6

                (предыдущее:http://www.proza.ru/2018/01/16/690)


  Они вошли во двор, и Сузи заметила, что Ам хромает.
  - Что с тобой, милый?
  - Так… пустяки. Упал несколько раз.
  - Ну-ка идём, я осмотрю. У меня было столько травм, что поневоле смыслю в этом.

  В доме она заставила Акама полностью раздеться и лечь. Оглядела, бормоча: «Это само пройдёт… сгибается? Здесь не больно? Понятно. Перевернись на живот! Вот это хуже… но на место поставим. Снова на спину! Сейчас сделаем скрутку, и услышишь щелчок в пояснице. Это будет означать – позвонок на месте. Потом помассирую и будешь как новенький! Сам себя не узнаешь. У тебя где-то было… руки намазать».
  Позвонки она поставила на место, как обещала, потом скомандовала вновь лечь на живот и… встала ему на спину. Акам ойкнул.
  - Не бойся, похожу по тебе, разомну. Потом руками. Терпи, ты искал большей боли!
  Сузи принялась прохаживаться по нему, работая над ним ступнями. Он кряхтел, стонал, говоря себе, что заслужил худшее, нежели это. Как ни странно, девушка не раздавила его, а лишь расправила и расслабила. Спустившись, она взялась за ноги Ама.
  Когда лечебный массаж был окончен, он с удивлением почувствовал лёгкость во всём теле. Ничего не болело. Сузи не обманула: он был «как новенький».
  Акам сел на постели и произнёс:
  - Ты – волшебница! И добрая.
  - А говорил: колдунья.
   - Милая… Чем я могу отблагодарить?
  - Походи по мне  в отместку – устала. Научишься разминать.
  - Давай!
  Сузи скинула одежду и легла. Акам сидел рядом, ничего не предпринимая. Она спросила, повернувшись на бок:
  - Ну, что ты?
  - Любимая… - сказал он, - я не смогу попирать ногами твоё великолепие.  А можно я сделаю тебе массаж… изнутри?
  Смех Сузи и вскрик:
  - Ам!
  - Да, любимая, да…
  - Ам…
  - Да?
  - Амм… 
  - …
  - Аа…ммм… 

  Ору «Место Беды» просто не впустило в себя, отбросив  за поворот в проулок. Впервые столкнувшись с подобным, она в ужасе отступила. Успев, однако, почувствовать могильный холод. «Пожалуй, Иги умерла, - подумала Ора, немного придя в себя, но продолжая со страхом глядеть в сторону сверхъестественного места, - Однако для чего устроено такое? Чтоб на время праздника не вышло наружу? Смерти нет места на Дне Даров?»
  Она, немного потоптавшись у поворота, решила уйти от греха подальше. «В конце концов, Небо не для этого меня призвало, - сказала она себе, - Я послана в помощь тому тихоне и мямле, а также ссорящимся влюблённым. Отнять меня у них, значит, отнять надежду на примирение. Мне нельзя рисковать собой. Я не могу подвести Небеса».
  «Кстати, - подумала она, уходя, - завтра непременно навестить его, узнать: выгорело ли у Сузи с Акамом?»

  Этой ночью влюблённые словно пытались наверстать предыдущую ночь, и были ненасытны. Они засыпали, просыпались и, не открывая глаз, вновь тянулись друг к другу, ища губами, руками… 

Поэтому мне поневоле вспомнились гениальные женские строки о схожем чувстве, строки, неизвестные в Коронтэне, но явно – о празднике Любви:
«Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!

Крик разлук и встреч —
Ты, окно в ночи!
Может — сотни свеч,
Может — три свечи…
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому
Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!».
 
  Давно настал день, но они этого не заметили, и гуляющие, проходя мимо, улыбались, переглядываясь, слыша доносящиеся из дома мужские и женские любовные стоны.
 
  С такой же улыбкой переглянулись подошедшие к калитке Акама Тихий и Ора, пока не открывшая ему своего имени.
  После этого неоспоримого доказательства примирения Тихий предложил незнакомке прогуляться до леса за мужским городом. Она легко согласилась. Какие дела в праздник? 
  - Счастливые… - сказал он, имея в виду помирившихся.
  - Сумасшедшие, - улыбнулась его спутница.
  И каждый из них вздохнул, мечтая оказаться на месте этих сумасшедших. А кто бы отказался?
  - Завидно? – спросила со смешком в голосе Ора через несколько шагов.
  - Конечно, - просто признал Тихий.
  «Хороший парень, - подумала его спутница, - жаль, что такой простой и бесхитростный».

