Кротовая нора

По размытой сельской дороге неспешно передвигались два «зеленогорбых верблюда», как бард однажды поименовал путешествующих по дорогам России туристов. Впрочем, эти двое не были простыми туристами, а гордо называли себя «исследователями необъяснимого». В прошлом году они искали Беловодье на Алтае, за три года до того изрядно проблуждали по заболоченным тундрам и редколесьям Якутии, ища тропу в Долину смерти, а в будущем году надеялись побывать в Тибете и проникнуть в те подземные коридоры, которые ведут в Шамбалу. На нашей планете много еще осталось потаенных мест, куда однажды ступит дерзновенная нога искателя неведомого.

- Денис, смотри – вот и та самая деревня, - выдергивая сапог из дорожной грязи, воскликнул идущий впереди «исследователь неведомого». – Та самая…

Его напарник замедлил шаг, извлек из кармана компас. Не тот, классический, который сотни лет выручает мореплавателей и путешествующих посуху, а другой, фэншуйский, что продают в магазинах вместе со статуэтками Будды и Хотея, зеркальцами багуа, славянскими чурами, тоже, похоже, сработанными в КНР, судя по прищуру и классической улыбке, картами Таро и расписными веерами, отгоняющими злых духов, если верить инструкции.

- Верно, та самая.

Впереди идущий присел на пень, вынул из кармана куртки свернутую в трубочку карту местности, разложил на коленях.

- Как, Вова, я прав?

Тот задумчиво поводил пальцем по карте, ткнул в скопление квадратов:

- Именно та деревня. Точнее то, что от нее осталось.

Из трех десятков изб две трети пустовали: у одних, относительно крепких на вид, окна и двери были заколочены, другие сгнили и готовы были рассыпаться в труху от легкого тычка, да даже дуновения ветерка! Третьи и вовсе представляли собой пепелища с сиротливо высящимися над кучей старых головней обугленными печами. Только в нескольких домах на окнах белели занавески, заборы кренились под углом 70-80, а не 30 градусов, а в одной из трубы вился легкий дымок. Туда и решили направиться наши путешественники, искатели неведомого. Денис, просунув руку, без труда отодвинул засов низенькой калитки. Друзья поднялись на высокое крыльцо, за отсутствием электрического звонка забарабанили в дверь.

Минут через пять послышались шаркающие шажки. Заскрипели половицы в сенях, из-за дверей раздался столь же скрипучий старушечий голос:

- Кто такие? Откуда будете?

- Путешественники мы! – Вова нагнулся, приложился глазом к замочной скважине. – Ищем свидетельства седой древности…

- Иконы, что ль, крадете? – в голосе старой крестьянки послышались угрожающие нотки. – Шляются тут всякие. В запрошлом году  вот так же Карповну обчистили, ироды, креста на них нет! Милиция их потом нашла, да поздно: продали иконы-то, христопродавцы. Так что уходите, пока я вас…

- Бабушка, нас иконы совсем даже не интересуют, - прервал монолог Денис. – Мы эти, мы археологи, древнюю цивилизацию ищем в ваших краях. Нас даже по телевизору показывали.

- Не знаю я ничего, сломался мой телевизер, - голос старухи чуть-чуть подобрел. – А документы у вас имеются при себе?

- Есть паспорта, у друга – водительское удостоверение, а еще – официальные бумаги от Общества изучения неопознанных явлений. Ну, тарелок летающих – может быть, слышали?

- А как же не слышала? Очень даже слышно, на всю-то округу! У соседки как муж напьется, так начинает буянить, тарелки швырять. Весь сервиз перебил! Она уж в райцентр ездила, небьющиеся там купила, пластиковые. Так он теперь пустые бутылки в нее кидает. Все равно, говорит, девать их некуда, стеклотару на двадцать километров вокруг не принимают, только металл. А он последний металлом пять лет назад сдал, самовар прадедовский.

- Так мы не про те тарелки говорим, - Вова переминался с ноги на ногу на верхней ступеньке крыльца. – Мы о тарелках пришельцев, которые по небу летают…

- А, знаю. Давеча пришельцы были, тарелки запускали и палили в них, только осколки летят – вот дурачье городское! Нет бы уток стрелять, их у нас много на озерах водится…

Наконец-то раздался долгожданный скрип ключа. Затем жалостно проскрипела старая дверь.

На пороге стояла сухонькая старушка лет за семьдесят, в накинутой на плечи кофте времен повсеместного насаждения кукурузы, платочке, пошитом в решающий год девятой пятилетки, полинялом сарафане, похоже, доставшемся бабушке от ее собственной бабушки.

- Вот наши документы! – Вова и Денис почти одномоментно извлекли паспорта.

- Да ну, что вы, - смягчилась старушка. – Что я вам, участковый, чтобы мне паспорта предъявлять. Проходите в избу. Чем богата, тем и рада.

