Вебсик. Кубит наизнанку. - Глава 7

Начало четвёртой истории - http://www.proza.ru/2017/12/30/1029


Руководитель Ю-станции Альберт Михайлович Гиннер не производил на окружающих впечатление богатыря, готового сразиться с самим Юпитером. Невысокого роста, коренастый, он смотрел на мир из-под кустистых бровей особым «гиннеровским» взглядом светлых внимательных глаз. Гиннер носил небольшую клиновидную бородку и коротко подстриженные редкие русые прямые волосы, которые спереди укладывал на пробор и поливал стабилизатором, чтобы стрижка держалась. От этого голова его казалась в свете софитов станции лакированной. Но обычно он носил круглую профессорскую шапочку – титулов и учёных званий у него хватало, но везде Гиннер был только руководителем Ю-станции – главного дела свой жизни. Начали её строить родители Альберта Михайловича, после их гибели в одном из спусков к Юпитеру, эстафету принял сын, увеличивший станцию раз в десять. Теперь это был полноценный орбитальный город на пять тысяч человек. И был Юпитер – гигантская планета, то и дело подкидывавшая планетологам новые загадки.
В кабинете жилого отсека, как и в рабочем, Гиннер не терпел ничего лишнего. Письменный стол с экраном коммуникатора и  удобным креслом, библиотека-информаторий, пара кресел для посетителей и модель Юпитера на тонкой стойке. Модель планеты постоянно актуализировалась, собирая данные с орбитальных датчиков, так что Гиннер мог видеть, что на ней происходит.
На столе лежала обычная папка, которую Альберт Михайлович задумчиво отодвинул от себя. В помещении было тепло, он откинулся в красло, расстегнул  ворот униформенного комбинезона и поскрёб прикрытую бежевой футболкой грудь. Вспомнились недавние дебаты по исследованию планет-гигантов. Слова-словами, а ресурсов на них выделялось мало. Почему-то из всех планет Солнечной системы человечество сразу обратило свои взоры на Венеру, Марс, Юпитер и Плутон, и буквально вылезло из кожи, чтобы создать там постоянное присутствие. Если Венеру и Марс можно было объяснить близостью к Земле, то исключительный интерес к Юпитеру и Плутону из общей логики выбивался. Впрочем, лежавшая перед ним папка кое-что проясняла. Папку оставил стажёр Половинкина. Гиннер улыбнулся. Настойчивая девушка оказалась! Три раза к нему со своей идеей подходила, на четвёртый раз просто молча положила расчёты. Одна из загадок Юпитера была в его энергетическом балансе, планета куда-то «девала» избыток энергии. Тамара Половинкина предположила, что она уходит на поддержку направленных гравитационных взаимодействий, которые она назвала «каналами». Гиннер видел, что это никак не вяжется с общепринятой концепцией работ, но запрещать не стал, наоборот, помог получить дополнительные данные…
Проём входной арки изменил окраску. Кто-то жаждал встречи с начальством. Явно кто-то свой из соседей, заранее никто не предупреждал сегодня.
- Заходите! – пригласил Гиннер.
Дверь с лёгким свистом утопилась в стене. За ней стоял сосед -  палубный боцман Адриан Жиров. Они давно сдружились и были на «ты».
- Высиживаешь  идею, Альберт? – поздоровался он. – А я к тебе как раз тоже с идейкой. Можно?
Гиннер улыбнулся и показал на кресло. Спокойный, по его собственному выражению, «как удав», Жиров имел широкое добродушного вида лицо, украшенное ухоженными усиками на верхней губе. Комплекция его внешне казалась плотной, но он был удивительно гибок и ловок в тесных технологических проходах станции, если туда приходилось залезать с ремонтниками. Иногда он играл в спортзале в ручной мяч за палубную команду и носился как торпеда по полю, умудряясь при этом не валить соперников и не нарушать правил. Выглядел он моложе своих пятидесяти лет, но это объяснялось долгим пребыванием на станции в условиях пониженной искусственной гравитации, а также тем, что он практически не загорал – кожа не принимала загар. На должности боцмана он был уже лет десять, Гиннер с ним, что говорится, «горя не знал». Периодически Альберт Михайлович «закидывал удочку» насчёт повышения ранга, но каждый раз Жиров находил вескую причину остаться в прежней должности – он постоянно где-нибудь учился по «удалёнке». Ну, было вот у человека такое хобби, и всё тут. Деля с боцманом один четырёхкомнатный «командирский» бокс, Гиннер никогда не пожалел о соседстве, даже сам отказался куда-либо переехать после того, как станцию расширили. Разница в возрасте у них составляла почти сто лет, но в общении они никак не проявлялась.
- Моталку сделать, Адри? – спросил он.
«Моталкой» они с соседом-боцманом называли коктейли, которые Гиннер мастерски делал сам.
Боцман кивнул, и Альберт полез в стол, где лежал наготове шейкер. Потом немного подумал и отправил на коммуникаторе заказ.
- Только без настойки венерианских водорослей, - предупредил боцман, усаживаясь в кресло.
Гиннер успокоительно махнул рукой. Новомодная «настойка» в его коллекции рецептур не прижилась.
