Взрослеем мы все в разное время

                Взрослеем мы все в разное время

Маленький рассказ о школе               

           Приходит время и все мы начинаем считать себя взрослыми, к каждому из нас приходит это чувство по разному, но есть и определенное сходство. Например, в старших классах становиться не модным учиться на пятерки и четверки. Друзья твои начинают дразнить тебя зубрилой или ещё хуже маменькиным сынком. И ты перестаешь слушать родителей считая, что сам с усам. Такой период настал у меня, когда я учился в девятом классе нашей школы №200. Предыдущие 8 лет я был хорошистом и, даже случайно полученная тройка, для меня было ЧП. Но почувствовав себя взрослым, я посчитал, что главными уроками, которые надо учить,  должны быть, физика, алгебра, геометрия и химия, остальные предметы учить не обязательно.
           Соответственно к концу учебного года в табеле красовались две тройки.   
           Отец, мой посмотрев в табель, сказал: - Ну что, сынок раз не хочешь учиться, пойдешь солнце под шпалы загонять.
           Благо к этому времени мне уже исполнилось 16 лет, и паспорт я получил. И вот мы с моим одноклассником Женькой Вербицким пошли в первый околоток ПЧ8 показаться на глаза начальству. (На железной дороге вся структура состоит из различных частей, ТЧ – тягловая часть, ВЧД- вагонная часть депо, ШЧ- шнуровая часть и наконец ПЧ- путевая часть. Околоток это что то вроде цеха). Начальник околотка (цеха) посмотрел наши документы, которых у нас было всего паспорт и заявление о приеме на работу, да ещё медицинская справка, что мы здоровы и можем работать. Проинструктировав по технике безопасности, дал расписаться в журнале и отправил нас домой, наказав, что бы мы пришли завтра к 8.00.
         Определили нас с Женькой в одну бригаду, в которой бригадиром был Берлин Владимир, дядька лет сорока, особо ни чем не привлекателен на первый взгляд (Берлин с ударением на «е» предупредил нас вчера начальник цеха).
          И вот утром мать вручила мне сверток с обедом, я сел на велосипед и поехал на работу. Бригада наша, где нам с другом предстояло работать, состояла из семи человек: бригадир, старший рабочий - Вера Николаевна, Лимара Ивановна – монтер пути третьего разряда, и нас четверо мальчишек, которым ещё не было восемнадцати лет. Это сейчас я представляю, какую ответственность взваливал на плечи наш бригадир, руководя бригадой состоящей в основном из малолеток. Правда два парня, Сашка Дубенский и Франц Гелунг работали в бригаде второй год и многое уже знали и умели. Мы же с Женькой думали, что там путейцы, ходи себе между рельсов и смотри, где там костыль (такой большой гвоздь, которым рельсу к шпале прибивают) вылез, забить надо. Мусор убрать, что бы был порядок на насыпи. Это не трудно. И с этой радостной мыслью мы приготовились идти на участок. Но бригадир сказал, чтобы мы поставили велосипеды,  и пошел открывать большой сарай больше похожий на гараж. В гараже стояла вагонетка (такой маленький вагончик с мотором от мотоцикла). «Ну, что стоите, давайте поставим вагонетку на рельсы,- подал команду бригадир: - а велосипеды сюда». Я очень удивился, мне показалась вагонетка такой тяжелой, что и десять человек не справиться, но оказалось, что и пятерых хватило. И вот мы уже сидим всей бригадой на вагонетке, и бригадир трогает её с места. Быстро промелькнули мимо дома, локомотивное депо с огромным количеством паровозов, стоящих в запасе, вот вагонетка несется по рельсам через степь. Мне, почему то вспомнилась Оксанка из кинофильма «Корона Российской империи» и вот я с ней на вагонетке догоняю Овечкина, уже достаю из кобуры пистолет, но тут слышится скрип тормозов и голос бригадира: «Приехали». Какая жалость.
            Бригада спрыгивает с нашего транспорта и бригада дружно снимает его на помост, специально оборудованный для этого. Потому что поездам надо   освобождать дорогу.