Ребята разулись и потопали в горницу. Ласковый пушистый кот с любопытством обнюхал гостей, мяукнул – и запрыгнул обратно на печку.

За чаем с мятой и брусничным листом, малиновым вареньем собственной варки и купленным в сельмаге мармеладом начался неспешный разговор. Мария Павловна, как звали хозяйку избы, с интересом слушала гостей из большого города.

- Бабушка, а вы знаете, что в ваших краях раньше была Гиперборея? – спрашивал Вова.

- Так у моего эта самая… Гиперборея, давлением он страдат давно. На прошлой неделе его в районную больницу положили с Гипербореей, будь она неладна, - отвечала хозяйка.

- Так мы не о том. Речь о Гиперборее, про которую Рене Генон писал, - это включился в беседу Денис.

- И ренгенон ему делали в больнице. Грыжу нашли, - Мария Павловна неожиданно предложила: – Может, бражки вам плеснуть?

- Мы единогласно за! – обрадовался Вова. Денис охотно поддакнул.

На столе скоро появилась трехлитровая емкость с рябиновой брагой. Искатели неведомого с непривычки расслабились. Вова, забыв ненадолго о легендарной Гиперборее, решил завести разговор о более близких к нашему времени древностях:

- Знаете ли вы, Мария Пална, что в ваших местах раньше чудь белоглазая жила?

- Так и посейчас живет. Вот Федор, муж Карповны – как выпьет белоглазой, так и чудит.

- Да причем тут чей-то муж? – горячился захмелевший Денис. – Мы про клады чудские…

- Да откуда у него кладу взяться? Он только заначки с пенсии прятать мастак. Пропьет клад!

И опять стали искать новую тему для разговора. Нашел ее Вова:

- Бабушка, а вы знаете, что в газете «Аномальные вести» написано: близ вашей деревни находится вход в параллельный мир?

- На тот свет, что ль? – встрепенулась хозяйка. – Так у нас многие в последние годы ушли в тот самый мир. Кто от старости, кто от водки сгорел. А все больше-то в город уезжают, почитай, все молодые туда перебрались. Нас, старожилов, совсем немного осталось тут.

- Мы не про то, а про портал в параллельный мир! – воскликнул Денис.

- Архангельской порт от нас далеко, сами ведь знаете, образованные.

- Нет, мы про кротовые норы. – тщился растолковать Вова, подливая себе браги.

- Откуда ж у нас кроты-то? – недоумевала Мария Павловна. – У нас край северный, земля поздно оттаиват. Кротам зиму-то и не пережить. Вот у меня внучок живет на юге, в Краснодаре. Так там у него эти кроты проклятущие все грядки перекопали. Что ни посадишь, они все погубят. Он уж и ловил их, и травил, а все бесполезно. У нас кротов нет. Только мышки какие-то завелись, прошлой осенью всю морковку на огороде погрызли, проклятые!

- А снежные люди к вам забредали? – допытывался у старушки Денис.

- Снеговики? – недоумевала та. – Они что ль ходют?

- Да нет, мохнатые такие, волосатые, дикие, по лесам и горам живут, - подсказывал Вова.

- А, был такой один, после войны. Дизентир называется! Не хотел идти на фронт, так в лесу двадцать лет прятался, грибников да охотников пугал. Когда изловили его – страсть какая: весь грязный, волосатый, борода едва ли не по колено, волосы по пояс. Он уж и говорить разучился. А еще сказывали, что до войны зек из лагеря бежал, тоже по тайге скитался, оброс весь. Он еще свово товарища по побегу съел!

Друзья разочарованно переглянулись. Денис еще попробовал разговорить хозяйку, обратившись к славянской мифологии:

- Мне один знакомый язычник в городе рассказывал, что у вас в старину в лесах было тайное капище Даждьбога. Это правда?

- Да частенько у нас дождик капат. Вот давеча такой ливень зарядил. Я из магазина возвращалась, так промокла вся наскрозь, хорошо не простудилась.

Друзья-искатели вздыхали, не зная, о чем таком потаенном и сокровенном еще спросить.

- Может, про Золотую бабу сказы слыхали? – нарушил воцарившееся молчание Вова.

- Степанида золотая баба была! Муж-то у ней помер, так она одна семерых вырастила. И руки у нее взаправду золотые были, все по дому сделат и приготовит – и за себя, и за мужа покойного. И косила, и дрова рубила, и плотничала, и рыбачила, и в избе порядок завсегда.

Смеркалось. Постепенно языки у гостей начинали заплетаться, эзотерические темы быстро исчерпались. Бразды управления дискуссией взяла в свои натруженные руки старушка. Но она все больше рассказывала истории из колхозной жизни, не касаясь вопросов мистических.

- Бабушка, а у вас в деревне колдуны… ну, скажем… травники, знахари… жили? – Дениса клонило в сон.

