Мы вернёмся

 - Седьмая рота! Налеее-во! Лейтенант, ведите их на вторую палубу!

 Шестьдесят пар ног застучали о доски, заглушая разговоры и смешки окружающих. "Гордость Саоны" постепенно заполнялась солдатами, и те из них, кто забрался на борт первыми и успел умоститься между тюками и мешками, начинали побаиваться, не придётся ли плыть стоя из-за тесноты.
 Гилберт поднял лицо к темнеющему небу, и под капюшон его плаща моментально юркнуло с десяток наглых снежинок. Он снял с ресницы самую дерзкую из них и несколько секунд рассматривал её рисунок, прежде чем его сильно толкнул в бок кто-то из новоприбывших, и Гилберт повернулся, чтобы обменяться с ним парой крепких словечек. Когда молодой солдат снова взглянул на свою перчатку, снежинки там уже не было.

 - Пошли, пошли, не стоим! Да пропустите же вы груз, ёб вашу мать!

 Места у самого борта считались наименее выгодными: и холодно, и, в случае чего, в воду падать первыми, однако Гилберт защищал своё очень рьяно. Ради этого даже пришлось проигнорировать приказ крикливого сержанта, пытавшегося заставить Гилберта отойти вглубь палубы. Парень сделал вид, что не услышал крикуна, тот начал было распаляться, но кто-то его отвлёк.
 Отойти от борта было нельзя, иначе Катти, которая с минуты на минуту должна была появиться на пирсе, точно не заметила бы его в хаотично шевелящейся грязно-зелёной массе солдат. Война затягивалась, острова давно превратились в одну сплошную рану, истекающую кровью в залив, так что Бог знает, когда они увидятся в следующий раз. Обязательно нужно попрощаться.

Дорогу, ведущую к пирсу, было видно метров на двадцать, дальше всё смазывал падающий снег. Из-за этого снега казалось, что люди, стоящие на пирсе, не настоящие, а нарисованные чьей-то грубой кистью, резкими мазками по слишком тёмному холсту. На лицах тех из них, кто был ближе всего к кораблю, еще можно было разобрать оттенки беспокойства или горя, но большинство не выказывало вообще никаких эмоций. Гилберт прищурился - на секунду ему показалось, что Катти уже стоит среди толпы, молча глядя на него, но снег не позволял понять точнее.
Нет, она бы не стояла так просто, она бы обязательно выкрикнула его имя, попыталась бы отыскать лицо.

 - Ииии-ээх! Еще раз, толкайте! Ииииии-ээээх!

Конечно, Катти нет на пирсе. Но она придёт.

***

 - Быстрее! Дора, господи, да шевелись же ты, не успеем!
 - Где госпожа воспитательница? Нельзя без неё дальше бежать. Ну девчонки!
 - Минут пять всего осталось, и всё, не застанем!
 - Фра Беата, где вы?

 Стайка девочек, отчаянно пререкаясь и жестикулируя, остановилась на дороге, ведущей к берегу. Отсюда уже хорошо было видно залив, его никогда не замерзающая чёрная гладь отражала низкие тучи. Вечер надвигался очень быстро.
 Это место всегда нагоняло на пришедших странное и неуютное ощущение, и девочки, еще пару минут назад весёлым хихиканьем приветствовавшие идею оторваться от основной группы, теперь уже не так стремились к тёмной воде. Большинство из них хотело подождать воспитательницу, которая вот-вот должна была нагнать их вместе с основной группой. Только одна из них, яростно мотая волосами, заплетёнными в жёсткую косичку, пыталась уговорить подруг идти дальше.

 - Да нет времени ждать! Пока фра Беата доковыляет, корабль уже уплывёт!
 - Ну иди сама, раз такая смелая, - буркнула запыхавшаяся Дора - беги-беги, может, возьмут тебя с собой.

Девочка с косичкой фыркнула, резко отвернулась от подруг и быстрым шагом направилась в сторону залива.

 - Керо, нам не туда! Там обрыв!

Керо лишь плотнее сжала губы.
Да ну их. Трусихи. Если хотят, могут ждать, сколько угодно. Она уж точно не упустит корабль.

***

 - Ооотдать швартовы! Оррркестр! На три-четыре!

Катти не было.
Последние солдаты давно взошли на борт, последние грузовые тюки были расставлены по палубе и загружены в трюмы, "Гордость Саоны" должна была вот-вот отчалить, а Катти всё еще не было.
Гилберт перегибался через бортик, напрягая глаза, силясь разобрать отдельные лица в молчаливой толпе на пирсе, но снег превратил их в толстый кусок чёрного мха, облепивший доски, и солдат не мог ничего разобрать.

 - "Повелители морей", зааа-пее-вай!

