Из темноты к свету. Часть 2. Глава 9

      - Любаша, дядя Вася пропал... Уже почти две недели найти не могут... Уехал на велосипеде на рыбалку и пропал,- слегка дрогнувшим голосом произнёс Николай Иванович.

      Люба взглянула на отца, стоял он совершенно поникший. За то время, которое он коротал под «Маслосырбазой», ожидая появление дочери, он пытался снова и снова прокрутить в голове разные варианты внезапного исчезновения своего старшего брата.
      Отец и дочь стояли на тротуаре у дерева, освещённого тусклым светом фонарного столба. Отцом он был заботливым и всегда встречал Любу с вечерней смены, чтобы  проводить с работы домой. Путь к дому пролегал мимо лесополосы, поэтому проходить рядом с ней в ночное время было не безопасно. Вот и сегодня он встречал её и, как только она подошла, не смог удержаться от своих переживаний.

      - Папа, не жди чуда – в живых его уже нет,- как можно убедительнее сказала Люба,- сон мне приснился...
   
       Николай Иванович на какое-то мгновение плотно сомкнул веки - своими словами дочь разбила его последнюю надежду увидеть брата живым. Боль, пронзившая  сердце отца,  передалась и Любе.

     Приснившийся ей сон предвещал скорую смерть близкого человека. Люба знала это наверняка и ожидала его исполнения, но предполагать, кого поджидает такая страшная участь, она даже не пыталась – ею овладевал жуткий страх.

     - Мне приснилось, что стою я у себя в комнате во времянке, а у меня зуб передний выпал и кровь течёт, не знаю, что и делать,- продолжила Люба начатый ею разговор.- Потом смотрю, а в окно баба Нюра заглядывает, словно в комнате кого-то высматривает. А ведь она совсем недавно умерла, всего два месяца назад. Она мне ещё в детстве говорила: если снится, что кто-то из мёртвых в окно заглядывает и высматривает кого-то, так и знай – к покойнику.  Только умрёт не тот, кому сон приснится, а кто-то из родственников ближайших. Вот и получается, что она за своим сыном Василием приходила.

      Отец и дочь  неспеша брели  по полутёмным проулкам и, погрузившись каждый в свои мысли, они всё ближе и ближе приближались к своему дому...


       ... Любе было лет двенадцать, когда отцова мать впервые забрала её к себе в село во время летних каникул.

       - Бабушка Нюра, мне приснилось столько много грибов в лесу, и мы их собирали!– сказала внучка, едва открыв глаза.
       - Это нам известие будет - письмо или телеграмма, - сходу ответила бабушка.

        Люба очень сильно удивилась, потому что ничего подобного не слышала и не знала. Но ещё больше она удивилась, когда почтальон в скорости принесла  телеграмму, сообщавшую о приезде гостей.

        И теперь Люба просыпалась каждое утро и пыталась вспомнить и восстановить в памяти приснившийся ей сон, чтобы рассказать его бабушке и узнать, что же такого он ей предвещает. Все бабушкины предсказания странным образом исполнялись, всё сильнее втягивая Любу в магию снов.

        - Бабушка, а мне сегодня огромная  буханка хлеба приснилась, круглая и ребристая, и лежит она у нас на столе, такая же как мы в пекарне брали. Только почему-то рёбрышки у неё были погрызанные, но так, что сразу и не заметно.
        - Какая-то прибыль у нас будет, только окажется негодной.

        Исполнился и этот сон. Когда бабушка приподняла половики, брошенные с вечера на крыльцо, чтобы утром их потрусить, то из-под них стала рассыпаться жёлтая черешня. Её было так много, что насобирали полное эмалированное ведро.

       - Теперь ясно, почему собака ночью с ума сходила,- хихикнула бабушка, ничего не объясняя внучке.

        Черешня оказалась очень сладкой, сочной, одним словом – вкусной. Люба, её бабушка и односельчанка, пришедшая к ним в гости, ели черешню с таким аппетитом, как будто ничего лучшего в своей жизни они не ели. Сидя в летней кухне на маленьких скамейках посреди полупустой комнаты и окружив ведро, они веселились и шутили, уплетая сочную костянку за обе щеки, а косточки выплёвывали прямо на пол.

       Наевшись «от пуза», Люба взяла черешню и разломила её руками, чтобы выбросить косточку... вторую... третью...

      - Бабушка! Караул! Черешня червивая!
      - Вот тебе и сон в руку!– сказала бабушка внучке и выругалась, надламывая черешню за черешней.- Ну, хрыч старый, посмеяться над нами решил – мясом подкормить! Попадись ты мне теперь!
      - Ой, Нюрка, не могу! Женишок-то твой непутёвым оказался! Ха-ха-ха! - сказала гостья и надолго закатилась смехом.

