В истоках языка лежит поэма о смерти. М. Хайдеггер

В истоках языка лежит поэма
(М.Хайдеггер).
Это потом, в "развитии", язык огрубел до прозы.
(С.Александрийский).

А может быть материя это лишь эксперимент над сознанием?


 "Бытие у Хайдеггера постигается через "особое сущее"-- Дазайн посредством экзистенциалов, наличием слуха к зову бытия. Онтическое Сущее находится в постоянном падении в Ничто. Наутентичное Дазайн, ища опоры в "пронизывающей повседневности" Сущего, в определённом смысле не существует. Дазайн это родник Бытия в инерции Сущего, который может засорится". 

 Никто не имеет алиби в бытии. Не всякому удается победить абсурд смыслом, тем самым обрести свободу.
  Но философ может сказать -- я хотя бы пытался. "Я стал философом, чтобы отрешиться от невыразимой тоски обыденной жизни" Н.Бердяев.
(С.Александрийский).

"Зайн ихт -- дазайн нихт" - Бытие ни есть Сущее. (Мартин Хайдегер).

Чтение книг.

  Да, чтение должно приносить радость, да плохо, когда книга требует напряжения, да, легкость — вечный спутник популярности. Но еще Мишель Монтень говорил, что, хотя чтение и есть род счастья, книги все же изнурительное удовольствие. Я слегка усилю мысль: примитивные книги пишут примитивные люди для других примитвных людей. Жизнь же сложна, и вряд ли стоит ее упрощать даже на досуге... 
 Книги Канта, Хайдегера, Гегеля , Кьеркегора, Гуссерля,Ницше мало понятны среднему уму , но именно такое чтиво рождает эстетический эффект, литературный фаст фуд никогда нам не подарит ничего подобного.

  В картезианском смысле мышление и есть методическое сомнение. Онтологическая достоверность субъекта в мышление о мышлении.
М.Хайдеггер вообще считал, что вопрошать о бытии, пребывать в максимально аутентичном Дазайн через экзистенциалы, способны только поэты и философы, остальные Дасман растворены в Сущем до неразличимости.
Гегель тоже считал редким даром избранных способность к абстрактному мышлению. Философами не становятся, философами рождаются. Они как агенты из трансцендентных глубин, скорее, ставят вопросы, нежели на них отвечают, понимая необходимость для человека сущностной связи с трансцендентным, власти над которым он по определению иметь не может.
(С.Александрийский).


Утро, снова чтение, начинается день сурка.
Освежаю так сказать в сознании "Бытие и время" день за днем, разменивая года.


Экзистенция как "заброшенность" точно сказано, именно заброшенность, не потерянность .)



Ох уж и закручено...  Хотя в итоге субъект обречен получить «абсолютное знание», то есть проникнуть в сущность познающего, очищенную от всего личного и наносного , явно нащупываются параллели с кантианством и гегельянством.

"Существование предшествует сущности" - это и вселяет бодрый оптимизм.)


Философы о рабстве.

Перечитывая свои старые конспекты, нахожу, тема: "Бытие и время". Да, пожалуй М.Хайдеггер один из самых сложных, глубоких и интересных философов в истории мировой мысли, у А.Дугина о нем много лекций, суть идей Хайдеггера, те из людей которые не занимаются самопознанием (поиском истины) "размазаны по горизонтале" в ДАЗМАН, другими словами, такие особи созданы лишь для обслуживания господ.  Здесь он почти цитирует Ницше, те же кто работая над собой, становятся "ДАЗАЙН" обретая бессмертие, кстати об этом так же писали и многие другие великие философы древности, Платон в "Государстве", Аристотель в  "Никомаховой этике" дословно: "люди без претензии на Истину, без Ее поиска живут бесполезно.


  Вот что пишет Ф.Ницше Об Аристократах духа.
 "Общество имеет право на существование не для самого общества, а лишь как фундамент и помост, могущий служить подножием некоему виду избранных существ для выполнения их высшей задачи и вообще для постижения высшего бытия. Их можно сравнить с теми стремящимися к солнцу вьющимися растениями на острове Ява, - что называют Sipo Matador, которые охватывают своими ветвями ствол дуба до тех пор, пока не вознесутся высоко над ним, и тогда, опираясь на него, вволю распускают свою крону и выставляют напоказ свое счастье" !!!
Ф.Ницше . По ту сторону добра и зла.глава стр.258.


Хайдеггер о смерти.

  Решимость заключается в предвосхищении смерти и проистекающем отсюда страхе и зове совести. Существование в непрерывном предвосхищении собственной смерти - или, как говорит Хайдеггер, «бытие-к-смерти» - это выделение себя из безопасной анонимности повседневного пребывания среди «людей». Своеобразие «смерти» заключается в том, что наше повседневное знание о ней несоотносимо с нашим Dasein.

