Гордость матери

        Осень в этом году в городе Советская Гавань припозднилась дольше обычного, и первая половина ноября радовала горожан солнечными, теплыми днями. Деревья скинули пышные золотые наряды, предприимчивые дачники, на радость дворникам, давно собрали и вывезли с улиц пожухлую листву на дачные участки.
        Земля, промерзающая за ночь, оттаивала к обеду, превращалась в липкую, скользкую грязь, однако для огородницы, пенсионерки Анастасии Петровны такая милость природы была кстати. Пролежав на больничной койке весь сезон сборки урожая, она, как только что вышла из больницы, сразу поспешила на дачу – участок в четыре сотки с  маленьким, предназначенным для хранения садового инвентаря сарайчиком.
        Многие давным-давно забросили отвоеванные когда-то у тайги деляны: скудная земля больше отнимала сил и времени, чем приносила урожай, только Анастасия Петровна не могла позволить такую роскошь. Пенсии, заработанной за пятьдесят лет непрерывного педагогического стажа, ей одной вполне бы хватило, но младший сын, Коленька, учился в институте на четвертом курсе, и кроме неё помочь студенту было некому. Муж, Павел Семенович, десять лет назад, во время аварии на заводе, погиб, оставив жене двух сыновей-крепышей, трехкомнатную квартиру, недостроенную дачу и светлую, добрую память о себе. Старший сын, Иван, отслужив срочную службу в армии, домой не вернулся, остался в далеком городе Мурманске. Получал он немного и при всём желании материально поддержать брата не мог. Теперь Анастасия Петровна жила одна. Тяжкое бремя по оплате коммунальных услуг, компенсировала женщине надежда на то, что в будущем сыновья все-таки вернутся на родную землю.
        К вечеру, Анастасия Петровна очень устала, но была довольна: ей удалось убрать урожай до первого снега и сильных морозов. Два мешка картошки и мешок капусты – с такими запасами можно безбедно пережить зиму. «А вдруг ночью украдут!», – с волнением подумала она. Темнело и решение пришло само собой: «Заночую на даче». Женщина была голодной, замерзала, но оставлять без присмотра давшийся с таким трудом урожай не рискнула. Укутавшись во всё, что нашлось в сарайчике из вещей, Анастасия Петровна расположилась прямо на мешках с овощами и уснула.
        Проснулась пенсионерка далеко за полночь от холода с нестерпимой болью в спине и руках. Уставший, ослабленный болезнью организм требовал немедленного тепла, горячей пищи, нормального отдыха. «А что если мне станет плохо и я... Прямо здесь... Одна... Что будет с Коленькой?!. Это же надо, что натворила!.. Додумалась!.. Да пропади пропадом эта картошка!». Анастасия Петровна выбралась из сарайчика, закрыла дверь на большой висячий замок, для верности подпёрла сломанным черенком от лопаты, и пошла по еле видной в темноте тропинке к автотрассе.
        Два друга, допоздна задержавшиеся после вахты на пароходе, возвращались на машине из порта Ванино в город. Оставалось не больше десяти километров пути, когда на обочине в свете фар появилась маленькая человеческая фигура в широкой болоньевой куртки и резиновых сапогах. Фигурка качнулась по направлению к машине и подняла руку.
        – Ну, ты посмотри, что вытворяют эти алкаши! Прямо под колеса бросаются!
        Водитель выругался, дернул руль, машина послушно объехала пешехода.
        – Это не алкаш. – Сидящий рядом парень успел разглядеть лицо человека.
        – А кто же ещё? Кто в два часа ночи будет бродить по дороге?!
        – Это учительница. Наверно с дачи домой добирается.
        Водитель ещё раз выругался, и остановил машину.
        Анастасия Петровна не надеялась, что кто-то возьмется подвезти её до города – она читала в газетах милицейские сводки о том, как неосторожные водителей сбивали ночных пешеходов. Бесспорно, она дойдет пешком, не впервой, вот только ноги не хотят сгибаться, а пальцы рук, целый день трудившиеся в холодной, сырой земле, совсем одеревенели. «Дернул меня черт остаться ночевать на даче! Нужно было вовремя идти на рейсовый автобус», – корила себя Анастасия Петровна. Меньше всего, чего ожидала она сейчас так это то, что машина остановится и вернется за ней, но именно так и произошло.
