Жолобовы Савины

На фото Жолобов Андрей Ильич, Агафья Осиповна со снохой и внучкой.

(по воспоминаниям  Артемёнок (Савиной) Степаниды Федоровны из Туринска и Белоноговой (Савиной) Людмилы Федоровны из Ирбита)

Накренились избы, и зарос погост
Горькою полынью, да репеем в рост.
Буйствует крапива, хмель да лебеда –
Детская обида, скудная еда.
Боже… сколько горя испытал народ:
Крови по оборье, бед невпроворот.
Память, только память да седой гранит,
То, что было с нами, пусть всегда хранит.

    Вечерело…  по деревне Митрофановке медленно шёл убогий странник и посохом стучал в дома, но никто ему не открывал. «Эх, люди-люди, – шептал старик, – сидите по своим норам и не ведаете, бедные, что скоро по оборье в крови будете…». Вот он остановился у большого крепкого пятистенка и вновь постучал. Молодая женщина уняла собак и впустила старца:
    – Проходи, добрый человек.
    Старец вошёл, перекрестившись, огляделся, окинув убранство избы и, помолчав, вдруг промолвил:
     – Да… Хорошо гнездо свито, но придёт время и на этом месте козы пастись будут…
      Скрипнул табурет под хозяином, Андреем Ильичем, домочадцы замерли… Тятенька был крутого нрава, только бровью поведёт – разом в доме мёртвая тишина установится. Воля и слово отца – закон.
    Андрей Ильич нахмурился и сказал:
     – Девки, соберите на стол. А ты, добрый человек, отведай нашего хлеба-соли, отдохни, да и пойди с Богом куда шёл...

    Как и предрекал странник, время пришло.  Крови действительно было много, а семья и хозяйство – разрушены.
У Андрея Ильича было пять сыновей: Михаил, Александр, Петр, Максим, Василий  и три дочери: Пелагея, Домна, Анна. 
     Александра, Максима и Петра арестовали в 1929-м, по оговору завистливых соседей, которые указали на них, когда, по какой-то причине сгорел Народный Дом. 4 ноября 1929 года они были приговорены к расстрелу, который был исполнен только в отношении Максима.  16 ноября 1937 года Александр и Пётр, не дожидаясь расправы, совершили самоубийство. По рассказам сокамерников-очевидцев, братья, прощаясь друг с другом, пели и плакали… плакали, и пели…
Такова была их горькая доля.
     Жена Петра – Татьяна, вскоре после ареста и гибели мужа, когда во двор вошёл милиционер за какой-то надобностью, решив, что пришли её арестовывать, бросилась в колодец и утонула на глазах детей.  Её дочерей Александру и Анну увезли в свердловский детский дом. Душевная травма, полученная в детстве, оказалась  настолько глубока, что Александра Петровна Нужина (Жолобова), ныне здравствующая (97-ми лет), никому не позволяет даже касаться этой темы.
     Сын Максим Андреевич жил своей семьёй и был купцом низшей гильдии. Привозил товары из Монголии. Его жене Варваре с двумя детьми каким-то образом удалось скрыться после ареста мужа, и судьба их родным до сих пор не ведома.
     Сын Михаил также жил своей семьёй, работал на железной дороге в Тавде. И он был арестован. О его дальнейшей судьбе родным так и не удалось что-либо узнать. На все запросы был получен стандартный ответ – Сведениями не располагаем.
     После семейной трагедии 1929 года, люди предупреждали Андрея Ильича, мол, уезжайте, большая смута будет, но он отвечал: «А я за собой вины не чувствую».
     Вину нашли и раскулачили. Сын Василий, бросив семью на стариков, бежал. В Ирбит с Андреем Ильичем были высланы: жена Агафья Осиповна,  дочь Анна Андреевна  и жена Василия – Анна Кузьминична с детьми. Позднее Василия задержали и также доставили в Ирбит.
В 1933 году умерли от голода старики Жолобовы Андрей Ильич с Агафьей Осиповной…

