Сказка старого моряка

        Поздним летним вечером на площадке второго этажа многоквартирного дома громко хлопнула дверь. Весёлая, разноголосая компания, шумно топая, спустилась с лестницы и, выбравшись на улицу, растворилась в пустоте ночного двора. «Наконец-то всё закончилось», – щелкнув дверным замком, с облегчением, подумал Владимир Данилович. Конечно, он был рад гостям, и его очень бы обидело, если бы кого-то из них сегодня не было за праздничным столом, но суета, предшествующая любому торжеству вымотала его. Положение именинника, юбиляра обязывало, и, поэтому Владимир Данилович бодрой, молодцеватой походкой весь вечер встречал друзей, родственников, товарищей по работе. С улыбкой слушал их поздравления, периодически исчезая на кухне, чтобы появиться с новыми, фирменными блюдами собственного приготовления. Время за торжественным ужином пролетело весело и незаметно, вот только сейчас...
        Шаркая тапочками, Данилыч устало побрел в зал и, достав из бара пузырек, высыпал на свою ладонь таблетки. Запив их водой, он оглядел комнату. На праздничном столе, как всегда после большого застолья, творился хаос. Оставшиеся не тронутыми съестные припасы уже находились в холодильнике, а уборка, мытьё посуды, чистка ковров перенесены на завтрашний день. Прятавшийся в углу, за дверью, небольшой письменный стол был завален яркими, с цветными лентами коробками. Данилыч провел рукой по своей аккуратно подстриженной «шкиперской» бороде и улыбнулся. Самый желанный для него  подарок  находился в спальне, в кровати, и сейчас должен был видеть тридесятые сны. Погасив в зале свет, он осторожно, стараясь как можно меньше скрипеть дверью, заглянул в соседнюю комнату.
        Расположившийся под ночником на подушках, внук с увлечением что-то читал.
        – Андрей. Ты, почему до сих пор не спишь? – шепотом, чтобы не напугать ребёнка, спросил Данилыч.
        Внук еле заметно вздрогнул и посмотрел на него выразительными, карими глазами, с длинными, как у девочек, ресницами.
        – Тебя жду, дедуля.
        Отложив в сторону большую, детскую книжку, он, словно маленький игривый котенок, выгнул спину и  потянулся.
        – Эх! Всыпать бы нам обоим за то, что нарушаем распорядок, да некому.
        Данилыч вошёл в спальню и сел на край кровати.
        – Ну, что там у тебя, рассказывай.
        Андрюшке в этом году исполнилось семь лет,  и для своего возраста он был очень начитанным, любознательным и рассудительным ребенком. Бывая у деда в гостях, они часто разговаривали о жизни. Данилыч рассказывал про дальние страны, в которых побывал, о морях и штормах, об акулах и кашалотах, об арктических льдах и жарком, экваториальном солнце. С интересом слушавший его внук в ответ делился радостями и проблемами своего повседневного быта, в котором постоянно открывал для себя что-то новое. Вот и теперь он был явно чем-то озабочен.
        – Скажи, дедуля, почему все любят богатых, а бедных никто не любит?
        Данилыч задумался.
        – Знаешь, Андрюша, ты не прав. Мне кажется, нельзя любить за то, что кто-то бедный, а кто-то богатый. Любить можно за доброту, ум, красоту, а если человека любят только за то, что он богатый, то это, значит, любят не его самого, а его деньги. Не будет у богатого денег, и его сразу перестанут любить. Разве это любовь? Вот ты любишь своих родителей, а за что? Правильно – не за деньги. Другое дело –  умный человек никогда не будет бедным. А для этого, Андрюша, нужно хорошо учиться в школе.
        – У нас в классе есть мальчик, который учиться совсем не хочет. Его папа подарил классу видеомагнитофон и, поэтому учительница  ни за что ставит ему хорошие оценки. Он этим хвастается и говорит, что в наше время учиться необязательно, главное, уметь «зашибать» деньги, а за деньги можно купить любой диплом, даже американский.
        – Глупости все это. Если он не научится правильно писать и считать, то какой же из него коммерсант получится?
        Внук озабоченно нахмурился, но через мгновение его лицо просияло улыбкой.
        – Конечно, дедуля, как же он будет считать деньги, если учится плохо? Только знаешь, он на всех кричит, и обзывается обидно, говорит, что он самый лучший в школе... И девчонки бегают за ним – он шоколад приносит, и раздает его на перемене тем, кто его слушается, а ещё ручкой фирменной, говорящей  пописать им разрешает.
        – Ну, это ты, брат, зря расстраиваешься. Девчонки еще маленькие, ничего не понимают, но скоро они подрастут, поумнеют, и тогда перестанут обращать на этого мальчика внимание, потому что в человеке главное не ручка, а то, что он ею может написать. А твой одноклассник похож на большой мыльный пузырь, который мне довелось видеть однажды, когда наш БМРТ стоял на рейде недалеко от острова Гуам.
        – Расскажи, дедуля, – укутываясь в одеяло, попросил внук.
        Данилыч взглянул на висящие, на стене, тихо тикающие часы.
        – Ладно, – пряча улыбку в бороде, согласился он. – Только потом сразу спать. Хорошо?
