обязанности вахтенного офицера, следовательно, должен знать штурманское дело. Поэтому в училище давали курсантам объёмные, глубокие теоретические знания, и мы получили практические навыки штурмана в походах на учебных кораблях во время морской практики. К тому же первые два курса я учился с огромным старанием, стремился глубже усвоить преподаваемые предметы. И только частичная потеря зрения надломила меня.
   На кафедре кораблевождения работал сильный преподавательский состав, имеющий глубокие теоретические знания и богатый практический опыт. Возглавлял кафедру капитан первого ранга В.Ф. Паластров, кандидат военно-морских наук. Преподаватели кафедры: капитан первого ранга И.Г.Попиней, капитан первого ранга В. В. Правдюк, кандидат военно-морских наук, капитан второго ранга Р. А. Скубко, кандидат военно-морских наук. Капитан первого ранга В. В. Правдюк на одном занятии мимоходом обронил фразу: «Вокруг шарика два раза обошёл», то есть дважды принимал участие в кругосветных плаваниях. Практические занятия по мореходной астрономии в училище и во время морской практики вёл капитан второго ранга Р. А. Скубко. Ночью под его руководством класс выходил на верхнюю палубу, ловил звёзды, определял их высоту с помощью секстана, производил расчёты, решая астрономическую задачу, и тем самым вычислял место корабля на карте. О преподавателе по курсу «Подводные лодки» я написал в главе «Учёба». Материальную часть торпедного оружия преподавал нам капитан первого ранга П. А. Михайловский, который возглавлял одновременно эту кафедру. На практических занятиях он всегда подчёркивал о необходимости выполнения семи правил техники безопасности перед подготовкой торпеды к пуску.
   Среди преподавателей-офицеров самым уважаемым, можно сказать любимым для меня и для многих курсантов был капитан первого ранга И. Г. Попиней. Он учил моего брата, окончившего училище в 1950году. От него я наслышан о незаурядности этого преподавателя. Капитан первого ранга – высокого роста, крепкого телосложения. Несмотря на зрелый возраст, вид имел молодцеватый. С курсантами - прост в обращении. Объяснял материал доходчиво, на ярких примерах. Рассказывая о технических характеристиках маяка, подчёркивал важность его высоты и приводил такой довод. На демонстрации в колонне трудящихся идёт семья-папа, мама и мальчик-сын, который ничего не видит и говорит: «Папа, мне ничего не видно». Папа поднимает его на плечи и у сына открывается хороший обзор, он видит и демонстрантов, шагающих в колоннах,  и тех, которые стоят на трибуне. Сын радостно кричит: «Папа, теперь мне всё видно!». Он на занятиях часто повторял фразу, которая у курсантов стала афоризмом: «Ветер дует в компас, а течение из компаса». Для того, чтобы мы не путали направление ветров и течений. При изучении навигационных приборов, в частности лага, которым измеряется скорость корабля и пройденное им расстояние любил повторять: «Лаг течения не учитывает», тем самым внушал нам, что при прокладке курса корабля скорость течения нужно учитывать.  И это его изречение стало афоризмом. Если же обнаруживал арифметические ошибки в навигационных задачах и примерах, то сразу же заявлял: «Вас Марья Ивановна (Марья Степановна) плохо учила и не научила считать». Капитан первого ранга , как в воду смотрел, так как у меня была учительница Марья Ивановна, директором школы – Марья Степановна. И у меня крайне редко случались арифметические ошибки, но я не виню Марью Ивановну, а только виню себя за невнимательность и небрежность при решении примеров.
   Так как морская практика после окончания  первого курса, в основном, была направлена на получение нами навигационного опыта, то руководителем практики всего курса был назначен капитан первого ранга И. Г. Попиней. На штурманских вахтах курсанты вели прокладку курса корабля, определяли место его на карте взятием пеленгов на маяки, на узнаваемые здания на местности, которые обозначены на карте. Находились курсанты, которые ленились брать пеленги, а определяли место корабля по счислению. Такое отношение к прокладке возмущало Попинея, и он восклицал: «Вокруг маяки, а они по счислению…» или же: «Пеленгуйте, пеленгуйте ж..у старого Попинея». Он – старейший преподаватель училища. Ещё в 1939 году был награждён орденом «Знак Почёта».