          Остановились мы возле будки, где хранился инструмент нашей бригады, в которой можно было обедать и укрыться от непогоды. На дверях будки какой-то  хулиган написал известные всем нам три буквы русского алфавита. «Да что бы это выросло у тебя на пятке», -  сказал бригадир. «Это почему так?»- задал я вопрос. «Да что бы, как в туалет идти, так разуваться»- ответил он. С тех пор, как только увижу подобную надпись, повторяю слова моего первого бригадира, и смеюсь, представляя эту картину.
          Участок дороги, который обслуживала наша бригада, находился сразу за насыпью, кушмурунцы знают эти места. Но тогда нам было не до красот степи, впереди ждала работа. Я не помню, что мы делали в первый день, да и вряд ли это будет интересно вам уважаемые читатели. Но работать на солнце и жаре в сорок градусов я вам скажу не сахар, это не в футбол играть. Первую неделю ещё куда ни шло, сказывалась молодость, но следующие две недели, когда я приходил домой после работы в голове была одна мысль, добраться бы до постели, а мать зовет поужинать или предлагает сходить на танцы или кино, какие танцы, какое кино, когда болят руки и ломит спина.
         Но со временем привычка работать и окрепшие мышцы, побеждают все болячки, и  ты чувствуешь себя настоящим работягой и все нипочем.
          И вот первая зарплата, аж 69 рублей за полмесяца работы, мама моя получала 66 рублей в месяц, работая прачкой в детском садике. Я лечу, как на крыльях домой, деньги жгут карман, ноги крутят педали, усталости ни грамма.
         «Ну что сын, - говорит отец, -  первую получку положено обмыть, сходи ка за тортиком, мать ставь чай».
          И вот вся семья, мама, папа, сестра и я, сидит за столом и пьёт чай с тортом. Торт, купленный на заработанные мной деньги, это вам не просто торт, это мой торт для всей семьи. Сестра прижимается ко мне и шепчет: «В наш магазин привезли красивые туфли, как раз мой размер». Вот хитрюга, деньги я уже успел отдать маме, оставил только три рубля себе. Но делать нечего я прошу у мамы и мы бежим в магазин, благо он работает до 20.00, успеваем. Из магазина  сестренка летит домой, счастливо размахивая коробкой с туфлями, я иду чуть-чуть сзади, высоко задрав нос, ещё неизвестно, кто счастливее.
        Это было через три недели, а пока шли рабочие будни. Много интересного узнавали мы, работая на дороге и как ящики копать, и как суфляжить, и как рельсы поднимать, и как толчки убирать. Что много непонятных слов дорогой читатель? Скоро объясню. А сейчас хочу сказать, что и здесь приходилось учиться, но одно дело в школе, не выучишь – двойку получишь, а здесь не выучишь, людей подведешь, а что ещё хуже из-за твоего не знания может и поезд с рельсов сойти.
       Железнодорожный путь это не автомобильная дорога, на которой можно объехать ямку, если такая образуется, и подъемы и спуски преодолевать довольно легко. А вот на железной дороге и спуски, и подъёмы, и повороты должны всегда соответствовать расчетным данным, иначе беда. Вот и ходят бригады с инструментом вдоль железных рельс и устанавливают их на место, согласно расчетных данных.
        Наиболее часто на дороге встречаются толчки и перекосы, особенно весной или после дождя из-под шпал вместе с попавшей туда водой выбивается грязь в момент прохождения поезда. И тогда путейцы выравнивают дорожное полотно, подсыпая землю под шпалы специальным инструментом называемым суфляж отсюда и суфляжить. Прежде чем подсыпать землю надо откопать торцы шпал и поднять рельс. Рельс поднимается специальным домкратом весом 40 килограмм. Так и идешь вдоль полотна и тянешь за собой домкрат, именно тянешь, потому что нести  на плече такую железяку, да под палящим солнцем, я скажу мало удовольствия.  Нудная это работа. Я не раз подумывал бросить все, лучше в школе учится. А бригадир кричит, чтобы все были в спецодежде и головных уборах, до чего вредный мужик. А на улице + 45.   
