Техническая причина, или Добро пожаловать

Тараканов не любил прилетать в терминал F и никак не мог понять этого мутного олимпийского авангарда из несуразных латунных болванок, свисавших с потолка, точно гильзы от снарядов. В который раз он, невольно втянув голову в плечи и пригнувшись, нырнул в низкий лестничный проём, ведущий к стойкам пограничного контроля.

"Только бы не было рейсов из Шанхая или Пекина!"— молился про себя Тараканов.
На его счастье, почти все участники показательных выступлений по ушу уже успели рассосаться, и он, почти не теряя времени в очереди, вскоре оказался перед свободным окном.

«Сейчас она будет внимательно на меня смотреть. Я медленно сниму очки, а она скажет... »

— Не нужно, у вас и так запоминающееся лицо, — отреагировала прапорщик пограничных войск, поднеся паспорт вровень с лицом Тараканова.

«Спросит или нет?..»

— Откуда прилетели?

— Из Ларнаки, а...

— Номер рейса?

— Не помню, а что меня уже ищут? — рискнул пошутить Тараканов.

— Вы кому-то нужны?

— Ну, мало ли, жена и дети соскучились, — продолжал Тараканов, а сам подумал: «Сейчас возьмёт штамп, но специально сделает паузу и будет исподтишка в зеркало следить за моей реакцией».

Прапорщик полистала паспорт в поисках подходящей страницы, прицелилась, подняла штамп и... как будто её что-то отвлекло на экране компьютера.

Возникла ожидаемая "шпионская" пауза.

«Ну давай, потренируйся, а я пока зевну широко, но вежливо прикрою рот рукой. Кстати, о руках. Вот посмотри на мои спокойные руки на стойке, и пальчики мои такие совсем не нервные и не стучат, как голубиные клювы, по подоконнику».

— Всего доброго! С возвращением к семье!

— И на родину тоже. До свидания!

Тараканов прошёл через щёлкнувшую калитку и начал осматриваться, на какую ленту будет подан багаж с его рейса.

"Пассажиры, прибывшие из Ларнаки рейсом SU 2073, выдача вашего багажа будет производиться на транспортёрной ленте номер..."

Тараканов направился к указанной ленте.

"Пассажиры, прибывшие рейсом SU 2073 из Ларнаки, выдача вашего багажа... задерживается по техническим причинам... О начале выдачи будет объявлено дополнительно."

"Дьявол! — чертыхнулся вместе с остальными попутчиками Тараканов. — Даже до ленты дойти не успел."

Он  осмотрелся вокруг в поисках свободного места. Одно крайнее кресло в среднем ряду оказалось незанятым. Тараканов сел, поёрзав некоторое время на холодном металлическом сидении.

Прямо напротив него сидели два китайца, молодой и постарше, и о чём-то разговаривали между собой.

«Странный у них диалог, — подумал  Тараканов. — Старший говорит, не останавливаясь, уже минуты две, а молодой молчит и, похоже, вообще его не слушает и даже не смотрит на собеседника».

Тараканов самого разговора не слышал, а видел только мимику лиц: старый китаец беззвучно шевелил губами, каллиграфически разжёвывая свои иероглифы, и смотрел отрешённым взглядом в какую-то точку перед собой, не замечая ни своего молодого соседа, ни Тараканова в трёх метрах от себя.

"О чём... кому... и как долго старый будет жевать свои иероглифы?" – от нечего делать размышлял Тараканов.

Внезапно старый китаец замолчал – у него перестали шевелиться губы. Взгляд же остался там, где и был: в воображаемой точке в метре перед ним. Сразу, без малейшего перерыва, заговорил молодой — у него задвигались губы. Ни поворота головы в сторону старого китайца, ни кивка, ни единого намёка на то, что разговор поддержан, — только шевелящиеся без звука губы, старательно выводящие замысловатые иероглифы, и тот же мутный взгляд в пустоту, прямо перед собой.
Тараканов отдёрнул рукав на запястье и засёк время.

«Так, молодой говорил две минуты».

Следом за молодым, дождавшись, когда с губ упадёт последний иероглиф, слово снова взял старый.

«Ещё три минуты немой каллиграфии? — Тараканов был удивлён и начал искренне увлекаться китайским диалогом. — Ну, давай, молодой, не подкачай! Эх, всего минуту выступал. А ты, старый, долго будешь?..»

— Ш-ш-ш... Выдача вашего багажа задерживается по техническим причинам... ш-ш-ш…
Два китайца, казалось, не реагировали ни на какие внешние раздражители и ничем не интересовались, кроме своего экзистенциального диалога.

«Наверное, именно так беседовал со своими учениками Конфуций, — подумал Тараканов. — И вообще, что это за таинственные технические причины?!»

— Васька опоздал на смену, сука, — послышалось сзади.

Тараканов от неожиданности обернулся.

«Неужели я это вслух произнёс?» — засомневался он.

Но двое парней в фирменных спецовках грузчиков с надписью «Шереметьево», сидевшие  за спиной у Тараканова,  не обращали на него никакого внимания.