   Из гражданских преподавателей я, как и преподавателей-офицеров, с теплотой вспоминаю  и сохраняю добрую память о преподавателе высшей математики Е. А. Волковой, о преподавателе плавания Е. А. Бродинове, о тренере по лыжам В. Г. Менчикове.
Каникулы.
   Перед первыми каникулами, перед Новым 1955годом всех курсантов училища собрали в зале Революции. Перед нами с напутственным словом  выступил начальник училища вице-адмирал В. Л. Богденко. Закончил его он так: «Вы, конечно, будете выпивать. И это не возбраняется. Но помните, что вы являетесь курсантом нашего училища, старейшего училища страны. Не забывайте о мере, своей мере, так как мера у каждого своя. Одному достаточно выпить рюмку, другому – стакан, а мне и нескольких стаканов мало». Эти слова начальника курсанты встретили дружными продолжительными аплодисментами. Стоит заметить, что я привёл слова не по стенограмме, а по памяти, но достаточно точно выразил смысл сказанного напутствия.
   Первый отпуск я проводил в Москве у брата Гриши, который учился в ВПА.  Он снимал комнату в одной московской квартире. За время учёбы в академии ему с семьёй пришлось сменить несколько квартир. Комната небольшая. В ней он жил с женой и дочкой, которая родилась 2ноября 1954года. В эти январские дни у брата фронтового друга состоялась свадьба. Гриша и Женя-жена отправились на эту свадьбу, а меня оставили домохозяйничать и нянчить племянницу Лену, вернее караулить её, так как она спала, а ей было всего два месяца. На другой день Гриша взял меня на свадьбу. Пошёл я в курсантской форме одежды, так как гражданской одежды у меня не было, да к тому же в те далёкие годы запрещалось ходить в гражданской одежде. Я гордился, что учусь в училище, и не стремился переодеваться. Свадьба во второй день была в разгаре. Меня посадили рядом с одним мужчиной, который когда-то служил на флоте. Мы с ним нашли общий язык. Вскоре Гриша ушёл, так как его ждала жена с грудным ребёнком. А мой сосед всё подливал и подливал в мою и свою рюмки, провозглашал тосты, и мы выпивали. Через некоторое время, не дождавшись моего возвращения, за мной пришла Женя и увела меня домой, вернее сказать, в снимаемую комнату. Я был очень весёлый, старался идти ровно, не шатаясь, но это у меня не совсем получалось.
   Посетил я МГУ. Одним вечером гулял по территории университета и увидел, что студенты группами и одиночками куда-то спешат. Я спросил встречного студента об этом и он мне ответил: «На концерт Георга Отса». Георг Отс – певец, популярность его стремительно росла, вот поэтому студенты валили гурьбой на его концерт. Конечно, я не старался пойти на этот концерт, так как билетов в продаже уже не было. В этот вечер я познакомился с девушкой, студенткой географического факультета университета. Она меня пригласила  в студенческое общежитие. Студенты жили роскошно, в благоустроенном общежитии, с огромным актовым залом, с музеем, в котором представлены образцы разных полезных ископаемых, минералы и другие экспонаты географического профиля. В общежитии для студентов – комнаты блочного типа. В каждом блоке – прихожая, туалет, ванная комната, кухня и две отдельные комнаты, в которых жили студенты или студентки, по одному человеку в комнате. В прихожей – шкаф для одежды. В каждой комнате – стол, стул и диван. Одним словом, в МГУ – первом и лучшем университете страны созданы отличные жизненные бытовые условия для студентов. Им оставалось только одно: учиться и учиться. Побывал я в музее и в актовом зале на концерте художественной самодеятельности студентов.
