Мёртвая точка

  Эту печальную историю рассказала мне Мария Ивановна Усвояемость после своего второго выхода из «Кащенко» на политическую арену.
  Её близкий знакомый из соседней палаты Гена Бивуак интенсивно наращивал поперечно-полосатые мышцы, втайне мечтая, что ему первому в мире удастся сдвинуть дело с мёртвой точки. От кого-то в столовой он услышал о мускуле морского гребешка, в котором заложен ключ к успеху, якобы находящемуся в каждом из нас. Но Гену на море не пускали. Это повергло его в глубочайшую депрессию времён 30-х годов в США.
  Возможно, неуловимая мышца относится к неуправляемым гладким мышцам, выстилающим внутренние органы, и я никак не могу повлиять на неё физическими упражнениями, неоднократно задавал он себе назойливый вопрос, тщетно пытаясь найти ответ в медицинских учебниках и анатомических атласах. Но существует же мышца петушиного гребешка, успокаивал он себя, и как решается эта проблема у морского конька?
  На целый ряд вопросов Гена не находил ответа – или учебники были не те, или атласы несовершенны. Его благородные намерения застыли на мёртвой точке. И тогда ему в голову стукнулась, отскочив от внутренней поверхности височной кости, гениальная, на его взгляд, мысль, а не оживить ли мёртвую точку, вдохнув в неё душу?
  Начинать надо, логично рассудил он, ибо промедление смерти подобно. Прежде всего он нарисовал жирную точку. Потом сделал глубокий вдох и направил его на неё, точь в точь как много лет назад, когда спас родную тётушку, упавшую в обморок оттого, что она впервые увидела неимоверного красавца Рудольфа Валентино в чёрно-белом фильме 1926 года «Сын шейха». Тот тоже своим дыханием-поцелуем возвращал женщин (а по некоторым сведениям и мужчин) к жизни.
  Но на этот раз выдох оказался слишком продолжительным. Силы покинули его, их не хватило на последующий вздох.
  Так Гена Бивуак испустил дух в самых благородных намерениях в истории человечества.
  Многие сравнивают его с Альбертом Эйнштейном, с маленькой разницей, что Нобелевскую премию ему посмертно не присудили.
  Но в сердцах людей теплится надежда, что кто-то всё-таки сдвинет дело с мёртвой точки, вдохнув в неё жизнь.
  А может быть этим кто-то будет иллюзионист Давид Копперфильд?