      Люба старалась запомнить всё, о чём рассказывала ей бабушка, обучая разгадыванию снов. Но больше всего её тронул рассказ о сне, который бабушке  приснился перед смертью её семилетней дочери.

      - Много-много лет назад приснился мне сон, что заглядывает ко мне в окно мужик один из нашего села - как бы высматривает кого-то. Стою я посреди комнаты и не могу пошевелиться. Всё бы ничего, да только мужик тот давно помер. Проснулась я и почуяла беду, бегом к соседке, а та и говорит: плохи, Нюрка, твои дела, но только вовсе не ты помрёшь, а это он за кем-то из твоих близких пожаловал. Ещё она сказала: запомни, если кто из покойников заглядывает в окно, то приходит он не за тем человеком, которому снится, а за его родственником. Сон мне зимой приснился. Вскорости сильно простудилась дочка, менингит подхватила, спасти не смогли. Она у меня последним пятым ребёнком была, Любой её звали. Отец твой сестру очень любил. Когда ты родилась, он назвал тебя её именем...


       - Хозяева-а! – выходя из милицейской машины, громко позвал милиционер семейную пару, сидевшую на скамье у крыльца собственного дома.

        Николай Иванович и Валентина Ивановна мигом встали и оба поспешили к калитке, куда подошёл милиционер.

       - У вас родственник пропал?– спросил он уставшим голосом, как только хозяева к нему приблизились.
       - Да, у нас,- ответил Николай Иванович, открывая калитку и понимая, что услышит он сейчас именно то, чего боялся услышать больше всего.
       - В морг Новой Каховки поступил труп, который подходит под ваши описания. Вам нужно будет прибыть на опознание, вполне возможно, что это и есть тот, кого вы ищите.

       Как только милицейская машина отъехала от двора, Николай Иванович немедленно засобирался к своему брату Виктору, проживающему в соседнем посёлке, чтобы вместе отправиться в указанное место.

       Николай Иванович побоялся заходить в морг, поэтому остался ожидать брата на улице, выкуривая сигарету за сигаретой.

       - Ваш?– спросил следователь, когда стоявший рядом с ним молодой человек приподнял простынь, которой был прикрыт труп.

       Виктор взглянул на синюшный труп мужчины, на его синее обезображенное лицо, на его откинутые светлые волосы и ужаснулся - на лице губы почти отсутствовали, обнажая его подпорченные зубы, повреждены были и руки, такие же синие, то ли избитые, то ли кем-то обглоданные. Однако вся эта уродливость, лежащего перед  Виктором мёртвого человека, не дала ему усомниться в том, что это лежит их старший брат Василий.

       - Да, это он – наш брат, который пропал. Где вы его нашли?

       - Занесло его, конечно, далеко. Нашли вашего брата под Бериславом в камышах местные рыбаки, когда мимо проплывали на лодке. Труп обнаружили только после того, как он всплыл на поверхность.

       - Брата вашего я сразу узнал, как только привезли ко мне его труп, об этом я тут же доложил милиции,- поправляя простынь, сказал молодой человек, когда следователь отошёл в сторону.- Он был моим другом и часто помогал мне одевать трупы в парадную одежду, за что я давал ему бутылочку с медицинским спиртом.

       - Да, выпить он любил,- сказал Виктор и почему-то спросил:- А кто из нас не любит?


      Хоронили Василия рядом с матерью под Малой Каховкой, хотя жил он в последние годы в Новой Каховке, почти у самой гидроэлектростанции. Сюда он  приехал из Днепропетровска, после развода, поселившись у новой пассии с именем Надежда.
      Для похорон был специально заказан автобус и грузовая машина, но присутствующих было немного.

      - Надо же, баба Нюра так любила своего сыночка, что ждать не стала, а сразу же забрала к себе,- сказала Валентина Ивановна.- Она с самого мальства за него переживала и до последних дней своих. От кого она его родила, никто не знает, он не похож ни на одного из своих троих братьев. Странно получилось, Василь прожил до пятидесяти четырёх лет, а детей своих у него так и не было.

      Поминки прошли на пятом этаже, в квартире, где прожил он с Надеждой Павловной на широкую ногу вольным казаком, не оставаясь без женского внимания со стороны.

      Любины родители засиживаться на поминках не стали, но сама Люба осталась, чтобы поддержать унывающую тётю Надю, ставшую ей настоящей подругой и помочь ей впоследствии с уборкой в квартире. Но чем дальше, тем всё отъявленнее поминки  стали плавно переходить в веселье – захмелевшие их участники вдруг запели частушки и пустились в пляс, потеряв всякую реальность...

