Здравствуй, дочка

   Токсикоз у меня был чудовищный, меня тошнило постоянно. Транспорт вообще не переносила, ходила с пакетиками, хотя меня только тошнило, запах еды... О-о-о-о! Это отдельная история. До трех месяцев могла есть только молочку, фрукты и яйца с майонезом. Похудела до сорока двух килограмм, кожа да кости, шатало из стороны в сторону. И закончилось это ровно в 12 недель. УФ... вздохнула я с облегчением. И тут начала есть, я ела все подряд, без разбора, его и не было сильно в 1990 году, ела и ела и... наела. Врач ругалась, а я тайком скрывала, сколько вешу, так как на весы ходила одна и без сопровождения.
-  Сколько, Лена? Как плюс триста грамм? Не может этого быть, а чего тебя так разносит? Врачом была моя по тем временам "подружка" и мне верила...               
   Второй триместр мы ждали, когда дитя начнет шевелиться. И вот как-то ночью я заорала как резаная:
-  Максим... - схватила его руку и шлепнула себе на живот. - Слышишь?
-  Нет.   
-  Как нет? Он ШЕВЕЛИТСЯ!               
-  Кто?               
-  Ребенок!               
-  Давай спать, ребенок тоже ночью спит.               
-  Макси-и-им! В очередной раз заорала я, шевелится!               
   Муж положил руку мне на живот, потом, поняв, что я все равно не дам спать, прислонился ухом к животу. Мы не знали пол будущего ребенка (ну раньше этого не говорили и УЗИ не делали, или я не помню, но у нас кажется нет). Поэтому Макс начал разговор поглаживая мой животик:               
-  Дитенок мой, ребятенок, я твой папка, поговори со мной! - пел песенки и вдруг от неожиданности отскочил к стене.
-  Что, люлей получил? - смеясь проговорила я.               
-  Он шевелится, - целуя меня в живот прокричал мой счастливый супруг, так и уснул с улыбкой на лице.
   С этого дня началось все по другому. Я стала капризничать и бесить любимого: неожиданно среди ночи могла поднять и потребовать что-то эдакого съесть, или признаться мне в любви, или почесать спинку, ножки, ручки и так далее. У него ангельское терпение. Выдерживал ВСЕ мои выходки. Еще я постоянно требовала, чтобы мне говорили, что я красивая, страсть какая красивая. Представляю, как было смешно со стороны, человек - сугроб с сиськами... но ведь красивая-я-я-я!..
   Шло время, росла я и подрастал мой живот. Он был огромный, на работе меня жалели и с нетерпением ждали когда я наконец-то уйду в декрет, уж больно я была огромная. Вес набрала сильно, при своих сорока восьми килограммах к декрету подросла до семидесяти. Глядя в зеркало любовалась на себя: круглолица, ясноока, щекаста и жопаста. Ну загляденье!               
   Муж спрашивал:
-  А ты потом похудеешь?               
   Я возмущалась:
-  А что надо?               
   Как человек очень ответственный я прочитала кучу всякой литературы про роды, младенцев и для меня даже достали книгу "Первый год жизни ребенка", чтобы знала КАК надо обращаться с маленьким.               
-  Тебе страшно, любимая?               
-  Страшно что? Рожать? Нет! - с улыбкой отвечала я.            
   В консультации врач вопила:
-  Ты на фига так разожралась?               
   А меня уже было не остановить, я росла как на дрожжах...
   Жили мы в семье мужа, моя свекровь была не шибко в меня влюбленная, но ради сына терпела. Ребенка, правда, как и все мы, ждала, по своему переживала, но периодически вмешивалась и своими придирками порой доводила до скандала, но не с моей стороны. Я ее боялась, ругалась она, то то не так, то это, и чтобы все было по-правильному во время моего декрета взяла больничный и мы с ней в квартире куковали на пару.
   Во время идиллий она тащила меня в универмаг, посмотреть не выбросили какой дефицит, потому как беременных пропускали без очереди. Шел 1990 год, его конец, а точнее декабрь месяц. Еще чуть-чуть и на свет появится наша кроха. На душе было волнение, которое нарастало с каждым днем. Вес мой добрался до отметки восемьдесят, я уже еле передвигалась. Огроменный живот, неся его впереди себя я не видела ничего под ногами, на улицу меня одну не отпускали... 
   Новый год отметила полулежа в кресле, а хотелось петь, плясать и веселиться. Зато веселилась моя кроха в животике за нас двоих, яростно наяривая, колошматя меня изнутри.
-  А-а-а-а-а, - закряхтела я, - кажется, сейчас рожу!..
   Семейка заметалась. Свекровь сразу начала прикидывать, почему на месяц раньше. Муж невозмутимо поедал салаты:
-  Это она объелась, - кивнул в мою сторону, - к утру все пройдет.
