Семинар. Занятие 9

22.01.18г.  ДИАЛОГИ  (ответы участников)


АЛИСА


*     1. Один собеседник обманул другого, за что второй в диалоге, что называется, наезжает на первого.  «Двойка»


- А ну-ка иди сюда, голубчик, - пропела мама многообещающим голосом.

Витька пошел, опустив плечи и цепляясь ногой за ногу.

- Покажи-ка свой дневник.

В дневнике стояла жирная красная двойка.

- Это что? – спросила мама.
- Двойка, - обречённо прошептал Витька.
- Я вижу. За что?
- Там написано.
- Что написано, я прочла. Я хочу услышать от тебя.
- Стих не выучил.
- Тааак. Ты же сказал, что больше ничего не задано.
- А если бы не сказал, мы бы в кино не пошли.
- Не пошли бы, но и двойки бы не было.
- Стих я могу и в другой день. А в кино только в воскресенье, - крикнул Витька, губы у него затряслись и в глазах появились слёзы: -  ты же в другое время не можешь.

Мама положила дневник на стол. Двойкой вниз. И опустилась на стул, глядя на обложку дневника. Витька виновато переступал с ноги на ногу и сопел. Потом мама глубоко вздохнула и сказала: - Иди сюда, малыш, – и обняла Витьку, и прижала к себе.

- А стих я исправлю, – выдохнул Витька, уткнувшись мокрым носом ей в шею.
- Двойку, - машинально поправила она, думая совсем о другом.


*     2. Один из собеседников выражает свою любовь к другому.


(обрывки разговора, исключительно в целях экономии времени и пространства, ну и… моих сил)))

- Ты ж меня вроде как бросила, - сказал Игорь небрежно, но в голосе его невольно проскользнули уязвленные нотки, по лицу пробежала рябь, а глаза ощупали её с ног до головы.
- Угу. Бросила, - спокойно подтвердила Рита, скидывая пальто ему на руки.
- Чего ж теперь?
- Так чайку попить. Ты пригласил, я и пришла, - теперь она поправляла возле зеркала волосы.
Издевается что ли? Он испытующе взглянул на неё. Опять эти её тонкие штучки, которых он никогда не понимал.
_________

- Да и любовник ты, в общем-то, так себе, примитивный.
- А чего ж ты тогда… бегала? – лицо его потяжелело.
- Бегала… – Рита усмехнулась.  - Да любила я тебя просто. Я бы за тобой тогда и на край света побежала. А ты: бегала… Дурак ты, Игорь.
Он даже растерялся: - Ты ж ничего такого не говорила.
- А ты спрашивал? Тебе было интересно?
Ему было интересно. Ему ещё как было интересно.
- А сейчас?.. – он запнулся.
- Что «сейчас»?
- Ну… это?..
Она смотрела на него прямо, и в глазах была усмешка, не так, чтобы явная, и какая-то усталая что ли, но была, и он скользил взглядом по комнате, избегая этой усмешки, и никак не мог вымолвить про «это». Не в его это было правилах.
 - Что «это» милый? – она засмеялась. - Ты про любовь услышать хочешь? А сейчас я – нет.
Он не поверил.
_________

- А чего ж ты тогда ушла? Если так любила? Даже не объяснила ничего.
- А что объяснять? У тебя ж этот – как ты его называл? – да, широкий ассортимент пирожных, вчера хотел вон то, сегодня – это, а завтра… завтра посмотрим.
Не баба, а один сплошной яд, подумал он.
- Ну, хорошо, говорил, и что? – он пожал крутыми плечами, как бы подтверждая, что он в своём праве.
- Да ничего. Пирожное имени меня больше не подают.
- Зря ты так, - он поморщился, - всё ж было нормально.
_________

- Ну ладно, мне пора, - она взяла пальто.
- А здорово ты это, - он усмехнулся. – Приложила. Сейчас вот уйдёшь, такая вся в белых одеждах.
Она засмеялась и крепко обняла его: -  Рада была тебя видеть. Пусть тебя утешит то, что я никого так не любила. Будь здоров.
Он всё не мог поверить, что она уйдёт. И пошёл провожать. Вначале на лифте, потом до дверей. И цеплялся за неё глазами. А в тамбуре не выдержал, схватил в охапку и стал целовать, не разбирая куда: - Может, всё-таки, останешься?
 

*     3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает. «Бабушкино замужество»


Однажды, вступив в возраст первой любви, я спросила: - Бабушка, а как ты вышла замуж?

- Я-то? – казалось, удивилась она и разгладила своими маленькими пухлыми руками с ямочками – о, руки её были достойны кистей лучших живописцев – несуществующие складки на скатерти. – Да как вышла… так и вышла, кто ж нас тогда спрашивал.
- Так ты – не любила его? – изумилась я (ах, этот романтический возраст, когда без любви и белый свет не свет вовсе).
- Я его и не знала…  до сватовства этого. Как-то пересеклись они с отцом, сговорились. Да и то сказать – нас три девки у отца было. Без матери. А мачехе-то мы на что?