- Я к тебе вот с чем, - сразу начал Жиров. -  Юпитер большой, а станция у нас одна и маленькая. Если её на три части разделить и малость нарастить, то можно больший охват планетологам сделать.
- Делить надо не на три, а на восемь частей, - неожиданно для себя ответил другу Гиннер. – Шесть по экватору и по одной – на полюсах, разместить по правильной геометрии. Но ты сам знаешь, что Ю-станция просто на части не делится. Издержки архитектуры.
- Делится, Альберт, ещё как делится, - возразил Жиров.
Как раз в это время прибыл сервировочный столик с «ингридиентами»  и Гиннер принялся «священнодействовать». Шейкер он тряс только сам, уверяя, что ни один автомат правильный коктейль не сделает. Гость терпеливо держал паузу. Наконец, открыв клапан и втянув в себя запах, Гиннер удовлетворённо «уффкнул» и разлил содержимое по маленьким «дегустационным» бокалам, извлечённым из стола.
- Горное утро! – восхищённо произнёс Жиров, медленно покачивая бокал перед своим носом. – Я уже и забыл, как настоящий воздух пахнет…
- У тебя уже отпусков на несколько лет накопилось, Адри, слетал бы на Землю, да понюхал вволю, - отозвался Гиннер. – А тут только сероводород с Юпитера понюхаешь.
- Ну, его там – мизер, - улыбнулся боцман. Свою «боцманскую» профессию он приобрёл на профотборе, но не изменил ей, хотя за годы службы приобрёл ещё несколько специальностей – стал хорошим планетологом-химиком, навигатором и, что для всех стало неожиданностью, – ихтиологом. Зачем ему понадобилась ихтиология, никто не знал, но жилой отсек боцмана был оформлен как аквариум.
- Слетал бы, Адри, поплавал бы в настоящем море с рыбами, - повторил Гиннер, пригубливая «горное утро».
Тут тихо прогудел коммуникатор Гиннера. Пришла трансляция  заседания Союза Континентов с Земли. Заседание было особым – на нём выступал его друг детства - Ростик Петрович,  ныне генерал Службы безопасности Земли, он же настоял, чтобы Альберт обязательно посмотрел прямую трансляцию, а не репортаж в новостях. Связь между собой они поддерживали, хотя виделись очень редко. Не так давно Ростик озадачил друга просьбой относительно стажёра Половинкиной и её исследований, результаты которых и хранила лежащая на столе папка. Самой Половинкиной на станции уже не было, она вышла замуж и теперь была где-то на Земле в каком-то из санаториев Космофлота, откуда стали приходить её новые материалы. Было видно, что идею она не забросила и продвинулась в её решении. Настойчивость девушки Гиннеру нравилась, а после просьбы Ростика эта затея виделась немножко в другом свете.
- Давай посмотрим трансляцию, - предложил он Жирову. – Друг детства выступает…
- Ух ты, - только и сказал боцман, когда трехмерная проекция «перенесла» их в зал заседаний Союза Континентов на гостевую галерею. Выступление Ростислава Петровича они оба прослушали на одном дыхании, но расслабиться после него не удалось – следом пошло вообще неожиданное выступление Вебсика.
- А этот… Вебсик – откуда? – спросил потрясённый боцман.
Гиннер ничего сказать ему не смог – он сам почти ничего не знал. Ростик ему раньше ничего не говорил, только при последнем общении пару слов сказал про Вебсика, но Альберт не придал этому значения, связав это с марсианскими делами друга. Про Марс они говорили много и обстоятельно, да и сами представители марсианской науки выходили на связь с Ю-станцией, договариваясь о тех или иных совместных экспериментах. В основном это были попытки наладить подпространственную связь с Плутоном, используя мощное гравитационное поле Юпитера. На Плутоне ещё в прошлом веке была основана постоянная научная станция, ею сейчас заведовал Грант Маринкин, известный учёный, но лично не совсем приятный Гиннеру человек, контакты с которым не выходили за официальные рамки. Земля, насколько знал Гиннер, после неудачи с Церном подпространством и прыжками во времени прекратила заниматься, такая тематика интересовала только Марс и Внеземелье. А тут – нате вам, как снег на голову, Вебсик!
- Слушай, Адриан, я тут сам мало что знаю и многое услышал впервые, - признался Гиннер. – Разузнаю – тебе первому  расскажу. А сейчас давай про твою идею как делить станцию…
Станция состояла из трёх обитаемых дисков, соединённых общим полуобитаемым стержнем-осью с энергетическими установками и прочим оборудованием, не боявшимся вакуума и глубокого космоса. На одном из концов стержня был грузовой и транспортный терминал, на другом, обращённом к Юпитеру, постепенно выросла целая обсерватория, грозившаяся в самом ближайшем времени стать новым, четвёртым обитаемым диском станции. Гиннер хорошо осознавал, что все «игры» с подпространством потенциально опасны для станции, поэтому настоял, чтобы для работ такого рода  сделали автономный спутник, который во время проведения экспериментов удалялся на почтительное расстояние. В перерывах спутник, представлявший собой облепленный антеннами бублик, пристыковывался к станции со стороны обсерватории. 