  Они прошли ещё, и теперь он спросил:
  - Мы сделали своё дело и должны расстаться… 
  Ора взглянула на него:
  - Ничего подобного. Голос говорил о «парах», а не о «паре». Пока Небо нас не остановит, мы должны мирить и мирить любящих.
  - Да, - подтвердил Тихий, - мне Голос обещал сообщать о раздорах. Но Он молчит.
  - Возможно, никто сейчас не ссорится. Ты печалишься, что остался без работы?
  - Нет, такому можно только радоваться.
  - В любом случае, не переживай. Я стану приносить новости, как только узнаю о выяснениях отношений.
  - Однако в некоторых случаях чужое вмешательство способно наоборот повредить, - сказал Тихий.
  Ора согласилась с ним, кивнув, но заметила:
  - Ссоры между мужчиной и женщиной неминуемы. Принять женщину такой, какая она есть, способна лишь земля.
  Тихий удивлённо посмотрел на неё и засмеялся. Шедшая им навстречу разрисованная девушка стрельнула в него взглядом. Это не осталось им незамеченным, и он удивлённо поглядел той вслед.
  Ора тут же не преминула высказаться:
  - Она не обязательно строила глазки – у неё может быть косоглазие.
  Тут Тихий зашёлся от смеха и долго не мог успокоиться. Им пришлось остановиться и подождать, пока он прекратит смеяться.  «Небо знало, кого мне послать», - подумал он, успокаиваясь. 
  Их пара двинулась дальше.
 
  - А как ты считаешь, - спросил спутницу Тихий, - нужно ждать свою единственную или единственного?
  - Как тебе сказать… Существуют разные мнения. Одно из них то, что пока ждёшь своего единственного на всю жизнь, можно иногда отлучаться замуж...
  «Нет, это – не дева, а что-то с чем-то!» - решил Тихий.
  - Я уже боюсь задавать тебе вопросы, - признался он.
  - Боишься, что поколеблю твои моральные устои? – усмехнулась Ора, - Их время от времени необходимо нарушать, говорят.  Иначе, какое же от них удовольствие?
  Тихий только головой покачал.
  А её уже было не остановить.
  - Ко мне и до Голоса нередко обращались за советом в подобных делах. Я считаю, что главное – это утешить и вселить уверенность в несчастную. К примеру, приходит такая и жалуется, что её бросил парень. Я замечаю, пусть ещё радуется, что просто бросил, а не с крыши.
  - И как на это реагируют?
  - По-разному. Те, у кого есть чувство юмора, улыбаются.
  - А у кого нет?
  - Желают мне оттуда упасть. Одна даже гонялась за мной с моей же метлой. Какая наглость! Нет бы, принести свою! Вот скажи, за что такую лю-бить? Разве что последнее.
  - Как вижу, удалось убежать…
  - Эта была не самая страшная. Попадаются ведьмы покруче.
  - Небо! – испугался Тихий, - куда ж ещё?
  - Ну, дур-то хватает… А влюбиться хочется каждой. Если не получается – так хоть уверить себя в этом.
  - Но девушки нередко и сами дурят парней, изменяя.
  - Само собой. Однако это часто получается потому, что парень и дева понимают одно и тоже по-разному.
  - А именно?
  - Девы проще относятся к слову, которое дают. Дала его и не сдержала – дай другое. Парень этого не поймёт.
  - Не поймёт, - подтвердил Тихий.
  - Вот только не надо ля-ля! – вскипела Ора, - Можно подумать, что вы – святые! У меня был парень, который отвечал приятелям, отправляясь в женский город, что переночует у девушки. Когда они спрашивали у какой, он отвечал, что это не принципиально.
  Тихий только руками развёл, подумав на красавчика Гая.
 
