Путешествие в Калининград - Кёнигсберг

У нас в Приангарье  уже наступила зима, очень снежная и холодная, несмотря  на середину октября. Нам с коллегой Любашей предстояло лететь на курсы повышения квалификации в прибалтийский Калининград. Чтобы целый месяц готовиться к работе в Москве, на предстоящей Олимпиаде-80 вместе со многими коллегами из всех Союзных Республик Советского Союза.

Как-то второпях мы  забыли  разузнать   о погоде в Прибалтике в октябре-ноябре. Да не было еще тогда никаких компьютеров, Интернета, сотовых телефонов – в конце семидесятых прошлого века. Чтобы моментально и скоро все выяснить. Буквально перед  вылетом друзья  подарили мне новенький японский зонтик и велели взять его с собой, на всякий случай.

Вылетели мы рейсом Иркутск-Москва, одетые по зимнему тепло – в зимние пальто, у меня так вообще на меху, меховые шапки, зимние сапоги. Как истинные сибирячки. Тем более, что возвращаться нам домой через месяц, когда будет еще морознее и снежнее. Из Внуково со всеми своими вещами перебрались в аэропорт Быково. В Москве было пасмурно, сыро.  Благодаря помощи сотрудников линейного отделения милиции переночевали в аэропорту Быково, хоть и в спартанских условиях. В те времена в этом аэропорту вообще не было условий для пребывания пассажиров. Утром мы вылетели в  Калининград. Немногочисленные пассажиры были одеты по-осеннему, а некоторые вообще по-летнему. Видимо, возвращались из отпусков.

Всего через два часа с небольшим мы уже шли на посадку в калининградском аэропорту Храброво. Из иллюминатора открывался необыкновенный ландшафт местности – город выглядел состоящим из перемежающихся городских кварталов и зеленых лесистых холмов, окруженных почти каждый водной гладью – то ли озер, то ли речек. В окрестностях просматривались прямые узкие дороги, обрамленные деревьями.

Перед посадкой  мы услышали объявление стюардессы о плюсовой температуре за бортом и дожде. Особо не встревожились, но на всякий случай не стали надевать меховые шапки. Но когда мы стали спускаться по трапу самолета, нам обеим реально «поплохело»: шел теплый дождь, было очень тепло, как в конце лета у нас. На газонах зеленела трава и цвели красные розы! А я в мехах! В здании аэровокзала мы переоделись в одежду, в которой собирались ходить в помещении во время учебы. Очень  кстати пришелся подарок друзей – зонт.

Поселили нас в центре города в гостинице «Москва». Здание гостиницы  с виду обыкновенное, не маленькое здание в виде буквы «П»,  построенное сравнительно недавно - в тридцатых годах по проекту немецких архитекторов. Но внутри с такими поворотами, лестницами и переходами, что первую неделю мы с трудом находили свой номер.  Поднимались,  спускались, переходили много раз, и в итоге оказывались в своем номере, расположенном на первом полуэтаже. Прямо как в каком-то замке средневековом.  Так что при необходимости, например, сбегать в магазин по соседству, нам проще было выйти и вернуться в окно, выходившее во двор. Жаль, что нельзя было окно замыкать и потому приходилось уходить на занятия  и возвращаться длиннющим путем.

Ежедневно после занятий, в выходные мы знакомились с достопримечательностями Калининграда, окрестных городов Балтийск, Зеленоград, Светлогорск, ездили в морской порт,  на побережье Балтийского моря. На песчаных отмелях я сама (!) находила кусочки янтаря, увидела впервые воспетые песчаные холмы-дюны. Искупаться в море, как некоторые товарищи, не рискнула из-за холодного ветра с моря.