У бабушки в комоде, в старом потрёпанном альбоме, лежала единственная фотография её матери – с пожелтевшего, чуть размытого снимка на плотном картоне смотрела молодая женщина в оренбургском полушалке, у неё были тёмные глаза с лёгкой раскосинкой под такими же тёмными полукружьями бровей,  и высокие скулы. 

- Да и не на мне он хотел жениться, - добавила бабушка, сделав небольшую паузу, знала, что не отстану, вот же репей, говорила обо мне  - а на Фросе, старшей,  она у нас самая справная была. Только она уж заневестилась,  жених у ней был, хоть ещё и не названный, а всё ж таки. Так что били её, били, неделю били, а то и боле – она ни в какую, хоть убейте, говорит. А слово-то отец дал. Тогда за среднюю принялись, Дуню. И та тоже, не хуже – не пойду и всё!

- У Дуни тоже жених был?
- Нет, жениха не было, ей только семнадцать сполнилось.
- Сколько же тебе было, бабушка? – вырвалось у меня.
- Так шестнадцатый пошёл. Аккурат в шестнадцать меня и выдали.
- А разве так можно? Почему ты согласилась? Они же отказались.
- То-то и оно, что отказались, после меня бить уж некого было.
- Ааа… - туго сообразила я. - А, может, Дуня тоже любила кого?
- Про то не скажу, не знаю.
- Как же вы жили?
- Да как жили? Как все. Дети родились. Гулял. Гонял меня, пьяный если. Как напьётся, так и ну гонять.

Ужас какой! Нет. Я хотела –  о любви.

- А бабушка Фрося, она вышла замуж за своего жениха?
- А то как же.
- И они были счастливы? – тут уж я не сомневалась.
- Нет, душа моя, не были.

Это был удар под дых: - Как?! Почему?! Они же по любви.

- Видать, одной любви мало. Пил он, бил её.

Я была не согласна, ох, как я была не согласна в мои шестнадцать, что одной любви мало.
Я хотела спросить ещё про Дуню, но в это время под окном раздался свист, и я засуетилась.

- Беги уж, егоза, -  засмеялась бабушка, - свистун твой, слышь, под окном мается. Матери-то что сказать?



ВИКА


*     1. Один собеседник обманул другого, за что второй в диалоге, что называется, наезжает на первого.


Мать и  пятилетний сын вторые сутки едут вдвоём в купе вагона дальнего следования. В купе тепло, спокойно, даже уютно. Малыш играет с машинками, мама  листает журнал и посматривает за сыном.

 На большой остановке в купе втискивается женщина, за ней – мужчина. Супружеская пара.   Женщина брезгливо оглядывает маму и малыша, сбрасывает на руки  мужа тяжёлую шубу, шапку, шарф и плюхается на свободную полку.

- Здрасте, -  виновато и извиняюще бросает мужчина попутчице и пристраивает вещи жены  в  маленькое отделение для верхней одежды пассажиров. Малыш с любопытством наблюдает за толстой тётей.

Тётя, не обращая внимания на попутчиков, продолжает, видимо, прерванный на перроне диалог:

-  Дорогой, ты не ответил на мой главный вопрос – кто она тебе? – голос издевательски-спокойным, как голос голос следователя, уверенного в своей правоте.

Мужчина указывает глазами на попутчиков и тихо говорит:

- Люсенька, может, повременим с выяснением отношений… Мы же не одни.
- Я не собираюсь терпеть целых два часа до дому из-за какой-то случайной попутчицы и её  пупса. Ты за это время успеешь придумать сказку- отмазку про коллегу из соседнего отдела, -   Люсенька поднимается, опирается обеими руками о верхнюю полку. Пышный бюст  нависает над мужем, прижавшемся к стенке на узком спальном месте.
- Почему эта пигалица повисла у тебя на шее там, на  перроне? Ты весь в её помаде. От тебя пахнет её духами! – наседает  Люсенька.
- Люсенька, ну, почему повисла? Она приобняла меня  и чмокнула в щёку, - неуверенно и робко оправдывается мужчина.
- Это моя однокурсница. Просто однокурсница. Я еле её узнал. Прошло столько лет, - добавляет он.
- Ложь! Ты снова лжешь мне! Ты весь изолгался, -  распаляется Люсенька.
- Скоро приедем,  и я тебе расскажу всё-всё, - сказал он, пытаясь усадить жену на место рядом с собой.

 Попутчица   поспешно выводит мальчика из купе. В волнении она никак не может задвинуть двери купе. Двери остаются открытыми. Но разъярённой Люсеньке всё равно.

- Ты мне расскажешь всё-всё? Значит, есть что? Что значит – это всё-всё?! – голос Люсеньки переходит в визг, а потом в рыдания.