  - Дураков-то не меньше, чем дур, полагаю, - продолжила свою речь его спутница, - Дуры – заметнее, стремясь обратить на себя внимание. Я одну спрашивала, почему она вытворяет невесть что? Угадай, что она ответила?
  - Не представляю…
  - Она сказала, посмеиваясь, думаешь, дурой быть легко? А как тогда выделиться, когда их столько вокруг!
  - Так они прикидываются! – дошло до Тихого.
  Ора усмехнулась, взглянув вверх. До длинного долго доходит.
  Они являли собой забавную пару: она – невысокая и округлая, он – похожий на столб.
  «Надо же, - думал тем временем Тихий, - парню в голову не придёт прикидываться дурачком, чтобы с ним захотели знакомиться. А эти сами…» Однако от продолжения сей мысли он даже остановился, додумывая неожиданный для него вывод: «Но девы никогда бы не заинтересовались дураками… Почему же парни клюют на дурочек, которые их просто на это ловят? Кто тогда умнее?» Сравнение выходило не в пользу парней, пришлось ему признать.
  Следя за изменением выражений его лица, хотя он молчал, Ора поняла, что запустила мыслительный процесс у Тихого, который привёл его к неприятному заключению. «Нет, решительно, вредно с ней долго находиться рядом… Узнаешь то, чего знать бы не надо. Но как ей дать это понять? Перестать разговаривать?»
  Бедный, наивный Тихий! Ора открыла бы ему, что  бойкот женщины невозможен в принципе - как только ты перестаёшь с ней разговаривать, она решает, что ты желаешь её послушать. Единственным средством, изобретённым мужчиной, которое срабатывало в данной ситуации, чтобы заткнуть деве рот, являлся поцелуй, но в его случае это средство тоже не годилось.
 
  Ора решила окончательно добить спутника, развив тему условной глупости женской на поверку оказавшейся совсем иным…
  - Как правило, женщина предпочитает быть красивой, а не умной, потому что обычный мужчина лучше видит, чем соображает. Признайся, предмет твоих тайных воздыханий красив? – неожиданно задала она вопрос.
  Тихий, забыв, что решил игнорировать беседу, невольно кивнул. Не уж то ей известно про его страсть к Эвоне? Не может быть…
  - Видишь, ты сам это подтвердил! Мужчины влюбляются в то, что видят, - удовлетворённо закончила она.
  - А женщины? – вдруг спросил он.
  - Женщины? – переспросила Ора, - Эти влюбляются в то, что слышат. Поэтому мужчины врут им, желая завоевать.
  - Но почему девушки верят? – заинтересовался Тихий.
  - Потому что каждая считает себя несравненной и лучше прочих, а именно об этом ей парень и вещает.   
  - Так легко? – не поверил Тихий.
  - А ты попробуй, - подначила Ора, - увидим, получится ли?
  Тихий взглянул на неё и понял: не получится. Врать он не умел.
  «Я не в его вкусе, - хмыкнула Ора, - Представляю себе ту, по которой вздыхает! Наверняка и ногтя моего не стоит. Но пора менять тему, а то расплюёмся и задание Неба провалим».
  - Ты в курсе, что у нас появилось место беды? – спросила она.
  - Место беды?
  - Да, вокруг бывшего дома ясновидящей, которая, похоже, умерла.
  Тихий остановился. Ему резко поплохело.
  - Белый дом? – сдавленным голосом уточнил он, не будучи в состоянии вздохнуть, так резало в груди. 
  - Ты был там? – удивилась Ора, - Когда?
  - В начале праздника. И позже.
  - Иги видел?
  - Нет. Там не она жила.

