Глава вторая

   Валентина Гавриловна уже с утра торчала на кухне. У ее маленького стола была
старая табуретка, на которой Гавриловна восседала с чашкой чая. Она не уходила,
как все пить и есть к себе в комнату, считая это место между столом и плитой
неким собственным пунктом наблюдения. Отсюда хорошо видно все и всех, каждая
мелочь быта, которая раздражала Гавриловну,давая повод высказать мнение на
правах главного в квартире. За глаза ее называли "мамка Гавриловна".
   Семидесяти пятилетняя Гавриловна жила здесь с самого зарождения общих
метров. Когда-то квартира принадлежала родителям ее отца, но потом всех
уплотнили, заперли по комнатам, и Гавриловне в конце концов досталась самая
маленькая комнатушка в начале коридора.
   Гавриловна громко ненавидела всех жильцов,что хоть как-то компенсировало
утрату квартиры. Себя она считала хозяйкой, о чем не уставала  каждый день
напоминать остальным. Грузная фигура в застиранном халате и стертых тапочках
появлялась в коридоре, стучала палкой без резинового наконечника. Шаркала
в кухню и занимала пост контроля, через который никто не мог просто так
пройти, не получив порцию претензий и яда.
   В ее голове с зачесанными назад желтоватыми тонкими волосенками удерживалась
информация о перемещениях, словах, звуках, принадлежащих жильцам. Помнила
час, когда приходят, уходят, сколько сидят в туалете и моют руки. Но она
решительно отказывалась запоминать собственные огрехи, так что все давно
перестали напоминать Гавриловне о них.
   - Слышь, Софья, вчера твой засранец-Мишка не выключил лампочку в туалете.-
встретила Гавриловна Софью Аркадьевну на кухне.-Это сколько же нагорело!-Она
горестно покачала головой. Круглые глазки Валентины Гавриловны зло поблескивали,
следя за манипуляциями соседки с кастрюлей супа.
  - Я скажу ему, чтобы не забывал.-тихо ответила Софья Аркадьевна, не взглянув
на старуху.
  - Вот-вот, скажи, а то с тебя вычтем излишек. Да и муженек твой тоже
забывает часто. Вот ведь, пожалуйста, какой барин! Не поздоровался утром,
побежал на работу.
  - Я скажу, Валентина Гавриловна.- Софья Аркадьевна никогда не спорила со
старухой. Лучше промолчать и уйти, чем выслушать кучу гадостей в ответ. И
так она знает, как кто относится к ее семье.
Суп начал кипеть, она пошла с кастрюлей к себе, чувствуя спиной взгляд
Гавриловны. Даже мурашки пробежали по коже.
  - Пигалица еврейская!-пробормотала Гавриловна в след.-Скоро эти жиды всех
переживут, передушат, а русскому и места не останется.-Ей стало скучно,
пожевала кусок хлеба с остывшим чаем. Скоро все вылезут из персональных нор,
и будет праздник у Гавриловны. А пока она снова поставила кипеть чайник на
плиту.

Продолжение-http://www.proza.ru/2018/01/20/102