Конечно, мы, точнее я, кое-что знали, слышали, читали раньше о Калининграде, но действительность превзошла ожидания. Узнала, например, что первые упоминания о Кенигсберге датируются 1256 годом. Что крепость постоянно готовилась к войне, переходила из рук в руки – были там викинги, пруссы,  французы, немцы… . Что это была территория Восточной Пруссии, а в русских летописях город назывался «Королевец» -  практически так же, как его называли литовцы, поляки, чехи, все от слова король и гора. Но настоящая кровопролитная война, в которой участвовал Кёнигсберг и все его военные сооружения и жители – Вторая Мировая.

Первую обзорную экскурсию по городу для всей нашей группы провел наш руководитель курса Федоров, имя-отчество его запамятовала. Чувствовалось, что он очень хорошо изучил по разным источникам и от  старожилов историю своего города, любит его, хотя переехал в Кёнигсберг недавно Он с удовольствием делился с нами своими разнообразными познаниями, как на лекциях, так и в свободное время.

Только благодаря рассказам Федорова я поняла замеченные с высоты особенности странной конфигурации города. Те лесистые зеленые холмы, окруженные водой, оказались на самом деле рукотворными оборонительными сооружениями, построенными в Х1Х веке в виде кольцевой системы.  Кёнигсберг всегда  строился, застраивался всеми владельцами как город-крепость всевозможными городскими стенами, оборонительными валами, воротами, фортами, дотами, дзотами.  Оказывается, например, строился форт так:  мощное каменное сооружение, в несколько этажей под землей и над землей, вся его поверхность сверху усиливалась железобетонным покрытием – формировалась в виде холма, затем на него насыпался грунт и высаживались деревья, кустарники. А вокруг него – ров, с водой. За многие десятилетия со дня строительства все эти рукотворные холмы, рвы с водой стали выглядеть как элементы природного ландшафта местности.  Особенно с высоты. Таких фортов в Калининграде,  имеющих в тому же персональные имена, семнадцать, но посмотреть нам удалось только один - № 5 с именем «Король Фридрих-Вильгельм Ш», и то частично - из-за нехватки времени.

В годы Великой Отечественной войны, особенно во время штурма в апреле 1945 года город-крепость подвергался массированным бомбежкам нашей авиации (а ранее - еще и английской) и большинство зданий-сооружений были разрушены. Работы по восстановлению, реставрации зданий израненного города и через тридцать с лишним лет еще продолжались.

Ощущение от города и его жителей было неуловимо не совсем такое, как в любых других населенных пунктах страны –  по всей России, в Молдавии, в Украине. Хотя на каждом шагу многое было знакомо, начиная от названий проспектов Советский, Ленинский, улиц Горького, Ломоносова, Гагарина и многого другого. Трамваи, правда, были не совсем такими, как виденные ранее в других городах -  трамвайные пути другой ширины и сиденья в трамваях металлические покрашенные, не обитые ничем. Оказалось, что трамваи и трамвайные пути еще довоенные, восстановленные.

В то же время было ощущение «иностранности», бросающееся в глаза  по сравнению с увиденным мной ранее в городах нашей страны. Везде на улицах и во дворах была чистота, никакой мусор нигде не валялся, никто не кидал окурков мимо урн, дворников вообще не видела. Как тут не вспомнить поговорку «чисто не там, где убираются, а там, где не сорят». Множество людей по улицам, в общественном транспорте перемещались спокойно, не толкались, не повышали голос, а были любезны и предупредительны. Как бы никто не влезал в чужое биополе и в свое не впускал никого. Все соблюдали правила дорожного движения, у пешеходных переходов останавливались, ожидая разрешающего сигнала светофора.

Видно было, что для местных это естественный порядок, а приезжие придерживались этого, глядя на них. В магазинах, общественных местах никто не скандалил, не кричал, никаких очередей более двух-трех человек; обслуживающий персонал всегда присутствовал на рабочем месте и был предупредителен, вежлив. У многих из них в русской речи проскальзывал акцент, скорее уроженцев прибалтийских республик, но изредка - и немецкий. На второй-третий день поняла, что если бы во всех наших магазинах повсеместно в СССР был такой ассортимент, выбор товаров, как в Калининграде, то и причин для очередей, недовольства покупателей не было бы. Может быть... Я, как все приезжие, делала покупки разных дефицитных у нас в Прибайкалье-Забайкалье товаров. Особенно большой выбор был детских вещей из хлопка – ползунков, колготок, полосатых носочков, кофточек. Видела такое впервые в жизни. Покупки мы все высылали посылками по почте домой. Ходили в ювелирные магазины, рассматривали, любовались красивыми и сравнительно недорогими изделиями из серебра, мельхиора, золота - с янтарем, кое-что покупали. Музей янтаря тогда еще не был открыт.

