История моей жизни - 14. Возвращение из армии

Возвращение домой из Армии
Прослужив в армии 3 года я вернулся в город Калинковичи к маме, где она жила с дочькой и двумя сыновьями. Я устроился работать шофером. В это время в моей жизни произошла большая перемена. Я влюбился в девушку по имени Броня, естественно очень красивую. У нас организовалась компания из девушек и ребятч - четыре на четыре. Вечерами мы собирались у кого-нибудь дома и играли в карты или в домино, ходили в кино, на танцы, рассказывали анекдоты.
В один из теплых летних вечеров, шепчущих "люби меня», наша компания пошла погулять по улице. Парни прихватили бутылку вина и предложил крутить бутылку, предварительно выпивая содержимое по глотку. По правилам, на ком остановятся горлышко бутылки, того тот кто крутит бутылку, должен поцеловать.  И вот пришла моя очередь. Я крутанул бутылку. Горлышко показало на Броню. Все зная, что я люблю Броню, с нетерпением смотрели на нас. Помню, что поднял я голову к небу от радости. Обнял ее и в этот момент она выскользнула из моего объятия, нарушив правила игры. Сделала она это потому, что боялась – вдруг об этом узнат ее мама.
Иногда я подвозил Броню к дому. Однажды она мне говорит: «Выпусти меня из машины, не доезжая до моего дома, ибо если мама увидит, то будет меня ругать за то, что я с тобой встречаюсь».
Моя мама, как и все другие женщины, 2-3 дня в неделю ходила рано утром на базар покупать продукты - курочку, овощи, фрукты и т.д.. Но более важной целью таких походов было узнать все Калинковичские новости и, конечно же, сплетни. Кто кого провожал, чей мальчик поцеловал чью девушку. Одна говорит, что ее сын самый лучший, а друая говорит, что ее дочь самая красивая. В общем, таким образом женщины узнавали все про всех. Мама моя, в основном по выходным дням рано утром, придя с базара садилась ко мне на краешек кровати и начинала рассказывать про все и про всех местечковые майсы-сплетни. Начинались обсуждения и рассуждения. Однажды, она говорит мне: «Вчера ты провожал девушку Нину. Если ты серьезно не думаешь о ней, ты больше не ходи с ней. Жалко девочку. У нее нет родителей. Если бросишь ее, ты испортишь ей жизнь. Что подумают и скажут люди?»
Однажды мама настаивала на том, чтобы я поездом поехали в город Речицу. Туда, к моему дяде Ишее, приехала из Москвы девушка. Я говорю маме: «Мама, я еще не собираюсь жениться. Мне только 23 года. Я хочу идти учиться». А она твердит свое: «Это же неудобно. Что скажут люди?» Я очень любил маму. Послушался и поехал. Побыл у дяди 2 дня, встретился с Леной, так звали девушку, три-четыре раза. Потом она говорит: «Я хочу Честно признаться, Коля. У меня в Москве был парень и я имела с ним близкие отношения». Это только подумать какие были честные девушки в те времена.
Утром я встал. Дядя и тетя с нетерпением ждут от меня новостей. Я им все  рассказал. Дядя говорит: «Вот ты дура». Мама очень ждала меня, и когда я рассказал все ей, она огорчилась и сказала: «Ты сделал все правильно, сын. А то узнали бы люди об этом, и чтобы они сказали!»
 В те годы, приблизительно 80 лет тому назад, эти, я бы сказал, магические слова «А что скажут скажут люди, что скажут соседи» в небольших городах имели огромное значение. Если девушка обнималась и целовалась с парнем до замужества и о ней пошли плохие слухи, то парни на таких девушках не женились – «А что скажут люди?» Рассказывали, что в более далекие времена, таких девушек забрасывали камнями до смерти и в этом тоже участвовали ее собственные родители. Только вдумайтесь - какой скачок в жизни и понятиях совершили мы, евреи из СССР, Переехал в другую страну с другими нравами, порядками, законами. А те там так остались со своими странными предрассудками.
