Шлыковы Суворковы Андреевы

Фото 1938 года. Суворковы: Марфа, Василий, Филицата Яковлевна с внучкой Ниной.

(по воспоминаниям
Карначевой (Суворковой)Тамары Васильевны из Ирбита)

     Зима 1931 года. Пассаж в Ирбите заполнен до отказа раскулаченными. По мере постройки новых бараков какая-то часть людей уходит, а на их место прибывают новые этапы «врагов народа». Истребляющий людей механизм запущен и работает бесперебойно. Местами помещение перегорожено мешковиной, отделяющей одну или несколько семей от других, но это только видимость уединения.  Все у каждого на виду.
    Семнадцатилетнему пареньку Василию Суворкову сразу приглянулась Марфа Шлыкова – совсем юная девушка с роскошной русой косой. Её естественная красота  покорила парня и он, вернувшись с работы, искал глазами только её. По счастливой случайности и  к великой радости молодого человека, обе семьи попали в барак № 21. Всё нравилось Василию в этой весёлой певунье. Из их комнаты всегда слышались то смех, то пение сестёр  Марфы и Марии. Горькая, тяжелая, голодная была жизнь, но молодость есть молодость, а весёлый нрав, как и шило в мешке не утаишь.
     Марийка вообще была отчаянная девчонка. Старше крупной и рослой Марфы на два года, благодаря худенькой  и маленькой фигурке, она казалась моложе сестры лет на пять, что позволило ей избежать трудоустройства на тяжелые работы. А значит, и особого контроля за нею не было.
     Семью раскулачили и выслали в отсутствие главы семейства Шлыкова Ивана Андреевича, который в то время был болен и находился в больнице города Асбеста. Кто-то из вновь прибывших переселенцев, сообщил семье, что Иван Андреевич при смерти. Анастасию Степановну не отпустили проститься с мужем. Тогда шустрая Маша сумела каким-то образом сбежать из посёлка и добраться до Асбеста, успев на похороны отца.
     Голод 1933–1934 годов косил людей. Ели всё, что попадало под руку, любую траву, многие умирали от вздутия живота, так умер сосед Шлыковых по бараку Агеев Андрей Петрович.
     Предприимчивая и отчаянная Мария неоднократно тайно ездила  на родину в Травянку, Каменского района к дальним родственникам и привозила кое-какие продукты, тем и спасла семью от голодной смерти. Если не удавалось проникнуть незамеченной в вагон, спрятаться под лавкой от кондукторов, или прижаться к какой-то добродушной старушке, то у девочки хватало смелости запрыгивать на подножку вагона, вжавшись в проём удерживаться там во время  движения поезда, успеть до открытия двери  проводником на очередной остановке, спрыгнуть с подножки, спрятаться, а потом снова заскочить, чтобы ехать дальше.
     Что спасало людей в то нестерпимо трудное время? Конечно же, взаимовыручка, доброта, самопожертвование и сострадание, которых так не хватает нам сегодня. Стремление не только самому выжить, но  и помочь выжить родным и близким. Кто знает, что бы стало с семьёй, если бы не эти рискованные поездки Маши… После 1934 года Мария сбежала из ссылки в Свердловск, сумела выучиться там на продавца, а потом вообще перебралась в Ленинград, где и прожила всю свою жизнь.
     Не только голод, но и непосильный рабский труд уничтожал людей. Свёкор Анастасии Степановны, дедушка Маши и Марфы, Шлыков Андрей Андреевич – рослый и здоровый когда-то мужик, через два года после прибытия в Ирбит умер (1933г.) от надсады. Сначала слёг, а в скором времени «растаял»… Чувствуя близкую кончину, говорил внучке Марфе, которая вилась около него в свободное время:
     – С сынком Иваном скоро встречусь…
     – Ну что ты, дедуля, вот весна придёт и поправишься, - щебетала Марфа.
     – Нет, внученька… скоро уж…
Андрею Андреевичу было только 60 лет…
В тот же 1933 году умерла в семилетнем возрасте сестричка Аня.
    Марфа с четырнадцати лет катала вагонетки с кирпичом для строительства электростанции и на станционные пути по узкоколейке до места погрузки кирпича в вагоны. Труд немыслимый для современной 14-летней девочки. Но разве у неё был выбор?