        Довольный Андрюша закивал головой.
        – Как я уже сказал, эта история произошла в тихую звездную ночь недалеко от острова Гуам, который расположен на самом экваторе восточного полушария, между двумя океанами – Тихим и Индийским...
   
    ... Был полный штиль. Мы стояли на рейде и поэтому, во время моей вахты в машинном отделении работы было не много. Быстро управившись с делами, я решил подняться на шлюпочную палубу, чтобы полюбоваться красотой ночного тропического неба. Звезды на небе были величиной с грецкий орех и висели так низко, что,  казалось, мачта нашего корабля вот-вот заденет какую-нибудь из них. Океан, который до этого бушевал несколько дней подряд, теперь дышал тихо и спокойно, а из-за горизонта ровной, словно черное жидкое стекло поверхности, медленно выплывала невероятно большая желто-красная луна. Длинная, мерцающая лунная дорожка, тянулась по волнам через весь океан и упиралась прямо в борт нашего БМРТ.
        Поудобней устроившись, я наслаждался неповторимым по красоте видом в полном одиночестве, как вдруг рядом кто-то закряхтел и раздался недовольный, незнакомый голос.
        – Какое тесное и неудобное это ведро! Своими ужасными, грубыми стенами оно изомнет все мои нежные бока!
        Не понимая, кто бы это мог сказать, я стал внимательно вглядываться в темноту. На палубе, кроме корабельных снастей да забытого буфетчицей ведра, никого не было.
        – Бестолковая жестянка! Ты должна быть благодарна мне за то, что я оказал тебе такую честь – поселился в тебе!
        И тут я увидел, как из этого ведра появляется большой Мыльный Пузырь. Не было никаких сомнений в том, что разговаривал именно он! Я замер и, стараясь, чтобы мое присутствие не было обнаружено, стал наблюдать за происходящим.
        Покачнувшись, Мыльный Пузырь огляделся по сторонам и разочарованно произнес:
        – Ну, до чего же мне не повезло! Каким-то маленьким, пенным пузырькам достаются чистые, эмалированные ванны, где повсюду  кафель и зеркала, а мне, самому прекрасному и большому Мыльному Пузырю приходится ютиться среди грязи!.. Какое убожество меня окружает! Вот ты, Спасательный Круг, ну разве может настоящий круг быть таким кривым и безобразным?.. А ты, Шлюпка, которая висит прямо  надо мной, от безделья ты так растолстела, что больше никогда не сможешь плавать!.. А ты, Металлическая Лебедка, ты вообще бесполезная груда металлолома, которая к тому же неприлично пахнет отвратительным машинным маслом!..
        Мыльный Пузырь брезгливо поморщился, и опять посмотрел по сторонам, но ему никто не ответил. Тогда он поднатужился, надулся еще больше и продолжил.
        – Эй, вы! Посмотрите на меня! Какой я опрятный, гладкий и круглый! У меня такая тонкая и нежная кожа! И никто из вас не может так элегантно, как я раскачиваться из стороны в сторону!
        И снова корабельные вещи ничего не сказали ему в ответ.
        – Вы что, все оглохли?! – закричал рассердившийся Мыльный Пузырь, и стал раздуваться. – Смотрите! Смотрите, какой я огромный и красивый! Я самый большой, самый сильный во всем мире! Я смогу сделать с вами всё, что захочу! В моем отражении может поместиться всё: и корабль, и море, и луна, и даже небо с его звездами! Только я, я один могу вместить в себе всё это!.. А вы, вы маленькие, ничтожные, никому не нужные вещи!..
        Мыльный Пузырь надулся ещё больше, и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Раздался еле слышный хлопок, и множество маленьких мыльных капелек  разлетелось вокруг стоящего, забытого буфетчицей ведра. Мыльный Пузырь исчез, его не стало, он лопнул.
        А корабельные вещи продолжали молчать, но не потому, что не слышали Мыльного Пузыря, и не потому, что не могли говорить. Просто они слишком долго плавали, друг с другом и знали, что каждый находится на своем, нужном месте, выполняет свою, нужную для всех работу, и об этом не следует кричать, хвастаться или выставлять напоказ. В море главное то, как ты умеешь работать, а надувать мыльные пузыри там не к чему. Это были умные вещи...
        – Вот такая  занимательная  история  произошла со мною той южной ночью недалеко от острова Гуам. Всё. Теперь поворачивайся на бок, и спи. Об остальном поговорим завтра.
        Внук зевнул и неохотно, но послушно отвернулся к стене.
        – Спокойной  ночи, дедуля.
        – Приятного тебе сна.
        Данилыч поправил одеяло, и выключил ночник.
        – Дедуля, – раздался в темноте Андрюшкин голос.
        – Чего тебе?
        – А с тобою те самые вещи, ну, которые на корабле, разговаривали?
        – Конечно, разговаривали, только, чтобы их услышать, нужно много знать и многому учиться. Спи, давай, неугомонный.
        Закрыв за собой дверь, Данилыч, шаркая по полу тапочками, прошел на кухню, включил кран и принялся мыть посуду. Несмотря на усталость, спать ему сейчас совсем не хотелось.