Драконитовые тени

В этом дворе тени драконов нарисованы прямо на асфальте, но никто не помнит или все забыли – как случилась это недлинная странная история.

В нашем обыденном многомирии разные пространства пересекаются подчас весьма причудливо. Переходы возникают часто, но выглядят вовсе не как туманная арка или затемнённый проход. Просто бредя старым знакомым коридором школы можно вдруг обнаружить в нём незамеченное ранее ответвление. И если туда свернуть, то не факт, что получится вернуться обратно.
Или вот ещё вариант – идёшь по городу, знаешь наизусть все его тайные подворотни, и тут – внезапно… словно холодной влажной рукой проводят по обнажённой спине – сверху вниз. Останавливаешься – смотришь. Да. Всё те же дома и то же самое дерево, но вот именно такой пейзаж ты видел в совершенно другом городе. Сходные точки пространства. Незамеченные возможности. Тайные тропы в другие отражения. Идея, конечно, не нова, да и откуда бы взяться новизне?

Он бежал из последних сил. Город был хищной ловушкой – достаточно было остановиться и подождать, тогда Тени нашли бы его. Но он быстрый, он успеет. Вот этот дом. Вот это дерево. Осенью оно кроваво-угрюмое, летом – бешено-зелёное, вопреки городской пыли, зимой – это рисованная тушью чёрная субстанция, весной… Не отвлекаться на описания, не отвлекаться на диалоги.
- Здравствуйте, вы хотите переспать с нашим кандидатом в депутаты?
- Привет, я тебя люблю.
- Так не любят, так губят.
- А сейчас я сварю из тебя суп и буду его хранить в холодильнике…
- Остановись, поговори со мной, скажи мне – кто я для тебя!
- Квинтэссенция зла и добра разливается утром в венах…

Нельзя останавливаться, влюбляться, говорить, даже супом становиться очень не желательно. Надо рвануться к дереву, сейчас – зима, зима, зима. Рвануться и, повернувшись к стволу спиной, сползти в снег. И по возможности уснуть и не просыпаться, лишь тогда… Тогда. Да-да.

- Вы уверены, что барьер восприятия непреодолим?
- Пока никто не смог прорваться. Голоса не давали. Знаете, как говорят – «голоса твоих желаний слышны даже в могиле». Да вот – посмотрите – ещё один пытается. Жаль беднягу. Через день истлеет, как и все прочие, но каков мальчик! Угадал самое слабое место…

Я бегу, я падаю, спиной к стволу и беззвучная молитва на мёртвом языке звучит в моей памяти, убивая все прочие голоса. Если перевести её странные созвучия мысленной речи в речь письменную, то получится песня, которую поют драконы перед смертью. Да. Умирая – мы свободны. Нас загнали в человеческие рамки, отняли небо, огонь, крылья, всезнание, но мы сохранили наши умершие песни, наши тщетные надежды, наше гордое влюбчивое безумье. Мы последние в своём роде городские сумасшедшие, если это мир ссыльных и бессильных можно назвать городом. У него страшная история, у него много страшных историй, и когда-нибудь (мысленной эхо злорадно уточняет - ..даней будь…) Стоп. Не отвлекаться. Я засыпаю. Я умираю. Я у дерева, что открывает лабиринт. Мне нужно умереть во сне.

- Барьер прорван. Нужно уходить. Скоро здесь будут…

Удар, крики, жар. Чёрные тени разрываются пламенем, алхимические тигли рассыпаются звёздной пылью; башни плавятся, небо теряет свой привычный оранжевый цвет и становится синим. Это от крови. Не нашей крови. Драконы возвращаются в свои тела. Залы, наполненные их статуями в натуральную величину, выпускают их фантасмагорическую стаю. Не всем драконам хватает тел, и тогда даже нарисованные на асфальте выдуманные звери оживают и скользят за тенями, уничтожая, изгоняя их.

В этом дворе тени драконов нарисованы прямо на асфальте, но никто не помнит или все забыли – как случилась это недлинная странная история. Но если ты знаешь язык драконов, то всегда можешь поговорить с ним. Они ответят тебе. В этом дворе, как и во многих дворах многих миров теперь даже отдалённые тени драконов стали проводниками и ключами, указующими и говорящими, альфой и омегой.
Да. Ты понял. Это начало совершенно других историй, но всё же…