  Ора недоверчиво посмотрела на него.
  - А кто?
  Тихий оказался в затруднении. Он не мог признаться, что провожал Эвону этой болтунье. Разнесёт по обоим городам.
  - Не важно. Но не она.
  Боль чуть отпустила. Он поискал глазами дерево, чтоб прислониться. Ноги дрожали, держа его с трудом.
  Ора смекнула: скрывает свою кралю. И приняла равнодушный вид.
  - Теперь туда не пройти. Вышвыривает в переулок. И холод… смертельный.
  - Значит, стало хуже, - словно размышляя, произнёс он, - Сперва можно было, но там всё увядшее, как при морозе, трава и листья. А в доме чернота разлита и мертво.
  - Почему умерла та, что жила в этом доме? – спросила Ора.
  - А разве она умерла?
  - Ты её давно видел?
  - В начале праздников. Потом заболел.
  - Она же не приходила тебя навестить?
  - Нет, - вынужден был ответить Тихий, - Хотя… кто-то приходил, когда я лежал в бреду.
  - Чудак ты, я тебе говорю, что туда не пройти, ты её больше не видел с тех пор, сам рассказываешь – там мертво, и думаешь – хозяйка жива?
  «Нет… нет, нет! – внутренне кричал Тихий, не соглашаясь, - Так не должно быть!»
  Теперь в груди жгло. Он покачнулся, и Ора испугалась за него.
  - Ты в лице изменился… Тебе нехорошо? Опустись на землю, вот так. Осень тёплая, даже удивительно тёплая… можно сидеть.
  Она хлопотала, устраивая его поудобнее, чтоб опёрся спиной о дерево, по которому он сполз. «Кажется, я его доконала, - подумала Ора, - Значит, по-настоящему любит свою кралю. Но кто она? К Иги он никогда не обращался, вещунья упоминала об этом.  Выходит, не врёт, что там жила не она. Эх, в праздник никого не узнаешь и ни у кого…» 
  Она не знала, что Тихому, снова узревшему Смерть, послышался голос Эвы: «Иди ко мне…», и он, счастливый, устремился на её голос, покидая Коронтэн. В Небе в этот момент вспыхнули зарницы. Празднующие радостно закричали, считая это приветствием праздника. 
 
  Когда Ора поняла, что Тихий умер, то сначала взмолилась Небу, а потом поднялась с колен и в ужасе побежала, потеряв голову, с одной мыслью: «Эрна… поможет!»
  Но пробежав немного, вспомнила, что ни дома лекарицы ныне не ведает, да и саму не узнает среди разрисованных лиц. Тяжко вздыхая, она побрела назад, плача и кляня себя.
  «Вечно мой язык виноват… Убила ангела. Только они бывают столь чисты и наивны. Нет мне прощения… Небо, веришь, я не хотела! Не хотела-аа!»
  Слёзы буравили канавки в её гриме, размывали краску, превращая её лицо в нечто жуткое, в страшную маску скорби.
  Она не нашла Тихого под деревом и сначала обрадовалась, решив: ей показалось, а он встал и ушёл, когда очнулся. Ора принялась звать его. Никто не откликался. Она прошла весь лесок – и ничего. Отсюда была лишь одна дорога, та, по которой она вернулась, не встретив его. Небеса забрали своего… ангела.
  Ора снова расплакалась, проклиная себя. Довелось познакомиться с ангелом во плоти, так сама погубила его.
  Она долго ревела, то успокаиваясь, то вновь начиная рыдать. Благо никого поблизости не было – оба города веселились, наблюдая салют. В Небо взмывали шутихи, светящиеся фонарики – зелёные, красные, синие, золотые – они зависали над полем, а потом гасли без следа, огромные огненные вращающиеся колёса отправлялись со скал ввысь, пропадая в облаках, расцветали цветы невообразимо ярких тонов…
  Такого фейерверка коронтэнцы не помнили. Им в голову не могло придти, что Небеса отмечают увеличение своего воинства.
  Грохот разбудил наших влюблённых и заставил выбежать на улицу, накинув на себя первое, что попалось под руку. Как зачарованные, обнявшись, они следили за вспыхивающими в Небесах фантастическими птицами и животными, которых никогда здесь не видели, за цветным пожаром в облаках с отсветами на землю, за танцем множества огоньков, менявших конфигурацию.
  - Сходим, погуляем? – спросила любимого Сузи.
  - Конечно, счастье моё. Всё, что хочешь.
 