Адриана Жирова несколько удивил проявившийся интерес к его идее, но он не подал виду. Обстоятельно, но кратко, как привык докладывать начальству, он изложил суть. Он предлагал использовать секторное деление дисков станции и возможность её разделения по вертикали на три части. Дальше, что с этим делать, Адри рассказать не успел: коммуникатор напомнил Гиннеру про научную конференцию радиологов, пора было идти. Альберт Михайлович застегнул ворот куртки и встал с кресла.
- Извини, Адри, приходится прерваться, но мы продолжим. Вот, посмотри пока, - Гиннер нагнулся, порылся в ящике стола и подал боцману видеостраницу. – Видел такое диво?
- Где-то видел, не вспомню, где, только, - пробормотал Жиров, разглядывая картинку. – Что это? Какая выставка?
- Это дом Вебсика, - ответил Гиннер. – Я и сам забыл, что у меня лежит эта картинка. Дом-цветок. Фантастично, да?
Они вышли вместе. Гиннер направился к лифтам, а Жиров отнёс к себе картинку с необычным домом и долго его рассматривал, стоя у овального окна и не замечая, что через его плечо на картинку также внимательно смотрит громада выползающего из-за горизонта Юпитера. Потом решительно сел и написал рапорт на длительный отпуск – он захотел увидеть дом Вебсика и его обитателя своими глазами.
Через некоторое время в коммуникаторе раздался голос Гиннера.
- Адри, я утвердил твой рапорт. Дождись замены и поезжай. Но до отъезда нам надо будет поговорить. Хорошо?
Замена – старший помощник боцмана третьей палубы, толковый и знакомый Жирову молодой парнишка, явно заслуживающий повышения - прибежал сам через пару часов, и Адриан начал методично вводить его в суть своего хозяйства. Третья палуба – это, брат мой, третья, а у нас первая, всё по-иному лежит, как говорится. Времени было предостаточно – первая оказия в сторону Земли через неделю случится. В то, что он в самом деле куда-то может уехать, Жиров поверил только тогда, когда вытащил из кладовки баул, с которым пятнадцать лет назад прибыл на Ю-станцию.
- Что, поедем, дружище? – спросил он, поглаживая рукой бока объёмистой сумки.
Поздно вечером к нему пришёл замороченный мероприятиями Гиннер. Конференция радиологов оказалась интересной, но долгой – разгорелся спор о природе гравитационных аномалий и асимметрии направления гравитационного поля с севера на юг. Потом в споре вылезло газовое ядро, которое вело себя как твёрдое тело и узоры от циклонов, а под конец, совершенно неожиданно для Гиннера стала обсуждаться синхронизация гравитационных возмущений Юпитера и Плутона – делал сообщение специалист из группы Маринкина. Альберт машинально отметил, что больше всего по последнему докладу задавали вопросы «марсиане» по телесвязи. После конференции пришлось заниматься «текучкой» и организацией стажировки молодых специалистов, прибывающих через неделю. И в заключение всего при обходе кольцевой галереи с главным инженером  Брином застал вызов Ростислава Петровича по защищённому каналу – друг детства поинтересовался впечатлением от выступления на заседании Союза Континентов. Тут-то Гиннер и вспомнил про своего соседа-боцмана и попросил помочь увидеть дом-цветок Вебсика. Генерала это неожиданно заинтересовало, он только спросил, можно ли на Жирова рассчитывать в трудной ситуации, и, получив утвердительный ответ, предложил доставить его на землю «своими средствами». Дисколёт СБ шёл спецрейсом и мог забрать боцмана уже завтра вечером.
- Так что времени на раскачку нет, - спокойно констатировал Жиров. – Ну, вместо меня инф может остаться, а так с третьей палубы очень способный парнишка…
- Тут другое, - ответил ему Гиннер. – Ты стажёра Половинкину помнишь?
- Ну как же не помнить, - расплылся в улыбке Адри. – Такая девушка! Незабываемая! Я, признаюсь тебе, даже номера на наших арках менял, чтобы с нею пообщаться…
- Так вот чего она мне жаловалась, что ко мне попасть не может! – расхохотался Гиннер. – Ну, ты даёшь, боцман! Не ожидал!
- Ну, понравилась она, - покраснел Жиров.
- Да, эффектная девушка, - согласился Гиннер. – Но уже нашла себе друга-поэта, к сожалению. А вот тебе придётся с ней встретиться на Земле. Будет особое поручение. Слушай, друже…
С этими словами Гиннер раскрыл принесённую с собой папку и пересказал Жирову основные положения идеи Тамары Половинкиной. Выяснилось, что научная подготовка боцмана даром не прошла – схватывал он на лету. Когда Гиннер кончил, Жиров встал, вытащил из своего стола несколько чертежей и подал собеседнику. Пока тот их рассматривал, боцман пояснил:
- Понимаешь, сила гравитации согласуется с правильной геометрией между планетами, которые вращаются вокруг Солнца,  и невидимые геометрические формы-соотношения движутся вместе с ними. Они разные -  куб, тетраэдр, октаэдр, икосаэдр или додекаэдр. Гравитационные силы внутри геометрии будут естественно толкать планету в один из “углов” или вершин  соответствующей ей геометрической формы. Когда вершины разных геометрических форм пересекают друг друга, то Земля получает  больше энергии. Это как направленный поток, Альберт. Половинкина, как я понимаю, описала эту зависимость математически и назвала энергетический поток – «гравитационным каналом». Я ей в своё время показывал эти рисунки, она соглашалась.
