В пионерском лагере, всё же веселее, хоть вожатые зверьё, что с них взять, детей нет. Карусели, игры там и в пруде купались, а на лодках просто так, дядька нас катал там. Водный там велосипед, крутишь так педали, а вожатый рядом же, смотрит неустанно. В каруселях в выходной, только разрешали, на конях всё фигня, на больших во-клёва. Так толкнёт тебя ногой, сзади то сидящий, так летишь и сердце бой, прям внутри сжималось. Но тут сразу подсекли, тот вожатый бравый, хулиганить не резон, слазь-ка с цепей малый. В самолётах так крутить, сильно не крутили, в самолёте том вожатый взглядом спину пилит. Много в лагерях бывал и в футбол играли, лагерей то было тьма, опытом менялись. Чай там у столовой рос, розы да цветочки и поесть водили нас, строем, между прочим. Крёстная у Лёшки там, поваром постилась, крестника кормила так, чтоб не помер милый. И продукты так, как в сад, тётенька возила, это старшая сестра, мамы моей милой. Тут печенья привезёт и конфеток вроде, но так глядя на ребят, Лёшка хлеб да с солью. Прям в столовой же солил, и в штаны пихали, будто чувствовал тогда, что голод настанет. С под-подушки хлеб достав, ели его днём же, когда отдых был дневной, вкусно было-клёва. Иногда линяли мы, за задор иль в дырку, приносили мы кару, лодки с них точили. Об асфальт потрёшь кару, сделаешь атак форму, потом гвоздиком дыру, по средине что ли. Ветку вставишь в ту дыру и кару берёзы, как бы парус наяву, в озеро пускали. Ветер подхватив корабль, мчал на середину и флотилия порой, будто стая птиц так. Пруд забором окружён, просто не пролезешь, да и лезть, тростник да грязь, от столовой пляж тот. Во вторую смену к нам, иностранцы вроде, из Болгарии такой, к нам в отряд припёрлись. Кучерявые девчонки, как-то смешно было, шепелявят так они, в голосе мотив тот. Отбыл Лёшка в лагерях и опять рутина, на учёбу же идти и сентябрь гнёт спину. Подготовка и опять, он портфель на мылил, книги новые тут мать, будто бы купила. Что за блажь от книжек тех, ведь не в них же дело, тут хотение нужно, интерес, желание. Чуть получше стал тянуть, тройку уже твёрдо, получал и интерес, будто вырос в чём-то. По труду опять же пять, делать интересней, чем зубрить и вычитать, не поймёшь зачем-то. Галстук повязали тут, не было печали, деда Ленина венчать, руку мы подняли. Да готов, всегда готов, лихо мы кричали, горн играл, барабан бил и тут вспоминалось. Мы к пилотке руку ту, сверху лба держали, а солдаты к козырьку, её представляли. Немцы видели в кино, хай в перёд ладошкой, вытянут и крикнут так, Гитлер хай немножко. Здесь в руке залог такой, как её поставишь, значит ты уж рвёшься в бой, Ленин так махал же. Лёшка в галстуке домой, как с войны вернулся, отчим шляпу тут надел и смеялся долго. На мороженное мать, денежку дала тут, Лешка в шляпе щеголять, в галстуке по тяпал. Да видать со стороны, это и смотрелось, девочка сказала мам, пионер под шляпой. Те смеялись не понять, Лёшка шёл так гордо, эскимо штук пять набрал и их ел не долго. По одиннадцать копеек, эскимо светилось, мелкое было оно, но так вкусно было. Шляпу снял он дома так, галстук свой повесил, снял тут форму и гулять, не на долго дёрнул. В магазине мать была, отчим на работе, брат в саду, что не гулять, а уроки после. Но не долго погуляв, на качелях прыгал, тут ему сказала мать, быстро в книжки прыгнул. Да уроки, как всегда, нам по жизни светят и оценки за них так, будто междометия.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.