- Да приезжали тут из города года три назад, все какую-то травку искали. Веселые такие. А потом за ними милиция приехала и всех увезла. Знать, не ту траву собирали знахари те.

- А кто-нибудь умел будущее предсказывать? – устало молвил Вова.

- Петька мог, сосед наш! Он все угадывал, когда цены на продукты понизят, а когда повысят.

Друзья встрепенулись.

- Газет не читал, радива не слушал, телевизера у него не было, а все в точности говорил: когда и на сколько цены поменяют. Мы накануне повышения цен в райцентр да в область ездили, закупались, отоваривались. Все точно предвидел! Один раз ошибся, когда на двухтысячный год построение коммунизма предсказал. Не дожил он до двухтысячного, а то бы огорчился очень. Он под конец перестройки помер, когда цены в пляс пошли, и он уже ничего угадать не мог в точности. С горя тогда Петр захворал да и преставился.

После этого бабушка вновь принялась рассказывать о жизни в бывшем колхозе, вспомнила про механизатора-правдолюбца, который на комбайне решил ехать в Москву, к Брежневу на прием, а доехал только до умственной больницы. Так досидели дотемна. Брага закончилась, гости клевали носами. Мария Павловна проводила их в небольшую комнату со старой железной кроватью, комодом эпохи борьбы с космополитизмом и телевизором, сделанным примерно в год вывода советских войск из Афганистана. Вова и Денис провалились в сон.

Денис проснулся далеко за полночь. Луна сияла за окном, отражаясь мутным пятнышком на покрытом многолетней пылью экране старого телевизора. Он растормошил Вову.

- Что такое? – Вова с трудом продрал глаза. – Ты чего?

- Я понял! – прошептал ему на ухо Денис. – Кротовая нора, то есть вход в параллельный мир – у бабки в погребе. Я сразу заприметил крышку, она не заперта. Там и дверь в альтернативную реальность.

- Как ты догадался? – взор разбуженного Вовы был мутнее старого экрана: бражка еще бродила в крови, бурчала, булькала в животе. – Приснилось что ли?

- Вот именно! – чуть было не вскричал Денис, но вовремя осекся. – Тихо ты! Я вправду сон видел. Будто отворяются врата – и свет оттуда, из чужого мира так и льется…

- Это луна за окном, - отмахнулся Вова. – Давай-ка лучше дальше спать.

- Ты не понял, - шептал Денис. – Я во сне в подпол спустился, а там – врата и свет!

- А чего меня с собой не взял?

- Откуда я знаю! Это же сон был. А сейчас мы наяву туда спустимся, посмотрим, так ли это.

В темноте они чуть было не наступили на мирно дрыхнущего кота.

- Тихо ты! Бабку разбудишь, – прошипел Вова.

Аккуратно отодвинули крышку. Из подпола пахнуло сырым деревом, мышами, плесенью, овощной гнилью и еще чем-то терпким. Зажгли карманные фонарики. Осторожно спустились по шаткой деревянной лестнице. Денис задвинул крышку, запер изнутри на проржавевший шпингалет. Друзья огляделись. По углам – пыльные космы паутины, похожие на старые рыбачьи невода. Вдоль стен на полках – банки с соленьями и вареньями…

- А вот и брага! – Денис радостно пнул чан, внутри его булькнуло, заколыхалась густая, сладко пахнущая масса.

- Ну и где эти твои врата? – Вова шарил фонарным лучиком по углам.

- Они скоро откроются. Наберись терпения! – Денис прошел вперед – и взгляд его упал на бутыль с чем-то белесоватым. Он откупорил сосуд, заглянул внутрь, понюхал.

- Ого, настойка! Может, продегустируем? А потом опять за брагу примемся. Как тебе?

- После крепкой настойки – опять брагу? Нет, пить надо по восходящей, а не по нисходящей, нельзя градус понижать, вредно это! Наутро голова трещит, раскалывается. Со мной так бывает, когда самолет снижается: голова болит, уши заложит, в глазах резь. Такое же скверное ощущение, - с ученым видом знатока пояснил Вова. – Лучше пить одну бражку.

- Ты как хочешь, а я настойку буду, - и Денис сделал большой глоток прямо из горлышка.

- И как? – спросил Вова.

- Вот! – переведя дух, Денис сделал характерный жест большим пальцем. – Не знаю уж, на чем она настаивала – то ли на орешках, то ли на шишках, но вставляет замечательно.

- Дай и мне хлебнуть, - решился, наконец, Вова и припал к бутылке.

В конце концов, они допили настойку, и принялись снова за брагу. Закусывали настойку солеными огурцами из банки, брагу – вареньями, потом сняли связку сушеных грибов и жевали их, окуная в брагу. А после погрузились в сон: Денису вновь привиделись врата, Вове грезились люди в белых одеждах, а, может, ангелы со сложенными за спиной крылами, которые зазывали в параллельную вселенную. Они очнулись под утро, когда сквозь щели пробивались лучики солнца: на Севере в августе светает рано. Обменялись впечатлениями.