- А эти схемы у тебя откуда? – поинтересовался Гиннер.
- Ну, я ещё в юности на них наткнулся. Сама идея понравилась, а тут на Юпитере с ребятами-планетологами всякое обсуждается. Вот и получило, что называется, развитие. Ладно, я про это Вебсика спрошу, если с ним встречусь на Земле. Канал между Плутоном и Юпитером есть, точно тебе говорю. Газовые гиганты работают тут как репитеры и коммуникаторы, они усиливают слабые гравитационные силы и перенаправляют их на получателей. А таковых у нас три в Солнечной системе – Марс, Земля и Венера. Было четыре, но от четвёртого только пояс астероидов остался. И эта катастрофа могла привести к тому, что каналы закрылись – нарушена  геометрия их энергетики.
- Вот ты про все и расскажешь на Земле Половинкиной. Кстати, она теперь Ричи, знаешь?
Жиров широко раскрыл глаза от удивления.
- Ричи? Не с Мигелем ли Ричи она, случаем?
- С ним самым. Вы знакомы?
- Ну, как же тесна вселенная, - улыбнулся боцман. – Знаком, конечно. Классный парень, знаю. Нет проблем.
- Проблема есть, - возразил Гиннер. – Она в том, что этим интересуются марсиане, а мы не знаем почему. Поэтому, дорогой, просьба-приказ: меньше трёпа, хорошо? Ну, у меня всё, завтра ещё повидаемся, думаю.
Когда Гиннер ушёл, то Жиров долго сидел за столом рассматривая свои, как ему казалось, безобидные рисунки и вспоминал, мог ли он их показать каким «марсианам». Вроде не случалось, планетологам показывал, это да, с Мигелем Ричи обсуждал, а так – кого тут могли заинтересовать изыскания скромного палубного боцмана?
На следующий вечер скоростной дисколёт Службы безопасности Земли забрал с Ю-станции пассажира – Адриана Жирова.
В круглом салоне дисколёта была пара пассажирских кресел, расставленных вдоль стены в нишах. Часть стены была занята стойками с откидными консолями и выдвижными сидениями – видимо, дополнительные рабочие места экипажа, но кроме пилота тут пока никого не было видно. Остальное место занимал большой медицинский бокс, на крышке которого мерно мигали лампочки индикации. В центре на возвышении располагалась консоль пилота и его кресло с массивными цилиндрами гидроамортизаторов. Консоль плавно переходила в обзорный экран. Два кресла были свободны, над ними висели матово-голубые колпаки «легкого сна». Пилот не стал задерживаться: приняв Жирова на борт и посадив в свободное кресло, он сразу стартовал. Через пару часов, передав управление автомату, он повернулся к Адриану:
- Нам лететь достаточно долго, может, проведёте полёт в «лёгком сне»?
- С гипнопедией он никак не совместим? – поинтересовался Жиров.
- С гипнопедией? – не понял пилот.
- Понимаете, тут есть пара учебных курсов, которые мне могут оказаться полезны, - пояснил пассажир. – Я хотел за время полёта с ними познакомиться, кристаллы и гипношлем у меня с собой, если вы не возражаете.
- Я-то не возражаю, только он не даст, - пилот пошлёпал рукой по своей консоли. – Скоро выйдем на крейсерский режим, там моторы всю гипнопедию вам собьют. Идут частоты, вызывающие помутнение сознания,  слышали про такое диво? И перегрузка к тому же.
Жиров кивнул головой.
- От них колпаками и закрываемся, - пояснил пилот. – Я тоже под колпаком живу.
Он показал рукой на потолок, откуда на него спускался колпак. Из дальнейшего разговора стало ясно, что иначе быстро до Земли просто не добраться. Проложенный для них курс использовал гравитационный вектор, возникший в этот период между  Юпитером и догоняющим его Сатурном. Вектор удачно пересекал орбиту Марса – на нём почти парад планет выстраивался по пути следования. Узнав, что Адриан имеет квалификацию навигатора, пилот вывел на экран подробную полётную разработку и пояснял по ней, как коллеге.
- Тридцать шесть часов ускорения на малой тяге, - закончил своё объяснение пилот, - а потом пойдёт основная с шесть «же» почти до Марса, около него поворот и торможение до встречи с Землей. Две недели получается.
- Часов десять поучусь, а потом поспим, - решил Жиров, вытаскивая из своего баула гипношлем и коробку с памятными кристаллами. – Если чем могу быть полезен – сразу говорите, хорошо?
Пилот кивнул головой и повернулся к своей консоли, дав напоследок полюбоваться уменьшающейся в размерах Ю-станцией на фоне Юпитера. Потом красивую картинку сменила телеметрия и Жиров закрыл глаза, погружаясь в мелодию учебного гипнотранса. Через несколько часов он вышел из сеанса и поймал себя на том, что пытается обратиться к пилоту на дельфиньем языке, который только что усвоил. Смущённо оборвав сами собой получившиеся пощёлкивания, он рассказал удивлённому пилоту о желании познакомиться на Земле с морским народом «в естественной среде обитания» и пожить «среди рыб». Слушая Жирова, пилот удивлённо качал головой.
