Шкрабы глава У

 УРОК   УНДИНЫ.
Однажды Вовочка и Машенька зашли в тёмную комнату.
- Ну и шо?
- Шо! Шо! Бабай был в шоке!
Анекдот.

Удручённый долгим отсутствием заинтриговавшей меня собеседницы, неторопливо   захожу в туалет. Запираю дверь на задвижку. Облегчив душу и мочевой пузырь, поворачиваюсь к умывальнику, открываю кран и погружаю разгорячённое лицо в прохладную воду, струящуюся через края сложенных ковшиком ладоней. Налитая свинцом голова понемногу проясняется.  Постепенно открываю глаза, всматриваюсь в овальное зеркало и … замираю от удивления – позади меня, обольстительно улыбаясь, картинно стоит сегодняшняя фантастическая блондинка. Она медленно подходит ко мне сзади, просунув руки под моими локтями, обхватывает ладонями мою грудь и прижимается к спине. Горячая волна желания захлёстывает сознание, но одновременно где-то глубоко в мозгу пульсирует крохотная мыслишка: «Что-то не так…». Оборачиваюсь и сразу попадаю в жаркие объятия нежданной соблазнительности. Её тонкие пальчики, скользнув по моему лицу, шее, плечам, лопаткам, опускаются вниз, поглаживают попеременно мои и свои ягодицы и бедра… «Прям, как в кино…». Припухлые губы требовательно ищут мои, бретельки иссиня-чёрного платья, как по заказу, медленно сползают с великолепных смуглых плеч. Словно в завораживающем танце,  слегка покачивая бёдрами, моя  ундина поднимает руки над головой, обнажая манящие впадины подмышек и безукоризненную округлую грудь с напряжёнными пунцовыми сосками и …  в эту минуту до меня, наконец, доходит, что не так: запах!!! Полное отсутствие запаха женщины, даже в сочетании с самым отвратительным дезодорантом! Я всматриваюсь в бездонные омуты красиво подведённых глаз моей виртуальной любовницы и не нахожу в зрачках ни одной живой искорки – будто две бездушные диафрагмы фотоаппарата. В эту секунду чувствую, как напрягается полуобнажённое тело, раздувается в моих руках, словно резиновое, и с оглушительным хлопком разрывается, обдав всего меня какой-то ядовито-зелёной жидкостью. В руках, на память о незабываемых прикосновениях к эфемерной груди, остаются два огромных использованных мужских средства индивидуальной защиты. В воздухе разносится запах лаванды и кислой капусты…
– Если хочешь быть сухим
   В самом мокром месте –
   Покупай презерватив
   В ГЛАВРЕЗИНОТРЕСТЕ! – с чувством в два голоса продекламировали строки классика недотыкомки-презервативы, с гадливостью отброшенные мной в дальний угол, и сразу же  дружно принялись оправдываться: – Ну, так получилось… Моральную стойкость я твою давно высчитала, а вот с химией у меня всегда проблемы были – никак не могу точно определить, какому мужику  какой феромон подавай. Ну, не обижайся, Антоний Алибабаевич, я ж пошутила!
Дальше слушать оправдания расшалившейся Недотыкомки я не стал и, на ходу отряхивая зелёные крупинки, быстро кристаллизовавшейся жидкости, выбрался из западни-туалета и, стараясь не попадаться на глаза детей и родителей, шмыгнул через кухню на улицу.
– Спокойствие, только спокойствие,– продолжала меня преследовать вездесущая Недотыкомка, переместившись  в чёрный полиэтиленовый мешок для мусора, – больше покушаться на твою, так называемую невинность,  не собираюсь. Кстати, скоро у тебя и без моего участия будет искушение похлеще прежних, правда, другого характера. И помни: я жду кристалл!
В это время из кухни следом за мной вышел несколько обеспокоенный директор с одним из дежурных милиционеров.
– Артём, ты как, в порядке? – слегка запинаясь, поинтересовался Горыныч, – тут такое дело: две подруги Анька Котова и Ирка Шустрик вышли подышать свежим воздухом и куда-то испарились. Наших стражей порядка в это время отвлекли, а те стервы, наверно, рванули в город к подругам из пьяной…, тьфу, пятой школы.
– Выходит, как в песне: «Малолетние шалавы на тусовку собрались…».   Хорошо, если только к подругам…– без особого энтузиазма отозвался я, пытаясь представить, во что могли вляпаться две довольно проблемные девули, пришедшие на свой выпускной без родителей.
– Вот и я говорю: хорошо, если… Давай смотаемся в город, поищем, а то как бы чего…
– Без проблем, – вяло бросил я и потащился вслед за директором, отскребая от рубашки остатки зеленых кристалликов.
Мы стояли недалеко от входа в столовую в ожидании вызванного по телефону такси.
– Ты представляешь. Что задумали на «капустник» наши выпускнички, будь они не ладны? – вытащив из кармана сигареты, начал Горыныч. – они решили представить нашу школу в виде ЗООПАРКА! Ёханный бабай! С третьего раза добыл огонь с помощью зажигалки, прикурил сигарету и автоматически протянул мне пачку, из которой я угостился, поскольку был изрядно «под шофэ» и так же автоматически положил в свой карман.
– А что здесь страшного? – отозвался я, с наслаждением затягиваясь халявной сигаретой, – у покойного Гриши Галалы даже стихотворение было на эту же тему, как сейчас помню:
А наша школа – это тот же зоопарк.
Учителя в ней, словно звери в клетке.
Нет, я не Дарвин, даже не Ламарк,
Зверьё то кормят, только очень редко.
Зарплату им давно уж не дают,
И потому все злые, как собаки.
А мы уроки любим прогулять,
Ну, и к тому же,  обожаем драки.
Среди шакалов наблюдаются слоны,
Удавы, лисы, кролики и куры.
Одни умны, другие не дурны,
Но есть, простите, дураки и дуры.
А нам ведь надо знанья получить,
Хотя давно усвоили, ей-богу,
Коль нет «зелёных», можешь вуз забыть,
Лишь в ПТУ открыта всем дорога.

