Сила убеждения

Сколько себя помню, мы с семьей ездили в лес за последними грибами осенью. Отец мой, акушер-гинеколог, всегда был хозяйственным человеком и имел способность убедить кого угодно в чем угодно. Видимо эта способность развивается со временем у людей данной профессии, ведь не так это просто успокаивать роженицу и ее родственников. С отцом так было всегда, даже вроде и есть у тебя очень важные дела, но если он просит, а потом начинает убеждать в необходимости и важности своей просьбы, веришь ему, соглашаешься на все. Нужно отдать ему должное, своей силой убеждения он не злоупотреблял, всегда только по делу просил.

Помню, в детстве даже думал, что он президентом нашей большой страны станет, убедит всех в важности своих мыслей и идей. Но нет, отец всегда был простым человеком, простым русским мужиком хоть и владел «нежной профессией». Еще помню, он всегда презирал зеленого змия и не любил пьющих, считал, что черт ими владеет. Еще он иногда рассказывал, что знал человека, в котором жил такой черт, который напивался и ел маленьких детей. Думаю, хотел тем самым отгородить нас от алкоголя. Не получилось. Правда даже если и не пил, но курил он много, паровозил можно сказать, в детскую память отчетливо въелся запах сигаретного дыма. 

Еще его сила убеждения действовала на всех без исключения, не встречал я людей, что могли ему перечить или не соглашаться. Бывало, что всей семьей отказывались куда-то ехать, делать запасы на зиму, ан нет, благодаря этой силе он всегда уговаривал нас поехать.

Вот и сегодня, собирался с Дашенькой своей погулять, сходить в кино, потом в кафе, но отец уговорил ехать с ним по грибы. Разбудил всех ни свет, ни заря, и собрал всю семью в лесочек, воздухом осенним дышать и боровики собирать.

Тяжелее всех проснулись младшие, сестренка Марья и братишка Стасик. К тому же, после побудки сестренка в присущей ей манере юношеского максимализма, закрылась у себя в комнате и не желала ничего слушать, пока к двери ни подошел отец и уговорил ее поехать с нами в обмен на что-то.

Ехали до места, куда уже не первый год возит нас отец, не долго, благо живем на дачном участке на окраине города. Квартиру в городе пока сдаем, четыре года на платном отделении юрфака денег стоят. Постоянно думаю об этом кстати, и работаю вроде после учебы, но все равно не получается слезть с родительской шеи.

А красиво здесь, как ни крути. Лесочек прилегает к озеру – излюбленному месту отдыха городских жителей. Однако про грибы, растущие здесь в изобилии, почему-то из приезжающих отдыхать, либо никто не знает, любо людям легче потом купить сушенные или маринованные у бабушек на рынках. Я, если честно, склоняюсь больше ко второй версии. У бабушек и вкуснее получается, чем те, что замаринованы дома.

Интересно, еще на подъезде к месту, заметили вроде людей у опушки лесочка, отец сказал еще, что люди видимо за ум взялись, запасы делают, но возмутился возможной конкуренции. Однако когда подъехали, и вышли из машины никого не увидели, даже голосов не слышали, что еще больше насторожило, ибо люди в лесу обычно громко переговариваются для того чтобы не терять друг друга, а этих не слышно. Отец сказал, что видимо, не разбредались люди, а решили все вместе зайти подальше в глубь, дабы не делиться с нами найденными грибницами. Еще сказал что глупые, наверное, ибо грибов здесь на всех хватит, а потеряться возможность есть всегда. Не стали особо заострять на людях внимание, взяли каждый по лукошку по размеру и пошли по грибы. 

Мы всегда стараемся не разделяться сильно в лесу, так, чтобы не упускать друг друга из поля зрения. Ходим в трех направлениях параллельно друг другу, отец с одной стороны, мать с младшими в центре, я с другой стороны. Ходим медленно, чтобы не упустить грибницу и позвать остальных, если она большая и полна грибов. Не прошло и минут десяти с тех пор как вошли в лес, а матери попалась одна такая грибница. Большая грибница, темные шляпки боровиков были видны повсюду, куда не глянь. Обрадовались находки все, отец сказал, что те люди точно были глупы, если упустили из виду такое богатство. Нет, ну честное слово, чтобы такое пропустить, нужно очень плохо видеть. Надо бы предложить отцу покричать чуть позже, вдруг и вправду потеряются бедолаги.