- Ты подумай только, рыба-рыбой, а какая умница! – восхитился он после рассказа боцмана о касатках.
- Она не рыба вовсе, а млекопитающее, подотряд зубатых китов, семейство дельфиновых, - уточнил Жиров. – А мозги у них нашим не уступают. Я, если честно, только с ними понял, в чем моё второе призвание, кроме того, чтобы быть образцовым боцманом первой палубы Ю-станции.
Разговор продолжился в крохотном бытовом отсеке, куда пилот пригласил Жирова, передав на время управление своему инфу. Это был маленький «пенал» с уютным диванчиком и столиком  под фальш-окном, за которым виднелся незнакомый Жирову земной город. Противоположную стену занимал шкаф с видеопанелями, изображавшими выход на деревянную веранду с тенистым садом.
- Родные места, - пояснил пилот. – Земля,  Французская Ривьера. Слышали про неё?
Жиров на всякий случай кивнул, хотя название ему ничего не говорило.
- Мы по службе не должны вступать в контакт с пассажирами, - вдруг пояснил пилот, - но на вас генерал дал особые указания. Я заметил, что вы с каким-то сомнением смотрели на план полёта. Почему?
- Вектор опасен возможностью открытия порталов перехода энергий в узловые точки, - ответил Жиров. – Особенно, если «парад» получается. Я бы изменил схему полёта.  Не по прямой, а по большой дуге, пересёк бы вектор дважды на малых углах, но не шёл бы параллельно с ним. Безопаснее.
- Рассчитать сможешь? – переходя на «ты» спросил пилот после некоторого раздумья. – Кстати, давай по именам – Мартин.
Жиров назвал себя, пожимая ему руку. Автоповар им выдал по стакану укрепляющего напитка, пищевые таблетки и по куску бисквита. Ели медленно, растягивая удовольствие побыть в иной обстановке.
- Слушай, Мартин, а почему в салоне видеопластики нет? – поинтересовался Жиров.
- Просто мягкой видеопластики ещё не придумали, - отозвался пилот. – Там же травмобезопасное покрытие, всяко бывает, знаешь ли… Ну, часа три тебе хватит для расчёта? – спросил он, переходя к делу.
Навигационный процессор оказался мощным, Жиров даже не ожидал. Заняв место у одной из откидных консолей, он уже через полтора часа сообщил, что можно отправлять курс на тестирование.
- Неплохо,  - прищёлкнул языком пилот, получив результаты оценки. – Всего два замечания! Чувствуется опыт!
Адриан промолчал – не говорить же ему, что это вообще первое реальное задание! Два замечания – это очень хороший результат. Он опять склонился над консолью, дорабатывая свой проект. Со второго раза курс был принят. Перед запуском основных двигателей Жиров успел прослушать пару маленьких гипнокурсов.
- Слушай меня внимательно, - сказал Мартин, готовясь опустить над пассажиром колпак  «лёгкого сна». – Курс тебе известен, если что пойдёт нештатно – сон прервётся, тогда вытаскивай меня из колпака, влезай сам и продолжай полёт по программе. Это приказ генерала. Но надеюсь, что неожиданностей не встретим.
- А это? – спросил Жиров, кивая на закрытый бокс.
- Это с Плутона, оно мало чем могут помочь вообще, - ответил пилот. – Почти двухсотый груз. Его сразу медики заберут, им везу. Нас тут двое – ты, да я, да мы с тобой. Долететь должны. Вот тебе оружие, на всякий случай. Пользоваться умеешь?
Жиров увидел в руке пилота бластер.
- Погоди, Мартин, я что-то не связываю полной картины. Нас что, на такой скорости могут попытаться взять на абордаж некие пираты?
- Я сам мало что понимаю, но приказ есть приказ – всех посторонних, которые могут появиться на судне, уничтожать, - ответил пилот, укладывая бластер под руку Жирова. – Ну всё, бай-бай!
- Бай-бай, - машинально ответил боцман, следя за опускающимся колпаком. Внутри него уже струились гипнотизирующие узоры. К обнажённым ступням ног прижалась пульсирующая массажная подушка.
- Возьмите в руки шары подлокотников, закройте глаза и расслабьтесь, - попросил мягкий женский голос…
Пилот дождался, пока на колпаке, закрывшем боцмана первой палубы Ю-станции Жирова, загорится ряд зелёных индикаторов, и уселся в своё кресло, начав подготовку ходового режима. Вскоре и на него сверху опустился колпак «лёгкого сна»,   закрыл и поднял к потолку вместе с креслом, а на освободившемся месте из пола поднялся серебристый куб, над которым тотчас возникла голограмма кресла с сидящей в ней фигурой – инф приступил к работе. Освещение салона погасло, светились только приборы и экраны обзора. Вскоре тишину в дисколёте вытеснил нарастающий гул разгоняющих двигателей.
