Школа
А если в школу – направо вдоль Мойки. Здесь можно было встретить человека с пышной седой шевелюрой – то был знаменитый органист Исайя Браудо, направлявшийся в консерваторию – совсем близко. Детская няня, работавшая в его семье, жила неподалеку, так что семейные новости обсуждались в округе – сочувственно и уважительно.
Немного ближе арки Новой Голландии – на противоположном берегу ходили часовые с винтовками – входил в школу. Здание – в прошлом Демидовская гимназия – было великолепно для школы. Правда, младшие классы фактически жили на верхнем этаже соседнего дома, куда спускались из школы по небольшой деревянной лестнице. После войны классы были еще большими – в нашем - 42 ученика.
Наша школа № 236 была одной из немногих, работавших всю войну. Но моя первая учительница провела это время с детьми в эвакуации. Говорили, что она была очень там суровой и жесткой: за непослушание могла поставить к горячей печке. Но зато она привезла назад ровно столько детей, сколько увезла. Не у всех было так.
В 1954-м году объединили мужские и женские школы. Соответственно, перепутывались составы классов. По правилам, мой дом отходил к другой, гораздо более скромной женской школе; она помещалась во дворе нашей, и через несколько лет была объединена с ней. Но тогда это виделось как трагедия. В результате переговоров директорам удалось обменяться «военнопленными». Я остался в прежнем классе, а школа уступила соседям какую-то требуемую девочку. Тогда же я облачился в гимнастерку мышиного цвета с лакированным ремнем. Хорошо, что в младших классах она была с отложным воротником, у меня - мягкая фланелевая.
Мама входила в родительский комитет класса. Вопросы он обсуждал действительно актуальные: где найти деньги на новые ботинки одной из учениц или сделать новую, линолеумную доску вместо скользкой деревянной. Иногда в школе проходили благотворительные концерты – актовый зал в два этажа подошел бы и театру. Недорогие билеты печатались на машинке. Как распространялись – не знаю; однако, если выступал Печковский, об этом как-то узнавали все его поклонницы. Долго не отпускали своего кумира старушки... (Напомню, до войны - известный певец, он утратил свой статус, выступая перед немцами в захваченном Пскове. Говорили, остался из-за болезни матери).
В канун восьмого марта родительский актив решал сложную стратегическую задачу: как вручить учительнице очень скромный по нынешним масштабам подарок. Думаю, обе стороны были «за» , но не полагалось. Каждый раз устраивались родительские засады с убеганием учительницы, но исход всегда был благополучный. А в конце учебного года актив с учительницей скромно отмечали вскладчину – обычно у одного из немногих родителей со свободными жилищными условиями. Многие из наших учителей занимали по небольшой комнате в квартире во дворе школы. Ходили слухи, что оттуда есть тайный проход в школу. Но, возможно, это был местный фольклор.
Когда пришлось идти в школу, складывать-умножать я умел, как и сейчас. А нам приходилось отрезать головки у тысячи(!) спичек, связывать их в десятки, десятки в сотни. Так «подводили к понятию тысяча». В общем, сидел я в классе у окна, смотрел в него и представлял, как все на сегодня кончится, я окажусь дома перед любимой мисочкой с жарено-тушеной картошкой. Просили не приносить на полдник в школу апельсин, только яблоки - не расстраивать тех, кто не могли себе их позволить. Не помню их в то время, но, может, и ел.
Фото школы 236 (из яндекса)
Свидетельство о публикации №218012002048