- Давай еще выпьем, а там и наяву другой мир увидим, - предложил не протрезвевший Вова.

Брагу закусывали солеными огурцами, смеялись. И опять сон: врата, люди в белом.

Их разбудил стук и требовательный голос: «Открывай, полиция»! Денис дрожащими от страха и похмелья руками отодвинул шпингалет, в лицо ударил полуденный свет. Перед ним стояла хозяйка и сурового вила молодой служитель правопорядка.

- Участковый Чепраков! Что вы тут делаете? По одному поднимаемся наверх и предъявляем документы, - скомандовал человек в форме.

- Кто из нас горбатый? – Вова глупо улыбался, вспоминая классическую сцену из любимого  с детства телесериала.

- Я конечно, - прошептал Денис, с трудом поднимаясь по скрипучим ступенькам и на ходу извлекая из кармана паспорт.

- Что делали в погребе? – вновь прозвучал суровый голос.

- Это… отдыхали, - Денис смолчал про поиски параллельного мира: еще примут за психов, как того незадачливого комбайнера.

- Это я их пригласила, - вмешалась бабушка, сочувственно оглядывая дышащих перегаром, покрытых пылью и паутиной искателей неведомого. – Проснулась я – а их нет нигде, как сквозь землю провалились. Все подворье обыскала, пока догадалась, что они в подполе быть могут. Дверь-то подергала – заперто изнутри. Испугалась, думала – померли они там или на себя руки наложили. А то все про тот свет давеча расспрашивали. Ну, я и пошла за милицией.

- Иконы, старинные вещи все на месте? – спросил ее участковый, листая паспорт Дениса.

- Да все на своем месте. А браги мне не жалко. Сама я и не пью почти, а деду больше нельзя, врач сказал. Вы ребят-то отпустите с миром. Не жулики они, а исследователи.

- К следователю бы таких исследователей, - проворчал участковый, возвращая документы. – Вы, граждане отдыхающие, в следующий раз без спросу не лезьте, куда не просят. А то вот недавно в Нижних Подберезовиках один мужик вот так же в погреб полез за выпивкой, да там и задохнулся. И с вами могло такое быть в состоянии опьянения.

- Мы больше не будем, гражданин начальник, - виновато бормотал Вова. – Извините нас, Мария Пална, за беспокойство.

Отпущенные после строгого внушения участкового, ребята зашагали прочь из деревни.

- Эх, не повезло нам, - бормотал Вова. В руках он держал сверток: в выцветшую пожелтелую газету с материалами Бог знает, какого пленума ЦК КПСС была завернута бутылочка рябиновой браги – на дорожку, на опохмелку. – Не пахнет тут паранормальными явлениями!

- Зато брагой от нас разит за версту, - ворчал Денис, выдергивая сапоги из дорожной грязи.

- Слушай, я вот что надумал. Не махнуть ли будущим летом на Волгу? Будем останки персидской княжны искать – той, которую Стенька утопил. Я и место примерно знаю. Надо только водолазным снаряжением обзавестись, а то омут там глубокий.

- Ну и на что тебе эта княжна, которую рыбы давно обглодали?

- Как «на что»? На ней же драгоценности были! Их рыбы не едят. Перекопаем весь грунт, а кости с кольцами и браслетами непременно найдем! Я там, в прошлом году на лодке плавал, рамку держал. Знаешь, как в старину лозоходцы делали? Только они с прутиком искали, а я металлической рамкой. Она и указала место, где могут быть сокровища персиянки.

- А если Разин, перед тем, как утопить ее, все брюлики снял? – недоверчиво спросил Денис.

- Ой, не думаю, что снял. Он же в состоянии аффекта был, и вместе с брюликами ее за борт выкинул, - горячо убеждал Вова. – Так что сокровища персидской княжны наши будут. А еще на Волге Медведицкая гряда. Я читал, что там, в пещерах…

- Брага хранится, - ухмыльнулся Денис. – Добрых сорок бочек!

- Хорош язвить! Там как раз и есть настоящий вход в параллельный мир.

- А выход оттуда?

- Ага. Табличка «EXIT» висит на стене пещеры, - огрызнулся Вова. – И откуда в тебе такой скепсис? Голова, что ли, болит?

- А ты думал… Дай хоть к бутылочке приложиться.

Вова вытащил затычку, протянул бутылку. Денис жадно впился в нее, сделал богатырский глоток, и друзья двинулись дальше. За спиной остались ветхие избы, руины коровника, покосившиеся заборы, «пьяные» столбы вдоль дороги – угрюмо-унылый параллельный мир.