Записки алкоголика. часть 4. Запись 24

Запись двадцать четвёртая

Пить - хорошо. Водка, спирт, всё, что горит в организме, решает все проблемы. Главное, чтобы не просыхать. Многие так думают, кто не пьёт. На самом деле, проблем у алкоголика  на вольных хлебах ровно три: что выпить, где поспать и что пожрать. Именно в таком порядке. С первым всё ясно. Ночлегом в наших не очень южных краях можно пренебрегать всего два месяца в году, да и то есть шанс, что заметут. Ну, а с едой это уж как получится: будет закуска – хорошо. Нет… Ну, нет, так нет. Закусим «курятиной», покурим, то есть.

Расставшись с угольной бригадой, пошёл я бомжевать по знакомым местам. А их-то у меня как раз и не оказалось – раньше были у меня только одни друзья собутыльники, да и те вот теперь выгнали. Помыкался вокруг вокзала. «Своих» полно, да всё чужие. Принять-то примут, если есть что в общий котёл, то есть, в стакан, налить. А я гол, как сокол – медь в кармане не гремит, потому что дырка в кармане. Зашить было некогда. Да и зачем он мне, карман-то был нужен? Жил – не тужил: где пил, там и спал, ничего носить не надо. А теперь ни денег, ни кармана. Беда. Холодно – ноябрь во дворе, есть охота, курить, хоть, стрельнул. Вот положение, как говорится, хуже губернаторского. Даже не до питья стало. Приткнулся у одних бомжей, обосновавшихся на теплоузле, переночевал. Утром дали ломоть хлеба и то ладно, что ночь провёл. Пошёл бродить по городу, да много ли набродишь, если ноябрь-то ноябрь, а на дороге от снега каша. К вечеру зуб на зуб не попадает, трясёт, как лихорадочного, в желудке кишки борются. Так незаметно для себя оказался я возле своего дома. Ну, думаю, коли так, то судьба. И нырнул в подъезд.
 
Лена, увидев меня на пороге, молча отошла в сторону, впуская в квартиру. Таня же не поняла что это за обросшее-опухшее чудище стоит у них в коридоре. Потеряв ко мне интерес, ушла в свою комнату. Пока я раздевался, Лена успела разогреть большую тарелку супа, нарезать хлеба, поставить чайник. Пока я ел, весь покрылся потом. Рубаха прилипла к телу, со лба бежало так, что капли капали прямо в ложку. Было не до чая, но Лена заставила меня выпить шипучую таблетку, разведённую в горячей воде. Затем я, всё так же молча, был отправлен в ванну, уже полную горячей воды. Пока отмокал, через силу побрился. Выполз из ванной и рухнул в постель.

С двух ночи Лена безуспешно пыталась сбить жар. Ничего не помогало. Даже уксусные компрессы сбивали температуру слегка и ненадолго. Снова пот. Я метался в жару на мокрой простыне, а Лена вызывала скорую. Пока та приехала, пока суд да дело, пока вкололи уколов, пока я успокоился и уснул, Лене с Таней уже надо было идти в школу.

С обеда жена кормила меня супом и таблетками прямо в постели, а дочка потом долго сидела рядом и гладила мою горячую руку. Я впадал в забытьё, приходил в себя, засыпал, просыпался и снова засыпал, а она, казалось, всё сидела на краю кровати и гладила мою руку.

Рассказать, читатель, чем кончилась эта семейная идиллия? Тут тебе на выбор два варианта: ушёл сразу, как оклемался, или пожил недельку, а потом сбежал от проблем. Выбирай сам. Какой выберешь, такой и будет. Это не важно. Важно, что сбежав, я прихватил все деньги, что были в доме. Я ж знал, где они лежат.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/20/642