- Ты специально увозишь меня к маааме… Ты встречаешься с неееей? Обмаааанщик! Ты всегда меня обмаааанываешь… - несётся из открытых дверей купе.
- Люсенька, я тебя умоляю. Тут люди. Мы в поезде, - объясняет он.
- Плеваааать мне на людей, когда маааая жизнь рушится…

Муж, наконец, справляется с дверью.

- Тётя плохая, - говорит малыш.



*     2. Один из собеседников выражает свою любовь к другому.


- Не могу жить без тебя. Переезжай ко мне, - говорит он, ослабляя узел галстука и расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки.

Его длинные тонкие пальцы подрагивают. Красивые мужские губы кривятся в  улыбке.

 - Через неделю у меня официальный развод.  С тобой я понял, что живу. Ты спасла меня от одиночества.
- Почему ты молчишь? Скажи, что сделать, чтобы ты уже сегодня приехала ко мне и больше не исчезала? Ночь без тебя – это алкоголь, сигареты и бессонница.

Он медленно стягивает галстук, расстёгивает остальные пуговицы на рубашке.

- Я люблю тебя, - шепчет он.  – Не молчи.
- Я знаю, ты думаешь о нас, обо всём сразу. О моей жене, о моём ребёнке, о несчастье, которое несёт наша любовь всем нам.
- Ты же знаешь – я не люблю жену. Ребёнка не бросаю. Я хочу быть счастливым, а счастливым я буду только с тобой.
- Ты не отказываешь мне в любви. Сама не представляешь своей жизни без меня, но не хочешь выходить за меня. Почему?
- Каждая женщина хочет замуж. Ты не исключение.
- Исключение, - слышит он  голос.
- Как это?
- Так. Я твой сон, твоё наваждение, твой двойник, который любит только себя.

Он протягивает руку и натыкается на гладкую и холодную поверхность зеркала.  Из зеркала на него смотрит человек, до боли похожий на кого-то. Он протягивает руку к бокалу с вином, который стоит рядом с зеркалом, другой рукой щёлкает зажигалкой и затягивается сигаретой.

- Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, - повторяет  он  мантру.



*     3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает.


К деду приезжает городской внук. Студент-первокурсник. Современный компьютерный юноша, воспитанный родителями в уважении к деду.  На внуке длинная чёрная мантия – одежда, престижная в молодёжной среде. Внук худой, высокий, с модной стрижкой. Дед разглядывает внука, но не высказывает оценок по поводу одежды, стрижки.

На столе аппетитная картошка, салат из домашних овощей. Пахнет огурцами, укропом.  Сын по телефону предупредил, что внук любит огурцы и бутерброды с колбасой и сыром. Приготовил дед и огурцы, и бутерброды. Вместе поели. Вышли на веранду. Разговор не клеится, но внук хочет понравиться деду, расположить его к себе, поэтому решается на разговор первым:

- Дед,  расскажи какую-нибудь историю. Ты же охотник и рыбак. От папы знаю.
- От папы… Рассказывает, значится, про деда?
- Рассказывает, - подтверждает внук. Часто рассказывает.
- Чего ж узнал обо мне?
- Узнал о твоей работе, о том, как отказываешься к нам переезжать. Даже в гости не хочешь…
- А чего у вас там делать? Соседка моя побывала в городе у своей дочки и рассказала, что живут в городе свои, как чужие.

Угостили, грит, меня хорошо, а потом разошлись по комнатам – дочка в своём углу сидит, в компьютер глядит. Зять в свой компьютер глядит – поболе он у его. Внучка в своей комнате в бук играет, и маленький на паласе лежит на пузе и тоже в планшетке за нарисованным котом наблюдает. Все похвастались своими игрушками, уткнулись в их, а зять говорит: « Идите, мама, прилягте, отдохните в большой комнате». У их пять комнат на четверых. Побыла соседка у их до вечера, а вечером попросила зятя отвезти на вокзал. Домой приехала. Нагостилась.

- Дед, ты пойми – компьютер сейчас необходимая штука в нашей жизни.
- Так я ничего против компьютера не имею. Нам-то сколько осталось? Вы живите, как хотите. Похороните нас по-людски, да и ладно.
- Дед, ну и даёшь ты! Живи. Мне интересно у тебя перед учёбой пожить. Рассказы твои послушать.

Дед внимательно глядит на внука и вдруг видит своего первенца – Володьку, отца  внука – глаза, брови, нос, опять же рост – верста коломенская. Весь в Володьку… В меня, стало быть. И так ему интересно и весело стало поговорить с внуком, одетым в длинную чёрную кофту.

- Врать не буду.  Рассказать есть что, но не про рыбу, не про зверя, а история занятная, -  говорит он. – Пошли во двор что ли, там у меня беседка для бесед приспособлена. Опять же сигареты…
Дед бодро сходит с крыльца и ведёт внука к беседке.