-  Не расстраивай матушку, любимая. Ребенок должен родиться ровно в срок, - подошел ко мне, обнял и, положив руку на живот, попытался успокоить малыша.
-  Она просто танцует.               
-  Ты чувствуешь кто это?      
-  Это наша девочка, у нас родится дочка, я чувствую.
   Малыш в животе замолчал и мне стало легче.      
-  Пошли спать, утро вечера мудренее, и больше не пугай меня так, - сказал прижимаясь ко мне крепко-крепко и нежно-нежно.
   Когда хорошо, будущей маме cпокойно, то и ребенку в утробе тоже так же. Психологическая готовность к предстоящим родам и душевное спокойствие - фундамент на котором строится осознанное материнство.
   Времени оставалось все меньше, у меня было лишь одно желание - скорее родить, таким огромным стал мой живот. Я не могла ни сидеть, ни лежать, ни ходить. Коляска была куплена, приданое для малыша всевозможных цветов, пеленки, распашонки и всего много. Собрана сумочка в роддом, сданы все анализы. Начало февраля, 4 число, раннее утро.
-  Ма-а-акс, ты только не пугайся, у меня вот, - показываю предвестники, - я рожаю, отвези меня, пожалуйста, в Одинцово. Я хочу к маме, и рожать буду в там.   
   Любимый вскочил.
-  Что? Как?               
-  Все хорошо, - расплылась в улыбке я, - до мамы доеду, иди такси лови.
   В машине прижалась к нему,               
-  Ты возвращайся на работу, не отпускай машину, пока нет схваток я может и с работы тебя дождусь, - говорила я, перебирая документы в сумочке. - Ма-а-а-акс, Максим, а ГДЕ обменная карта!?
   Он смотрит на меня вытаращив глаза.               
-  Где???          
-  Я ее дома забыла, на тумбочке, - заскулила я, и тут мне стало очень страшно, так как если б начались роды, без карты меня приняли бы, как бродяжку, в инфекции.               
-  Максюнь, - ныла я, - ну что теперь делать?
   Машина остановилась возле моего дома, мама подошла и помогла мне выбраться.
-  Что с тобой? ЧТО случилось?               
-  Мы забыли дома обменную карту... Я забыла.               
-  О-о-ох, - только и выдохнула мама.               
   Максима мы отпустили, сказали если что, то будем звонить по телефону, он забрал карту и торчал на работе. Никаких симптомов предстоящих родов больше не было, ближе к полуночи приехал муж.               
-  Кушать будешь, - повиснув у него на шее спросила я и от резкой боли согнулась пополам. - А вот теперь началось, это схватки, мой хороший, - улыбаясь и превозмогая боль сказала я, - но ты успеешь поужинать.          
-  Какая еда? Ты о чем? Давай собираться.               
-  Я с утра готова. Вызывай скорую.
   Решили выйти из квартиры на улицу, только это сделали, как и скорая приехала. Мы загрузились, мама осталась дома.   
   Два часа ночи, в приемном покое неласковая санитарка.            
-  Чего приперлись? До утра не могли подождать?               
-  Правда что, - согнувшись в три погибели, сказала я.       
   Меня завели в комнату, заставили раздеться до нога и отобрали все вещи... даже трусы. Взамен швырнули рваную сорочку и такой же драный байковый халатик. А-а-а мне было все равно. Любимому помахала в окошечко, потому как больше меня из этой кельи не выпустили. Уходила я с улыбкой, а ОН стоял потерянный и испуганный и на глазах блестели слезы.
-  Я люблю тебя и нашего малышка, малышку, - вдогонку крикнул ОН мне.
-  Иди уже отсюда, папаша, утром приходи, - погнала мужа санитарка.               
   А я пошла за новой ЖИЗНЬЮ...               
   Роддом в 1991... Зачастую это заведение, которое вселяет ужас, роженицам того времени. Наш был новым, недавно отстроенным, но антисанитария была страшная, очень грязно, грубость и хамство – неотъемлемая часть атрибута того времени. Простая советская женщина не могла рассчитывать на что-то иное. Многие, если не все из нас, побывали именно в таком заведении. Советская женщина многое могла вынести в том числе и находясь в учреждении именуемым Роддомом, именно здесь порой ломали и унижали несчастную. Напомню, что мы приехали ночью, и я на себе осознала и испытала на собственном опыте, как это ужасно, и как мне было страшно. Грубость, обзывания, хамство, но я терпела и продолжала улыбаться. Я пришла за ребенком и собиралась уйти отсюда с ним.               
-  ЧТО у Вас в шприце? - спросила я у медсестры, которая подошла ко мне, - и ГДЕ врач?               
-  Я сделаю укол, ты выспишься и утром будем рожать, - потянула она с силой на себя мою руку. - А врач отдыхает, что ты хочешь, ночь ведь.
   Я выдернула руку.               
-  Я не спать к Вам пришла, БУДУ рожать, сейчас.      