  К решимости обретения «собственного» бытия Dasein призывает «зов совести». «Совесть» здесь - это феномен, раскрывающий собственное существование Dasein, заставляющий нечто понять. «Зов совести» призывает Dasein к выбору самого себя. С помощью «решимости» можно услышать «зов совести». Способность внимать «зову» указывает на его трансцендентную природу: «Зов ведь как раз не бывает, причем никогда, ни запланирован, ни подготовлен, ни намеренно исполнен нами самими.»Оно«зовет, против ожидания и тем более против воли. С другой стороны, зов несомненно идет не от кого-то другого, кто есть со мной в мире. Зов идет от меня и все же сверх меня» /3/. Анализ феномена «совести» неизбежно соотнесен всегда с феноменом «вины». Причем «вина» понимается Хайдеггером как онтологический феномен: это особая структура существования, выражающая непрерывную соотнесенность Dasein с бытием («вина» как способ бытия).

Я существую а значит уже виноват, а может, я виноват от того и существую? .)
Попахивает стоицизмом.

  Интересна хайдеггеровская концепция временности Dasein. Каждый из экзистенционалов Dasein имеет отношение к «прошедшему» («ставшему»), настоящему и будущему. Задача онтологии Хайдеггера - восстановить понимание временности в единстве всех модусов ее протекания (будущего, настоящего и прошлого). Время в понимании Хайдеггера является онтологичским смыслом «заботы», формой ее первичного, исходного единства. Хайдеггер вводит свою временную интерпретацию уже при анализе экзистенциальной структуры смерти, и первый шаг аналитики времени Хайдггер делает, именно описывая экзистенциальный характер бытия-к- смерти. «Временной интерпретацией» Хайдеггер называет выявление условий возможности исходной целостности Dasein; его бытийного, а не вещного качества. Хайдеггер теперь рассматривает «заброшенность», «падение» и базовые экзистенциалы «расположения», «понимания» и «речи» сквозь призму трех временных модусов: будущего, прошлого, настоящего. Таким образом, временный характер «понимания» есть непосредственное уяснение бытия, которым оно указует на свое будущее. Временной характер «расположенности»: хотя расположенность к чему-либо прежде всего подразумевает актуальность настоящего, однако, если в расположенности мы понимаем исходную открытость мира, то этим обнаруживаем себя как «прошедших» некий опыт, как «ставших» неким определенным сущим. «Речь» также носит временной характер: поскольку она выступает как окрытость для другого, ее смысл обращен в будущее (в будущем как бы заложено понимание).С другой стороны, она «имеет приниципиальную особенность - актуализировать все то, о чем она говорит» здесь и сейчас. А прошлое, как уже было сказано, по мнению Хайдеггера свернуто в настоящем моменте. Временность вообще является внутренним качеством именно Dasein, вещь таких качеств не имеет, время существования вещи определяется математически или как средство для совершения какого-то действия над вещью (например, «время начинать»). Время является условием целостности Dasein, онтологическим смыслом феномена «заботы». Возможность Dasein стать собой образует временной феномен «будущего» или «наступление». В этом смысле «заступающая решимость» к собственной способности быть (онтологически «забота») есть «бытие в будущности». «Предвосхищение» и «решимость» делают Dasein сущим, творящим будущее, исходя из своих возможностей. Однако уже в своей творящей будущее, предвосхищающей «решимости» Dasein всегда уже есть некто и всегда понимает себя как «виновное», «заброшенное», «фактичное» сущее. Иначе говоря, «становление» собой (будущее) есть одновременно возвращение к тому, что ты уже «стал» кем-то (прошлое). Это всегда уже определенная, «ставшая» «фактичность» или «заброшенность» образует временной феномен «прошлого», который всегда возникает именно из горизонта будущего. Принципиально, что Хайдеггер говорит не о «прошлом», но именно о «прошедшем» или «ставшем». Dasein сейчас непрерывно присутствует как кто-то, он актуально «есть» кто-то, непрерывно используя внутримирное сущее (вещи). И этот непрерывный горизонт актуальности выражает временной модус «настоящего». В этой временной динамике первичным, исходным модусом является принципиально будущее, поскольку само время обладает, следуя Хайдеггеру, «экстатической» природой, то есть устремленностью вовне.

«Страх», «предвосхищение смерти» и «зов совести»,
 по  Хайдеггеру, помогают Dasein обрести.

Мудрый если и умирает то непременно стоя.

 Ирвин Ялом, как то сказал, что "физически смерть разрушает человека, но идея смерти спасает его".

Хайдеггер говорит о том же: сознание предстоящей личной смерти побуждает нас к переходу на более высокий уровень существования.

АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИЙ СМЕРТИ В ФИЛОСОФИИ С.КЬЕРКЕГОРА И М.ХАЙДЕГГЕРА


ВСТУПЛЕНИЕ. ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Мысль о переплетенности жизни и смерти очень стара. Всему на свете приходит конец - это одна из жизненных истин, так же как и то, что мы боимся этого конца и должны жить с сознанием его неизбежности. Стоики говорили, что смерть - самое важное событие жизни и научиться хорошо жить - это значит научиться хорошо умирать. Известны слова Цицерона: «Смысл занятий философией - подготовка к смерти» и Сенеки: «Только перед лицом смерти по-настоящему рождается человек». Психологически смерть и жизнь переходят друг в друга. Нам достаточно и минуты размышлений, чтобы понять, что уже рождаясь, мы находимся в процессе умирания и в начале заложен конец. Практически каждый большой мыслитель думал и писал о смерти, многие приходили к заключению, что смерть - неотъемлимая часть жизни и, постоянно принимая ее в расчет, мы обогащаем жизнь. В своей книге «Экзистенциальная психотерапия» Ирвин Ялом пишет: «В 1926 году Мартин Хайдеггер изучал вопрос о том, от чего идея смерти уберегает человека, и у него состоялся важный инсайт: сознание предстоящей личной смерти побуждает нас к переходу на более высокий модус существования. Хайдеггер считал, что имеются два фундаментальных модуса существования в мире: 1) состояние забвения бытия, 2) состояние сознавания бытия». Забвение бытия означает жизнь в мире вещей, в рутине. Осознавая бытие, человек сосредоточен не на свойствах вещей, а на том, что они есть, что они обладают бытием. Жить во втором модусе - значит постоянно осознавать свое бытие, сознавать ответственность за него. Обычно люди пребывают в первом модусе, в забвении бытия. Хайдеггер называет его «неаутентичным»: в нем мы не осознаем себя творцами собственной жизни, «спасемся бегством», «попадаем в ловушку», «унесены в «никтовость»«. Какое отношение ко всему этому имеет смерть? Ирвин Ялом отвечает: Хайдеггер отдавал себе отчет, что просто благодаря раздумьям, стойкости и скрежету зубовному не перейти из состояния забвения бытия в более просветленное и беспокойное состояние сознавания бытия. Нужны какие-то неотвратимые и непоправимые обстоятельства, определенный экстремальный опыт, который "вытряхивает, вырывает" человека из повседневного модуса существования в состояние сознавания бытия. В качестве такого опыта (Ясперс имел ввиду то же самое, говоря о «пограничных», или предельных состояниях) смерть превосходит все остальное: смерть есть условие, дающее нам возможность жить аутентичной жизнью.

Ирвин Ялом исследует значение понятия «тревога смерти», которую философы называют еще сознаванием «мимолетности бытия» (Ясперс), ужасом «не-бытия» (Кьеркегор), «невозможностью дальнейшей возможности» (Хайдеггер), «онтологической тревогой» (Тиллих). Ялом различает три типа тревоги смерти: страх того, что наступит после смерти; страх самого «события» умирания; страх прекращения бытия. Первым, кто разграничил страх и тревогу (ужас), был Серен Кьеркегор; он противопоставил предметному страху, страху чего-либо, страх ничто: как он сам путано выразился, «ничто, с которым у индивида нет ничего общего». Страх, который нельзя ни понять, ни локализовать, становится еще страшнее; такому страху нельзя противостоять. Бороться с таким страхом, утверждает Ялом, возможно только смещая его от ничто к НЕЧТО. Именно это Кьеркегор имел в виду, когда писал, что «ничто, являюшееся объектом ужаса, так или иначе, становится все более чем-то». То же самое говорил Ролло Мэй: «тревога стремится стать страхом». Когда нам удается превратить страх ничто в страх чего-либо, мы можем начать защищаться. Ялом выделяет несколько способов такой защиты: отрицание (персонификация или высмеивание смерти), исключительность (я никогда не умру, умирают другие), конечный спаситель (им может быть не только сверхъестественное существо, но и земной лидер или какое-то высокое дело).
Метафора болезни дает представление о природе отчаяния: очаг можно подавить, однако семена болезни остаются в теле до нового рецидива. Отчаяние излечимо только чудом (фактически - верой в абсурдное).

В русле хайдеггеровской мысли, сделаем вывод.
Если бы смерть была бы возможна то нас уже не было бы.
Вопрос в другом , "куда" уходит сознание и каков его статус в посмертии?
Думаю мысли и действия еще при жизни определяет ее перспективу.

А потому для себя решил мыслить грандиозно , чисто и с радостью...
Надо разрешить себе мечтать, мечтать о самом запредельном, трансформируя позыв в образ жизни.


Немного поэзии.

Водопад.

---///

Глядя на тихую гладь воды в голову приходят ассоциации
Думаю под действием обстоятельств гравитации
Больно падая, она просто вынуждена бурной лавиной хаоса
Вдребезги разбиваться об утесы застывшего хроноса.

---///

"Не выходите из комнаты, не совершайте ошибку".
К чему вам пробовать сигары кубинские , курите и дальше "Шибку".)

---///

Проснулся сегодня почти в одинадцать
Умылся , поставил кофе, а что ? Нечего торопиться
Включил как обычно 23 концерт Моцарта
фортепиано в исполнении Полини Маурицио...

Дааа , это Чудо...)))

Филигранность высокой ноты ввергает в божественный трепет, переходящий в экстаз.

Вот сижу, лакирую свою действительность
Ее разительность удивительна.
Телесная печать обреченности
Навивает мысли о бесконечности.





(Александр Воронцов. 20/9/ 2017)