 Внук терпеливо ждёт, когда дед историю начнёт, разглядывает деревенское подворье.

- Пришлось мне однажды поздней осенью заночевать в лесу. Дело это для меня привычное. Соорудил нодью. Для тебя, Олежка, поясняю,  - он сам не заметил, как назвал внука его детским именем.  Раньше так называл его по телефону.
- Нодья – это два крепких, не трухлявых, дерева. Отыскать их надо заранее, до темноты. Я охотился в тот день в Светлой пади. Раньше там деловой лес брали. А как лес берут у нас люди? Честных-то мало. Много крепких дерев понаоставляли. Для нодьи – само то.

Дед  задумчиво потёр гладко выбритый в честь приезда внука подбородок, посмотрел на внука:

- Тебе хотя б интересно, о чём  рассказываю?
- Ну, да. Интересно, - поддержал Олег.
- Вот притаскиваешь два таких кругляша на поляну покустистее. Кусты там, деревья, чтобы от ветра спрятаться. Кладёшь концами кругляки один на другой.  - Дед достаёт  из столешницы старенького стола, давно сосланного в беседку, пачку сигарет, вынимает две сигареты и сооружает  из них нодью.
- Видишь – один конец складываем на другой, чтобы получился икс. Верхние концы икса покороче. Нижние разводим пошире.
Дед  укладывает ещё раз сигареты по правилам.

- В вершину нодьи, вот сюда, -  дед тычет пальцем в вершину икса, -  наваливаем хворосту, веток побольше.  -  По ходу рассказа он срывает несколько гибких веточек какого-то растения, которое заглядывает в беседку. -   Костёр этот подпаливаем. От костра брёвна загораются и горят ровным   огнём всю ночь.  Сам ложишься вот сюда, - третья сигарета, изображающая деда, укладывается поперёк широкой стороны икса. Под себя – травы, лапчатнику побольше, чтобы не на голой земле… Сейчас-то у охотников палатки, мешки спальные, а я в молодости ничего этого не имел, - дед рассказывает быстро, жестикулирует руками  и постоянно поглядывает на внука – интересно, нет?

-  Дед, ты молодец! Наглядность понравилась. Блеск! - одобрил внук.
- Чего-то я увлёкся объяснениями, а про самое главное – впереди, - дед приободрился, глаза голубизной сверкнули.
 - Ночью я не мёрз, но кто-то меня всю ночь от костра в сторону тянул. Проснулся с рассветом.  Обошёл всё кругом – тихо, спокойно. Своему деду, стало быть, прадеду твоему, эту историю рассказал и спросил, кто меня ночью мог от костра в сторону оттаскивать. Дед объяснил, что у каждого места в лесу свой хозяин имеется, а я, видать, его место занял. Вот такая загадочная история была у меня. До сих пор вспоминаю.
- А после этой истории ещё в лесу ночевал?- спросил Олег, внимательно разглядывая деда.
- Ночевал. Только прежде у хозяина  места разрешения на ночлег просил. Вот так, Олежек, проси всегда у людей разрешение  на какое-нибудь дело, а потом делай его с толком. Не занимай чужого места понапрасну.


ГЛАША


*     1. Один собеседник обманул другого, за что второй в диалоге, что называется, наезжает на первого.


Как-то ужинали, а дед возьми и скажи, мол надо цыплят спать положить, хозяйство имелось у родителей. Другими словами в сарай курчат загнать. А внучок понял буквально. Малыш выскользнул тихонько, пока другие чаёвничали, стал укладывать на землю боком цыплят и держал их до тех пор, пока те не задыхались и не переставали дрыгаться.
— Деда, а я уже трёх спать положил, – воскликнул радостный внучок. Только это не вызвало восторга у взрослых.
А Мишкин отец просто был в ярости:
— Это ты, сука, дитя научила?
— Что вы? — возмутилась Верочка.
— Точно ты, тварь. Знала, знала, что я за этих цыплят деньжищи отвалил. Знала, что редкой породы.
— Что вы такое говорите! Сдались мне эти цыплята. Да провались они пропадом, и вы вместе с ними! — горячилась Вера.
— Спас-с-с-сибо! Это-то за доброту нашу? Гадина!!! — взвизгнул дед и швырнул в сноху кружку, которую держал в руках.
— Не трогай маму! — закричал Дениска и заплакал..
— Молчи, щенок! — старый схватил шнур от чайника и стегнул мальчонку. Попал в лицо и рассёк ему губу. Верка коршуном метнулась к свёкру, толкнула что было мочи и стала бить упавшего деда по чём придётся. Сил было не много, но ярость переполняла её, и Мишка едва оттащил жену от отца.
— Вы совсем озверели что ли?! —повторял он ошарашенный снова и снова, пока не развёл их по комнатам. Утром. Вера собрала вещи и потребовала отвезти её в недостроенный дом. Муж подчинился.