      Первым человеком, которого хоронила Люба, был её муж, он умер, когда ему едва исполнилось двадцать четыре. Два месяца назад умерла бабушка, но на её похоронах Любы не было, потому что она вместе с родной сестрой лежала в инфекционном отделении городской больницы с желтухой. Теперь не стало дяди Васи. Опыт небольшой, чтобы сравнить эти похороны с другими, сравнить их она могла только с похоронами своего мужа. И что? Царило такое же бесчувствие, отсутствие сострадания к умершему человеку, беспардонные улыбки и разговоры, как будто бы собрались к покойнику не на похороны, а на его свадьбу.

       Любе стало совсем грустно, сидя на диване у сдвинутых столов, уставленных рюмками, бутылками, полупустыми тарелками, она слушала воспоминания Надежды Павловны о покойном Василии Ивановиче на фоне громких выкриков образовавшейся шумной компании, опрокидывающей стопку за стопкой.

       - Василь, конечно, выпить любил и очень крепко и, если видел бутылку самогонки, то исчезала она моментально. Приходилось мне самогонку прятать. Как только выгоню, сразу же перелью её в банку трёхлитровую и... с глаз долой, иначе всю к дружкам своим перетаскает. Он знал, что самогонку я от него прячу, но где именно - найти не мог. А я банку трёхлитровую в авоську поставлю, возьму вешалку из гардероба, на которой шуба моя весит, подвешу на неё авоську с банкой, а сверху шубу накину, и отправлю вешалку снова в гардероб. Он откроет шифоньер, каждый уголок облазит, а под шубу подлезть почему-то не сообразит. Так я и спасала от него самогоночку.

     Для Любы Василий Иванович всегда казался взрослым чудаком, похожим на известного актёра Сергея Филлипова, даже манеры точно такие же были, и только голубые глаза и светлые волосы отличали его от этой знаменитости.

       - Он на моей свадьбе выпил лишнего и свалился в огромную кастрюлю с голубцами, - стала вспоминать Люба,- встать не может - кастрюля очень глубокая, ногами мотыляет, ругается, на чём свет стоит. Его мужики еле вытащили. Повеселил нас, всем смешно было и весело. Он тогда на свадьбу из Днепропетровска приехал вместе со своей женой Марией.

     - Видела я её, она как-то приезжала сюда – меня разыскивала, - прервала Любу Надежда Павловна,- а сама  всё за него интересовалась. Мне баба Нюра  рассказывала, что одно время стал Васька сохнуть, совсем зачах, сам не свой сделался. Тогда она потащила его к бабке одной, а та и говорит: плохи ваши дела, потому что вашему сыну его жена змеиной кожи в еду подсыпала, чтобы его высушить и в конец извести. Бабка порчу с него сняла, и Марию он бросил, уехал вместе с матерью сюда, устроился к нам в ПЭС, где мы и познакомились.

      - Ничего себе, я об этом и не знала, знала только, что его Мария была  западенка, родом откуда-то из Западной Украины,- ответила Люба.- Говорят, что женщины эти в основном все мстительные, может, поэтому она и разыскивала его, чтобы снова порчу сделать? Может он не случайно утонул? Моя бывшая свекровь тоже порчи делает, постоянно отделывать приходится. Ужас!..  Как можно спокойно жить, если вокруг одно колдовство?

       - Я вот подумала, а может Мария тоже ведьма, как и твоя свекровь? – сделала предположение Надежда Павловна.- Говорят, что их можно как-то по повадкам определять и внешнему виду.

      - На счёт внешнего вида я ничего не знаю, но относительно поведения кое-что слышала. Мама говорила мне, что как-то одна женщина жаловалась ей: не знаю, что и делать, как только соседка подойдёт к забору, и станет спиной, и начнёт волосы свои назад зачёсывать, всё – на метр в огороде у меня ничего не хочет расти, а у неё – урожай небывалый. После их разговора мама обратила внимание, что свекровь моя, каждый раз, когда приезжает, тоже становится в коридоре спиной к двери и начинает зачёсывать назад волосы. А ещё она берёт щётку для одежды и, также стоя у двери, начинает, как бы стряхивать с себя то ли пыль, то ли мусор, которых на её одежде и близко нет.

       - Тебе от неё не отделаться. Вот увидишь, пока она жива – твоя жизнь будет испорчена, хоть отделывай, хоть не отделывай.

       Что значит «жизнь испорчена», уточнять у своей пожилой подруги Люба не стала, а через несколько дней об их разговоре она уже и не вспоминала, получив через «Службу знакомств» письмо с обратным адресом на конверте: Ростовская область, город Гуково.

       "Надо же, письмо пришло из города, в котором я родилась,- удивилась Люба, - родители уехали оттуда, когда мне было всего два года, и я никогда в жизни там больше не была".

