Партия сказала надо! Комсомол ответил есть!!!

 В молодости я работала на Красноярском заводе телевизоров, а ко всему прочему там же, в Отделе технического контроля, еще и была секретарем комсомольской организации. Хлопотное это дело, скажу я Вам, друзья! Ой, хлопотное! В отделе было много молодежи, но вот растормошить их было отнюдь нелегко, особенно, если это касалось «дружной работы в колхозе-совхозе на уборке урожая».

С ума поодиночке сходят! Это только гриппом все вместе болеют! А диагноз гриппа себе выколачивал каждый второй, чтобы уж залечь с книжкой дома, пусть даже и поболеть, но только не в колхоз, только не горбатиться в поле на картошке и не лопатить зерно!



- Так, дорогая, - начал, как обычно начальник нашего отдела, Юрий Андреевич, - у меня и так дел выше крыши, вот-вот отчет сдавать по качеству продукции! А за качеством сознательности своих комсомольцев… Короче: Курагинский район ждет! Как хочешь, но желающих должно быть человек тридцать! От винта!

Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!» - бурчу себе под нос, а сама, в глубоких раздумьях, спотыкаясь иду в свой кабинетишко. Эка ли шутка – тридцать человек!

Дорожные указатели не облегчают крестный путь! Но и республиками под час правят голые короли!

И так, собираю в декабре свою «республику»…  127 комсомольцев, да ко всему – почти одни девушки…Всматриваюсь в лица: ах, как хотелось бы многим из сидящих в зале покинуть себя в тот час опасности!

Но «ярмо народа» нужно было превратить в триумфальную арку!

- Товарищи комсомольцы! – начинаю я бодрым голосом, - совсем скоро нам предстоит ответственная работа- уборка урожая! Нам повезло: будем работать на зерне! Но… Поедут только самые достойные… Остальные… Остальные просто будут сидеть дома и завидовать тому грандиозному шухеру, который и намечается! Ведь, помимо работы там еще и отдых будет!

Выдала свою речь, как будто пошла на таран с ближним, чтобы не дать ему зайти с тылу, и тихо села на скрипучий от времени стул. Скррррр…

Собрала бумаги и бросив на ходу: «Рассматривать заявления желающих начнем через два дня», - вышла из зала. Я только потом где-то и от кого-то услышала фразу о том, что «лучше все принимать за фальшивую монету, которая обыкновенно котируется выше всякой другой».

Поступило 27 заявлений, и  уже через неделю 24 человека были утверждены и  под моим руководством в августе отправились в Заготзерно.

Вот он, господин случай!
 Разгрузка зерна обернулась в вполне счастливые моменты: и танцы в сельском клубе, и капустники, и беседы по душам у костра… Пятеро девушек удачно вышли замуж за солдатиков, которые тоже трудились на «зерновом полигоне».

Готовили мы сами. Совхоз снабжал такими свежими натуральными продуктами, что в те восьмидесятые годы, обеды за большущим столом, с домашней сметаной, соленьями и вареньями, казались нам царскими!

Село стояло на берегу реки, и мы даже рыбачить научились.

Кажется, что мы и не спали вовсе, столько было кроме уборки зерна, всяких интересных для молодого сердца дел. И на мотоциклах летали со скоростью ветра, и миловались с сельскими парнями на берегу реки. Молодость – она ведь шальная! А главное, меня еще и благодарили за то, что среди поданных заявлений я выбрала именно их!

Прошли годы… С некоторыми «колхозными» друзьями я и сегодня общаюсь. А потом сяду одна на крылечке, закрою глаза и… слышится мне, как речка журчит, и даже дымком от костра веет, и смех веселый, звонкий… Ах, молодость…