— Он чё, совсем охренел, что ли!
 
— Не знаю.

— Твоя ж смена закончилась час назад.

— Ну да.
 
— И где он?

— Ему ещё часа два добираться.

— Можть, у него чё случилось?

— Да нет.

— Проспал?

— Стрелки, говорит, на часах перепутал.

Тараканов, забыв о китайцах, обалдело уставился на свою «Омегу».

«Чтобы перепутать минутную стрелку с часовой, это как надо было...»

— Нажрался Васька, что ли? — продолжил кто-то из грузчиков.

— Сказал, что просто перепутал стрелки.

— Не-е-е. Точно напился и проспал!

— Ща дождёмся и сами увидим.

«И я тоже хочу увидеть этого Васю!» — подумал Тараканов, умоляя неизвестные технические причины повременить ещё немного с выдачей багажа.

Транспортерная лента застыла без движения. Невидимый громкоговоритель молчал.
Тараканов посмотрел на стрелки своих часов, которые показывали половину девятого вечера.

— Итак, сейчас двадцать часов тридцать минут или, как мог подумать Вася, тридцать часов двадцать минут… Нет-нет, полный бред! – Тараканов невольно потряс головой, словно хотел поставить свои мозги на место.
 
«А действительно, какое время показывали часы у Васи?»

И Тараканов, сняв для удобства часы с руки, отвернул заводную головку и начал медленно крутить стрелки, пытаясь понять, как именно у Васи получилось перепутать время. Никаких комбинаций от обратного не получалось.

Но в полночь часовая стрелка спряталась за минутную, и Тараканов задумался.

«Так-так, уже интересно: пропала стрелка! Для пьяного Васи это может быть катастрофой!»

Тараканов прислушался к грузчикам, но те уже переключились на что-то другое. Лексика их, правда, не поменялась: всё те же "дык-мык", "ну тык чё", "а ни чё". Бесполезным было и чтение по китайским губам.

— Вращайте барабан дальше! — ничего другого не пришло на ум Тараканову.


И он продолжил следить, как минутная стрелка гналась за часовой. В четыре часа двадцать одну минуту погоня завершилась, и минутная стрелка снова накрыла часовую.

— Так, — сделал паузу Тараканов, — смотрим внимательно. Четыре часа двадцать пять минут превращаются в шесть-двадцать две.

— Если было утро, то это на два часа вперёд, — анализировал он. — Интересно как, в одно и тоже время можно оказаться и в настоящем, и в будущем, но опоздать на работу из-за этого нельзя. В таком случае Вася должен был припереться в Шереметьево раньше положенного времени.

— А вот если был день, и стрелки слились в Васиных, скорее всего, осоловелых глазах в шестнадцать-двадцать одну, и он, ожидая, пока минутная поползёт далее и откроет часовую, чтобы указать точное время, снова отрубился, тогда… — Тараканов прокрутил минутную стрелку чуть вперёд, — … тогда в шестнадцать-сорок семь, когда Вася очнулся через полчаса, он мог подумать, что на часах ещё двадцать пять минут десятого утра, и залечь дрыхнуть снова. А разница как раз в шесть часов!

— А будильник? — оппонировал сам себе Тараканов. — А забыл. Или не слышал. И такое может случиться с любым и не обязательно после пьянки.

Завершив занимательное расследование, Тараканов посмотрел на по-прежнему неподвижный транспортёр. Лента вдруг резко дёрнулась, скрипуче закряхтела и вероломно потащила сидевших на ней детей.

— Коля, хватай быстрее Машу!

— Проснись, пень старый, внука увозят!

— Ась? Куда? Чего сказали?

— Сашенька, только не прыгай! Сейчас папа тебя догонит!

— Доченька, держись вот за того мальчика!

— Мальчик, как тебя? Помоги девочке!

— Сёма, не реви! Транспортёр круглый, сейчас вернёшься!

— Андрюшенька, только нигде не спрыгивай!

— Молодой человек, поставьте ребенка на место — это не ваш!

— Извините, я хотел помочь!

— Один такой уже помог!

— Женщины, чей муж спит на ленте?

Так пассажиры рейса из Ларнаки и перезнакомились, заодно узнав во всех подробностях, что думают мамы про зазевавшихся пап, а те про…

«Отсутствие объявления – это тоже по технической причине?» — думал Тараканов, протискиваясь поближе к ленте.

Представление по технической причине затмило и китайскую немую каллиграфию, и перепутанные стрелки на Васиных часах. Даже риск потери багажа Тараканову не представлялся таким уж страшным. Папы хватали с ползущей ленты детей. Мамы присматривались к чьему-то спящему мужу. Мужик оказался холостым, поскольку пошёл на второй круг. Наконец показались чемоданы.

Всем было весело! Все радостно осознали, что они вернулись на родину.


                ********

Москва, аэропорт "Шереметьево"
2015 год
Записки бизнес-класса
Пен-клуб "Лит-ра" (ударение по настроению) ©