О такой ситуации мы вспоминали позднее, когда жили уже в Америке в Квинсе на Вудхэвен бульваре. В одном месте было 10 6-ти этажных домов куда. Судьба забросила сюда более 20-ти семей из Белоруссии, Ленинграда, Москвы и других городов: Идельчик, Федин, Азсбель, Пинчук, Каплан и другие. Как и прежде в СССР, мы собирались по выходным дням и за рюмочкой начинались беседы, споры, анекдоты. В одну из таких бесед кто-то сказал, что 18-ти летняя дочь Иосифа познакомилась с американцем и уже с ним спит, не приходит домой. Все так удивились. Для нас это было, как гром среди ясного неба. На что я говорю: "Слава Богу, моя дочь 18-ти лет, встречается с нашим парнем из Минска".
Вообще, много было рассказв и споров на эту тему. И вот один из них. В годы потепления международной обстановке, пустили слух, что в новогоднюю ночь по телевизору покажут концерт американского театра, даже назвали какого, и в этом концерте будет танцевать голые девушки. В моей квартире нас было четыре пары. После двух часов ночи посмотреть этотконцерт пришли еще две пары из соседних квартир. Мы так ждали этого, так ждали .Все так ждали этого концерта, что после каждого перерыва добавлялось по парочке. И вот стало уже светать, а концерт так и не начался. Было грустно немножко. Один из нас говорит:
- Хотите, я покажу вам что угодно?
- Нет, нет, -  закричали мы дружно,-  Уже насмотрелись и ничего больше не ннужно.
А событиq в моей личной жизни продолжались. Моя старшая сестра Фаня в Калинковичах встретила на улице сына с Брониной мамой и та говорит ей:
- Фанечка, скажи своему брату, что моя дочь никогда не выйдет замуж за шофера. В Бронечка закончила школу с золотой медалью и поступает в Мозырский педагогический институт. Она выйдет замуж за инженера.
По тем временам они были богаты. У них остался не разрушенный дом и это было богатством. Отец вернулся с войны здоровым. Когда я приехал из армии, у меня было одна пара штанов, две рубашки и две куртки, в том числе одна - американская.
После того, как моя сестра рассказала мне об этом, в голове возникла идея пойти учиться. И я принял решение - доказать Брониной маме, что я буду инженером и женюсь на ее дочке. Это любовь толкнула меня на . В детстве продолжение учебы, Я увлекался техникой. И в это время я у кого-то купил сломанный, совершенно непригодный мотоцикл. Каждую свободную минуту я ремонтировал и даже перасил его. Однажды, я предложил прокатиться на мотоцикле девушке из нашей компании, Борониной подруге, Мане Турок.  Мы решили поехать в сторону города Мозырь, который был в километрах 14 от нас. Проехали километров 5-6 с форсом и мотор заглох. Я поковырялся, завел его и мы поехал дальше.Мотор заглох опять. Мы толкали, заводили, толкали снова. В общем, еле приволоклись к вечеру домой. В компании было много смеха, а злые языки поговаривали, что мы имели что-то в лесу.
Беру шефство над братьями
В 1950 год я пошел учиться в вечернюю школу и взял серьезное шефство в моральном, материальном и физическом отношении над своими двумя братьями, Лёвой и Аркадием. Об этом знают и помнят мои друзья, Эдик Урицкий, Марик Рыжий, Витя Меркуль и другие.  Каждый день я говорил братьям,  что они не должны пропускать занятия, что им следует побольше читать, писать, стараться запоминать прочитанное, а не бегать просто так по улицам. В материальном плане - я им давал до одного рубля за хорошую оценку. В физическом - снимал ремень и усрашал, что больше всего и помогало, особенно младшему. Вложенный труд не пропал даром. Оба закончили школу и получили высшее образование, чем я и вся наша семья гордятся и по сей день.