– Ну, ты не путай грешное с праведным, – добродушно огрызнулся Горыныч, виртуозно нанизывая друг на друга кольца дыма,   –  то время было другое, и баловались вы с Гришей, царство ему небесное, стишками на педсоветах от скуки,  понятно. Мне учителя докладывали... Но ведь кроме вас никто эти стишки не читал. А теперь, если бы все родители и представители общественности увидели этот ЗООПАРК, что бы они подумали?
– А тебе чего бояться? Ты же там, скорее всего, царём зверей согласно должности представлен. А я вот жирафом изображён, ну, мол, до меня все новости поздно доходят. И ничего, не обижаюсь, хотя и не совсем согласен: о некоторых акциях знал ещё во время их подготовки. Неужели не интересно услышать, что о тебе думают твои ученики, чтобы как-то изменить себя, что ли…
– Так не у всех же чувство юмора настолько развито. Да и учителя, увидев себя в образах разных змей, жаб, улиток и куриц вряд ли обрадовались, – отпарировал Горыныч и, помолчав минуту, неожиданно прямо в лоб спросил: – так ты серьёзно надумал уходить?
– Серьёзней не придумаешь, Горыныч. Просто не могу определиться с будущей профессией.
– Ты сумасшедший. С твоим опытом и стажем работать и работать. Тебя зарплата не устраивает? Найдем часы. Тут некоторых палкой не выгонишь, хоть песок уже сыплется, а ты же ещё не старый… Ну, хочешь возьму завучем со следующего года?
– Да не стоит, премного благодарны-с, ваше превосходительство…
– Не стоит или не стоит? Не паясничай – с тобой всё ясно. А вот и тачка! Поехали! – В этот момент рядом с нами плавно затормозила вишнёвая «девятка». Усаживаясь на заднее сидение, я бросил грустный взгляд на площадку перед кафе, где собрались наши коллеги, и почему-то подумал, что сегодня сюда вряд ли вернусь.
Быстро промчавшись через переездной мост, нависший над залитой светом прожекторов железнодорожной станцией, мы, замедляя ход, въехали в город, где буквально все кафе грохотали победными ритмами выпускных вечеров.