*     2. Один из собеседников выражает свою любовь к другому.


Как будущие свёкры свадьбы не хотели! Как Веркина родня сопротивлялась! Но праздник Мишка устроил! Не зря же в шахте работал. Зарплата у горняков самая высокая по стране тогда была. Всё чин по чину, как положено. Столы большие, богатые, гостей целая куча. Будущие родственники вначале познакомились, потом подрались, затем выпили и поладили. Тёща Мишку зятем назвала, целоваться полезла, и свекровь тоже, дочкой, сквозь зубы, стыдясь гостей.
Вера расстроилась и убежала в сад за кусты смородины. Слёзы сами побежали из глаз.
Мишка искал Верочку, звал. Она услышала и присела, закрыв глаза, спрятав лицо в ладонях, как в детстве.
— Ты чего сбежала? — вздрогнула невеста, услышав над головой вопрос жениха
— Не ко двору я, ненавидят меня твои, — ответила Верочка, не поднимая головы.
— Глупости, привыкнут и успокоятся. Они хорошие люди. Но главное не это. Главное то, что я люблю тебя.
— Так быстро любовь не приходит, — Верочка посмотрела на Мишку.
— Это кто тебе сказал? Опять чужие слова?
Невеста помолчала и кивнула в ответ:
— Так говорят…
— Говорят, что кур доят, — рассмеялся Мишка, а потом продолжил: — Не слушай кого-то, ты верь мне. Стал бы я брать твои заботы на себя, если бы не любил?
Верочка не знала, что сказать. Молчала. А Мишка вдруг произнёс:
— Ты вот точно меня не любишь!
Верочка испугалась, вдруг сейчас заскандалит, прогонит, а может, ударит, воскликнула:
— Что ты, я люблю тебя! Я бы иначе не пошла бы замуж. Хватит, нажилась без любви, на красоту позарилась.
— Во-о-от! Теперь веришь мне? Я бы тоже не женился, если бы не любил. И потом ты красавица и умница! Ты самая лучшая!
И Верочка поверила, поверила не только умом, но и сердцем. Она, вдруг, почувствовала единение со своим новым мужем, почувствовала нутром, нет, душой поняла, что не обидит, не ударит, не предаст.


*     3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает.

Однажды Верочке опять досталось, её били недолго, но больно. Олег, выместив злобу, ушёл неизвестно куда. Вера, наскоро умывшись и причесавшись, поехала в больницу. Нос был свёрнут вбок. Надо править. Такси в те годы заказывали предварительно, потому она поймала «частника». Прикрывая лицо платком, Верочка объяснила, куда подвезти, и вдруг услышала:

— А я вас помню! Вы дочь Августы Михайловны. Кто это вас так избил?

Отчего, расплакавшись, Вера рассказала этому парню всё, она понять не могла. Наверное накопилось горе, и ей захотелось поделиться.

— Муж…
— Сволочь! Как можно бить того с кем спишь? Как можно смотреть потом в глаза и просить ласки? Не понимаю! – Мишка казался неподдельно возмущённым.
— Он болен, — с грустью ответила Верочка.
— И чем же? Жестокостью? — съязвил Мишка.
— Выходит, что да. Он наркоман, его психика нарушена. За дозу он может убить и… Он убил человека… Пожилого в парке за портмоне и часы… — всхлипнула молодая женщина
— Его ищут?
— Вряд ли. Его никто не видел.
— А ты? Почему ты не заявила? — Мишка опять стал заводиться. Его щеки пылали, даже шея покрылась багровыми пятнами.
— Мы не сдаем родных… Так говорит мама… — едва слышно прошептала Верочка.
— А ты? Ты, что думаешь? — Мишка ждал ответа.
— Я не знаю… Всегда кто-то решает… — Верочка сникла, сжавшись, словно ожидала удара.
— А ты научись думать! Пора.
Мишка отвёз Верочку в больницу, прошёл с ней по кабинетам, держал за руку, когда было больно, и подшучивал над повязкой на носу. Они обедали в кафешке, и говорили, говорили. На душе стало мирно и спокойно, а ведь утром казалось, что в жизни не осталось ничего хорошего.


ИРИНА


*     3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает.


— Привет, рыбка золотая! — дежурное начало разговора с сестрой, она живёт в другом городе, перезваниваемся мы часто, почти ежедневно.
— И тебе не хворать,  — Ирина отвечает отзывом на мой пароль. Мы смеёмся: нет ничего лучше, чем дурашливое наше постоянство.
— Что новенького?
— Вчера капусту добывала. Рассаду в смысле.
— Удачно? Или как всегда?
— А то! Не без приключений, расскажи кому – не поверят.

Мне интересно, какие проблемы сестра продавила своим неуёмным характером. Точно знаю, что лёгких путей она не ищет, и предвкушаю рассказ о настоящей войсковой операции.