-  Хорошо, - легко согласилась она, - иди рожай.               
   Мы шли по длинному и темному коридору, в конце слабо горел свет.
-  Вы куда меня ведете? КАК Вы услышите, когда мне понадобится Ваша помощь?
-  А ты кричи громко, - усмехнувшись ответила медсестра.               
   Мне страшно... Мне ОЧЕНЬ СТРАШНО... Я осталась одна, вокруг никого. Легла, потом встала. Отошли воды, постель мокрая. Холодно. Очень, мокрая сорочка и халат. Подошла к батарее... холодная. Кругом пыль, грязь... Я закричала. Кое-как легла, зубы стучали и всю трясло. Что-то начало происходить страшное, не как до этого... Ребенок, это он... Я опять закричала, но никто не торопился ко мне на помощь. Кое-как поднялась с кровати и, поддерживая руками низ, потихоньку пошла на свет, но уже в обратном направлении. Эта дикая боль, она не давала сосредоточиться, я уговаривала малютку потерпеть совсем чуть-чуть. Силы покидали меня, но я дошла, ведь во мне была моя кроха, которая ОЧЕНЬ хотела ЖИТЬ, и она очень спокойно себя вела, понимая, что нельзя, ну никак пока НЕЛЬЗЯ...
-  Люди... Люди-и-и!..               
-  Ты что орешь?               
-  Она рожает, у нее ребенок показался, быстрее, быстрее, все...
   Считанные минуты, и кроха моя появилась на свет.               
-  КТО?
-  Девочка, - прошептала я.               
   5 февраля 1991 года. Пять утра.               
   "ЗДРАВСТВУЙ ДОЧКА!!! Какая красивая, она - копия папа", - успела подумать я и отключилась.
   Пришла в себя от не очень приятных манипуляций.               
   "Шьют", - поняла я.            
-  Не дергайся, шьем, - ответили мне.
-  Посмотри туда, - махнула рукой медсестра, во-он твоя девочка, невозможная красавица.               
   Я лежала и улыбалась, плевать на боль, на грубость, на жестокость, на хамство, ведь ребенок жив, я жива, что еще нужно? И я благодарна Богу, что ОН не допустил ничего плохого, а ведь если бы совсем чуть-чуть...               
   Врач, которая ночью отдыхала, так и не пришла, а спасла меня и моего ребенка Светлана Николаевна, ДОКТОР, которая была у меня, когда я лежала на сохранении, она чисто случайно спустилась за сахаром, чтобы попить чай, а спасла сразу две жизни. Наш АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ...
   В палату мне дочурку не дали, на кормление должны были принести. Наша первая встреча, КАК хорошо я ее помню. Моя маленькая, красивая девочка, мое счастье, долгожданная и любимая. Я не могла насмотреться.
-  Моя ПРЕЛЕСТЬ...               
   Утро, под окнами роддома возня и крики.
-  Кто-то поет, - подошла к окну соседка по палате (нас было двое). - Ой, Лен, смотри, какие смешные, там парень с тётенькой, ой не могу!               
   Я встала и обомлела. Там кувыркались и орали двое, мой муж и моя мама. Я прилипла к окну, постучала по нему.
-  Никакущие! Ну и напились, - я улыбалась.               
-  Мы пяточки обмывали, Дашеньке, ты слышишь? Нашу дочку зовут Дашенька, Дашулька, - кричал мой муж, а мама плакала и постоянно спрашивала:
-  У нас правда девочка?               
   Любимый спел под окнами весь подходящий к такому случаю репертуар. Медсестры потом рассказывали, КАК много было слушателей, весь роддом прильнул к окнам, а находящиеся на улице рукоплескали. Я хохотала. Вот такое оно, наше счастье!!!
   На третьи сутки, наконец-то, я увидела доктора, которая должна была принимать у меня роды, Бронислава Николаевна. Век не забуду, сколько злости и негатива у этой женщины. Не хочу писать, все то, что мне довелось выслушать, главное, что все закончилось благополучно...
   Провожала нас из роддома Светлана Николаевна, наш Ангел-Хранитель. По совету бывалых мам, я попросила доктора пеленать при мне. Она раскрыла пеленки и я чуть не умерла от разрыва сердца: на попке огромная и страшная опрелость, до самого мяса. Я заплакала, как же ей было больно, девочке моей.
-  Ну как же так? Почему это допустили? - я смотрела на доктора глазами полными слез.               
-  Не переживай, Леночка, при хорошем уходе это пройдет через пять-семь дней. 
-  Но ребенку же невыносимо больно!               
-  Виновные понесут наказание, я тебе обещаю. Будьте счастливы и здоровы и ты и малышка.
   На выходе нас ждали счастливый папа и молодая бабушка. Они сияли от счастья, у обоих в глазах были слезы, и они тоже были от счастья...

   Рассказ основан на реальных событиях, здесь ни капли вымысла, я написала его для своей дочечки.