        – Садись, мамаша, подвезем до города, а то околеешь прямо на дороге,  – приоткрыв окно, буркнул водитель женщине.
        – Спасибо, сынок! – пролепетала скорее удивленно, чем радостно женщина.
        С первой попытки забраться в салон, на заднее сиденье, Анастасии Петровне не удалось – толи не привыкла ездить на таких машинах, толи сильно замерзла. Засуетившись, переживая о том, что слишком долго задерживает водителя, женщина напряглась, и неуклюже втолкнула худенькое тело в нутро автомобиля. Вышедший из машины паренек, «Прямо как мой Коленька!», помог женщине закрыть дверь. Машина рыкнула и поехала.
        – Что же ты, мать, одна по ночам разгуливаешь? – с укоризной спросил водитель.
        – Заработалась на даче, и опоздала на автобус... – Анастасии Петровне не хотелось раскрывать истинную причину своего опрометчивого поступка.
        – А одна почему? Дети где? Почему не помогают? – не унимался парень.
        – Помогают. – Анастасия Петровна вздохнула, и почувствовала, как начала согреваться. – Конечно, помогают.
        Анастасии Петровне вдруг стало стыдно. За эту маленькую ложь, за облепленные грязью сапоги, за старенькую, оставшуюся от мужа куртку, за то, что она одна оказалась так поздно на дороге... и еще, непонятно за что.
        – Мой старшенький, Ванечка, служит в Мурманске, а младшенький, Коленька, учится в институте, в Хабаровске...
        Сколько надо времени, чтобы проехать на машине семь-десять километров? Десять – пятнадцать минут. Нехотя, с трудом, лишь бы этот мальчишка не задавал неприятных вопросов, женщина принялась рассказывать о сыновьях. Как Ванечка, в лютый мороз, выполнил поставленную командиром боевую задачу и был награжден медалью, а Коленька, светлая головушка, стал победителем краевой олимпиады... Постепенно голос матери становился увереннее, плечи расправлялись и в тот момент, когда водитель притормозил машину в центре города, на заднем сиденье восседала совершенно другая женщина.
        – Может вас к дому подвести? – обернувшись, спросил водитель.
        – Спасибо, я уже приехала. – Анастасия Петровна нащупала на дверной панели рычажок и плавно потянула за него. Дверь послушно открылась. – И вашим матерям тоже спасибо. Спокойной ночи. Дай вам Бог здоровья.
Анастасия Петровна вышла из машины.
        – Ты видел? – Отъехав, спросил водитель товарища. – Чудеса да и только! Садилась в машину – серенькая мышка, а вышла – ну просто королева! А как она про сыновей своих рассказывала...
        Анастасия Петровна медленно шла по тихой, ночной улице. Завтра женщине предстояло встать пораньше, взять старенький рюкзак, тележку и перевезти сначала картошку, за тем капусту... Потом, она высушит картошку в комнате у батареи... Достанет из сарая бочонок для засолки капусты... А на следующей неделе принесут пенсию, и она побежит платить за квартиру и отправлять Коленьке перевод... А ещё, ещё надо сейчас, с осени подготовить землю и ящики под рассаду...
        Дел много, но не грядущие заботы волновали Анастасию Петровну. Она думала совершенно о другом: о ребятах, не бросивших замерзать её одну на дороге; о сыновьях Ванечке и Коленьке; о своей нелегкой женской доле, о жизни, которая, несмотря на все тяготы и лишения, все-таки удалась. Воспоминания менялись одно за другим, и на душе Анастасии Петровны становилось легко и спокойно. Ведь она была не просто огородницей-пенсионеркой. Она была счастливой русской женщиной – матерью, а для любой матери, лучшее лекарство от усталости и забот – это гордость за родных и любимых, далеких, но близких детей.