    Когда Андрей Андреевич умер, она сама ночами копала могилу. Днём с работы не отпускали даже по  такому случаю.
Покойников было столько, что умершие в гробах и без гробов лежали на улице вдоль бараков. Марфа не могла позволить, чтоб деда похоронили в общей могиле, вот и копала. Холмики над захоронениями не позволяли делать, поэтому через какое-то время точного места, где покоятся близкие, установить было невозможно. Даже мёртвым им не было чести – равняли  землю. Хоронили под западным склоном горы Пушкарёвой.
    После смерти Андрея Андреевича и побега Марии, в комнату  к Шлыковым  подселили семью Хомутовых – мать с дочерью. Так и жили вместе, ребятишек спасали на полатях. В бараках, тогда уже в каждой комнате стояли русские печи. А до этого
в бараках было очень холодно. На две комнаты стояла одна печь-столб. И только в 1934 году, когда жильцы сами сделали ремонт, сложили в каждой комнате русские печи за свой счёт, жизнь стала более сносной. Но, чтоб протопить печь, родителям, после 12-ти часового трудового дня приходилось ночью идти и заготовлять дрова. Благо – лес был кругом.
    У девочек даже подходящей одежды не было. Когда их выселяли, Анастасия Степановна надела на себя несколько парочек (юбки и кофты) и взяла ещё узелок с одеждой для себя и детей, но соседка, принимавшая непосредственное участие при раскулачивании, отняла узелок:
    – Ни к чему это тебе. Вам всё равно помирать!
    – Бог-то он всё видит… –  только и ответила Анастасия Степановна. То, что успела она на себя надеть, с тем и приехали в Ирбит. Потом она из этих юбок шила платьица девочкам.
     В 1937 году Марфа решилась выйти замуж за Суворкова Василия. Шесть лет парень ждал дня, когда сможет обнять бойкую и весёлую красавицу. Да он и сам был красавцем и неробкого десятка. Рубил дерево по себе!
    Ещё в 1931 году, как только произошло переселение из Пассажа в бараки, Василий пришёл к коменданту и заявил:
   – Запишите меня под правильной фамилией – Андреев, потому что Суворков Василий Екимович мне не родной отец, а отчим.
Комендант смерил смельчака презрительным взглядом:
    – Пошёл вон, мерзавец! Прибыл с Суворковыми, значит, будешь Суворков и точка! А будешь настаивать, загоню тебя в такое место, откуда не возвращаются. Понял, щенок!
     Так и жил Василий Васильевич под чужой фамилией до 1944 года, а его детям, при оформлении документов на реабилитацию, пришлось восстанавливать родовую фамилию через суд.
    В образовавшейся семье появились на свет семеро детей. Двое из них умерли младенцами.
    Марфа Ивановна во время войны работала на производстве изоляторов. Василий Васильевич, сначала работал в бригаде каменщиков, а после окончания строительства, окончив курсы, стал работать электриком. Их дочь Тамара Васильевна, 45 лет отработала на стекольном заводе табельщицей. Сын Леонид Васильевич, как и отец, трудился на стекольном заводе электриком.
    Так спецпереселенцы  – «враги народа» навсегда связали свою жизнь с заводом и Ирбитом, образовав настоящую  трудовую династию.

Шлыковы:
Глава хозяйства – Шлыков Иван Андреевич не был выслан.
жена – Анастасия Степановна, 1894 г.р.
отец – Андрей Андреевич, 1873 г.р., умер в 1933 г.
дочь – Марфа  Ивановна, 1917 г.р.
дочь – Мария Ивановна, 1919 г.р.
дочь – Анна Ивановна, 1926 г.р. умерла в 1933 г.

Суворковы:
Глава семейства – Суворков Василий Акимович 1874 г.р.
жена – Филанцета Яковлевна 1884 г.р., умерла в 1939 г.
дочь – Ксения Васильевна, 1919 г.р.
пасынок – Суворков (Андреев) Василий Васильевич 1914 г.р.
в ссылке родились:
внучка – Нина Васильевна 1937 г.р. умела младенцем
внучка – Любовь Васильевна, 1938 г.р., умерла младенцем
внучка – Тамара Васильевна, 1939 г.р.
внук –  Леонид Васильевич, 1942 г.р.
внучка – Галина Васильевна, 1945 г.р.