В эти годы в Калинковичах, почти в центре города, недалеко от «тротуара» по улице Луговой жили в своих домах мои две старшие сестры Лена и Фаня. Я зашел к Фане и вижу в ее доме симпатичную девушку - шикселэ . Сестра говорит: «Познакомься, это моя квартирантка, студентка сельскохозяйственного техникума». Ну я и думаю:  "Да, красивенькая, но для меня слишком молоденькая".  Потом оказалось, что у моего братика, Лёвы, такой же вкус, как и у меня. Увидев её он загорелся и никто не мог потушить пожар в его душе кроме Томочки.
Их свадьба отличалась от моей и Аркадия. Для нашей семьи центром вселенной был город Калинковичи, ибо там жила наша мама. И свадьба нашего брата, как мы его называли "колхозника", состоялась именно в Калинковичах. Там  еще потому, что там же, в 50 километрах от Калинковичей, был колхоз, где он жил и работал, и где родилась его жена.  Да, он считался самым богатым членом семьи - в колхозе был спиртзавод, большое поголовье скота, много зерновых и овощных культур. Именно сюда и приехала вся наша семья со всех уголков СССР: из Ленинграда Минска, Одессы, Гомеля, Речицы, Днепропетровска.  Из его колхоза приехал автобус с сотрудниками: агрономами, ведущими бригадироми, заслуженными дояркими районного, областного и даже республиканского масштаба. После вкусных калорийных закусок и душераздирающих тостов, грянул оркестр начались песни и частушки:
           «Ты казала у неделю пойдем разом на вечерю.
             Я пришел - теби нема. Пидманула, пидвела»
Танцы: гопак, трясуха и другие танцы тех времён. Мне запомнилась одна из песен, которую пел мой племянник Аркадий. У него очень хороший голос, он мог бы быть на уровне Кобзона, если бы захотел выйти на эстраду. Песня была –«Бухенвальдский набат» и много других. В общем, свадьба прошла на высоком уровне. Через несколько дней я позвонил Лёве и спросил все ли прошло нормально.  Он ответил: "Слава Богу, драки не было."  Ведь в те далекие времена в Белоруссии , после пьянок, соседи начинали друг другу высказывать свои обиды, ревность и так далее, и свадьба заканчалась драками, а иногда убийствами. Я лично это видел и помню. Я позвонил маме. Она была, как говорится. на седьмом небе от счастья. Всех увидела, со всеми разговаривала, кормила детей своими вкусными котлетами как всегдаала им запивать  компотом.

На каникулы – все в Калинковичи
Мы, молодежь, радостно проводили время в Калинковичах в период летних каникул. Сяда  приезжали студенты из разных городов Ленинграда, Минска, Москвы, Гомеля и других городов. Приезжали также и не студенты. Все брали отпуск именно в это время, чтобы встретиться с друзьями. Ребята и девушки при встрече после длительной разлуки заходили в буфет, заказывали по кружке пива, добавляли туда по 100 грамм водочки. Этот напиток назвался "ёрш". После этого становилось веселей, ребята чувствовали себя смелее и, не стесняясь, подходили к желанной. Официальным местом для встреч был, так называемый, "тротуар" сделанный из досок. Длина тротуара была около 0.5 км. Вдоль тротуара стояли жилые дома, два магазина и 2 закусочные. Заканчивается тротуар домиком, в котором жила мать Сони.  Пол жизни она просидел у открытого окна и знала всё обо всех и обо всём.
Тротуар был переполнен потоком молодёжи, особенно вечернее время. При встречном потоке было тесно разминуться, особенно в вечернее время. При встречном потоке было тесно разминуться. Ребята  делали вид, будто нечаяно, и дотрагивались до той на кого положили глаз. Начинались разговоры и т.д.. Потом когда начинало темнеть, многие расходились парочками и так продолжалось около двух месяцев. Потом естественно, разлука и переписка. Прощание с родными и друзьми до следующего года. В эти годы моя сестра Лена с мужем и 2-я детьми переехала жить в Ленинград. Первое меня принимали. Уговаривали меня, чтобы после окончания, я приехал жить в Ленинград. Мол, найдем тебе хорошую девушку.
