Последняя любовь

Моя последняя любовь подрабатывала частным извозом – развозила на спине пьяных ангелов. Ну… знаете – перепьют с непривычки крылатые в отпуске, потом лыка не вяжут, крыльями белыми машут, а взлететь-то и не могут. Только ветер поднимают да перьями летят во все стороны.
И вот сидят они такие невидимые ни для кого, кроме избранных, и грустно так поскуливают, ну что твои щенки в поисках тепла зимой. И тут появляется она – дыша шелками и туманами. Подхватывает невесомых посланников небесных, за спину – вжик. И пошла. До ближайшего портала.
А я сижу себе за вечной чёрной барной стойкой, украшенной толстомордыми портретами продажных кандидатов в депутаты, пью ром и задумчиво смотрю на это всё. Сначала меня происходившее раздражало, не скрою. Ну сами подумайте – пьяный ангел. Дискредитация аккредитации. Девиация светлого образа. Подкрасться и крылья обкорнать – чтоб неповадно было. Но потом…
Но потом, то ли ром был забористый, то ли шелка с туманами меня попутали, но стал я получать удовольствие от её этого частого – вжик, за спину и – к порталу. Даже провожать стал. Даже не взглядом. Конечно, в сторонке держался, но…
Со мной-то, ясное дело, ей безопаснее, со мной не тронут. Поначалу – о пьяный ангел – на неё нападали, она отбивалась, когда словами, когда действиями. Иногда ей, как и всем хранителям-довозчикам, доставалось очень сильно. Но…
Была в её действиях некая удивительная изящность, нечто такое, что вызвало в моей тёмной душе сначала раздражение, потом интерес, потом – внезапно – любовь. Вот уж как-то про любовь я и не думал, что такое возможно.
В тот день шелка и туманы были особенно хороши. Но вот незадача – ни одного пьяного ангела в округе. Она пришла. Осмотрелась. И заметила меня. Нахмурилась, конечно. Но – о святая епитимия – пошла в мою сторону.
Хрустнула дверь. Ойкнул порог. Заголосили стулья. И вот за барную стойку передо мной присаживается Она.
- Ну здравствуй. Я тебя нашла. Наконец-то.
- Что ж… Найти-то нашла, а забрать сможешь? Мои крылья тяжелы, они стали свинцом и пеплом на этой земле, моё дыхание – огонь, мои пальцы – когти. Моя тяжесть – не белая нетрезвость, моей тяжести – века и километры.
Пожимает плечами.
- Если ты захочешь – заберу. А там…
- Да, я знаю, что там – белые – наверх: трезветь, чёрные – вниз, вбок и влево. А я…
- А ты?
- А я, пожалуй, останусь украшением на твоей спине. Вышивкой на хитоне, аппликацией на плаще, тату на левой руке. У меня ведь есть и такой выбор?
Усмехается, тонким пальчиком проводит по воздуху. Воздух густеет и наливается эдемскими ароматами. Щелкаю пальцами – сера и дёготь. Соблазнять меня? Ну-ну.
- Так что ты решаешь, Тёмный?
- Что и обычно, Смерть. Я останусь с тобой.