Лёгкий сон – это не анабиоз, это именно сон. Правда, он искусственно стимулируется, притупляются внешние раздражители, но сновидения остаются. Кто-то во сне летает, а Жиров – плавал. Погружался в толщу воды и плыл как рыба, не думая о том, что надо чем-то дышать. О большой воде он мечтал с детства, как может мечтать мальчишка из Внеземелья, впервые увидевший настоящее земное море только в двенадцать лет. Он тогда сразу понял, что никакая виртуальная реальность настоящее не заменит.  Набережная приморского адаптационного центра, в котором он проходил обязательный курс вместе с родителями, каждый раз открывала ему в ощущении моря что-то новое. Но однажды, едва научившись плавать, Адриан без страховки поплыл сам «до буйков» и чуть не утонул, с тех пор его восторг перед морем заметно стих. Это была стихия, в которой надо было уметь жить, а он пока не умел. Внеземелье было ему понятнее и проще, он в нём вырос, поэтому рекомендацию профотбора в училище космоперсонала на боцманский и инженерный курс он без колебаний принял и стал «образцовым боцманом». Родители остались на Земле,  но прожили недолго – сказалась радиационная нагрузка на прежнем месте работы.
Но море засело «в подкорке», что называется, и, случайно встретив совершенно экзотическое на Ю-станции предложение получить квалификацию ихтиолога – специалиста по рыбам, Адриан не раздумывая согласился и получил от учёбы массу эстетического удовольствия. Но курс кончился, квалификацию боцман успешно сдал, однако рыбоводством и рыболовством на Юпитере заниматься никто даже в далёком будущем не собирался и все свои познания Жиров отразил в видеообоях собственной каюты. Помимо приглянувшихся ему обитателей моря он поместил на них ряд придуманных им самим персонажей-инфов.
У Жирова была ещё одна, тщательно скрываемая даже от самого себя, причина побывать на Земле. Эта причина всего один раз возникла в ежедневном дайджесте событий пару лет назад. Он запомнил её имя - Михалина, место работы, но так и не решился начать общаться, полагая, что историк на Земле и палубный боцман на Юпитере не слишком удачное сочетание для союза и семьи. Однако за пару лет его желание познакомиться с девушкой только окрепло, но сделать это он решил на Земле, «если на неё занесёт». По иронии судьбы его «несло» на Землю с поручением Гиннера.
Периодически «лёгкий сон» прерывался на несколько часов для приёма пищи, душа и туалета, двигатели на это время останавливались. На третьей паузе пилот Мартин довольно сообщил, что до  Земли уже «всего ничего», и забрал у Адриана надоевший тому  бластер. Торможение, однако, ещё продолжалось, и предстояло снова побыть под колпаком. Жиров наскоро проглотил еду, сполоснулся под душем и собирался  обратно на своё место, как раздался свист и его прижало к мягкой стене салона. Он видел, что Мартин с трудом не вылетел из своего кресла. Новый свист перевернул всё вверх дном и отключил искусственную гравитацию.
- Метеориты, - прохрипел Мартин, фиксируя себя в кресле. – Адриан, примотайся там чем-нибудь!
Жиров уже этим и занимался, пытаясь закрепиться вытащенным с кресла ремнём. Ему это почти удалось, но новый поворот швырнул боцмана прямо на спинку кресла пилота, которая сразу среагировала и присосала его спину к себе.
- Мы, кажется, вместе, - констатировал Жиров, - но я не вижу, что у тебя происходит.
- Происходит то, что никаких метеоритов я не нахожу, - ответил ему Мартин. – И тебе надо отцепиться от спинки кресла: если упадёт колпак, то будет больно.
- Оно присосало, - лаконично пояснил Жиров.
- Сейчас сниму фиксацию, отпрыгни! – скомандовал Мартин.
Почувствовав свободу, боцман одним прыжком сумел заскочить в своё кресло и доложил пилоту.
- Метеоритов нет, - повторил тот. – Но курсограмма странная. Посмотри на экране!
Вместо прямой линии, завершающейся около Земли, на экране был показан набор ступенек. Откуда они взялись, Жиров себе объяснить не мог, Надо было срочно делать пересчёт. Это минут на сорок, как минимум. Земля пролетит мимо них, они опоздают – надо будет останавливаться, разворачиваться и догонять.
- Прекращаю исполнение курса, - объявил пилот. – Делаем оценку, куда летим и как, потом пересчитываем курс.
Он отправил доклад диспетчеру и почти сразу получил ответ. Прослушав его, он развернул кресло к Жирову.
- Сообщают, что мы бесследно пропали три месяца назад, и они рады нашему появлению. Ничего не понимаю…
- Ты на это посмотри, -  показал ему рукой Жиров.
На боковой стенке ниши, которую занимал боцман, пилот с удивлением прочитал фразу, выведенную печатными детскими буквами:
«Не волнуйтесь. Контроль полный. Вебсик»
Мартин прочёл надпись несколько раз, потом потёр её пальцем, словно пытался убедиться, что это не розыгрыш. Надпись от этого не исчезла, и пилот с недоумением уставился на Жирова.
- Давно она тут?
- Я сам только что заметил. Но ты не волнуйся, видишь, написано: «Контроль полный». И авторство указано – «Вебсик».