   И следующие зимние каникулы после сессии на втором курсе я провёл в Москве у брата. В этот раз он и его семья снимали комнату в коммунальной квартире на улице Неглинной, недалеко от гостиницы «Метрополь». В те годы было трудно попасть в Кремль, тем более в Оружейную палату, которая находилась на его территории. Но Гриша достал мне разрешение посетить её, что это разрешение давало доступ в Кремль. 27декабря 1955г я побывал в нём и посетил Оружейную палату. С трепетным волнением я входил через Боровицкие ворота на территорию Кремля, который являлся сердцем нашей Родины. Впервые увидел наяву, а не на картинке в книге, шедевры кузнечного мастерства Царь-колокол и Царь-пушку, которые поразили меня своими гигантскими размерами,  величественные соборы, один другого краше. И это всё сотворено руками великих творцов того времени. В Оружейной палате восхищался бесценными её сокровищами и, прежде всего знаменитой шапкой Мономаха. А весь день 30декабря посвятил Третьяковской галерее, в которой только бегло просмотрел работы крупных мастеров русского и советского искусства. Для их детального просмотра необходимо посвятить много дней. Ведь только перечень авторов представленных в ней работ займёт десятки страниц. Здесь картины и скульптуры. Я переходил из зала в зал, а их десятки, но не переставал удивляться и восторгаться увиденными пейзажами, портретами, скульптурами. В галерее представлено  и древнерусское искусство иконами, мозаикой и, конечно, знаменитой «Троицей» Андрея Рублёва.
   Зимние каникулы на четвёртом курсе я проводил в Ленинграде, так как брат уже окончил академию и уехал из Москвы для прохождения дальнейшей службы на Тихоокеанский флот. На лыжной базе училища вместе с членами сборной команды жили и тренировались.
Отпуска.
   Все отпуска, которые следовали за морской практикой, я проводил в родной Губарёвке у родителей. На поезде доезжал до Москвы, Затем от Ленинградского вокзала на электричке метро переезжал на Павелецкий вокзал и ехал до Саратова. А от него до деревушки своей добирался по-разному, но , в основном на попутных машинах, голосуя на дороге и ожидая, что какой-нибудь водитель посадит. А однажды привёз меня родственник родителей мужа родной сестры Нюры. Он работал таксистом, взял с меня по-родственному, аж 75рублей, больше половины моей стипендии. Папа и мама меня ругали, так как эта сумма превышала папину пенсию с добавкой на маму (30 +3рубля) более чем в два раза. Так оценивало наше государство многолетний труд сельского труженика – тракториста. Я приводил им в своё оправдание то, что спешил их увидеть, так как очень соскучился по ним. Приехал на деревню курсант-моряк, грудь его пустая, ленты в якорях. Нам в училище выдавали требования на проезд в общем вагоне. С билетами было очень трудно. У касс на вокзалах стояли огромные очереди. Сидячих мест, а тем более мест на вторых верхних полках, нам не доставалось. Приходилось забираться на третьи верхние полки. Особенно мы испытывали неудобства на верхних третьих боковых полках, так как они были очень узкие. Но это курсантов не смущало, потому что к тяготам нас приучала курсантская жизнь, особенно в периоды морской практики, и к этому призывала военная присяга. Очень весело мы ехали, когда однажды собрались в Москве и ночь перед отъездом провели в квартире курсанта нашего факультете Попова. Он учился на один курс ниже. Родители его были в отъезде. Мы чувствовали себя вольными в своих поступках. Повеселились на славу. На другой день, 30августа поехали на Ленинградский вокзал. Нас собралось человек 10, а может быть и больше. Сейчас я не могу вспомнить точное количество курсантов и привести их поимённо. Хорошо запомнил Сашу Попова и Женю Бачурина. Перед воинской кассой, а нам нужно билеты брать только в неё, очередь из многих десятков человек. Мы собрали все билеты, вручили их одному курсанту и «с боем» протолкнули его к кассе. Он поверх голов очередников просунул руку в окошечко кассы и подал кассирше пачку билетов. Она их закомпостировала и подала обратно. Но на этом наши мытарства не закончились, так как нужно ещё занять заветную третью верхнюю полку в вагоне поезда. Когда поезд подошёл к платформе для посадки пассажиров, то мы ринулись в вагон, заняли свои полки. После этого все облегчённо вздохнули, так как в училище приедем вовремя. Опаздывать нам никак нельзя, так как за опоздание ждало суровое наказание, вплоть до отчисления из училища.