Ходили мы по лесу примерно с часа два, далеко не заходили, но и этого хватило, чтобы набрать с горкой все доступные тары под грибы, даже в карманы посовали. Предложил отцу покричать тем людям, что вошли в лес до нас, видимо точно потерялись. Если честно, то затея тоже не должна принести большого результата. Звук в лесу расходиться те так далеко как в поле, все зависит и от плотности леса конечно, но в этом деревья растут довольно плотно, и не пропустят звук дальше, чем метров на 300.

Кричали минут десять, прислушивались, однако не было слышно ничего. Решили вернуться на опушку и поискать их машину, ведь наверняка на чем-то сюда приехали. До ближайшей деревни от сюда километров 15-20, пешком не пойдешь за грибами. Вдруг мы их не заметили, а они уже уехали. Можно конечно и на такси или попутке приехать. Но все же, поискать стоит. Отец сказал, что если машины не будет, то все наверняка нормально. Но для спокойствия совести, заедем к лесникам по пути и расскажем обо всем, они пусть уже и решают что делать.

Пошли обратно. Шли медленно, думали услышать крики или разговоры людей, однако слышно ничего не было. Через некоторое время вышли на опушку вблизи от того места где оставили свою машину, в лесу хоть и есть свои ориентиры, но все равно никогда не получается выйти именно в то место откуда в него вошел.   

Поискали вдоль опушки леса машину людей, нашли Ниву стоящую чуть в отдалении, за кустарником. Отец отправил маму в нашу машину с младшими, а мы пошли посмотреть. Нива оказалась пустой, решили заглянуть внутрь. Отец пошел к водительской двери, я к багажнику. Подошел, хотел было дернуть за ручку, но увидел движение. Присмотрелся в слегка затемненные окна, как будто мешок лежит, а в нем что-то шевелится. Перед глазами сразу всплыла картина бандитской расправы над должниками, собирательный такой образ из многих фильмов. Хотел было открыть дверь, но спохватился, решил окликнуть отца, который почему-то замедлился у капота машины. Заглянул за угол машины, чтобы позвать отца, но голос как будто застрял в глотке, я увидел обросшее, грязное лицо монголоидного типа с невероятно покрасневшими бельмами глазам, уставившимися на меня с такой яростью, что голос, застрявший у меня в горле, непроизвольно вылился наружу в виде тонкого писка.

Монгол смотрел на меня секунд  15, все это время я думал об отце. Почему он молчит? Почему он не окрикнул меня? Хотел оббежать с другой стороны к капоту, однако монгол приковал мой взгляд на себе. Боясь до дрожи в коленях, я не мог даже моргнуть. Боялся, что за то мгновение пока я моргаю, эти животные, полные тупой ярости глаза могут переместиться в мою сторону, чтобы сожрать меня, почему-то именно картина смерти от того, что меня съедят отчетливо виделась в уже помутненном от страха сознании.

Но монгол не бросился  ко мне, а вместо этого пошел в сторону капота. Мгновения спустя, вновь обретя возможность воспринимать окружающий мир не через призму животного страха, я выглянул в сторону отошедшего за капот злополучной машины монгола. На небольшом расстоянии от друг друга сидели уже два монгола, тот, что смотрел на меня пару мгновений назад и еще один. Я не запомнил не одежды этих двух монголов, не их размеров, ни роста. Я был не способен воспринимать эту информацию, так как на земле между ними лежал мой отец, и второй монгол как раз отделял ножом нижнюю челюсть моего отца вместе с языком. Я посмотрел в глаза отца, они были открыты и двигались. Но голоса я его не слышал. Мое оцепенение прервал другой голос, крик матери неподалеку, вышедшей из машины видимо увидев появившихся двоих. Я бросился в сторону голоса, не знаю почему, видимо решил, что отцу уже не помочь и лучший способ спасти себя и младших это добежать до машины и уехать. В мыслях даже проскочила картина, в которой я пробегаю мимо матери, которая в порыве страха за отца, бежит к нему на помощь, не обращая внимания ни на кого, сажусь в машину и уезжаю с младшими.

Однако не добежал даже до матери, почувствовал пронзающую боль в затылке, сознание расплылось, помню, что крик матери тоже прекратился через мгновение, дальше тьма.

Очнулся связанный в старом домике из сруба, темном и пахнущем смесью старины, пыли, жарящегося и сырого мяса, а также трав. Поднял глаза. В свете тускло горящей керосинки увидел тело матери рядом со мной. Мать лежала раздетая до трусов, со споротым животом накрытым целлофаном. Младшие прижимались друг к другу в углу и не смотрели в мою сторону. В дальней части комнаты, над печью с казаном, стояла сгорбившаяся фигура пожилой женщины в лохмотьях и шерстяной шале. Голова еще раскалывалась от тупой боли, которая не давала ясно мыслить. Тела отца и двух монголов в комнате не было.