Повышение по комсомольcкой линии
В техникуме, обычно один-два раза в месяц, проводился концерт силами своих студентов.  Это было весёлое и меобходимое мероприятие по выявлению способных, талантливых студентов. И обычно, после художественной самодеятельности, в клубе, организовывались танцы под аккомпанемент гармошки, баяна или аккордеона. Студенты, в том числе я, а также моя племянница Маруся, участвовали в самодеятельности. Маруся проучилась полтора года и оставила учебу, уехав в Ленинград к родителям.
В Один из таких дней, во время перерыва, стало жарко, выхожу на улицу подышать свежим воздухом. Уже стемнело, но благодаря свету электрического фонаря видно, что на улице драка. Трое ребят бьют кулаками секретаря комсомольской организации нашего техникума. Я применил освоенный в детском доме прием. Подпрыгнул и головой снизу ударил в лицо одного из бьющих. Он закричал и упал. Остальные тут же разбежались. Я думаю, что это нападение было, как говорят, заказное. Стипендия студентам назначались треугольником: директор, председатель профсоюзной организации, им был Тимошенко Миша, и секретарь Комсомольской организации, Иван Зарембо. Видимо Иван кому-то отказал в стипендии. Когда ребята разбежались, он обнял меня и сказал: «Спасибо тебе». На следующем заседании комитета Комсомола он назначил меня своим заместителем и поручил вести все дела студентов, так как он оставал в учёбе. Вот так я получил повышение по Комсомольской линии.

С топором за евреем
Когда я приезжал  на каникулы в Калинковичи, Мама по утрам садилась ко мне на край кровати и рассказывала майсы-истории. В один из дней она и говорит: «Видишь, через окно дом бабушки Зелды? Так вот в Минске живет ее родственница Рахил, тоже уже бабушка. Еще до войны муж бросил ее с тремя детьми. Она с ними мучилась одна... И у нее есть внучка». Я прослышал это длинный рассказ и вскоре забыл о нем.
В один из вечеров я вышел погулять в город и встретился с ранее знакомой девушкой, белорусской, Клавой. Она училась в техникуме сельского хозяйства. Очень симпатичная блондинка с большими голубыми глазами, полненькая. Она знала что я еврей и рассказывала об этом своему брату. Мы зашли в буфет. Она выпила вина, а я пива. Я тогда его очень любил. И мы пошли гулять в парк.  Городок небольшой. Естественно, знакомые разглядывали, подмигивали: «Давай, мол, Коля». Мы погуляли и я пошел ее провожать домой. Уже начало темнеть и вдруг из-за угла дома выбегает её брат с топором и на всю улицу кричит: «Убью, жидовская морда».  Естественно, мы растерялись, но я стою упрямо. А Клава  схватила меня за руку и мы стали убегать. Я не сопротивлялся. Её брат замедлил ход. Не знаю от чего, но думаю, что от злости я дрожал. Она плакала. Мы постояли минут 15, поговорили, поцеловались и разошлись. Я уехал на учебу и больше не встречал её.
Вот ещё один случай из жизни, когда за мной гнались топором. Он произошёл, когда в детском доме у одной девушки по имени Люба, был день рожденья. Я прочитал в какой-то книге , что какой-то граф в День рожденья дарил цветы своей невесте. Думаю: «Подарю ей цветы. Моя не хуже». В 4 утра я пошёл в Зилинейный район. Пройдя километра 2-3, увидел там частные домики с огородами огурцами, помидорами, цветами. Ползком на животе добрался до цветов, которые назывались пионами. Большие, большие головки с очень приятным ароматом. Уже начало светать. При выходе с участка на дорогу, хозяин заметил меня, закричал, схватил топор и за мной. Я бегу, навстречу идет дядечка. Хозяин кричит: «Держи его». А дядечка спрашивает: «За что?» Я показал цветы и он меня отпустил. Так я остался невридим и... подарил цветы.