       Скрывшись в своей комнате, Люба смотрела на конверт, но вскрыть его никак не решалась, чувство было двояким, из которого стала больше исходило сомнений, чем надежд. 

       «Как же хочется простого женского счастья,- подумала Люба уже в который раз,- чтобы не было никакой лжи и обмана, чтобы заботились друг о друге и не скандалили. Хочется любви настоящей – чистой, светлой и бесконечной. А ещё, чтобы моему сыну хорошим отцом стал».

        Люба положила письмо на стол, решив вскрыть конверт ножницами, но в последний момент вдруг передумала идти за ними. Она снова взяла конверт и стала осторожно надрывать его с боку, открывая доступ к исписанным листам, лежащим внутри.
        «Я просила их познакомить меня с военным. Интересно, кто этот человек? Вдруг он вовсе не военный?»- терялась в догадках Люба, вытаскивая наружу тетрадные в клеточку листы, развернув которые, она увидела в изгибе лежащую крохотную фотографию, предназначенную для документов.

         Со снимка на Любу смотрел парень обычной славянской внешности с отросшими  кучерявыми волосами. Сама по себе фотография ничего об этом человеке ей не говорила. Тогда Люба взглянула на почерк, но он тоже был обычным и также ничего ей о нём  не говорил. И только тогда, когда письмо было прочитано, Люба позволила себе присесть на стул, стоявший у стола – её ожидания не оправдались, этот парень не был военным.

       «Мало ли о чём я мечтала, где на всех военных набрать? – стала успокаивать себя Люба.- Ну и что, что он водителем на грузовой машине работает? Вон, папин брат, дядя Витя, он тоже работает шофёром на ЗИЛе и ничего, живут с тётей Валей и в ус не дуют».

       Из прочитанного письма Люба узнала, что парень живёт с матерью в трёхкомнатной квартире, детей у него нет, представил себя добрым, отзывчивым, заботливым и очень просил её приехать к нему, чтобы познакомиться как можно скорее. Приехать к ней он никак не мог по причине исчерпанного отпуска. Письмо излучало свет и тепло, оно дарило надежду на счастливое будущее.

       Люба задумалась: «Вряд ли и мне отпуск дадут. Я только в апреле из отпуска вышла, а сейчас всего лишь сентябрь к концу приближается. Вдобавок ко всему я целых три месяца с желтухой в больнице провалялась, с середины мая до середины августа».

       Однако желание иметь свою семью было настолько сильным, что пообщавшись с мамой и получив её поддержку, Люба отправилась к своему руководству с твёрдым намерением договориться о нескольких днях отпуска.

       В дорогу Люба собиралась основательно, уложив в сумку несколько сортов колбасы, взятой из местного мясокомбината, сыр со своей маслосырбазы, баночку баклажан собственного приготовления, кое-что из других продуктов, а в завершении ко всему она положила бутылку водки, как говорится, на всякий случай...

       Люба отправилась в путь рейсовым автобусом «Херсон – Ростов-на-Дону»,  следовавшим через Новую Каховку, а билет ей достался на первое место, поэтому сидела она прямо за водительским креслом. Проведя в пути весь день, Люба только под вечер поинтересовалась у водителей, как ей добраться в Гуково.

       - Мы приедем в Ростов на новый автовокзал, но вам нужно будет проехать к старому автовокзалу, именно с него отправляются автобусы ближнего следования, но только прибудем мы поздно, когда автобусы уже не ходят, поэтому вам придётся переночевать в гостинице.

        Услышав такой ответ, Люба немного растерялась, не понимая, как ей быть дальше. Оказалось, что город Гуково – город шахтёрский, а это означало, что он больше похож на большую деревню, чем на город.

       По мере приближения к Ростову начал «барахлить» автобус, уже было темно и водители заметно нервничали, то и дело, пытаясь завести его после каждой остановки.

       - Товарищи пассажиры, к вам будет большая просьба, - заговорил один из водителей, как только автобус въехал в черту города.- Прошу вас, кому ехать до автовокзала, те могут остаться, а остальных мы просим извинить нас и пересесть на внутригородской транспорт. Автобус неисправен и будет ехать без остановок.

       - Товарищ водитель, подскажите, что мне делать?- забеспокоилась Люба, снова обратившись к тому же водителю.- Я впервые в этом городе и не знаю, где мне лучше выйти и куда ехать.
       - У вас паспорт с собой есть?
       - Нет, паспорт я с собой не брала.
       - Ясно,- нахмурившись, ответил водитель.- Ладно, поехали с нами до автовокзала, попробую вам чем-нибудь помочь.

      Автобус тронулся с места и помчался вперёд, то разгоняясь, то резко притормаживая.