   Август – горячая пора в деревне – уборка урожая. И я старался помогать родителям. Папа испытывал трудности в заготовке дров на зиму, хотя деревню окружали лесные массивы. Вдоль речушки росли высокие деревья, поблизости зеленела роща, а за ней простирался лес, в котором росли разные породы деревьев: дуб, клён, осина, берёза, ель, сосна и другие. Местная власть ввела строгий запрет на вырубку леса. Военнослужащим имелись льготы. Разрешали выписать 3 куба дров. Этой льготой пользовался я. При постановке на воинский учёт в Татищевском военкомате брал справку о том, что имею льготу на получение дров. С этой справкой ехал в Вязовский лесхоз, в котором его директор разрешал выписать 3куба и  определял лесной массив, где  я могу получить их. Папа шёл к леснику, в ведении которого находился лесной массив, и лесник конкретно указывал место, где можно заготовлять дрова самим. Это была чащоба – заросший участок, которую надо прорядить, то есть вырубить лишние деревья, либо участок леса с высокими деревьями, которые необходимо спилить. Чащобу чистили, прореживали топором. Папа рубил, а я носил срубленные деревья к месту, где будем складывать их в штабель. Однажды прочищали осинник, в котором росли молодые осинки длиною 5-7метров. 50осинок папа срубал, я переносил, папа их укладывал с моей помощью и мы устраивали перекур. Высокие, длиною 15-20метров, толстые деревья спиливали двуручной пилой. Сначала пилили деревья, помеченные лесником, и напилили так много, что когда приступили к распиловке их на двухметровые брёвна, то оказалось, что перебрали.
   Помогал я родителям поливать овощные культуры, собирать урожай красной и чёрной смородины, малины и ещё многое делал, так как в деревне в любое время работы , как говорится, непочатый край.
   Занимался с маленькими племяшками, катал их на велосипеде, так как летом они гостили у дедушки с бабушкой. Лена и Валя родились в ноябре 1954года, Надя – май 1955г, Таня – ноябрь 1956года.
   После встречи с родителями я шёл к тёте Наташе на Морозовскую улицу повидаться с любимой бабушкой Дуней, которая стала жить с 1955г у неё, нянчила своих правнучек. Сразу же в этот день забирал бабушку,  и она у нас жила несколько дней.  Обязательно я привозил подарки папе, маме, бабушке и племянницам. Конечно, очень скромные, то есть  такие, которые позволяла купить моя стипендия – отпускная.
   В отпуске встречался с родными, близкими, деревенскими парнями и девчатами. А однажды я и двоюродный брат Виктор ходили в Вязовку, где встречались с моими одноклассницами Юлей Носовой и Надей Зуйкиной. Вспоминали  мы  славные беззаботные школьные годы,    учителей, одноклассников.
Однокашники.
   Об однокашниках – однокурсниках можно написать очень мало, так как жизнь курсантская -  однообразная, но –  очень много, ведь каждый курсант – личность неповторимая со своими достоинствами и недостатками. Конечно, обо всех невозможно рассказать, да и вряд ли это нужно, а вот о тех, с кем пришлось, как говорит пословица, не один пуд соли съесть, я хочу вспомнить и написать.
   Георгий Лисицкий – любимец роты. У него не было «врагов», то есть курсантов, которые относились к нему холодно. Для всех курсантов он – Жорик, так его называли. Жорик – воспитанник Тбилиского нахимовского училища. Он и его друг Саша Тележников окончили училище с серебряными медалями и имели право выбора своей дальнейшей судьбы. Они выбрали наше училище, то есть решили посвятить дальнейшую службу Родине в ВМФ. У Жорика и Саши отцы погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Поэтому они и оказались в нахимовском училище, так как в те годы специально для детей, у которых отцы погибли, сражаясь с фашистами, создали нахимовские и суворовские училища, дав им имена великих флотоводца и полководца. Жорик и Саша сдружились  так крепко, что были, как родные братья. Жорик часто проводил каникулы в семье Саши в Дивенской под Ленинградом. Они не проходили курс молодого матроса, а сразу после окончания училища и отпуска прибыли в наше училище. Жорик и Саша получили в нахимовском училище  отличное всестороннее развитие. Учёба в училище им давалась легко. Если бы лень его родилась не раньше Жорика, то он мог стать Сталинским стипендиатом. Мог   окончить училище с золотой медалью. Кстати, таких курсантов в нашей роте было несколько. К ним бы я отнёс Элю Лакунина, Вову Зенкова, а из соседнего класса – Вову Баташова и Толю Зайковского. Окончили наше училище с золотой медалью два курсанта нашей роты – Роберт Харсон из первого класса и Володя Баранов из нашего отделения. Они занесены на доску почёта в Картинной галерее училища.