         Когда мне первый раз сказали копать ящики, я взял лопату и стал оглядываться вокруг, ища что-нибудь, напоминающее хоть кусочек ящика, но, увы, ничего подобного вокруг. Тут Франц понял мое замешательство,  сказав смотри, и стал копать землю вокруг шпалы помеченной крестом, оказалось копать ящик – это обкопать шпалу с трех сторон, чтобы заменить её на новую. Я ещё несколько раз попадал в курьёзные ситуации, но никто ни разу не засмеялся, все понимали, что человек учится.
        Самое трудное, оказалось, пропалывать полотно, это целый день надо стоять в полусогнутом положении и работать тяпкой, на улице жара, а ты работаешь, точно солнце под шпалы загоняешь, и так три километра, это протяженность участка, обслуживаемого нашей бригадой. После прополки и спина болит, и ноги не идут, и руки не держат.
        Больше всего мне нравилось менять рельсы. Замена рельсы это тебе не фунт изюма съесть. Для этой работы собираются две бригады вместе и меняют забракованные рельсы,  рельсы эти Р60, то есть один метр рельсы весит 60 килограммов, а рельса двадцать пять метров длиной, умеешь считать, считай. И вот такую железяку надо поднять, перевести к месту установки и заменить старую, а заменить надо за 15 минут, потому что поезда идут друг за другом через каждые 20 минут. Тут все члены бригады выполняют работу бегом. Помню первый раз послали меня принести пробки, я обежал нашу будку но ни где пробок не нашел, да и откуда им взяться тут бутылочным пробкам. Тут подбегает Франц и хватает ведро с палочками похожими на шпалы, оказывается это и есть пробки. Они вставляются в дырки у шпал, из которых были выдернуты костыли, чтобы снова забитые  держались крепко.
         Не буду я больше рассказывать технологию работы, может сейчас все изменилось и наверное изменилось, ведь рельсы стали длиной 800 метров и нет того перестука колес, когда едешь на поезде, качает меньше, потому что шпалы стали железобетонные и многое другое.
        Хочу рассказать об одной из женщин из нашей бригады о Лимаре Ивановне. Это про неё сложена песня, - коня на скаку остановит. Физическая сила Лимары  была такова, что мы, пацаны, вдвоем  не могли с ней справиться, она просто прижимала нас подмышки, раскручивала и бросала на землю совершенно беспомощных. Но как она работала, это загляденье, костыль в новую шпалу загоняла по шляпку одним ударом молотка (надо сказать и молоток у путейцев особенный килограмм восемь весом на длинной ручке, похожий на кувалду, но ударная часть гораздо длинней, просто так не помашешь). А вагончик, на котором путейцы перевозят инструменты, одна ставила на рельсы, а вагончик тот девяносто килограмм весом.  Вот такая была Лимара Ивановна необыкновенной силы. Учитывая эти данные, звали мы её Лимар Иванович, и она не оставалась у нас в долгу, мы едва успевали разбегаться в разные стороны, когда наступал десятиминутный перерыв после часа работы. Как все женщины она боялась мышей, и мы ловили полевок, и гонялись за Лимарой весь перерыв, она визжала и удирала со всех ног. Надо сказать, что нашей бригаде повезло, потому что на нашем участке был котлован, и в обеденный перерыв можно было искупаться в нем. Лимара плавать не умела, тут она была в нашей власти, но стоило ей выбраться на берег, мы удирали со скорость сайгака. Как только кончался перерыв, игры кончались тоже.
       Так в работе и кратковременных развлечениях пролетело лето, надо было идти в школу. Мы с Женькой уволились и с расчетными получили свои первые трудовые книжки с надписью «монтер пути первого разряда», я до сих пор храню эту книжку, иногда достаю её и гордо говорю я – железнодорожник.
        Солнце, которое я загонял под шпалы,  мне сильно помогло, и я окончил школу без троек.