— Значит так. Рассаду я не сажала, ну сама знаешь почему, — она замолкает, ждёт моей реакции.

Я молчу, не хочу снова затрагивать больной вопрос. Ирина продолжает, в голосе теперь не слышны нотки напряжения. Точку поворота в разговоре, неприятную обоим, миновали.

— Андрюха забрал меня после работы, значит, и поехали мы сначала в учхоз. Девки руками разводят: быстро разобрали. Я им: дак вы что, у нас кроме картошки, капусты и свеклы не растёт ничего, чё ж так не рассчитываете-то? Нет, ну я не права, скажи?

Я молчу. Представляю, как она устраивается в кресле: разговор будет не на пять минут.

— Вот, значит, поехали мы по знакомым и везде облом. Время семь вечера, мой уже лыжи навострил к дому, компьютер его ждёт-не дождётся, игрок хренов. Я как глянула на него, не поверишь, вроде меньше ростом стал, вот умора! Поехали в Ш-у, кто-то вроде говорил, что там есть одна тётка, можно попробовать, она, правда для себя только. В общем, приехали. Да ты её помнить должна, она училась в одно время с тобой, Лена Ускова вроде, помнишь?

— Нет, конечно, у нас в школе Усковых было человек десять по разным классам, нет, не вспомню.

— Ну вот и я не вспомнила, а лицо вроде как знакомое.  Я пру на неё, как твой танк, с моими-то габаритами, — Ирина смеётся. — Габариты у меня сама знаешь, это не семечки по карманам тырить. Испугала я тётку, в общем. Прокурорским голосом ей: помните Тамару Николаевну, главного агронома? Она кивает. Я, говорю, её младшая непутёвая дочь. Мне рассада капустная нужна. Она даже заикаться стала, типа, а много надо? Штук тридцать. Ну пойдёмте, говорит.

— Ну ты даёшь, — восхищаюсь я, мне бы и в голову не пришло потащиться к ночи за добрых пятнадцать километров, да ещё и требовать, а не просить. Но Ирина не умеет по-другому. Иногда я ей завидую.

— Пока мы к теплице шли, я выцыганила ещё бархатцев, петуний штук десять. И стою, оглядываюсь, чего бы ещё выпросить. Блин, а темно уже. Заплатить? Ну она отказывалась, я всё равно дала, а то не в путь будет, сама знаешь.

— Ирка, ты меня в самое сердце…

— Так не всё же ещё! Андрюха к дому свернул, я ему: стой! На дачу поедем. И поехали! И посадила, заразу эту капустную! Мой с фонариком, я раком стою, наощупь воткнула. А ведь сделала, что хотела, ты меня знаешь! — Ирина ждёт моей реакции, ей важно, чтобы её оценили, она любит работать на публику. Я всхлипываю в трубку, не в силах удержать смех.



КАТЕРИНА


*     1. Один собеседник обманул другого, за что второй в диалоге, что называется, наезжает на первого.


Соня стояла к нему спиной и молола кофе.
Антон обхватил её за талию и поцеловал в шею.

-  Зря на дачу не поехала! -  сказал с наигранной веселостью. -  Погода была – просто чумовая. Отец велел в следующий раз тащить тебя силком!

У нее чуть дрогнули плечи, но она не обернулась.

-  Что-то случилось?  - спросил он.

Все так же молча она высвободилась от его объятий.

- Понятно, - сказал Антон, отступая и усаживаясь на стул. – Я  не перезвонил, не купил корм рыбкам… 

На секунду она застыла, потом,  продолжила  крутить ручку кофемолки.

- …что я ещё не… – завелся он;  и   тут  в глаза бросилась  заставка на планшете – фотография,  на которой он  сегодня жал руку Ревицкому.
- Понятно, - сказал он осевшим голосом.
- А мне не понятно! Не понятно!  -  тонко выкрикнула Соня  и резко повернулась  к нему лицом.  Перед носом Антона мелькнули загорелые бедра в проеме разлетевшихся полах  халатика.  Но он смотрел на  кофейное коричневое зернышко, балансирующее на краю стола зерна: упадет – не упадет.
– Так врать! Так… -  она запнулась,  подбирая выражение соответствующее его поступку, потом  махнула рукой и обессилено села  на стул. – Сволочь ты и предатель.
- Да не собирался я туда! Только отъехал, позвонил Тима, попросил помочь… Ты знаешь, сколько он для меня сделал!  Я понятия не имел, что там будет  Ревицкий…  А это  -   кивнул он на фотографию,  - простая вежливость…

У неё скривилось лицо, как при зубной боли.

- Вежливость? – прошептала она.
-  Не к нему, конечно, а вообще…  Человек поздоровался…
- Человек?