Расталкивая других солдат, Гилберт начал метаться вдоль борта корабля.
Она не могла не прийти. Может, что-то случилось? Может, она просто не смогла протолкаться через эту человеческую массу поближе к кораблю, и теперь отчаянно машет ему руками откуда-то сзади, а он не может разглядеть её из-за снега? Проклятый оркестр...

 - Вздыыымааается волнааа! Отвааагою людскоой! На греееебне...
 - КАТТИ! КАТТИ!!

Гилберт сорвал с головы набрякший от влаги капюшон и снег тут же начал покрывать его спутанные волосы. Вокруг него на палубе почему-то вдруг стало пусто. Солдат бешено махал руками в сторону пирса, который окончательно превратился в сгусток темноты, и кричал. Зрачку сложно было за что-то зацепиться - Гилберт вдруг понял, что на корабле тоже стало темно, но был слишком испуган, чтобы задуматься об этом.

 - ..Катти?

Она плыла к нему от пирса прямо по воздуху. Появившись сперва маленьким светлым пятнышком, она с каждой секундой становилась всё яснее и отчётливей. Катти улыбалась - по этой улыбке он её и узнал.
Перегнувшись через борт так далеко, как только мог, Гилбет протянул к ней руку. Её теплые пальцы мягко сжали его кисть, казалось, что прямо сквозь перчатку.

 - Ты никогда раньше не заплетала так волосы. Всё хорошо?

Она кивнула, и из-за этого движения по её щеке покатилась капля, оставляя влажную дорожку.

 - Не плачь. Это будет короткая операция - буквально ноги в заливе помочим и сразу же обратно. Мы очень скоро вернёмся.

 Она снова кивнула. Внезапно Гилберт понял, что корабль двигается, разворачиваясь носом в чёрный залив и оставляя берег позади. Пальцы Катти выскользнули из его ладони почти незаметно.

***

 Керо добралась до обрыва, прыгая с камня на камень между возвышавшимися над заливом скалами. Последний прыжок едва не стоил ей пары переломов: валун, который, казалось, намертво врос своими каменными корнями в промёрзший берег, внезапно качнулся и ухнул вниз. Девочка, чудом не соскользнув с обрыва вместе с ним, потеряла равновесие и, неуклюже взманув руками, упала лицом вниз около самого края.
 После пары секунд, потраченных на то, чтобы перевести дыхание, от страха ставшее быстрым и глубоким, Керо совладала с собой и оттолкнулась руками от земли, пытаясь отползти подальше от края. Буквально через секунду она снова не могла ни дышать, ни двигаться.
 Призрачная громада корабля была так близко, что казалось, будто девочка может шагнуть на его полупрозрачную палубу прямо с края обрыва. Десятки, сотни бледных, расплывчатых фигур, вместо лиц - мертвенный, подёрнутый белой дымкой кисель.
Керо сглотнула и села, поджав под себя ноги.
Одна из фигур выплыла из общей массы и нависла над ней. Едва видимый бортик, казалось, мешал призраку пройти дальше, и, словно осознав это, он протянул к девочке руку.
 Первым побуждением Керо было отшатнуться, вскочить и убежать, но, приглядевшись, она поняла, что жест не выглядел угрожающим; призрак словно протягивал ей что-то в раскрытой ладони. Она медленно, как во сне, протянула руку ему навстречу.
 Какое-то время  Керо казалось, что она чувствует пальцы призрака, скользит по грубой коже его перчатки, но уже в следующий миг её ладонь беспрепятственно прошла через его. В этот момент корабль начал таять.
 Растворялись в вечерней темноте мачты, крупные куски носа и кормы просто переставали существовать, и через несколько секунд рядом с обрывом остался единственный призрак, по-прежнему пытающийся дотронуться до её руки.
 Через секунду растаял и он.

 - Интересный феномен, правда?

 Как фра Беата смогла сюда добраться? Не скакала же она по камням в этих своих изящных сапожках...

 - Корабль-призрак появляется на этом месте каждые двадцать лет после Островной Войны. Люди говорят, что он похож на один из крупнейших кораблей нашего флота тех времён, "Стервятника", или, может, "Гордость Саоны". Призраки не очень детализированы.

 Керо снова повернулась к заливу.

 - Что с ними случилось?
 - Кто знает, девочка. В хаосе первого года войны мы лишились половины военного флота, и выяснять судьбу отдельных кораблей не было ни времени, ни возможностей. После войны Острова всё еще считаются "грязной" территорией, и исследователей туда не пускают.
 - Но пустят?
 - Конечно, Керо.

***

 Гилберт смотрел, как лицо Катти превращается в далёкий отблеск за кормой корабля, и на душе у него было спокойно.
 Они обязательно вернутся.