   Жорик увлекался спортом, входил в сборную команду училища по водному поло, имел первый разряд по шахматам, принимал активное участие в соревнованиях по шахматам и шашкам, как в роте, так и в училище. Он много читал произведений художественной литературы. Каждую минуту свободного времени отдавал чтению. Не чурался читать и на лекциях, что явилось одной из причин невыхода его в стипендиаты. Он с завидным увлечением занимался организацией вечеров в нашем прекрасном зале, устраивал разные весёлые забавные конкурсы, викторины вместе с Вовой Зенковым. Жорик не только организовывал вечера, но и сам был активным участником этих вечеров, особенно тогда, когда начинались танцы. Все секции стульев, а в каждой из них 5стульев,  сдвигались к боковым стенам. Зал огромный, с надраенным до зеркального блеска щётками и мастикой курсантами паркетом, поступал в распоряжение любителей танцев, которых среди курсантов и приглашённых девушек было подавляющее большинство. И здесь Жорик преображался, блистал. Он с любой партнёршей порхал по залу. На вечер приходили девушки по приглашениям курсантов. Жорика всегда окружали девушки, его знакомые, знакомые других курсантов. Он был их заслуженным фаворитом. Жорик и меня хотел привлечь к танцам, но я упорно отказывался. И в этом виновата моя деревенская стеснительность, которую я не мог преодолеть. Но всё- же он добился своего. 23марта 1957года в 23 часа в зале был объявлен белый танец: «Девушки приглашают!». Меня пригласила  Вика Шинкунас, подруга нахимовца, с которым Жорик и Саша дружили, курсанта другого военно-морского училища. И тут я осмелился и пошёл впервые танцевать. Конечно, я тушевался, смущался, ноги были, как деревянные, не слушали меня, еле-еле передвигались. Но Вика оказалась хорошим учителем танцев. Она меня успокаивала, говоря, что все через это проходят, что стеснение пройдёт. Не я её вёл, а она меня, за что ей благодарен. Жорик и Саша часто встречались с друзьями-нахимовцами, которые учились в разных военных и гражданских вузах. На одну из этих встреч и я был приглашён, на день рождения Вики.
   Наша рота сохранила курсантскую холостяцкую жизнь до начала стажировки, на которую мы отправились 1июня 1958года. Многие курсанты уволились накануне на ночь, то есть должны были явиться в училище утром. Те, кто возвратился в училище до полуночи, утром проснулись и стали готовиться к отъезду. Утро выдалось солнечным. Окна кубрика, комнаты для умывания выходили на 11-ую линию. И вдруг мы услышали, сто кто-то нас зовёт. Подошли к окнам и увидели радостные, улыбчивые лица Жорика и Лалы, которые только что стали мужем и женой. В роте появился женатый курсант. Позже я узнал, что в этот день поженились Володя Яковлев, курсант первого класса и его невеста Нина. Психология Жорика резко изменилась, но в лучшую сторону. Во время практики корабль, на котором проходили стажировку Жорик, Вова Степашин и другие курсанты, из Таллинна ходил с дружеским визитом в Финляндию. Курсантов группами водили на экскурсии по столице Хельсинки. Им поменяли некоторое количество рублей на финские марки. И если Вова истратил их на пистолет, выстреливающий сигареты, на модный журнал, то Жорик – на подарки Лале (Ляле). Когда он в магазине выбирал, что купить ей, то стоявшая рядом пожилая женщина это заметила и приняла участие, помогла ему советом. Она – русская эмигрантка, хорошо говорившая по-русски. Жорик купил Ляле нейлоновые вещи: косынку, перчатки и ещё что-то. Нейлон – в то время очень модный дефицитный материал. Жорик обладал каллиграфическим почерком. Командир роты назначил его своим секретарём, он вёл всю ротную документацию, в том числе готовил все дипломы курсантам нашей роты, а помогал ему в этом Володя Яковлев.
   Эля Лакунин по натуре очень спокойный человек. Общительный, умел себя вести сдержанно, тактично с начальниками, уважительно – с однокашниками. Он занимался лыжным спортом, входил в сборную команду училища. Учёба давалась легко, но он не перетруждал себя.
   Вова Зенков – хороший надёжный товарищ, балагур и весельчак. Умелый, тонкий рассказчик, с юмором. Прилежен в учёбе. Обладал способностями, которые не реализовал.
   С Геной Темиренко мы были в одном отделении. Ленинградец. Учился старательно, особенно успешно осваивал специальные предметы.