Основной целью ухаживания не за Беллой, а за другими девушками, было то, чтобы Белла должна была видеть, что мной интересуется другие. Я хотел вызвать у неё ревность.  Думаю сейчас, какие-то чувства были у неё ко мне. Через 15 лет я встретил ее в Нью-Йорке. Она сделала шаг вперед, чтобы со мной поцеловаться, но на сей раз я не изъявил желания. Она имела уже двоих детей и  мужа. Но и  сейчас любые её просьбы я выполнял безоговорочно: учебное вождение автомобиля, помощь с оформлением нужных документов и многое другое. В последующие годы, прочитав много книг о любви, о жизни знаменитых людей, я понял, что небольшой процент влюблённых пар после нескольких лет совместной жизни сохраняет любовь на всю жизнь. У большинства возникает ревность, неудовлетворенность моральная или материальная, измены и так далее. Я уверен, что это произошло бы в моей жизни, будь я с Броней.
Встреча со старым другом Женей
Будучи студентом, в один чудесный солнечный день я в перерыве вышел на улицу и  так глубоко вдохнул свежий весенний воздух, что радостно закружилась голова. Вдруг я почувствовал, что кто-то пристально смотрит на меня. Встряхнул головой, чтобы пошире открылись глаза, и вижу прямо передо мной стоит друг детства из моего местечка Давыдовка, Женя Качура, которого я не видел 12 лет. Да ещё каких лет - самых детских, самых страшных, наполненных самыми большими переживаниями. Хотел броситься к нему в обътья, но какие-то внутренние силы удержали меня, как ретивого коня, который хочет вздыбиться и умчаться на свободу от плохих мыслей и страшных вспоми наний. Мы конечно же обнялись, оглядели друг друга и пошли ко мне в общежитие.
Начались воспоминания о нашей детской жизни. И Женя говорит:
- Кигас, - так он меня называл в детстве и другого моего имени он ещё не знал, - ты помнишь когда мы бросали камни и говорили, что если бы Сталин бросил камень, то он долетел бы до Москвы?
Я встрепенулся и говорю: - Женя, и ты помнишь это?
Когда мы встретились, было именно то самое время, когда люди везде со злостью срывали портреты этого убийцы. Я был заместителем секретаря Комсомольской организации техникума и нам зачитывали, тогда ещё секретное, письмо Центрального комитета СССР, где описывались нарушения Партийной дисциплины, допущенные Сталиным, а так же то, что Ленин предупреждал, что его нельзя допусткать к власти.
Долго мы обсуждали эти и другие вопросы, вспоминали моменты из нашей прошлой жизни. На прощанье мы пожелали друг другу,  чтобы человечество больше никогда не знало ничего подобного тому, что принесло правление Сталина. Женя ушёл, а я ещё долго-долго думал о евреях нашего местечка. С Женей мы не смогли об этом открыто поговорить. Я чувствовал, что его душа и мысли, как будто заморожены, да и мои тоже... Ведь это - вопрос веков.
В Гомеле в этот период времени, по пятницам, я обычно ходил в городскую баню. Зашёл к тёте Зине, моей любимой тёте, с которой мы вместе эвакуировались. Я всегда брал у неё мыло, но должен был хоть кусочек, принести обратно, поскольку это было дефицит. Вот и тогда - зашёл в баню, заплатил. Мне выдали тазик. В те годы душевых не было. Набираешь воду из под крана в металический тазик и заходишь в общую комнату с деревянными скамейками. Любители ходили в парилку. Зашёл я в парилку, а там парень с веником смотрит на меня и вижу взгляд его меняется на недружелюбный, как только он увидел мой гимолветер  Смотрю, лицо его перекосилось злобой, и он идёт на меня. А в парилке нас было только двое. Тут я сообра¬зил, что отступать некуда и тазиком дал ему по голове. Он упал, а меня через две минуты уже не было в бане. Я остался собой доволен. Тёте Зине я ничего нерассказал.
Дорогие читатели, не думайте, что я всегда выходил победителем. И на мою долю выпадало  всякое...