Когда много знаешь

               
                I love the smell of napalm in the morning!

Одни люди пахнут как цветы, другие как дождь, у третьих запах на восемьдесят процентов состоит из любви, четвертые пахнут как старые книги, которые источают аромат мускатного ореха или еще каких-то диковинных пряностей из далеких параллельных стран и миров. Ребенком я любил нюхать книги.
А есть ещё те, кто пахнет чем-то неуловимым, смутно сладким, будто бы они живут в доме, где обитают призраки давно съеденного ванильного печенья. Одни источают запах чужой нежности, другие - аромат отчаяния. А есть такие благоухающие, что ваще никому не нужны, хотя и моются с утра до вечера.
 
Но людей без запаха не бывает. Бывают люди, которые свой запах ещё не нашли...
Вот как у Гоголя, напремер. У него вещи и люди вообще ничем не пахнут. Он не описал ни одного запаха цветка или дома. В его поэме нет даже имени запаха. Не считая Петрушки, от которого «воняет». Но это уже специальный гоголевский жаргон и хайп. Так что здесь не запах, а пространственная метафора запаха.
 
Я по этому поводу вспомнил историю про одного из учеников Будды, которого звали Ананда.
Ананда сорок лет ходил за Сидхартой и даже присутствовал при его агонии. Просветления так и не достиг, мучился и переживал страшно, но учителя любил и бескорыстно и преданно, как собачка своего хозяина.
 
Пока Будда умирал, Ананда все бегал вокруг него причитая
- Ах как же мы без тебя, учитель. Ох горе то какое. Мы его теряем, но жизнь продолжается! - Ну или что-то в том же духе. Возможно он даже хлопал себя от горя по ляжкам и посыпал голову дорожной пылью. Будду это сильно расстраивало и он откровенно переживал. Как будто умирал Ананда, а не он сам. Вот как тот все нервничал и мучился. То есть он понимал, что все сорок лет пока ходил за Учителем он пользовался исключительно его светом как ретрорефлектор на велосипеде. И вот свет гаснет. А своего он так и не нажил.
 
Потом, когда Будда умер, Ананда совсем загрустил и почти сутки в слезах валялся где то под деревом на голой земле. Его трясло, он бредил, температурил, плакал, стонал и скулил - словом страдал. А все по причине того, что Ананда всё ещё, как до встречи с учителем, верил, что физические предметы имеют неограниченную власть над впечатлениями души.  Поэтому он прятался не понимая главного - карма, такая сука.
 
А потом случилось следующее. Вот что рассказали очевидцы.
 
Через какое-то время несчастный очнулся, поднял голову и осмотрелся.
И тут присутствующие увидели, что глаза его излучают свет, а тело его благоухает. Философски говоря, парень просветлился и сам стал буддой. Приобрел в скобяной лавке кармы собственный светодиодный фонарик, с которым теперь мог без страха ходить по темным, кривым улицам жизни и по густым лесам иллюзий. Ну, про это вы и так все понимаете.
 
Я бы хотел обратить внимание на другое, а именно на фразу "..а тело его благоухает".
Она наводит на одну простую мысль: чем радостней и гармоничней человек, чем больше он будда, тем приятнее он пахнет. И наоборот - чем дальше мы от света или чем меньше его в нас, тем неприятней наш запах для окружающих. А следовательно и мы тоже им крайне антипатичны.
 
А ещё я заметил, что бывают дни, сотканные из одних запахов, словно весь мир можно втянуть носом, как воздух: вдохнуть и выдохнуть. Дни, когда помнишь все свои ароматические приключения, включая нотки соленой воды на коже, дерева старых каруселей, ржавого от брызг парома, антоновских яблок, новогодних подарков, старинных барочных инструментов, помнящих Баха, Вивальди, Марчелло, Перголези...
 
Ну вот как с влюбленными.
У них точно так же всё. Пока они любят друг друга, то не могут просто надышаться, зарываясь друг другу носами во все что можно и нельзя. Они самые настоящие будды друг для друга. Потому что там у них везде есть свет. И этот свет имеет запах. Он не имеет, веса, массы, объема, он только благоухает и всё. Свет вообще самая невесомая и самая благоухающая субстанция во Вселенной. Это я точно знаю, во-первых - потомушто любил, а во-вторых - потому что каждую весну брожу неделями с маленьким черным рюкзаком за спиной по альпийским лугам в горах.
 
Но когда много знаешь, рано или поздно нарываешься на неприятности.
 
Также произошло и со мной 
Когда то давно я очень любил одну женщину. Наверное я и сейчас ее  люблю, потому что время от времени с нежностью думаю о ней. Мы с ней жили вместе как два нежика. И не могли надышаться. Тыкались носами в подмышки и в другие разные места и даже научились целоваться носами, как эскимосы. Прямо как в стихотворении Вознесенского
 
Говорят у эскимосов
Есть поцелуй посредством носа.
 
Вобщем мы были полны света. И наш свет благоухал как Ананда после просветления
 
Пока не наступило то самое утро. Или вечер? Не важно.
Просто я стоял и пил воду. Мне хотелось пить. А она проходила мимо. У нее такой красивый длинный римский нос, просто созданный специально для эскимосских поцелуев. Я обожал эту деталь ее лица в отдельности, независимо от обожания всех остальных деталей, длиннот, выпуклостей, впадин, продолговатостей и мягких округлостей, которые она в изобилии у себя имела. Все это я тоже обожал, но как некую совокупность, в отличие от носа и, еще пожалуй, её улыбки. Когда моя возлюбленная смотрела на меня, эта улыбка всякий раз озаряла её лицо. Ведь для женщины самый лучший запах в мире - запах мужчины, которого ты любишь. И наоборот, конешно. 
 
И вот я стоял и пил воду. А она проходила мимо.
И вдруг она остановилась и повернулась ко мне и как то внимательно посмотрела на меня. Совсем без улыбки, А как то так - отчужденно И она сказала: Странно от тебя пахнет. Наверное ты болеешь. И действительно спустя какое то время я заболел. И болел несколько дней. Без температуры и кашля. Болел совсем вяло, кутаясь в плед, валяясь на диване, полоскал горло содой и солью с капелькой йода. Время от времени она подходила к мне и тянула носом воздух.
 
И знаете что?
Она вдруг заметила, что мое благоухание исчезло, а вместо благоухания появился запах. Собственно говоря, именно так я узнал, что она меня разлюбила. И больше уже не любит... Очень тяжелое знание. Такой экклезиаст, что и врагу не пожелаешь. Мама не горюй!
 
А потом я выздоровел, а наши отношения сошли на нет.
Инициатором разрыва в сущности был я или, если совсем точно - моя гордость.  Я подумал - если теперь мы друг другу не будды, тогда зачем все остальное?
 
С тех давних пор уже прошло девять понедельников, двадцать шесть сред и триста девяносто семь пятниц и четвергов... Про остальные дни недели я вообще ничего сказать не могу, словно какой-то всемогущий повелитель всех календарей оторвал и сжег или спрятал от меня листки с воскресеньями, вторниками и субботами. Немного дыма и немного пепла.
Но в любом случае получается, что с тех пор мы очень давно не виделись.
 
Иногда она по старой привычке звонит мне и спрашивает как дела. Я ей отвечаю, что все прекрасно и дела идут хорошо....
Конечно вру, как всегда, безбожно...