О детях Калейниково

               

   Описывая события тех лет, нелёгкий труд наших отцов и матерей я неоднократно вспоминал, что в Калейниково было много детей. Но это рассуждение видимо применимо только в сравнении с современностью, когда три ребёнка в доме вызывают якобы восхищение, а на самом деле недоумение или даже какое-то осуждение. Мол куда и зачем нищету плодить, как будто те у кого детей больше двух, отбирают ложки у детей, родители которых очень осторожно отнеслись к этому вопросу. Видимо природный инстинкт самосохранения всего народа в те, послевоенные годы, диктовал условие, роди двоих  взамен себя, а дальше на восстановление потерянных в войне. Я мог бы посчитать точное количество детей живших в 50-е, начало 60-х годов в нашей деревне, но решил немного упростить эту процедуры исходя из логики, что это не перепись населения.
      Исходя из того, что в России, а тем более СССР было всеобщее образование я за точку отсчёта взял одну фотографию учеников деревни Калейниково. Рассуждая логически я сделал вывод, что сделана она в в 1962 году, когда моя сестра Валя училась во втором классе, так как на ней самые старшие ребята Сухорев Гена, Ильюшенко Коля, Климентев Коля и девчонки Глушнёва, Сидорова и Шилова, все Гали. А они в свою очередь все с 1954 года. В нашей деревне была начальная школа, после окончания которой родители сами определяли, куда их дети пойдут учиться дальше, это наряду с другими факторами имело огромное значение в судьбе самого Калейниково. Когда образование стало престижным, а вся жизнь строилась исходя из необходимости иметь хотя бы восемь классов, родители не желая, чтобы их дети в таком возрасте уходили далеко от них, начали искать место жительства со средними школами. Как ни странно, но по моей логике выясняется, что в исчезновении Калейниково виноваты мы, дети родившиеся в 50 годы. Конечно сказать, что мы виноваты будет неправильно, просто мы послужили катализатором этой реакции. Вернёмся к фотографии.
      На этом фото запечатлены ученики нашей школы родившиеся в период 54-57 годов и их 19 человек, может кого-то нет, как я не вижу Васильченко Моти. На ней нет моих сверстников, которые к тому времени учились в других местах, в Березовке, Рудяном, Георгиевке. Это дети родившиеся с 1950 по 53 годы и их примерно столько же, может +,- два, три человека. Дальше дети поколения моего старшего брата, я их прекрасно помню и могу перечислить по памяти многих из них. Это Сидоров Володя, Васильченко Шура, Ильюшенко Шура( Танькина), Белецкий Миша, Войтович Лида, Ильюшенко Лида, Ильюшенко Шура, Сальниковы Шура и Катя, Климентева Шура, Абрамовы Галя и Люба, Щукина Галя и другие. Их так же было около 20, это парни и девушки 46-49 годов. Дальше уже не парни и девушки, там женихи и невесты, а дальше война, и родившихся в тот период меньше или вообще мало.
     Так же на этом фото нет детей младшего поколения, родившихся перед тем, как их увезли из Калейниково. Это дети поколения трёх братьев Войтовичей и Ильюшенко, Сидоровой Вали и Толика, Коли Белецкого и Абрамова, Ильюшенко Миши, которому в момент уезда было всего два года. Активно деревня начала разъезжаться в первой половине и середине шестидесятых. По моей логике, а я не посчитал детей родившихся после 57 года, это ещё восемь лет. В четырёхлетнем периоде запечатлённом на фото двадцать детей. К середине шестидесятых желающих рожать уже поубавилось, так как новых семей было всё меньше. Я помню свадьбу Роговикова Петра, который привёз из Петровки свою Лину и у них родилось два мальчишки, помню как отдавали замуж Сальникову Екатерину и Васильченко Зою, но их увезли из Калейниково.
  Подводя итог моим рассуждениям можно сказать, что в середине шестидесятых в Калейниково жило около сотни детей, при общем количестве жителей -215, и это очень близко к истине. В своё время Менделеев посчитал, что к середине 20 века в России должно жить порядка двухсот восьмидесяти миллионов жителей. Три войны: первая мировая, гражданская и Великая Отечественная не дали сбыться этим прогнозам. Пока мы не можем покорить цифру 150 миллионов Россиян. Реформы шестидесятых и перестроечные времена так же внесли огромную лепту в этот процесс. Исчезли сотни тысяч русских деревень игравших в демографическом процессе не последнюю, а я бы сказал ведущую роль. В умении думать над последствиями своих действий, мы пока не впереди планеты всей.
     Конечно часть из перечисленных мной детей в первой половине 60-х уже уехали из Калейниково, но родились они там и являются моими земляками. Поэтому они мне очень дороги и я хочу помнить о них!
      Рассказы о Калейниковской жизни и особенно о детях нашей деревни будут не совсем законченными и полными, если не сказать о нашем бессменном, в течении почти 35 лет учителе: Абрамове Михаиле Николаевиче. Только в годы войны, оторванный необходимостью участия в ней, он не работал на этом поприще. Он учил моего отца и отцов, матерей всех детей моего поколения, учил моего старшего брата и младшую сестру. Мне всегда казалось что он прожил большую, долгую жизнь и умер глубоким стариком. И буквально совсем недавно, при посещении Березовского кладбища, где похоронены мои отец и мать, я пройдя  на его могилу узнал, что он родился 19 июня 1906 и умер 21 декабря 1978 года, в возрасте всего 72 лет. Теперь, когда мне самому уже или вернее только 65 я понимаю как это мало, и думая о нашей жизни, о её насыщенности и проецируя повседневность на жизнь Михаила Николаевича, как это много. Он дал путевку в жизнь детям, не только моего поколения, но и нашим отцам и матерям. Через его руки, образно говоря, прошли дети родившиеся с середины 20-х и до начала 60-х годов прошлого века, я думаю порядка 150-170 учеников, а это по меркам современности хорошая средняя школа. Встречаясь с поколением наших отцов и матерей я не слышал ни одного отрицательного отзыва о нём, как нет их и среди нас. Оценка вклада человека не может заключаться в констатации только его возраста. К примеру Пушкин А.С. прожил 38, а Лермонтов М.Ю. всего 27 лет, но этого возраста им хватило, чтобы о них помнили спустя почти два века. В нашей жизни, в жизни нашего Калейникова роль Михаила Николаевича имеет значение отправной точки. Благодаря его присутствию в ней мы знаем и умеем читать Пушкина и Лермонтова, мы знаем и умеем многое. Говорят, что большую часть  информации, которой мы пользуемся в жизни, мы получаем в тот период, когда ещё не умеем говорить. Наверное такую же её часть мы получаем в начальной школе, где мы учимся читать и писать, постигаем первые азы внешней и внутренней дисциплины, ответственности за свои действия и поступки. Первый учитель, следующий, после отца и матери человек, который приоткрывает двери в нескончаемый лабиринт, под названием жизнь, поэтому мы помним его и говорим ему спасибо!
      Воспитанный в … он приехал к нам в деревню в …