Через некоторое время свыкся с болью и подступившей тошнотой и смог расслышать бормотание бабки стоящей у печной плиты над казаном. «Я тебя долго ждала мой красивый. Никому не позволяла сюда зайти, ждала, пока ты созреешь». Она взяла в руки вилку и достала из казана кусок мяса, я понял, что это была челюсть отца с языком. «Теперь все будет легче, они будут мне подчинятся». Бабка резко обернулась в мою сторону. «Подожди сыночек, скоро все закончиться. А потом и ты ко мне придешь. Лет через 50.» Меня стошнило, и я отключился.

Когда очнулся, тела матери в комнате уже не было. Младшие все также сидели в углу, прижавшись. Два монгола, видимо только зашедшие положили мешок из машины у входа и сами подошли ко мне. После второго пробуждения сознание прояснилось, и меня охватил ужас. И странно, я боялся больше уже не за себя, а за младших. Я то, наверное, как и мои родители не выйду отсюда живым. Когда осознаешь это, то перестаешь, так сильно боятся за свою жизнь. Но боялся за младших. Стал просить отпустить их сначала у монголов, а потом и у бабушки, тоже, кстати, с монголоидным лицом. Та лишь плюнула в мою сторону и отвернулась в сторону казана на плите. Я окликнул младших, но никто из них даже не повернулся, они даже не пытались этого сделать. Бабка обратилась к монголам и что-то сказала на языке, похожим на тот, что я слышал в университете, на нем якуты говорили. Меня пнули по лицу, от чего я опять потерял сознание.

Когда очнулся, мать лежала на каком-то тряпье возле младших, живот был зашит, и она кажется, дышала. Я повернулся к бабке, она уже сидела на лавке у стены и поедала что-то из металлической миски. Она посмотрела на меня и сказала: «ну все сынок, я это доем, и ты уснешь, а потом придешь ко мне уже взрослым, как твой папа». На меня накатило чувство расслабления и теплоты надежды на то, что мы все вернемся домой живыми, кроме отца. 

Она ела не спеша, видимо не могла переживать мясо. Присмотрелся, мясо, это же она жует язык моего отца! Мне опять стало страшно. Я будто очутился в кошмаре, в фильме ужасов. А сидящая передо мной ведьма сейчас заставит меня убить моих младших! Я не сдержался, заплакал, умолял ее ничего не делать моим младшими! Уговаривал убить меня или заставить меня работать всю жизнь на нее, но не трогать детей. Она уже не обращала на меня внимания, с остервенением вгрызаясь в кусок плоти моего отца. У нее даже зрачки закатились, и она раскачивалась в стороны. Монголов я не видел, возможно, они и были в комнате, но я их не заметил. Через некоторое время бабка остановилась, я поднял на нее глаза, она уже перестала жевать и сидела, уставившись на моих младших. Я снова начал ее умолять не трогать их. Она повернулась ко мне и сказала «заткнись». Я осекся, язык как будто был не мой, он просто перестал двигаться. Она встала с лавки и направилась к детям. Я мычал, пытаясь до нее дотянуться. Не достал. Бабка присела рядом со Стасиком у шепнула что-то ему на ухо. Он дернулся и резко обернулся к ней. Она сказала «приятного аппетита» и он сорвался с места, подбежал ко мне и невероятно больно вцепился мне в шею. Кровь залила его маленькое личико. Он смотрел на меня глазами полными ярости. Через  мгновение я увидел Марью, смотрящую на бабку, та ей сказала «приятного аппетита».

Больше я не помню ничего. Я не знаю, как это произошло, но сейчас я живу со своей уже старшей сестрой и мамой. Меня называют Стас, но я и не возражаю, какая разница. Мама устроилась на работу уборщицей в роддом. Это я ее уговорил. С тех пор как я проснулся в домике в лесу и покушал мясо маленьких детей я не могу больше ни о чем думать кроме этого нежного и невероятно вкусного мяса. Это баба Мизга меня угостила мясом в домике в лесу. Она сварила маленьких детей в большой кастрюле, достав их из черного мешка, и сказала что это вкусно и питательно, и что мне понравиться. А еще она наказала, чтобы я никогда в жизни не пил алкоголь, он может навредить моему таланту.