     В одно время с Жолобовыми выслали из деревни Бор Туринского района семью Савиных.   
    Савин Спиридон Георгиевич происходил из очень бедной семьи, которая жила в избушке-развалюшке. Рано остался без матери, его воспитала добрая женщина, которая растила его как родного. Женился на единственной дочери богатого мужика Хомутовой Клавдии Тимофеевне, которая родила ему шестнадцать детей, но выжили только четверо. На покос выезжали за 25 километров в урочище Обуховка на несколько недель. Маленькие дети оставались с бабушкой и без материнского молока часто умирали в младенчестве.
    Спиридон Георгиевич владел десятью десятинами земли, в хозяйстве было три рабочих лошади и одна выездная, две коровы и прочий домашний скот. Кроме того он был мастеровым мужиком – бондарем. Мастер «золотые руки» делал бочки, ушаты, кадушки, шайки, ложки, словом любую домашнюю утварь и инструмент. К Ирбитской ярмарке готовилась вся семья. Снаряжали целый обоз бондарских изделий, сбруи, домотканых холстов, полотенец и прочего ходового товара. 
    В селе Спиридона Георгиевича очень уважали, именно поэтому при раскулачивании разрешили взять из одежды всё, что они хотели. Конечно Клавдия Тимофеевна выбрала самое лучшее: шубы, тулупы, чёсанки (валенки) пуховые шали и файшонки (женские кружевные косынки из тончайшей шелковой нити) черные и коричневые и прочее. Всё это было поменяно на еду в голодном тридцать третьем.
         Жена сына Фёдора Екатерина Сергеевна страдала эпилепсией и летом 1937 года, когда полоскала бельё, утонула в небольшом, но глубоком озерке, которое находилось в посёлке. Много людей там потонуло или просто от безысходности утопилось. После войны ещё это озерко было, а потом, каким-то странным образом, исчезло. Ушло под землю.
     Фёдор Спиридонович Савин женился во второй раз, взяв в жёны Анну Андреевну Жолобову, семья которой жила в том же 14 бараке. Анна Андреевна, работала на обжиге – катала вагонетки с кирпичом. Сиротку Степаниду она вырастила как родную, если бы «добрые люди» не рассказали Стефе, что мать ей не родная, она бы и не подозревала. И теперь Степанида Фёдоровна говорит и рассказывает о ней как о родной матери. Фёдор Спиридонович пошёл в отца и был хорошим мастером по столярной и плотницкой части.
    Большая семья всегда голодала. В войну дети бегали на колхозное поле собирать мёрзлую картошку, но старший барака Буданцев верхом на лошади гонял их и стегал плёткой, не позволяя собирать. Между собой люди в посёлке называли его полицаем.
     В 1943 году мобилизовали с завода 40 человек, в том числе  сыновей  Спиридона Георгиевича – Фёдора и Георгия. Но Фёдора Спиридоновича в последнюю минуту оставили по производственной необходимости, а Георгий Спиридонович ушёл на фронт. Дошёл до Германии, затем был отправлен воевать в Манчжурию. Всего отслужил Родине семь лет и уволен в запас в 1950 году. Был награждён медалью «За взятие Кенигсберга» и орденом Красной звезды.   
    После войны в 1946 году завод стал давать ссуды на индивидуальное строительство. Тогда одновременно строилось 40 почти однотипных домов (квадрат на Пушкарёвой горе по улицам: 8 Марта, Степана Разина, Мамина Сибиряка и Молодой Гвардии). Получил ссуду и Фёдор Спиридонович, которую семья выплачивала 15 лет. Вот и получилось, что потеряв в тридцатые имущество, пройдя тяготы ссылки, оказался ещё на полтора десятка лет в долгу у государства.    
      Спиридон Георгиевич Савин скончался в 1956 году. Тоска по земле и прежней вольной жизни не покидала крестьянина  до последних дней, и он обращался сыну: «А помнишь, Федьша…» и всё говорил-говорил о покосе, хлебе, сельской жизни… 
     В конце 60-х Анна Андреевна  попросила дочерей свозить её на родину в деревню Митрофановку Туринского района. Слова старца сбылись слово в слово – на месте усадьбы Жолобовых действительно бродили овцы и козы…

 Жолобовы:
Глава семьи – Жолобов Андрей Ильич 1859 г.р.
жена – Агафья Осиповна, 1864 г.р.
сын – Василий Андреевич 1908 г.р.
сноха – Анна Кузьминична 1904 г.р.
дочь – Анна Андреевна, 1911 г.р. (Савина)
внучка – Галина Васильевна
внук – внук Андрей Васильевич

Савины:
Глава семьи – Савин Спиридон Егорович 1883 г.р.
жена – Клавдия Тимофеевна 1880 г.р.
сын – Фёдор Спиридонович 1908 г.р.
сын – Георгий Спиридонович 1926 г.р.
сноха – Екатерина Сергеевна
внук – Николай Васильевич
в ссылке родились:
внук – Иван  Фёдорович 1931 г.р., умер в 1931 г.
внучка – Валентина Фёдоровна 1932 г.р., умерла в 1933 г.
внучка – Степанида Фёдоровна 1936 г.р.
внук – Николай Фёдорович 1939 г.р.
внучка – Альбина Фёдоровна 1941 г.р.
внучка – Людмила Фёдоровна 1943 г.р., умерла в 1943 г.
внучка – Клавдия Фёдоровна, 1945 г.р.