       - Осталось пару светофоров, - проинформировал он Любу,- останавливаться нам никак нельзя, иначе автобус может заглохнуть. Надо как-то дотянуть, надеюсь, нам повезёт.

       До автовокзала всё же удалось доехать без остановок, проскочив все светофоры. Оставшиеся пассажиры вышли, ушёл и один из водителей, остался только тот, который обещал Любе помощь.

       - Меня Иваном зовут,- неожиданно представился он.
       - Люба.
       - Значит так, Люба, вы пока остаётесь в автобусе и будете меня ждать, а я скоро вернусь.

       Водитель ушёл, оставив Любу в автобусе совершенно одну. Она с облегчением вздохнула, не думала она, что дорога может оказаться такой сложной.

       - Ну вот, всё уладил, положил в свой паспорт десятирублёвую купюру и подал на оформление, она всё поняла и согласилась вас пропустить,- сказал Иван, вернувшись достаточно быстро.- Меня здесь хорошо знают, я часто останавливаюсь в этом месте. Сейчас пройдём в гостиницу, в номер для водителей, там вы сможете спокойно до утра отдохнуть, а я пойду к напарнику.
       - Спасибо огромное, даже не знаю, как вас отблагодарить. Деньги я вам сейчас отдам.
       - Ну что вы? Какой я буду после этого джентльмен?

       Номер оказался небольшим и уютным. Иван поставил в угол Любину сумку и сказал:
       - Вы уж простите, даже угостить вас нечем, уже поздно и всё закрыто, из-за поломки автобуса не до этого было.

       «А вот сейчас возьму и отблагодарю человека, он ведь тоже голодный, как и я, ещё и деньги на меня потратил немалые»,- посетила Любу неожиданная мысль.

       - Да еды у меня полная сумка, так что я приглашаю вас отужинать вместе со мной.
       - Правда?– почему-то удивился Иван.- Только как-то неудобно объедать вас.

       - Не говорите глупостей, а лучше садитесь за стол.

       Люба стала доставать из сумки свои припасы, щедро нарезая ароматные колбасы и очень вкусный «Российский» сыр, вскрыты были баклажаны, выложены хлеб и домашние котлеты, приготовленные ею специально в дорогу, но не тронутые.

       - Сколько еды! Да это же королевский стол! – воскликнул Иван и добавил уже с сожалением.- Эх, жаль... под такую закуску водочки  нет.

       - Как нет? Водка тоже есть!– игриво и с улыбкой ответила Люба, вытаскивая  из сумки пол литровую бутылку, которую она поставила на стол перед Иваном.- Вот и водочка!

       Сидели они друг напротив друга и с аппетитом уплетали под эту самую водочку всё то, что так манило ароматом и превосходным вкусом, весело обсуждая произошедшее с ними в дороге.

       - Теперь я даже рад, что наш автобус поломался, и я остался без еды, иначе бы не попал на такой пир!– шутил Иван.- Только одно жаль, что в гости вы теперь отправитесь без гостинцев.
       - Гостинцев вполне достаточно, остальным тоже достанется,- отшучивалась Люба.
       - А в Гуково вы к кому едете, если не секрет? – неожиданно спросил разговорившийся водитель.

       Люба медлила с ответом, делая вид, что тщательно пережёвывает пищу, а на самом деле просто пытается сообразить, чтобы такое ему ответить, не будет же она говорить, что едет неизвестно к кому за тридевять земель для знакомства. Со стороны это выглядело легкомысленно и смешно.

       - Мне нужно там родственников разыскать,- наконец прервала Люба образовавшуюся паузу,- но говорить об этом мне совсем не хочется.
       - Я смотрю, у вас кольца обручального нет, вы, наверное, не замужем? – очень осторожно последовал следующий вопрос.
       - Нет, не замужем...
       - Развелись?
       - И развелась тоже, но сначала осталась вдовой,- нехотя ответила Люба и вдруг сделалась грустной.

       - Простите, что в душу лезу,- попытался изменить ситуацию Иван, - совсем не хотел вас расстроить. Я хотя и живу с женщиной, но назвать это семейной жизнью нельзя. Познакомился я с ней много лет назад, она оказалась артисткой нашего Бердянского театра, откуда я родом. От первого брака у неё был маленький сын, сейчас он уже достаточно взрослый. Кстати, рейсом «Ростов – Херсон» я ехал случайно, меня попросили всего один раз смотаться, отказать не смог, так что могли мы и не встретиться. Я езжу всегда одним и тем же маршрутом – «Бердянск - Ростов». Так вот, мы долго встречались, а потом начали жить вместе, но расписываться она не хотела. Её устраивали мои командировки и мои карманные деньги, которых всегда достаточно, чтобы ей пожить на широкую ногу. Об этом она говорила открыто и никогда не скрывала. Для неё существует только её любимая работа и больше ей ничего не надо. Её сыну тоже, только деньги от меня нужны.

