Никак я не проснусь

     Бо­сые но­ги мед­ленно и ос­то­рож­но сту­пали по хо­лод­но­му кам­ню, ступ­ни пач­ка­лись о вяз­кую, тём­но-крас­ную жид­кость — кро­вавый дождь за­кон­чился все­го час на­зад. Ночь уш­ла и при­та­илась где-то за ту­чами, ус­ту­пая мес­то блек­ло­му, хму­рому дню — дру­гих здесь дав­но уже не бы­вало. Се­рые ту­чи на­вис­ли на­до мной; они бы­ли так низ­ко, что ка­залось, хо­тели ме­ня раз­да­вить.

      Я сту­пала ти­хо, прис­лу­шива­ясь к ти­шине. Иног­да мне ка­залось, что я слы­шу, как пла­чет ве­тер.

      Кам­ни, ве­дущие из пе­щеры, где я пря­талась каж­дую ночь, на­конец, за­кон­чи­лись. Впе­реди — тро­па, что ве­дёт в лес. Мне зна­ком здесь каж­дый лис­то­чек.

      Ведь это я соз­да­ла.

      Гряз­ные но­ги те­перь ще­кота­ла тра­ва — её листья, слов­но ла­дони, пы­тались схва­тить ме­ня, за­тянуть. Я уже дав­но пе­рес­та­ла об­ра­щать вни­мание и на тра­ву, и на её тер­пкий за­пах.

      Ког­да я за­ходи­ла в лес, я всег­да на­де­ялась най­ти здесь что-то хо­рошее. Но что та­кое хо­рошо? Да и всё, что я счи­тала хо­рошим рань­ше, на са­мом де­ле ме­ня лишь уби­вало.

      В этом ле­су де­ревья лю­били хо­дить. Они час­то прив­ста­вали на сво­их тя­жёлых кор­нях и пол­зли до тех пор, по­ка не най­дут се­бе но­вое мес­то. Ха­отич­ные, они пе­реби­рали кор­ня­ми слов­но па­уки, толь­ко мед­ленные и без­за­бот­ные. Ни од­но­го из них я к се­бе не под­пуска­ла.

      Чем даль­ше я шла в лес, тем ча­ще встре­чала кван­то­вые ро­маш­ки. Ни­ког­да не лю­била их есть. Всё де­ло в том, что кван­то­вые ро­маш­ки уме­ют пе­реме­щать­ся в прош­лое — и об­ратно. А ког­да съ­ешь их, пе­реме­ща­ешь­ся вмес­те с ни­ми.

      Бы­ли ли в ле­су жи­вые? Да, бы­ли. Они жи­ли у ре­ки.

      Они час­то при­каса­лись ко мне сво­ими кос­тля­выми паль­ца­ми, эти уро­ды. Страш­ные бы­ли нас­толь­ко, что им при­ходи­лось но­сить мас­ки — лишь бы ник­то не уви­дел их мер­зкой на­руж­ности. Они пи­ли во­ду из ре­ки; это да­вало им сил и энер­гии. Они пры­гали и ска­кали вок­руг ме­ня до тех пор, по­ка во­да с губ не вы­сох­нет — и си­лы про­пада­ли. При­ходи­лось пить ещё.

      Мне не нуж­на бы­ла во­да из ре­ки. Я ела кис­лую бу­магу и грыз­ла бе­лые кам­ни — это мне нра­вилось боль­ше все­го. У чу­довищ над го­лова­ми ле­тали мыс­ли, и я чи­тала их.

      Ско­ро я са­ма ста­ну чу­дови­щем. Этот сон за­тянул­ся.

      Ско­ро пу­ти на­зад, в пе­щеру, уже не бу­дет. Нач­нётся сон во сне.

      Ни­как я не прос­нусь.

***



      — По­нят­но, — тя­жело вздох­нул муж­чи­на в бе­лом ха­лате и нес­коль­ко се­кунд по­мол­чал, ду­мая. На его гру­ди кра­совал­ся бей­дж с наз­ва­ни­ем кли­ники, име­нем и над­писью «пси­хи­атр-нар­ко­лог». — Ка­кой стаж упот­ребле­ния?

      — Я на­чала в шес­тнад­цать, ну, то есть, пять лет уже, по­луча­ет­ся, — от­ве­тила ему де­вуш­ка, си­дящая нап­ро­тив.

      — Лад­но, — муж­чи­на по­дал­ся впе­рёд и ус­тре­мил со­пере­жива­ющий взгляд на па­ци­ен­тку. — Се­год­ня по­ка ещё про­капай­ся, а зав­тра пе­реве­дём те­бя из де­ток­са в от­де­ление ре­аби­лита­ции.