Жилось мне тот месяц вдали от своего родного дома,  более чем в семи тысячах километрах, очень комфортно, как нигде в другом месте (кроме степи, тайги).

Прямо напротив гостиницы через дорогу располагался необыкновенный Зоопарк – прямо три в одном: с животными, разными растениями и скульптурами. Вот где я отводила душу – при каждой возможности целый месяц  убегала и гуляла в зоопарке. Читала о нем, видела его необыкновенное устройство с природным ландшафтом, удобным для разной живности; любовалась виденными и невиданными доселе зверями и зверушками. Не посещала только жильцов террариума,  как и во всех посещаемых мною  по жизни зоопарках, т.к. некоторые из них представляли не раз реальную угрозу жизни во времена моего степного детства. Бр-рр! Узнала от экскурсоводов, что после взятия Кенигсберга в нем оставалось всего пять животных, в т.ч. многократно раненый бегемот – его вылечили. А до войны  животных было несколько сотен, судьба их неизвестна. Некоторые из них разбежались, многие погибли.

Очень близко к гостинице располагался драмтеатр. Коллеги ходили в театры, на концерты, но мне почему-то не хотелось. Хотя в Иркутске мы с однокурсниками  не пропускали ни одной премьеры в драмтеатре им. Охлопкова, ни одного концерта заезжих со всего мира звезд. В гостинице тогда впервые в жизни вживую видела незабываемого Геннадия Хазанова.

Благодаря учебе на курсах повышения квалификации мы все, прибывшие из всех Союзных Республиках Советского Союза, от Южно-Сахалинска до Прибалтийских республик познакомились, сдружились. А потом вновь с удовольствием встретились в Москве и работали на Олимпиаде-80.

Мечтаю еще раз съездить в бывший Кёнигсберг, отвоеванный и ставший советским Калининградом после войны по решению Потсдамской конференции в августе 1945 г.

                ***

Всего лишь несколько лет назад  выяснилось по данным Электронного архива МО РФ, что 22 февраля 1945 года погиб в бою под Кёнигсбергом один из моих дальних родственников – Гомбоев Болот, муж младшей сестры моей бабушки по матери. Он был родом из Читинской области, ныне Забайкальского края, кадровым военным. Похоронен в братской могиле в п. Корнево Багратионовского района Калининградской области.

Утро  22 июня 1941 года, первые бомбежки застали его в/часть, передислоцированную только в мае из Забайкалья, в район г. Острог, Украина. Он успел отправить жену и сына в эвакуацию.

Бабушка Чимита, «Шурочка» - как любовно называли ее в гарнизонах по месту службы мужа, так и не успела узнать о времени и месте гибели мужа. Т.к. в 1941 году она получила извещение о том, что ее муж «пропал без вести» в июле 1941 г., но в 1944-1945гг. получала от него несколько писем о том, что он продолжает  воевать. Затем - тишина. Много лет, вплоть до 90-х прошлого века, на свои обращения в разные инстанции она получала только отрицательные ответы, еще и с ссылкой на извещение от 1941 года.

Благодаря данным сайта ОБД «Мемориал» семья, его внуки и правнуки, наконец-то узнали, что Великая Отечественная война Гомбоева Б.Г. начавшаяся 22 июня 1941 года вместе со всей страной, закончилась для него 22 февраля 1945 года в кровопролитных боях за освобождение от нацистов Восточной Пруссии, начавшихся 13 января 1945 г.