        Иван вдруг прервал свой рассказ и замолчал, задумчиво глядя куда-то в сторону. Люба не могла понять, как такое возможно, ведь был он красивым мужчиной, высоким, приятным в общении, да ещё при деньгах, и одновременно был не любим и несчастлив.    
       
        - Может быть, я и ушёл бы от неё, но привык к пацану и он ко мне, что-то удерживает меня, а что – не пойму. Но это не жизнь и чем дальше, тем сильнее мне хочется разорвать отношения. Хочется семью иметь настоящую, своих детей родить, а не только чужих воспитывать.

        - Всё не так просто, как хотелось бы,- сказала Люба, выслушав крик души своего собеседника,- у меня тоже не всё гладко, потрепало так, что вспоминать не хочется.

        И Люба стала рассказывать Ивану о своей жизни, опуская маловажные в ней события. Они увлечённо общались друг с другом, продолжая маленький пир до глубокой ночи.

        - Очень печальная история,- сказал Иван, - а давай говорить на «ты»?
        - Хорошо, я совсем не против,- ответила Люба и зевнула, прикрыв рот ладонью.
        - Тебе надо ложиться отдыхать, уже совсем поздно, да и мне в дорогу с утра. У меня только просьба к тебе будет, когда будешь возвращаться назад, то лучше поездом, на нём и комфортнее, и спокойнее.
        - Хорошо, обещаю возвращаться поездом,- сказала Люба и улыбнулась, не понимая, к чему такая о ней забота.
        - Люба, а можно мне попросить тебя дать свой адрес?
        - Адрес?.. Зачем?
        - Может, когда-нибудь в ваших краях проездом буду, вдруг пригодится.

       Просьба была неожиданной, но адрес Люба всё же дала, подумав: «Что ж, ничего криминального со мной не случится, человек всё-таки помог мне, а в наших краях он будет вряд ли».


        Гостиницу Люба покидала ранним  утром в сопровождении своего спасителя.

        - Сейчас я посажу тебя в такси, и тебя отвезут на старый автовокзал, - сказал Иван без всякого энтузиазма и добавил:- Приятно было познакомиться.

        Он подошёл к одному  из такси, стоявшему у входа в гостиницу, и обратился к таксисту, протягивая деньги:
        - Дружище, вот тебе десять рублей, отвези девушку на старый автовокзал, возражения не принимаются.
        - Доставлю без проблем в целости и сохранности, - отрапортовал молодой мужчина, отправляя деньги к себе в карман.- Пусть присаживается.

        Люба подошла к машине и, прежде чем забраться внутрь салона, сказала:
        - Спасибо, Ваня, что помог мне, назад я буду возвращаться только поездом.

       Такси тронулось с места, приближая Любу к неизвестности, которая ожидала её в небольшом городке под названием Гуково...

        Старенький автобус вёз Любу по узкой дороге, пролегающей среди полей от одного микрорайона к другому, в направлении местного автовокзала, прибыв на который, ей пришлось заняться поиском адреса, указанного на конверте.

        Идти пришлось пешком и не мало, но, наконец, Люба подошла к двери  подъезда нужного ей дома, которым оказалось небольшое двухэтажное здание. Нужная ей квартира располагалась на первом этаже. Она подошла к двери вплотную и нажала на кнопку звонка. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянул молодой человек высоченного роста.

       - Здравствуйте,- смутившись, поздоровалась Люба и спросила:- А Валерий здесь живёт?
       - Это я,- ответил молодой человек и, распахнув дверь, расплылся в улыбке.
       - Я... Лю... Люба,- сама не своя, попыталась произнести своё имя Люба.- Вы приглашали меня приехать к вам в гости.

       Люба едва удержалась на ногах, увидев перед собой этого двухметрового и худого чудака в расклешённых атласных штанах светло-коричневого цвета, с выдавленными на ткани цветочками. Брюки были слишком короткими, а чёрные носки - с огромными на пятках дырами. Дурацкая улыбочка и глупое выражение лица говорили ей лишь об одном – у парня не всё в порядке с головой. Его образ хоть и был схож со снимком на крохотной фотографии, но оказался слишком далёк от Любиного представления о нём в действительности.

        - А ты что, один дома? Где твоя мама?– обратившись уже на «ты», спросила Люба, продолжая стоять у порога, потому что переступить его она не решалась.
        - Она на работе, но уже скоро придёт, она до пяти работает.

        Люба приподняла руку и взглянула на часы, время приближалось к обеду.