  Они вернулись в дом, чтоб одеться, а когда выбрались наружу, то у калитки увидели невысокое округлое существо женского пола в страшной намалёванной маске. Сузи узнала фигуру той, что известила о попытках Акама свести счёты с жизнью, но лицо… Вдобавок пришедшая плакала. 
  - Что произошло? – спросил Акам.
  - Тихий… умер.
  - Как!.. – в один голос вскричали молодые.
  - Когда узнал, что его любимая умерла.
  - Эва?! – вырвалось у Сузи.
  «Вот кого он любил… - поняла Ора, от изумления перестав плакать, - Вот так номер!»
  - Он не сказал её имя. Она жила в белом доме. Место беды, как ты его верно назвала. Теперь туда не войти. Не пускает. И всё мертво.
  Акам стоял, словно громом поражённый. Сузи спросила:
  - Откуда он узнал?
  Ора замялась, а потом признала:
  - От меня. Но я не ведала, что там жила Эвона. Это он знал.
  Акам заплакал. Он закрыл глаза ладонью, стыдясь своих слёз, которые текли из-под пальцев по щекам и капали с дрожащего подбородка. Сузи обняла милого и приникла к нему. Плач Акама поразил Ору не меньше, чем то, что умершей любовью Тихого оказалась Эвона.
  - От нас ушёл ангел… его тело забрано на Небеса, - проговорила Ора и заревела в голос.
  - Да… - сумел выговорить Акам, продолжая плакать, - такого друга больше не найти… Он спас мне жизнь… и нашу любовь. Он… он… терпел меня! 
  Сузи молчала, гладя его по голове. У неё не укладывалось полученное известие. В праздник никто не мог умереть. Почему Небеса допустили это?
  Сузи боялась произнести имя подруги. Она говорила себе: этого не может быть. Какой-нибудь трюк, чтобы потом удивить. Если Небо вернуло всех погибших и время назад, то что ему стоит воскресить двоих? Эва не могла умереть. Небо даровало ей пров*иденье и право объявить о Дне Даров. За что смерть? С чего вдруг? Нет, этого не может быть. 
  - Помнишь, Су, - сказал Акам, - он говорил, что его во время болезни посетила Смерть?
  - Да, милый. Мы тогда решили, что он бредит.
  - Наверно, это было предупреждение. Он мог умереть тогда, но был оставлен, чтобы спасти меня и нас. 
  Ора слушала, ничего не понимая. 
  - Смерть навестила его во время болезни? – спросила она.
  - Он так сказал, - всплеснул руками Акам.
  Сузи, будто беседуя с собой, очень тихо произнесла:
  - Эва дважды, по словам Тихого, бегала по реке… Смерть её не брала. Ты, Ам, тоже бежал по воде… желая умереть.
  - Эвона… хотела покончить с собой? – догадался Акам.
  - А Небо не дало… Неужели ей это удалось в доме?
  Ора и Акам смотрели на неё с ужасом.
  - Нужно найти Иги, - сказала Сузи, - Вначале праздника они были вместе.
  Акам взглянул на Небо и заметил:
  - Боюсь, сегодня поздно для поисков.
  - Ничего, - возразила Сузи, - нам всё равно нужно ко мне.
  - Если мне повезёт её встретить, то сразу сообщу, - сказала Ора.
  - Ты знаешь, мой дом не поменял место, - ответила Сузи,  - а по пути мы тоже поищем.
  - Тогда не прощаюсь на всякий случай.

  Они проводили гостью долгими взглядами.
  - Кто она? – спросил Акам.
  - Ты не поверишь… это – Ора. 
  - Она представилась? – удивился Акам.
  - Нет, я её узнала.
  - Поистине, неисповедимы пути Небес, - он покачал головой, - Ора, надо же…
 
  Он не знал, что в то же время эта вестница, вздыхая, спускалась по улице, бормоча: «Любовь Тихого – Эвона… ничего себе тихоня ! Акам, способный кого угодно довести до слёз, не побоявшийся влюбиться в Сузи, которая и убить может, пытался утопиться из-за неё… И этот Акам плакал по другу! Кто бы подумал, что у него друг может быть…»
Всё это никак не укладывалось у неё в голове.
 «Похоже, я ничего не понимаю в этой жизни.  Да, дела… Жаль, что в такое никто не поверит. Решат: сочинила или умом тронулась. Как несправедливо! А ведь новости – умереть и не встать…  Правда, кому их сейчас рассказывать? Девчонок не найти, гуляют себе без забот. Романы на праздник заводят с неизвестными.  Я же мирю влюблённых… и ангела на тот свет отправила. Вот беда… Но как опознать дом Иги? Если он достался Эвоне, то куда ж Небо переселило слепую провидицу? Не к себе ли? Нет, что-то многовато смертей будет».


                (продолжение:http://www.proza.ru/2018/01/18/1622)