Пилот открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут на экране обзора возникла цепочка цифр с лаконичной просьбой «выполнить срочно». Мартин сразу вернулся к своей консоли и согнулся над ней. Через некоторое время он обернулся к своему пассажиру.
- Ложимся на новый курс, стартуем.
Жиров пристегнулся и,  утопая от перегрузки в кресле, боковым зрением заметил новое сообщение: «Хорошо. Вебсик». Прыжок был недолгим, но трясло, как на ухабах, жёстко. Вдруг тряска прекратилась, на экране обзора сразу появилась картинка их «трассы» с локальными корректировками и голубым шариком Земли, летящим навстречу. Жиров повернул голову и успел заметить на стене исчезающую надпись: «Я рад. Вебсик». Когда Мартин снова вызвал диспетчера и передал свои координаты, то ответ пришёл с обычной задержкой, и ни слова про их трехмесячное отсутствие не было сказано.
- Мистика, - помотал головой пилот. – Я ж своими ушами слушал и тебе сказал.
- Сообщения от Вебсика ты видел? – спросил его Жиров.
- Видел, - кивнул Мартин. – Ты с ним знаком, что ли?
Боцман широко улыбнулся. У него отпали всякие сомнения, что на Землю он летит не просто так. Он уже знал, что на регистраторах ничего не осталось, восстановить события можно было только по памяти, а она у Адриана Жирова была, что называется, фотографической. Он закрыл глаза, чтобы вспомнить ярче, и начал диктовать.
- Здорово! – восхитился пилот, когда Жиров закончил свой отчёт. – Давай, теперь я добавлю. Диктую для записи, журнал! – скомандовал он консоли. – Штатная пауза в координатах  (последовали цифры, которые пилот читал с подсказки экрана) была прервана скачкообразными уклонениями в автоматическом режиме, характерными для метеоритной атаки, в ходе которых корабль был выведен с трассы полёта. Экипаж не пострадал. Связь с диспетчером показала наличие временной аномалии…
Через полтора дня Жиров стоял в зале пассажирского терминала орбитального города, ожидая начала посадки на земной челнок. Он выбрал первый попавшийся рейс, поскольку решил, что на Земле он быстрее найдёт координаты Половинкиной и доберётся до неё. С Мартином-пилотом они попрощались самым дружеским образом. У него там уже работали медики, выгружая бокс, о котором боцман так ничего толком и не узнал. Чтобы им не мешать, Адри поскорее покинул дисколёт и несколько часов провёл в общем зале ожидания.  Тут многие были с Луны, Жиров сперва прислушивался к их разговорам, а потом просто заснул. Разбудило его само кресло – оно начало вибрировать и мягким голосом из подлокотника сообщило, что  регистрация на челнок начата. Адаптационного центра миновать никак не получалось, как минимум месяц предстояло пробыть там, но Жиров надеялся, что это не помешает выполнить поручение Гиннера.
- Вы с Ю-станции? – спросил его сзади мужской голос.
Боцман обернулся.
Сзади него стояли два совершенно одинаковых офицера в форме  Службы безопасности. Когда Жиров кивнул, то один из них подал руку.
- Ион Петерс, Служба безопасности Земли.
- Зет Петерс, - представился второй. – Мы вас встречаем.  Вам нужно немного объяснить ситуацию. Как следует из вашего отчёта, вы встретились с Вебсиком и он вам помог выбраться из временного провала? Мы предлагаем вам пройти адаптацию у нас – в одном из санаториев Космофлота.  Там же вам будет проще выполнить поручение Гиннера, нам о нем известно.
- Произошла нештатная ситуация и вы – первый человек, который после неё смог вступить в контакт с Вебсиком, - пояснил Ион. – Это очень важно для нас. Мы – члены его Круга.
О том, что Вебсик формирует свой Круг из друзей-землян и его планах использования пространственно-временных каналов для межзвёздной связи, Жирову рассказал Гиннер и предупредил, что встреча с членами Круга Вебсика более чем вероятна. Жиров только не ожидал, что она произойдёт так скоро.
- Я готов помогать, чем могу, - просто ответил он. – Но послушайте, мы вроде прыгнули на три месяца вперёд, а потом вернулись, как я понимаю. Послания Вебсика были там, в будущем.
- Вы уверены? – спросил офицер.
- В чем? Что был в будущем? – Боцман замялся, припоминая, но вспомнил. – Пилот сказал, что получил ответ от диспетчера, мол, нас не было три месяца.
- Ну вот, через три месяца и проверим, где вы были, и почему диспетчер так вам сказал, - вставил внимательно слушавший их разговор Зет. – А сейчас отмените свою регистрацию на посадку, у нас свой транспорт.
Аннулировав свою регистрацию на челнок и забрав обратно с багажной стойки баул, Жиров проследовал за офицерами, размышляя о неожиданном повороте своей судьбы. Они спустились на несколько ярусов и вошли в один из мини-садов «зеленого пояса». На Ю-станции тоже был такой «пояс», один из секторов которого  занимал бассейн, стилизованный под морской пляж. Тут под невысокими раскидистыми деревьями полукольцом стоял диван, на котором лежал… тигр. Жиров остановился.
- Не бойтесь, это Дебби, наш биомех, - сказал Ион.