        - Ты не обманываешь меня? – попыталась разоблачить его сомневающаяся гостья.
        - Нет, я не обманываю. Мы можем пойти к ней, она здесь рядом работает, - совсем безобидно и по-детски ответил молодой человек.
       - Ладно, никуда не пойдём, я подожду её в квартире,- ответила Люба, хотя у неё было желание развернуться и бежать, куда глаза глядят, да только автобус обратный будет утром следующего дня.

       Люба пересилила себя и переступила порог квартиры. Поставив сумку у двери, она сняла с себя лёгкий тканевый плащ и повесила его на вешалку, прибитую к стене.

      - Я проголодалась с дороги, надо бы перекусить чего-нибудь,- сказала Люба и, захватив с собой сумку, прошла на кухню.
      - А у нас ничего нет,- сказал Валера и, проследовав за гостьей, он  подошёл к столу, протягивая руку к двум ёмкостям,- только вот это…

       Люба заглянула в одну из них, приподняв крышку – там отварной в мундире картофель, совсем холодный. Заглянула во вторую – в ней  застывшая отварная говядина одним большим куском. Вид еды ей показался совершенно неприглядным.

       - И как это можно кушать?– вдруг вырвалось у Любы.
       - Язва у меня, я на диете,- ответил взволновано Валера.
       - Поэтому ты и худой такой,- отчеканила гостья без особого стеснения.- К  приходу твоей матери нужно из всего этого приготовить нормальный ужин. Мне будут необходимы: мясорубка, тёрка, луковица, растительное масло. Надеюсь, духовка в газовой плите у вас работает?

        Работа на кухне закипела. Валера сидел за столом и внимательно наблюдал за каждым движением Любы, которая крутила на мясорубке отварную говядину, а потом очищала от кожуры отварной картофель, чтобы потом потереть его на тёрке.

        Слегка посыпав  натёртую картошку солью, Люба помяла её ложкой и выложила на плёнку, распластав в форме прямоугольника. Сверху на картофель она выложила перемолотое мясо и распределила по всей его поверхности, чуть сбрызнув  растительным маслом. Поднимая край плёнки, Люба скрутила картошку с мясом в рулет, а потом выложила его на противень, смазанный тем же маслом. Чтобы рулету придать красивый вид и дополнительный вкус, его она тоже слегка смазала растительным маслом, выложив сверху лук, нарезанный кольцами.

        Отправив рулет в разогретую духовку, Люба решила почистить и нарезать колбасу, которая была выложена ею на стол. Не ожидая увидеть в лице Валерия добровольного помощника, она от неожиданности закричала, увидев, как он своими скрюченными пальцами, под ногтями которых была набита грязь, пытался снимать шкурку с уже нарезанной им колбасы.

       - Не надо! Я сама!
      От Любиного выкрика Валера резко замер с куском колбасы в руках. Люба поняла, что эту колбасу она кушать не будет, поэтому сказала ему, но уже спокойно:
      - Куски, которые ты накромсал, можешь садиться и кушать, а эту не тронь, я сама почищу и нарежу, чтобы поставить на стол, когда твоя мать придёт. Понял?

      «Какая же я дура! Зачем припёрлась сюда? Так мне и надо! Замуж, видите ли, захотела! Чтобы я ещё хоть раз обратилась в «службу знакомств» - да ни когда в жизни! Хорошо, что хоть вчера с нормальным человеком пир устроила и водку выпили – назад везти не придётся. Как же мне до утра дожить? Совсем ум свой потеряла!», - ругала себя Люба, нервничая от безысходности.

        Мысли её неожиданно прервал звук открывшейся входной двери.

        - Это мама пришла,- обрадовался Валера и поспешил к матери.

        Люба вздохнула с облегчением, но тут же промелькнула мысль: «Ой, а вдруг мать окажется ещё похлеще своего сыночка? Вдруг она тоже с приветом?»

        Люба не стала дожидаться, когда женщина войдёт к ней на кухню, а вышла в коридор вслед за молодым человеком, чтобы встретить хозяйку квартиры.

        У дверей стояла обычная пожилая женщина в тёмном плаще, который она неспеша расстёгивала, чтобы повесить на вешалку. На голове у неё был повязан такой же тёмный платочек, прикрывающий пучок из длинных поседевших волос. Покатые плечи и грустные глаза придавали ей уставший вид сельской учительницы – очень доброй учительницы.

        - Здравствуйте, меня Любой зовут,- представилась она по-доброму и с улыбкой.
        - Вера Степановна,- ответила женщина, вешая плащ.- Сын говорил мне, что вы должны приехать. Я сейчас приготовлю что-нибудь на стол.
        - Готовить ничего не надо, я кое-что привезла с собой, а ещё из ваших продуктов приготовила вкусный рулет. Так что всё уже готово, мы вас ждали.
        - Правда?– удивилась Вера Степановна.- Вы очень хозяйственная.