Антон вскочил и, обойдя стол, подошел к жене и, наклонясь,  проговорил ей в макушку:

- А ты хотела, чтобы я ему в морду?  При всех?  А потом?  Чтобы со мною никто никаких дел… Мы  же на одних площадках вертимся…
- Я думала,  что мы вместе,  –  сказала она пустым голосом.

Он  присел перед нею на корточки, посмотрел снизу вверх на её лицо.

 Безупречные черты: классический нос, высокие скулы, глаза  цвета предвечернего неба. Даже  сейчас – с припухшими  веками и небрежно собранными в кукиш волосами, она оставалась  красавицей. Антон зло усмехнулся: черт, Ревицкого можно понять - и  поспешил ткнуться лбом в её ладони.

-  Сонь, ну  самого страшного не случилось же…  Как говорится, попытка – не пытка! Он  сам переживает, поверь…

Она  вырвала руки и толкнула его так, что тот плюхнулся спиною на пол. Выпрямилась – высокая, точеная, как языческая богиня.  И сказала жестко, словно черту подвела:

- Я подаю на развод.



*     2. Один из собеседников выражает свою любовь к другому.


-  Маш, ты,  конечно, знаешь, как я к тебе отношусь…
-  Даже не надейся, Орехов. Я за тебя отдуваться не собираюсь. Никифоров  тебе поручил…
- Да причем здесь Никифиров.
- А кто же?
-  Минуту можешь помолчать?
- Хоть две! Только…
- Да замолчишь ты или нет!  Ну, вот -  сбила.  Теперь с начала надо начинать…
-  А ты тезисно… Самую суть.
- Тееезисно.  Скажешь тоже. Ладно. Маша! Мы давно уже… того-этого…
-  Кого  того, Орехов?
-  Вот что ты за человек, Машка. Тебе даже в любви признаться невозможно!
-  Что?
-  Люблю тебя, вот что!
- Орееехооов!


*     3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает.

- Вера!
- Сашка! Какими ветрами?
- В отпуск, какими же еще. Как там мои?
- Да что с ними будет? Скрипят  себе, потихоньку.
- Дед писал -  бабуля  приболела.
- А кто сейчас здоровый? Ну, давление когда, да это у всех. А так-то… Она за своим дедом, как за каменной стеной!
- Ну, слава богу. 
Я на той неделе заходила к ним,  таблетки заносила, что ей выписали. Она одну взяла, покрутила и дает ему: «Егор, а ну, спробуй, яке воно?»

 Вера так похоже изобразила говор бабы Мани, что Саша прыснула от смеха.

- И шо ты думаешь? Без звука: взял  и съел. Ну и сморщился  -  ясно же - не конфета! А баба Маня поглядела на это дело и говорит: «Ни. Я, мабудь, таке гиркэ пыты не буду».  Так ты бы видела,  как он ее уговаривал, словно дите малое: «Менечка, Манечка…» Так-то вот.
«А ведь и правда, - подумала Саша, - всю жизнь, как за каменной стеной!»-


МАРИ

*     1. Один собеседник обманул другого, за что второй в диалоге, что называется, наезжает на первого.

В своей гримёрной знаменитый тенор Филипенко вскочил с кресла и, сделав яростное лицо, начал выговаривать Ане из кордебалета.   

– Я с самого начала знал, что ты развратная девка, не быть тебе балериной!
– Почему, котик, что тебе так огорчило? – мило улыбаясь, спросила изящная брюнетка в костюме пажа.
– Ты предала нашу любовь, ты изменила мне с Соколовым, – гаркнул тенор.

Аня взяла со стола чёрный кружевной веер, раскрыла, взмахнула несколько раз, подбоченилась.

– С чего ты взял, дорогой?
– Я всё видел. На банкете после премьеры. Вы сидели рядом и ворковали. Потом пошли курить. Вместе! – взвизгнул тенор.
– Чепуха, я не курю.
– Врёшь! – взревел ревнивец, выхватил цветы из вазы, швырнул на пол.
– Я вру? А чей это веер, дорогой?
– Сука, пошла вон!
– А Соколов поёт лучше тебя!

Тенор Филипенко схватил вазу и швырнул в зеркало.


*     2. Один из собеседников выражает свою любовь к другому.

Весна ворвалась в город за день до конца марта. Снег быстро таял, сквозь остатки белого кружева на газонах проглядывала смелая трава и одуванчики.
В обеденный перерыв Анатолий вышел на набережную. Возле реки, по которой плыли льдины, увидел девушку. Неожиданно ему стало жарко – это была именно та, из-за которой он не раз краснел, вечно не знал, что спросить на тренировках по скалолазанию.

– Алина? Как ты тут очутилась?
– Толик! Вот так встреча. У меня перерыв, а работаю рядом. Откуда ты взялся?
– Взял и взялся! А хочешь, дойду по льдинам до опоры моста?

Анатолий вскочил на ограждение набережной, но девушка стащила его вниз.