   Женя Бачурин до поступления в училище служил в ВМФ. Для нас, пришедших со школьной скамьи, он был старшим товарищем, умным наставником, готовым всегда оказать помощь советом и делом. Женя имел крепкое телосложение, коренаст.
   Женя Пронин и его друг Толя Погорянский приехали из Владивостока. К учёбе относились серьёзно, углубляли свои знания, занимаясь в научном обществе курсантов. Оба – высокого роста. Женя в парадном расчёте находился во втором ряду правофланговым. Оба любили театр. Женя вёл дневник, куда записывал понравившиеся стихи, песни. Однажды он и я (из одного отделения) пошли в театр оперы и балета им. Кирова – Мариинку на балет «Родные поля». Современный балет в 4-х действиях на сельскую тему (о горшочках, которые использовали в овощеводстве). Оба еле-еле досидели первое действие, после которого, в антракте покинули театр. Толя любил поэзию. Много произведений знал наизусть. В одно из увольнений мы решили с ним посетить Александро-Невскую лавру. От училища до неё добирались пешим ходом. Мы прошли по Невскому проспекту от начала и до конца. Толя на всём пути читал мне поэму М. Ю. Лермонтова «Мцыри» и друге стихи. Мы не заметили, как оказались у лавры.
   О некоторых однокашниках-однокурсниках я написал в других главах.
Выпуск.
   В конце 50-х годов ХХ столетия в Советском Союзе шло интенсивное сокращение Вооружённых Сил страны, которое непосредственно затронуло и нас, выпускников училища, молодых лейтенантов. Ещё во время стажировки в Таллинне началась вербовка будущих офицеров флота в другие войска, так как Сухопутные войска, ВМФ и ВВС, то есть армия, флот и авиация подверглись волюнтаристскому сокращению. Флоту не нужны были молодые офицеры, которые горели желанием служить на флоте, к чему они готовились долгие четыре года. Набирали в комитет госбезопасности (КГБ). Согласились перейти туда Жорик Лисицкий, Борис Прилепский, Володя Зенков, Эля Лакунин, Вова Степашин и другие выпускники нашей роты. Вызывали и меня, но когда я зашёл в кабинет, где сидел представитель КГБ, то он спросил меня: «Вы носите очки?». На что я ответил утвердительно. После моего ответа офицер заявил: «Вы нам не подходите. Нам нужны офицеры, не имеющие видимых физических недостатков». Я был очень огорчён таким решением, так как уже знал, что мои однокашники, друзья – товарищи, дали согласие на переход в КГБ. Они не покидали флот. В дальнейшем предполагалось, что они будут служить в особых отделах флотов.
   Стажировка закончилась 25августа 1958года. Мы из Таллинна возвратились в училище. И здесь продолжилась вербовка выпускников в другие войска. Кто-то дал согласие перейти в связь, кто-то – в подводники, а несколько выпускников прельстились дальнейшей службой во вновь создаваемый вид ВС – Ракетные войска стратегического назначения (РВСН). Из нашей роты служить в новых войсках согласились пять человек. Среди них оказались Миша Флорианов из первого класса, Юра Песочников и я из нашего класса и, кажется, Володя Баранов и Федя Тонкий тоже из нашего класса. Меня привлекло то, что при вербовке нам обещали, что мы будем переучиваться на новые специальности в одном из лучших городов Советского Союза, а в каком городе – не назвали.
   А тем временем шла интенсивная подготовка к выпуску. Мы получали офицерское обмундирование в полном объёме, то есть все формы одежды плюс постельные принадлежности: одеяла, простыни. Шинели, тужурки и другую верхнюю одежду нам шили в пошивочной мастерской училища в течение зимы. Мы регулярно ходили туда на примерки. Так что вся одежда на нас «сидела» и выглядели мы в ней, как новые копейки.