       Женщины довольно быстро накрыли стол в большой комнате из того, что было приготовлено, но он всё равно получился богатым.

        - Сейчас я кое-что принесу,- сказала хозяйка и встала из-за стола, направившись в соседнюю комнату, с которой она вернулась, держа в руках бутылку вина.- Вот, берегла на всякий случай.
        - И мне налей!– потребовал Валерий, словно капризный ребёнок, выставляя перед матерью стакан.
        - Тебе нельзя, у тебя язва,- очень спокойно ответила ему мать, - плохо станет, что я с тобой делать буду?
        - Не станет! Ну налей!

        Вере Степановне ничего не оставалось, как исполнить настойчивое пожелание своего детища. Люба смотрела на этого несуразного парня и понимала, что написанное для неё такое задушевное письмо не могло быть составлено именно им, а скорее всего ему могла помогать его мать.

         Общаясь только с Верой Степановной, Люба даже не пыталась взглянуть в сторону молодого человека, с ним ей просто не о чем было разговаривать. Ей искренне было жаль эту скромную женщину, оставшуюся вдовой и имевшую такого сына, который вряд ли когда-либо найдёт себе жену, если только такую же, как и он сам.

        Закончив долгий ужин, Люба помогла убрать со стола и попросила уложить её спать, ссылаясь на усталость. Вера Степановна постелила гостье в узкой длинной комнате и как только Люба прикоснулась головой к подушке, она почувствовала, что силы её покинули. Уснула Люба очень быстро...

        Спустя некоторое время Люба вдруг почувствовала рядом чьё-то присутствие и как только она попыталась открыть глаза, на неё неожиданно этот кто-то навалился, изо всех сил пытаясь поцеловать. Люба закричала так, что слышно было не только всем жильцам этого дома, но и далеко за его приделами. Визг стоял такой, словно пытались вот-вот лишить её жизни.

        В комнату мгновенно ворвалась Вера Степановна, она схватила сына за шиворот и стала скидывать его с кровати, причитая строго, но довольно спокойно:
        - Ты что это творишь?.. Ты что надумал, негодник?..  Убирайся отсюда...  быстро. И не вздумай здесь снова появиться...

       Люба вскочила, оставаясь сидеть на кровати. Она была напугана, а ещё  её трясло от отвращения. Хозяйка удалилась вместе со своим сыном, но потом снова вернулась и тихо сказала:
        - Люба, я закрою дверь на ключ, так что вы не бойтесь, а если вдруг понадобится открыть дверь – постучите мне в стену.

         Кое-как дожив до утра, Люба быстро собралась сама и собрала свои вещи. Автобус отправлялся рано, и ей надо было успеть на него, иначе остаться здесь ещё на один день для неё было равносильно самоубийству.

        - Прощайте, Вера Степановна,- сказала Люба, давая понять, что к ним она попала случайно, и они больше никогда не увидятся.- Спасибо вам за гостеприимство, было приятно с вами пообщаться. Пойду я, а то опоздаю.
        - Я тебя проведу, - вдруг вызвался настырный Валера, ухватившись за куртку, висевшую на крючке.
        - Нет! Не надо меня провожать!– стала отбиваться от него Люба.- Я сама доберусь, дорогу помню хорошо.

        Люба скрылась за дверью, выскочив в подъезд. Она выбежала на улицу и, не оглядываясь, помчалась по тропинке, ведущей  от дома к асфальтированной дороге.

        - Подожди, я проведу тебя!- послышалось сзади.- Я хочу посадить тебя в автобус!

        Люба была очень сердита на саму себя, одновременно удивляясь тупости и упрямству молодого человека двухметрового роста. Отвечать ему она ничего не стала, понимая, что это бесполезно...

        Автобус уже стоял на специально отведённой площадке, постепенно заполняясь пассажирами, но прежде чем войти в него, Люба отошла в сторону и сказала:
        - Больше никогда... слышишь,  никогда не приближайся ко мне! Забудь меня и больше никогда не вспоминай! Прощай навсегда!

        Заскочив в автобус, она села на свободное место у окна, приготовив водителю деньги для оплаты за проезд. Почувствовав себя в полной безопасности, Люба повернула голову и взглянула в окно. У окна стоял несостоявшийся Любин «жених» с расплывшейся до ушей улыбкой и не сводил с неё глаз.

        «Совершенно не пробиваемый»,- подумала она, и старенький автобус медленно тронулся с места, постепенно отдаляя её от того ужаса, который вот-вот должен остаться  далеко позади, словно кошмарный сон.

        Однако Люба даже представить себе не могла, что на этом история её поездки не заканчивалась – всё только начиналось!..