Тигр бесшумно спрыгнул с дивана, обошёл Жирова, сел напротив него и подал лапу. Усатая пасть при этом приоткрылась, словно в улыбке, но клыки в ней были нешуточные.
- Она хорошая девочка, - добавил Зет, - а мы теперь точно знаем, что вы именно Адриан Жиров, а не клон.
Жиров покосился на него и пожал лапу тигрицы. От неё словно шла волна спокойствия и уверенности, он это ощутил сразу. Он понял, что под внешностью биомеха скрывается не только тигр. Опустившись на диван, он порылся в бауле и сразу достал кристалл, который Гиннер просил передать Тамаре.
- Мне нужно срочно доставить это Половинкиной, она была стажёром на Ю-станции, потом вышла замуж за Ричи и уехала. Она где-то на Земле, точно, - сообщил он офицерам.
Ион, как показалось боцману, укоризненно взглянул на него.
- Мы думали, что вам Гиннер запишет хотя бы гипнотекст, а  не кристалл, - сказал он. – Некие «друзья» уже в курсе вашей миссии, иначе объяснить ваш внезапный скачок во времени сложно. Наивно полагать, что ваш багаж остался бы без внимания. Положите кристалл на диван, - попросил он и позвал тигрицу.
Боцман проследил, как большая лапа нависла над кристаллом, коснулась его когтем и замерла. Через некоторое время тигрица опять легла поодаль, а Ион вернул кристалл Жирову.
- Через десять минут Тамара получит вашу запись, - сказал он. – Она с нами в одной команде. А кристалл теперь ни для кого не представляет интереса. Он стёрт. Можете своё записывать.  Но мы предлагаем не рисковать и вернуться на Землю с нами, в санатории вас уже ждут медики. Вы сколько лет не были на Земле?
- Лет тридцать, - прикинул Жиров. – Но были краткие командировки.
- Это не считается, - откликнулся Зет. – Несколько дней земных условий медики легко корректируют.
У них был свой «челнок», пристыкованный к грузовому порту терминала. Пройдя долгими и пустынными коридорами с нумерованными металлическими дверями по сторонам, они вышли на разгрузочную площадку, и Дебби сразу подвела их к нужному шлюзу. Внутри кораблика было тесновато – два пилотских кресла спереди и диван сзади. Середину сразу заняла Дебби. Жиров снова поймал себя на том, что сомневается в её искусственном происхождении, настолько натурально «большая киса» себя вела. Ион сел за пилота, провёл предстартовую проверку, но закрывать люк не спешил. Они явно кого-то ещё ждали. Так и есть, снаружи послышался женский голос, Зет  высунул голову и откликнулся. В  салон через узкий люк влезли две совершенно одинаковые девушки.
- Это наши жёны, Вика и Ника, - представил их Зет.
Жиров окончательно дал себе слово ничему не удивляться и галантно поклонился, назвав себя. Девушки держали себя очень просто, охотно отвечали на вопросы,  и начало шестичасового спуска прошло для боцмана весьма познавательно. Узнав, что его новые знакомые – специалисты по биомехам, Адриан попытался выяснить, какой земной институт создал такое чудо, как тигрица, чем вызвал бурю весёлого смеха. В то, что Дебби – плод творчества юной студентки, некоей Влады Серёгиной, ему не верилось, но девушки наперебой заверили, что это так и есть, и помимо Дебби есть ещё пара тигрят, тоже биомехов.
- Вероятно, Тамара с Мигелем вас будут встречать в санатории, - сообщил спереди Зет. – Только вот что, Адриан, мы вас везём по-тихому, для всех вы ещё на орбите. Просто хотим убедиться, что за вами нет слежки и охоты. Поэтому первое время мы вас попросим быть в тени. Это не трудно, вами как раз медики займутся и всё такое. А потом, если все спокойно, то вы - свободны.
- А если меня будут на орбите искать? – спросил Жиров.
- Ну, на этот счёт мы тоже подстраховались. Официально вас держат в карантине, - ответил офицер. – Примитивно, конечно, но бывает, что примитив срабатывает лучше, чем навороты. Особенно сейчас…
- А что сейчас такого особенного? – поинтересовался Жиров.
Зет немного подумал и ответил:
- Адриан, нет смысла от вас скрывать. Во время эксперимента пострадал наш товарищ и исчез Вебсик. То есть, он не исчез, он изменил форму существования, но это всё равно, как исчез…
Жиров молча уставился на Зета, ожидая продолжения, но тот больше ничего не сказал. Машину начинало сильно трясти – вошли в плотные слои атмосферы. Вой заглушал все звуки, и Жиров плотнее вогнал в ухо капсюль внутренней связи – разговор уже давно вёлся по ней.
- Давно? – спросил боцман.
- Да уже порядочно, - грустно кивнул Зет.
- Но мы с Мартином-пилотом сами видели послания Вебсика, и он нас вывел всего полдня назад! – воскликнул Жиров.
Сидевшая рядом Вика успокаивающе коснулась его руки.
- То, что с вами произошло, для нас имеет особе значение, - сказала она. – Вы поймёте сами, Адриан, но не сразу. Наберитесь терпения, хорошо?
Возражений у Жирова не было.


Продолжение - http://www.proza.ru/2018/04/14/1066