   Со дня на день мы с нетерпением ждали подписание приказа Министром обороны СССР о присвоении нам первого офицерского звания – лейтенант. И вот настал долгожданный день. Это случилось 5сентября 1958года. В этот день нам сообщили, что приказ подписан. С этого дня начался отсчёт нашей офицерской службы в ВС Советского Союза. В этот день нас построили в нашем замечательном зале. В последний раз мы вышли на это построение в курсантской парадной форме одежды. Перед строем – командование училища: начальник училища, его замы. В торжественной обстановке нам зачитал приказ министра обороны начальник училища вице-адмирал В.Л. Богденко. Затем по  факультетам вызывали  к столам, на которых лежали дипломы и кортики, и заместители начальника училища приступили к вручению. Вызывали выпускника, он подходил и докладывал, заместитель вручал ему диплом и кортик – личное холодное оружие офицеров-моряков. Позже над кортиком и тельняшкой наглумились. Кортики стали выдавать всем офицерам, а тельняшки – всем военнослужащим. После вручения мы прошлись перед командованием в парадном курсантском строе и нас распустили для переодевания в новую офицерскую парадную форму. Бескозырку, воротничок и погончики с якорьками взял на память. Курсантские погончики с якорьками и воротничок храню до сих пор. Они и морской кортик, и другие атрибуты красуются на стене над моей кроватью, напоминая о курсантских беззаботных прекрасных годах и о нелёгкой, но славной офицерской службе, о верных друзьях-товарищах.  После переодевания молодые бравые лейтенанты возвратились в зал, где нас построили вновь, но уже  в парадной офицерской форме с кортиками. После напутственных слов начальника училища и прохождения строем перед командованием мы спустились в столовую, где уже были накрыты столы для торжественного праздничного обеда. После обеда мы возвратились в свои роты. В роте нам выдали памятные именные брошюры, на обложке которых запечатлено художником наше родное училище, наша альма-матер с памятником адмиралу И.Ф. Крузенштерну и водою Невы с её гранитными берегами. Над зданием художник нарисовал развевающиеся Знамя училища и военно-морской флаг. Брошюру я тоже храню. В ней на последней странице расписались почти все выпускники нашей роты, 51 подпись.
   После торжественного обеда мы, новоиспечённые лейтенанты вольны в своих поступках. Нам уже не требовались увольнительные записки. Я был приглашён в семью хороших знакомых моей старшей сестры Клавы. К ним я пошёл с одноотделенцем Олегом Клепцом. После получения отпускных документов – отпускных билетов и требований на проезд по железной дороге лейтенанты стали разъезжаться. Перед этим закупили чемоданы, в которые сложили всё, что получили. Некоторые курсанты избавились от постельных принадлежностей, сдав их в соответствующие магазины. У каждого из нас дальнейшая судьба сложилась по-разному. И многих я уже не встречал.
   8сентября я уезжал в город Кумертау, в Башкирию, где жила моя сестра Клава с семьёй. Пришли на вокзал провожать меня Жорик и Ляля, с которыми я поддерживаю связь всю дальнейшую жизнь. Они подарили мне шахматы с двумя шахматными книгами, так как я на стажировке увлёкся этой замечательной игрой и стал выигрывать у моего учителя. Шахматы с книгами у меня хранятся, только некоторые фигуры шахматные попортили маленькие дети.
   О себе и о тех выпускниках, с которыми я встречался позже , я расскажу в следующих книгах воспоминаний: РВСН, Щедрый север, Благодатный юг.
   Славные курсантские годы позади, но остались в памяти навсегда. Впереди  длинная офицерская трудная жизнь, полная тревог, волнений, но и счастья.










Оглавление.
Путешествие в новую жизнь.
Проверка здоровья кандидатов.
Проверка знаний кандидатов.
Курс молодого матроса.
Присяга.
Курсантский быт.
     Помещения.
     Одежда.
     Банные дни.
     Уборка.
     Поддержание внешнего вида курсантов.
     Утренняя зарядка и вечерняя прогулка.
Учёба курсантов.
Досуг курсантов.
Спортивно-массовая работа.
Морская практика и стажировка.
1. На учебном корабле «Комсомолец».
2. На учебном корабле «Октябрьская революция».
3. На эскадренном миноносце «Ленинград».
4. На учебно-парусном судне (УПС) «Седов».
5. На торпедных катерах и на тральщиках.
Внутренняя служба.
Караульная служба.
Участие в парадах, демонстрациях.
Спуск корабля.
Встречи с участниками Великой Отечественной войны.
 Посещение училища.
Наводнения.
Участие в строительстве метро.
Матч трёх республик и двух городов.
Наши командиры и начальники.
Болезни. Частичная потеря зрения.
Наши преподаватели.
Каникулы.
Отпуска.
Однокашники.
Выпуск.