– Не смей! У меня нет страховочной верёвки!
– Алина, какой верёвки? Почему нет? – растерянно проговорил Анатолий.
– Потому что я её оставила на работе!

Он схватил скалолазку в охапку и начал кружить. Алина завизжала. Потом они вместе хохотали, бегали, бросались таявшим снегом. Неожиданно для себя Анатолий выпалил:

– А давай завтра распишемся. Я давно тебя люблю.

Анатолий быстро опустился на колени, сорвал едва раскрывшийся одуванчик и протянул любимой.


*     3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает.

Стемнело. Лиля подошла к подоконнику, решила зажечь свечи – вдруг любимый почувствует и, наконец, позвонит. Спички ломались, ритуал ломался, телефон молчал. Оставалось испытанное средство – позвонить подруге, излить душу.

– Алё, Катя, не спишь?
– Ещё рановато для сна. Что случилось, снова Влад застрял на даче, заливает горе?
– Типа того. Нет, ну ты подумай, сказал ждать его звонка, я, как дура жду, уже стемнело, а он, гад такой, ну где он? Скажи, почему со мной можно так поступать? С тобой же так не поступают? Расскажи, почему, как тебе удаётся их удерживать, не страдать?
– Лиля, помолчи хоть несколько минут и вспомни о чём мы с тобой постоянно говорим. Сделай перерыв, не встречайся, поменяй номер телефона, выдержи месяц.
– Нет, ты не понимаешь, – перебила подруга. – Я должна вычеркнуть этого мужика из жизни, а потом поменять номер телефона. Иначе он меня, слышишь, меня бросит!
– Так, не перебивай. Просила рассказать? Сейчас ты выслушаешь меня, ясно?
– Да, слушаю, – промямлила Лиля.
– Расскажу про себя, – ответила Катя. – Когда-то давно я влюбилась. Нет, не совсем так. Сначала попала к костоправу. Покидая кабинет после приёма, вспоминала каждое его слово, каждый жест. Представь, этот прекрасный человек был несчастлив в семейной жизни. Лечение окончилось, а уходить от нового знакомого не хотелось. Что-то я расчувствовалась. Хочу поговорить не с голосом из телефона, а с живым человеком.
– Не, ну ты же сама приказала молчать, – с нотками обиды проговорила Лиля.
– Ладно, бери такси и несись ко мне. Ничего не надо покупать – всё есть.

Катя бросила телефон на диван, достала из бара вино, бокалы, конфеты. Пододвинула журнальный столик, вынула из холодильника виноград и сыр, сообщила себе:

 – Так-с, всё мило, вкусно. Мороженое достану, когда придёт Лилька. Или нет, прямо сейчас возьму и начну есть его. Что-то тоска навалилась. Чёрт меня дёрнул вспоминать.

***

Задание к занятию 9:


Приступаем к новой композиционной форме – диалогу.
Вам нужно будет написать несколько диалогов, примерно 10-15 реплик + атрибуция к ним + перебивка диалогов в тех местах, где вам это потребуется.


Пример


Посреди хаты стряхнул чужой человек мамку с шеи да как гаркнет:
- А где мое потомство?
Мишка струхнул, под одеяло забрался.
- Минюшка, сыночек, что ж ты спишь? Батянька твой со службы пришел! - кричит мамка.
Не успел Мишка глазом моргнуть, как солдат сграбастал его, подкинул под потолок, а потом прижал к груди и ну рыжими усами не на шутку колоть губы, щеки, глаза. Усы в чем-то мокром, соленом. Мишка вырываться, да не тут-то было.
- Вон у меня какой большевик вырос!.. Скоро батьку перерастет!.. Го-го-го!..- кричит батянька и знай себе пестует Мишку - то на ладонь посадит, вертит, то опять до самой потолочной перекладины подкидывает.
Терпел, терпел Мишка, а потом брови сдвинул по-дедовски, строгость на себя напустил и за отцовы усы ухватился:
- Пусти, батянька!
- Ан вот не пущу!
- Пусти! Я уже большой, а ты меня как детенка нянчишь!..
Посадил отец Мишку к себе на колено, спрашивает, улыбаясь:
- Сколько же тебе лет, пистолет?
- Восьмой идет,- поглядывая исподлобья, буркнул Мишка.
- А помнишь, сынушка, как в позапрошлом годе я тебе пароходы делал? Помнишь, как мы в пруду их пущали?
- Помню!..- крикнул Мишка и несмело обхватил руками батянькину шею.


Темы для диалогов (везде разговаривают двое):

1. Один собеседник обманул другого, за что второй в диалоге, что называется, наезжает на первого.
2. Один из собеседников выражает свою любовь к другому.
3. Один из собеседников просит второго рассказать ему о чем-либо, и второй рассказывает.

Домашнюю работу высылайте на почту sekundant999@yandex.ru .
Срок представления: до 22:00 (мск) 21.01.18г.