Внезапное приключение Ч. II Старинная комната

Илья Ходаков
Отряхнувшись, я огляделся. Было темно. Пахло пылью и золой. Довольно быстро мои глаза привыкли к мраку и рассмотрели очертания стоявшего передо мной стола с довольно толстыми, но, при этом, не очень массивными ножками, и с нагроможденными на нем кувшинами и горшками. Возле стола возвышались два деревянных старинных кресла с резными слонами на подлокотниках и толстенным слоем пыли на сиденьях. Когда мои глаза совсем привыкли к темноте, я выбрался из камина, вынул из кармана телефон и включил фонарик, благодаря чему разглядел в левом углу украшенный резьбой тисовый шкаф с медными ручками. На противоположной от шкафа стене висел слегка покосившийся портрет, покрытый толстым слоем пыли. Движимый любопытством, я пошел к портрету, с первого шага едва ли не покалено утонув в пыли – в моей голове еще промелькнуло: «Вековой», и огласив комнату безудержным чихом. Нужно ли говорить о том, что портрет также был в пыли, которую я тут же начал стирать рукавом и которой от души наглотался, от чего чих мой только усилился. Хорошо, что хоть зажмуриться успел.
Длилась эта вакханалия с чиханием где-то минуты две, за это время я-таки оттер портрет, и осторожно открыл глаза. С изображения на меня смотрел грозным взглядом мужчина, с огромным, выдающимся вперед, мощным бритым подбородком, высоким лбом, толстыми губами, сдвинутыми бровями и крупным, я бы даже сказал – аристократическим, носом. Облик господина украшали усища, словно у жука, закрученные на концах. Его редкие волосы были зачесаны назад, а в правом глазу блестела линза монокля. К нижней части рамки портрета была прибита медная табличка с бронзовыми буквами: “Mr. Denzil Kelgron”.
Я принялся дальше осматривать помещение. Слева от камина находилась покрытая мхом полувросшая в стену дверь. Над столом, с горшками и кувшинами, располагалось окно – с тут и там треснутыми стеклами, в которое уже очень давно не проникал свет. Над камином были прибиты два крючка. Глядя на них, я вспомнил некогда виденную мною картину со старинным ружьем, на таких же вот крючках висевшим. А над крючками, в свою очередь, возвышалось полотно – кажется, красно-желтого цвета, на котором крепились – в полумраке я не разобрал: каким образом, – две перекрещение сабли и щит с чьим-то родовым гербом. В центре находилась большая узорчатая буква К. Я догадался, что она означала первую букву только что прочитанной мною фамилии Kelgron. Над полувросшей в стену двери красовались рога сайгака.
Я сделал шаг вперед и споткнулся обо что-то лежавшее на полу, снова растревожив эту дуратскую пыль и опять расчихавшись. «Кочка, что ли, какая-то», – подумал с раздражением и посветил себе под ноги фонариком: оказалась не кочка, а вытянутая морда какого-то зверя. С клыками. Мне сразу вспомнилась виденная в какой-то книге морда геенны. Выглядело жутковато, и я даже на секунду глаза прикрыл. «Да ладно – попытался взбодрить сам себя, – она же дохлая», и посветил дальше. Дальше лежала полуистлевшая пятнистая шкура этой самой геенны.
Вдруг я услышал стук шагов по крыше и приглушенный шепот папы:
– Илюх, мне через трубу не пролезть, надо что-то делать.
«Да-а, – подумал я, – папа без меня не справится». И закричал:
– Пап, я помогу!
– Как? –  сомнением проговорил отец.
– За ноги попробую тебя протащить, – прокричал я в ответ, периодически размазывая пыль на губах пыльным же рукавом.
– Ну, попробуй.
Я быстро забрался в камин, зажмурился, чтобы сажа не попадал в глаза, протянул руки вверх и нащупал ладонями папина сапоги.
– Ты уверен, что поступаешь правильно, – с сомнением проговорил он.
Вместо ответа я, что есть силы, дернул папу за ноги. И он рухнул прямо на меня. Через секунду, потирая ушибленные места и выплевывая перемешанную с золой пыль, мы с ним сидели в камине. И вдруг, не сговариваясь, расхохотались. Затем папа, скрипят суставами, поднялся на ноги и, удивленно озираясь, выбрался из камина, за ним последовал я.
– Старайся носом дышать, пап, а то пыли наглотаешься, – наученный горьким опытом предупредил я отца.
Он в ответ кивнул и, подойдя к столу, взял в руку какой-то мешочек, открыл его и высыпал на поверхность стола его содержимое.
– На огниво похоже, – произнес он.
– Ага, оно и есть, давай огонь в камине разведем! – предложил я и взял в руки кремень и кресало
– Хорошо, – согласился папа, и тут же, с сомнением в голосе, добавил: – Только где мы дрова возьмем?
И тут мы, не сговариваясь, обернулись к камину и увидели, сбоку от него аккуратно сложенные дрова. Я подошел и поднял одно полено. Оно было вполне себе нормальное и не сгнившее.  Папа нашарил в кармане какой-то старый блокнот, с сожалением посмотрел на него, но пожертвовал на растопку. И через пять минут в камине уже трещали дрова, выбрасывая снопы искр.
Продолжение следует
14 января. 2018. Чкаловский